В гильдии существовало негласное правило, по которому охотники распределялись по боевым группам. Лучших по всем показателям отбирали в ведущие подразделения, остальные же довольствовались дежурством на постах и, если повезёт, заменой кого-то из основного состава в рейде.

Первый отряд по праву считался элитой, и оказаться в рядах его бойцов стремились многие. Слава летела далеко впереди этих ребят, попутно одаривая их многими почестями и привилегиями. Однако цена за эти блага была высокой. Каждый выход за стену для охотников первого подразделения мог окончиться трагично, поскольку в основном они отправлялись в ночные рейды и патрулировали нейтральные территории, где чаще всего встречались стаи диких.

Эти оборотни не имели человеческого облика. Они отличались от ликантов крупным размером и яростью, побуждающей убивать всё, что попадётся на пути. Шерсть их была гуще и жёстче, а вдоль спины тянулись тёмные полосы, похожие на следы когтей. Встреча с диким не сулила ничего хорошего для неподготовленного охотника, и потому за стену могли выходить лишь самые опытные.

В первый отряд невозможно было попасть, всего лишь ответив на вопрос, поэтому парень вытаращил глаза от удивления, но, не желая кривить душой перед начальством, торопливо кивнул и выдавил срывающимся голосом:

– Так точно, сэр.

– Тогда вперёд на кольца. Тридцать подъёмов, – скомандовал подполковник и сложил руки на груди, глядя на бросившегося к снаряду охотника.

Он громко отсчитывал каждое подтягивание, а когда счёт дошёл до двадцати, спросил:

– В чём заключается долг гильдии? – Парень выпрямил ноги, пытаясь выровнять дыхание, но Говард тут же рявкнул: – Не останавливайся и отвечай на вопрос.

– Охранять город.

– С такой подготовкой охранять ты скоро будешь супермаркет, идиот, – прошипел командующий и тут же потерял интерес к жертве, которая так и осталась висеть на кольцах, не понимая, как вести себя дальше.

Вернувшись к остальным, Говард вновь принялся разглядывать побледневших от напряжения охотников. Он нарочно тянул с выбором, заставляя их сходить с ума от ожидания неминуемой кары, и, похоже, наслаждался производимым эффектом. Наконец он задержал цепкий взгляд на той, что была хорошо ему знакома и уже давно сидела в печёнках.

Влажные от пота тёмные волосы, выбившиеся из высокого хвоста, прилипли к испещрённому веснушками лбу. Охотница уверенно смотрела прямо перед собой и, казалось, ничем не выделялась из отряда, однако же подполковник Локей решил остановить свой выбор именно на ней.

– Бейли, даже не удивлён тому, что вижу тебя тут, – оскалился он и встал прямо перед девушкой, сурово сдвинув брови. – Сколько лет уже пытаешься попасть в отряд? Работа в офисе тебе подходит куда больше, там ведь не надо думать.

Оливия вздёрнула подбородок, стараясь не подавать вида, что этот напыщенный индюк способен её задеть. За пятнадцать лет в гильдии она так и не смогла выяснить, чем заслужила такую неприкрытую ненависть, ведь Говард цеплялся к ней ежедневно, но научилась не воспринимать его слова всерьёз.

– Пресс, сто раз, – нагло ухмыльнувшись ей в лицо, процедил подполковник.

Девушка стиснула зубы, опустилась на нагретое солнцем покрытие и закинула руки за голову. Летняя духота вязкой дымкой оседала в лёгких на каждом вдохе, но Оливия упорно поднимала корпус, не отводя сосредоточенного взгляда от носов кроссовок, ведь стоило ступням оторваться от пола, как Говард тут же замолкал, останавливая счёт. Паузы между подъёмами становились всё длиннее, ноги заметно подрагивали от напряжения, но сдаваться Лив не собиралась, ведь именно этого он и ждал.

– Скажите нам, мисс Бейли, – подполковник благосклонно улыбнулся, походя на добродушного учителя, опрашивающего нерадивого ученика. Только этот вид был всего лишь маской, а каждое слово сочилось ядом. – Чем отличается укус дикого от ликанта?

