Лейла проследила за ним потрясенным до глубины души взглядом. Не сказав больше ни слова, девушка выбежала из гостиной, отчаянно стуча высокими каблуками.

Глава 13

На следующий день, не ведая, что стала причиной первой крупной ссоры между Эштоном и Лейлой, Розмари ждала подопечную в личной студии на Принс-стрит в Сохо.

Огромная светлая студия с панорамными окнами располагалась на верхнем этаже исторического здания, и обходилась Розмари ой как не дешево. Просторные размеры помещения позволяли женщине разделить студию на несколько рабочих мест со специальным освещением и прочими необходимыми для качественной съемки атрибутами. Здесь же находились гримерные, гардеробная с огромным выбором костюмов, личный кабинет, аппаратная, столовая и зона отдыха. Здесь же она заключала контракты, проводила переговоры, и здесь порой оставалась на ночь, если рабочий день затягивался допоздна. И, разумеется, в студии известного и востребованного фотографа трудился большой коллектив специалистов самой разной направленности.

Розмари была профессионалом своего дела и требовала, чтобы ее окружали исключительно талантливые люди. Не важно, будь то косметолог, секретарь, уборщица, юрист или бухгалтер. Творческий подход к делу, позитивное мышление и нацеленность на результат, умение и желание работать в команде – вот, что она искала в людях, прежде чем заглянуть в резюме.

– Джим, сдвинь плакат чуть влево. – вытащив изо рта ручку, крикнула Розмари долговязому парню, водружающим на металлический каркас широкие фотообои с изображением пальм на фоне морского берега. Когда за каркасом заработают огромные вентиляторы, картинка придет в движение, создав ощущение реальности пейзажа за спиной позирующей модели. А на роль модели сегодня была выбрана Лейла Барт. И она явно опаздывала, что являлось нарушением оговоренных в контракте пунктов. Заказчик съемки Дункан Роштер, владелец крупного косметического бренда, уже начал нервничать. Мужчина то и дело поглядывал на часы, раздражая Розмари.

– Так нормально, Джим. Ты свободен. – удовлетворенно кивнула она, позволив парню слезть со стремянки. – Сьюзен, кофе мистеру Роштеру. Без сахара. – новый приказ был отдан маленькой шатенке, слоняющейся по студии без дела.

– Роза, твоя протеже задерживается уже на двадцать минут. – оказавшись за ее спиной, холодновато заметил Дункан.

Розмари развернулась с ослепительной улыбкой, оправив короткий пиджак стального цвета.

– Лейла приедет, не волнуйся. – тронув мужчину за плечо, ответила она. – Тебе вовсе не обязательно присутствовать на съемке. Я справлюсь. Твои пожелания мне известны – мы не первый год работаем вместе.

– Я должен убедиться, что поставил на стоящую лошадку. Мы запускаем новую линию, и уже без Синтии Гарден. Я просто не смог пропустить первую съемку. Я расстался со своей любимой моделью, а ты знаешь, как сильно я привязываюсь к людям. – хмурясь, сообщил Дункан Роштер.

Возразить ей было нечего. Роштер действительно сильно рисковал, связавшись с никому неизвестной Лейлой Барт, а та еще умудрилась опоздать.

Розмари нервно прикусила губу, теперь уже она смотрела на часы.

Лейла появилась на тридцать минут позже назначенного времени, и что-то в выражении ее лица подсказало Розмари – хорошего не жди. Девушка была не накрашена, растрепана и явно провела ночь в слезах, судя по опухшим глазам.

– Черт. – пробормотала Розмари, с упавшим сердцем наблюдая за приближающейся Лейлой.

– Что это с ней? – не удосужившись вспомнить о приличиях, спросил Дункан, изумленно воззрившись на бледную дрожащую девушку, которая неделей раньше поразила его своей юной и яркой красотой. На фото, сделанных Розмари, молодая модель выглядела очаровательно и свежо, но то, что он увидел сейчас….

– Катастрофа! – картинно вскинув руки, воскликнул Роштер. Лицо его слилось с цветом ярко розовой рубашки.