Оливия перевела дыхание, готовясь дать прекрасно известный ей ответ, но эту заминку Говард расценил как провал.

– Вы бесполезная кучка оболтусов, которая только позорит звание охотника! – взорвался он. – Знали бы наши предки, во что превратится гильдия через пару сотен лет, задавили бы вместе с волками!

Между бровей залегла упрямая складка, превратив его лицо в страшную гримасу. Карие глаза сверкали злобой из-под нависших век, прожигая насквозь каждого, кто осмелится поднять взгляд.

– Охотниками становились лучшие из лучших! – рычал подполковник. – Те, кто действительно понимал ответственность, возложенную на их плечи. Те, кто готов был защищать людей, беречь города и отдавать собственные жизни. Те, кто не боялся в одиночку дать отпор ликантам.

Говард свирепел с каждой фразой, выплёвывая слова, словно пулемётную очередь, в бледные лица. Каждый из ребят знал, что любая эмоция может окончательно вывести его из себя. Багровеющий, со вздувшейся веной на виске подполковник внушал неимоверный ужас, но никто из них не хотел, чтобы неконтролируемый поток ярости нашёл свою цель.

– Благодаря им мы с вами сейчас дышим и имеем большую часть земель в своих владениях, – продолжал надрываться Говард. – Благодаря им города всё ещё процветают, а волки прячутся в лесах, боясь встретиться с гневом гильдии. Но вам плевать на все силы и жизни, что были отданы за вашу безопасность. Гильдия для вас лишь модное звание и позёрство.

Он замолчал, с ненавистью оглядывая присутствующих, и собрался было покинуть площадку, но, сделав шаг, обернулся и добавил:

– Пока я жив, вам придётся постараться доказать, что кто-то из вас достоин!

В воздухе повисло напряжённое молчание. Ни охотники, ни молодой лейтенант не решались его нарушить. Последний пристыженно смотрел в сторону, ожидая, что подполковник в любой момент может вернуться и отстранить его от проведения тренировок или лишить звания охотника. Лишь убедившись, что командующий исчез из поля зрения, он прочистил горло и неуверенно предложил:

– Тренировка окончена, можете расходиться.

Оливия поднялась на ноги и поплелась в казарму следом за остальными. Хотелось скорее добраться до душевых и смыть с себя унижение, тонким слоем налипшее на кожу. От хорошего настроения, с которым она проснулась, не осталось и следа, но Оливия не для того всю неделю перебирала пыльные папки в архиве центральной базы, чтобы какой-то солдафон посмел испортить ей выходной.

Тёплые струи приятно ласкали тело, унося за собой в слив неприятные мысли и освежая голову. Закрутив вентиль, Оливия почувствовала уже знакомое волнение, из-за которого почти не спала ночью. Зародившись где-то в центре живота, оно расползалось по венам до самых кончиков пальцев.

Он хотел её поцеловать!

Вернувшись к себе, она бросила взгляд на часы. До прихода Ульриха оставалось чуть больше часа, но находиться в четырёх стенах было невыносимо, и Оливия поспешила на свежий воздух.

На центральной базе вовсю кипела жизнь. Со стороны главных ворот проследовала группа охотников, вернувшихся с рейда. Они отпускали шуточки и смеялись, но каждый мечтал только об одном – поскорее добраться до постели. Заметив её, один из парней отделился от толпы и подошёл, приветливо улыбаясь.

– Доброе утро, Лив, – он чмокнул её в щеку и тут же подставил свою.

Их дружба началась два года назад, когда шестнадцатилетний кадет Коди Торрес впервые попал в гильдию. Он сразу нашёл общий язык с Оливией и Ульрихом, благодаря весёлому и лёгкому нраву. Но за нескладной тогда ещё мальчишеской фигурой и добродушной улыбкой скрывались несгибаемая сила воли и упорство, благодаря которым Коди добивался своих целей.

Желая достичь высот, он всегда на первое место ставил учёбу и тренировки. Его, как и Ульриха, часто выделяли среди остальных курсантов, проча блестящую карьеру. Заявка на перевод из второго отряда в первый уже лежала на рассмотрении, и Торрес изо всех сил старался доказать, что действительно достоин этого.