– Все будет хорошо, Дункан. Дай нам еще пять минут. Мои визажисты творят чудеса. – быстро проговорила Розмари сквозь зубы, и схватив Лейлу за руку, потащила за собой в гримерку. – Грегори, готовь освещение. – затолкнув несчастную сконфуженную девушку за дверь, обернулась на пороге Розмари. – Дункан, пять минут. – она расставила пятерню, уверенно глядя на кипящего от негодования Роштера.

– Говори. – закрыв за собой дверь, приказным тоном коротко произнесла Митчелл.

Лейла жалобно всхлипнула, проходя к столику с зеркалом и полочками, заполненными косметикой. Взглянув на свое отражение, девушка шмыгнула носом, издав отчаянное рыдание.

– Я не буду сниматься. – тихо сказала она, опуская глаза.

Розмари шагнула вперед, пристально глядя на Лейлу в отражении туалетного столика.

– Что значит, не будешь сниматься? – требовательно спросила она, встав за спиной невесты Эштона. – Лейла, мы не в детском саду. Буду-не буду – здесь не прокатит. Ты заключила контракт, где четко прописаны обязательства сторон и штрафы и неустойки за их нарушение.

– Я заплачу неустойку. – покачала головой Лейла, продолжая горестно всхлипывать.

Розмари сначала нахмурилась, потом подозрительно прищурила глаза.

– Эштон не согласился. – догадалась она.

Несчастная страдалица кивнула.

Тяжело вздохнув, Розмари взяла стул от соседнего столика и, поставив рядом с Лейлой, села.

– А теперь послушай меня, девочка. – мягко и в тоже время строго начала она. – Ты, конечно, можешь разорвать контракт, оплатить все штрафы, и навсегда уйти из этой студии. Я не имею ни морального права, ни желания удерживать тебя силой или переубеждать. Ничего страшного для меня лично не произойдет. Я объясню ситуацию Роштеру, и, скорее всего, уже через час, на твое место выстроится целая толпа желающих. И одна из них непременно понравится Роштеру. Я отработаю проплаченные Дунканом часы, и спокойно пойду домой. Не первый и не последний раз мне приходиться сталкиваться с подобными ситуациями. В жизни бывают разные казусы. Последняя модель, которой дали отставку, выбрав тебя на ее место, сейчас устроилась к известному модельеру, и дефилирует на лучших подмостках Голливуда. Она тоже, в принципе, ничего не потеряла. Синтия Гарден, и многие другие трудились не один год, чтобы получить шанс, выпавший тебе после первых профессиональных проб. И эти девушки прошли действительно трудный путь. Они пахали по двадцать часов в сутки, чтобы получить контракт хотя бы наполовину такой же выгодный, как тот, что ты собираешься разорвать. Синтии сейчас тридцать лет, но она все еще на вершине карьеры. У нее отличная семья, статусный муж и двое детей. И она смело может сказать, что всего в жизни добилась сама, не спрашивая разрешения или одобрения у других.

– Розмари, я тоже хочу быть, как Синтия… Как ты. – отчаянно прошептала Лейла. По щекам покатились крупные слезы. – Но я не могу…. Эштон не простит меня. Я же действительно ему обещала….

– Женщины всегда обещают то, что не могут исполнить. – мягко улыбнулась Розмари, вытирая лицо Лейлы ватным диском. – Особенно перед свадьбой.

– Ты, как никто другой, знаешь Эштона. Он просто несгибаем. Он упрямый диктатор.

– Это Эш – диктатор? – недоверчиво усмехнулась Розмари Митчелл. Она нежно провела рукой по волосам Лейлы. – А я думаю, что он просто хочет им казаться. Ты – юная девочка, влюбленная в него без памяти, и он думает, что если позволит тебе сейчас проявлять характер, то в будущем ты с легкостью будешь им помыкать.

– Он сказал, что может передумать насчет свадьбы. – немного успокоившись, призналась Лейла.

– Он блефует, милая. Поверь, я давно знаю Эштона. И эта его провокация просто попытка показать свое мужское превосходство.

– А если нет? – темные мокрые от слез глаза, смотрели на Розмари с сомнением и надеждой.

– А зачем нужен мужчина, который тебя не понимает? – серьезным и строгим голосом произнесла Роз. – Или не любит настолько, чтобы позволить реализовать свою мечту, обрести самостоятельность и добиться успеха? Как только ты сама задашь себе этот вопрос, решение придет сразу. Поверь моему опыту. Мужчины приходят и уходят, а мы остаемся, и то, что в итоге имеется в нашем багаже и составляет главную цель жизни. Или ты просто жена, безропотная и примерная домохозяйка, или ты – личность, принимающая решения, равноправный и достойный попутчик.

– Розмари, если я соглашусь, он и тебя со свету сживет. – все еще колеблясь, проговорила Лейла.

– Я справлюсь. – уверенно усмехнулась Розмари Митчелл. – Так, что ты решила? Будешь делать макияж, или я отдаю своему ассистенту распоряжение о проведении срочного кастинга?

Лейла обхватила себя руками. Глаза ее горели, губы дрожали. Решение, что она принимала сейчас, было сложным и ответственным. От него зависела ее жизнь, будущее….

– Я готова делать макияж. – натянутая улыбка Лейлы отразилась в отражении зеркал.

“А эта девочка далеко пойдет”. – с запоздалым раскаяньем и неожиданной грустью подумала Розмари.

Ей было стыдно за то неискренность и лукавство в разговоре с Лейлой. Эштон не блефовал. Блефовала Розмари. Розмари, которая никогда в жизни не выбирала между любовью и карьерой.

Подарив надежду на исполнение мечты одному человеку, она разбила в дребезги надежду на семейное счастье другого.

Но в любви, как и на войне – все средства хороши. И Розмари хорошо усвоила урок, который много лет назад преподала ей Мелани Митчелл.

Глядя, как Лейла Барт лучезарно улыбается перед объективом камеры, выполняя каждое пожелание фотографа, как оживленно и триумфально светятся ее глаза, Розмари с тяжелым сердцем призналась себе, что только что совершила самый эгоистичный поступок в своей жизни. Нарушила собственную клятву – вернуть Эштону все, что она украла у него. Каждый из нас несет свой крест, и только совесть определяет размеры расплаты. Розмари еще не была готова платить по счетам.

Уверенность и радость в глазах Лейлы Барт растворилась с последней вспышкой камеры. Вернувшись в гримерку, девушка заперлась изнутри. И Розмари прекрасно понимала, что дело тут не в лишней скромности. Лейле необходимо было выплакаться и собраться с мыслями. Отличная рекламная съемка и похвалы Дункана Роштера не отменяли проблемы, которая нависла над впечатлительной и влюбленной девушкой.

Ей предстоял сложный разговор с избранником, и теперь ее дальнейшее личное счастье зависело от решения, которое он примет.

Лейла боялась и предчувствовала, что Эштон будет непреклонен и тверд в этом вопросе. Все казалось таким простым и объяснимым, когда Розмари рассказывала ей о самостоятельности, самосовершенствовании и стремлении к исполнению мечты, реализации жизненной позиции. Так просто и сложно. Ну, почему человек не может иметь сразу все? И любовь, и карьеру, и самореализацию? Почему всегда нужно чем-то жертвовать?

Лейла любила Эштона и хотела быть с ним. Долго, счастливо, пока смерть не разлучит. Именно так, как пишут в слезливых женских романах….

Но любит ли она его настолько, чтобы поступиться собственными честолюбивыми планами? Своим будущим модели?

И почему его любви недостаточно, чтобы принять ее такой? Такой, как есть?

Поверить в нее, порадоваться вместе с ней….

Разве успешность жены может чем-то ему навредить?

Он просто тиран и диктатор….

Нет. Он мужчина, который не хочет делить свою женщину ни с кем. Заботиться, любить, лелеять, оберегать, выполнять капризы, вместе растить детей.

Эштон тоже не хочет жертвовать. Хочет все. Заполучить ее в полноправное владение. Управлять ее жизнью, принимать за нее решения.

Но “все” может быть другим.

Полноправные попутчики – так сказала Розмари. Только попутчиками обычно являются посторонние люди… или нет?

Взаимопонимание, любовь, преданность. Какие громкие слова. Абсолютные и сильные.

Но их сочетание редко встречается в семьях.