– И тебе, ковбой, – улыбнулась Оливия, глядя на привычный головной убор в руках друга – широкополую шляпу. – Как прошёл рейд?

– Как всегда, – сморщил нос тот. – Скучно, долго, изматывающе.

– Брось! Это же так круто! Скорее бы и меня распределили в отряд. Уже представляю, как выпущу серебро прямо в тушу дикого, – мечтательно протянула Оливия под разразившийся гогот остальных ребят. – Что?

– За стеной всё не так, Оливка, – снисходительно ответил другой охотник, Дэйв Мэтьюс, и манерно зачесал назад вьющиеся тёмные пряди. – Те рейды, что были лет пятнадцать назад, и те, что есть сейчас, – разные вещи. Мы просто ходим по лесу, как кучка идиотов. Днём дикие давно не суются на нашу территорию – да их даже на нейтрале сейчас редко встретишь, сидят в своих норах. Единственные, кого стоит остерегаться, – это кабаны.

Ребята снова залились смехом, когда Дэйв приставил пальцы к губам, изображая бивни, и попытался поддеть ими плечо Лив, но та лишь раздражённо отмахнулась.

Дэйв всегда казался ей слегка высокомерным и легкомысленным для охотника. Попав в гильдию за заслуги своего деда, он не стремился стать отличным бойцом, надеясь на поблажки со стороны главного офиса. Постоянные отгулы, которые он проводил в городе, и опоздания уже давно должны были стать поводом для увольнения, но почему-то он до сих пор оставался на центральной базе, и даже числился в одном из передовых отрядов, тогда как Оливия, несмотря на соблюдение дисциплины, всё ещё оставалась в запасе.

– Серьёзно, Лив, это раньше наши почти каждый день погибали в схватке с дикими, а теперь единственное, из-за чего может умереть охотник, – это старость.

Торрес ободряюще сжал её плечо, видя, как поникла Оливия.

– Да успокойтесь вы уже! – рявкнул он на свой отряд, который продолжал театральное представление, защищаясь от нападения «кабана».

– Зачем тогда всё это? – кивнула она в сторону площадки, где занимались курсанты.

– Наверное, дань традициям, – неопределённо пожал плечами Коди. – В любом случае пока ликанты топчут с нами одну землю, всегда нужно быть начеку.

Он бросил задумчивый взгляд на мемориальную табличку с именами всех погибших на войне. Истории о том героическом противостоянии передавались из уст в уста, воспитывая в молодом поколении охотников силу духа и уверенность в величии и непобедимости гильдии. Однако даже горожане, живущие вдали от стены, знали, что оборотням доверять не стоит. Слишком ярко горел в памяти многих тот неожиданный прорыв стены у северного форпоста, произошедший пятнадцать лет назад.

– Будем надеяться, что этого никогда не случится, – улыбнулся Коди и, подмигнув, поспешил догнать товарищей, ушедших к казармам.

Оливия хмуро посмотрела ему вслед, а затем развернулась и направилась в другую сторону, желая поскорее оказаться как можно дальше от людей. В голове всё ещё крутился разговор с охотниками, и она никак не могла принять, что все её мечты о рискованных рейдах, убийствах оборотней и приятной усталости в конце успешной операции оказались ошибочными.

Рассказы Ульриха всегда звучали иначе. Он уже год как состоял в первом отряде, принимал участие в ночных рейдах и помимо этого заступал в наряды на наблюдательной вышке в северной части стены. За всё это время он ни разу не пытался разуверить подругу в фантазиях о том, как будет проходить её первое дежурство за стеной. Неужели всё, что Оливия слышала от него, могло быть приукрашено или даже выдумано? Мог ли Ульрих соврать ей?

От этой неожиданной мысли Оливия даже остановилась и недоумённо покачала головой. Нет, о таком даже думать было глупо. Она прекрасно знала, как выглядел друг, когда пытался солгать. Бегающий взгляд, желание поскорее перевести тему и минимум подробностей – для того чтобы обмануть её, Ульриху пришлось бы лезть вон из кожи. Однако неприятное чувство недосказанности никак не отпускало.