Лейла сказала Эштону, что едет на вечерние съемки, и он, как всегда, повелся, но выглядел весьма недовольным. Ей было плевать. Елену они уложили спать. Эш уединился со своими бумагами в кабинете, и ничто не мешало Лейле сбежать на свидание.

Она не взяла такси. Мик ждал ее на своей машине в соседнем квартале. Они завернули в безлюдный переулок, уже раньше ими присмотренный, где, не тратя время на прелюдии, Мик страстно набросился на Лейлу. И ей нравилась его грубость, напористость, абсолютное отсутствие комплексов и запретов. Горячий парень, смеялась Лейла про себя. Но на этот раз горячий парень подкачал и выдохся быстрее, чем она дошла до финиша.

– Прости, соскучился сильно. Наверстаем позже.

Лейла, хоть и была разочарована, но виду не подала. Позже, так позже. У них полночи в запасе.

Фрейзер привез ее в закрытый клуб с ограниченным доступом посетителей, и Лейла точно знала, что Эш и его знакомые в круг избранных не входят, поэтому чувствовала себя в полной безопасности и могла расслабиться на полную катушку.

Затемненный зал, раскрепощенные посетители, громкая музыка, полуголые официанты и голые стриптизеры, разнообразие коктейлей, легкие наркотики. Она чувствовала себя здесь в своей тарелке. Возможно, Мик подобным губительным образом повлиял на нее. Раньше Лейла категорично избегала ночных клубов с сомнительной репутацией, но он открыл ей глаза. Танцы, алкоголь и объятия мужчин взамен на монотонную и скучную роль супруги банкира.

Боже, какая скука! Эти их светские тусовки в галстуках и смокингах, чопорные лица, вежливые фразы. Никакой экспрессии. Словно один замедлившийся кадр в черно-белых тонах. И Эштон. Такой же, как его замороженные коллеги с белыми воротничками. Нудный, правильный, взвешивающий каждое слово. Надутый пингвин, думающий, что он пуп земли, уверенный, что он знает все о своей жене. Как бы не так!

Лейла уже изрядно напилась, когда в голову полезли подобные мысли. Она не замечала, не видела параллели между тем, что делает она, и тем, что когда-то разрушило семейную жизнь Мика Фрейзера. Он уверенно вел ее по своим стопам проторенной дорожкой. И в отличии от Лейлы отдавал отчет в каждом следующем шаге.

Мик Фрейзер не умел проигрывать красиво и достойно.

Лейла заметила в последнем коктейле подозрительный вкус, но не придала сему факту значения, обвинив в этом несвежий сок и неопытность бармена. Они с Миком сидели за столиком в затемненной нише и целовались. Она не запомнила, в какой момент к ним присоединился молоденький красивый друг Фрейзера. Но отметила его атлетическую фигуру и смазливое лицо. Очередной серцеед. У Мика не может быть других друзей.

Мик внезапно куда-то пропал, и они с красавчиком остались одни. Он сыпал комплиментами и умопомрачительно улыбался. Лейла плыла от удовольствия, ее вновь охватило неудовлетворенное возбуждение. В глазах мелькали огни, музыка оглушала, руки парня были повсюду, пока они танцевали.

“Что-то не то с коктейлем” – пронеслась в голове последняя здравая мысль.

Сознание отключилось под действием спиртного, и она вряд ли понимала, что происходит. Глупая птичка попалась в ловко раскинутые сети. Так случается, когда успех, деньги и собственное эго усыплют бдительность. Женщина должна быть острожной. Всегда. Особенно, если попала в пропитанный пороком мир мужчин.

Отрезвление пришло позже, почти под утро. Открыв глаза, Лейла застыла от ужаса. Она лежала голая в одной постели с двумя мужчинами. Одним был Мик, а имени второго молодая женщина не запомнила. Она вышла из номера тихо, как мышка. Внутри разверзлась холодная бездна отчаяния и запоздалого стыда. Лейла не представляла, как вернется домой, что скажет мужу, как посмотрит в глаза дочери. И винить, кроме себя, некого. От этого понимания не хотелось жить и дышать.

Лейла шла по улице желтых фонарей, размазывая по щекам ручьи туши и слез. И даже хотела броситься под колеса проезжающей машины, но и на это у нее не хватило смелости. Все, о чем она думала о себе еще вчера, рухнуло в одночасье, расплылось грязными лужами под ее ногами, пролилось утренним холодным дождем на неприкрытую голову. Само небо плакало над ее разбитыми иллюзиями.

“Я все исправлю. Все искуплю”. – шептали искусанные в кровь губы.

Эш проснулся, как обычно, в семь утра. Лейлы рядом не было, чему он не сильно удивился. В последнее время она взяла моду спать в отдельной комнате, ссылаясь на сильную усталость. Эштон не спорил. Что такое усталость он знал лучше, чем его жена.

Харт позавтракал, заглянул к дочке, которая безмятежно сопела, прижимая к груди плюшевого кролика с длиннющими ушами. Одно ухо покоилось под головой малышки, а другое лежало на ее плече. В объятиях кроличьих ушей. Эштон улыбнулся и закрыл дверь детской. Жену тревожить не стал. Внизу, в холле он заметил ее туфли и сумочку. Значит, она дома, и присмотрит за Еленой.

Рабочий день начался с планерки, обсуждений ежедневных проблем и перспектив, и, разумеется, не обошлось без выговоров и горячих дебатов. Все, как обычно. Рутинные вопросы и их решения. И хоть до стабильности в банковской сфере было еще далеко, особых встрясок не намечалось.

Раздав необходимые указания, Эштон уединился в своем просторном кабинете с видом на Центральный парк. Секретарша принесла ему кофе, и, наслаждаясь ароматным напитком, он по привычке открыл электронную почту. Писем было много. От управляющих дочерних филиалов и подразделений, клиентов и сотрудников, но его привлекло письмо, в теме которого была указана странная формулировка.

“Каждому, да воздастся”.

Что за бред? Кто-то из коллег решил над ним подшутить?

Нахмурившись, озадаченный Эштон Харт открыл письмо.

“Помнишь, меня гаденыш?”

Точно, кто-то сбрендил.

“Ты разрушил мой брак, а я разрушу твой. Без обид.”

Эш растерянно стал вспоминать, кому он мог так насолить в жизни. Все прояснилось, когда Харт открыл прикрепленные файлы. Их было много. Фото и видео. Эштон не смог посмотреть все. Его затошнило, кровь прилила к лицу.

Мик Фрейзер. Пламенный привет из прошлого. Люди не меняются. Такие, как Мик, стопроцентно.

И его жена….

Эш резко захлопнул крышку ноутбука. Тяжело дыша, вскочил с кресла, прошел к окну и прижался к прохладному стеклу горячечным лбом.

Вот и все. Короткая путевка в рай закончилась. Сроки истекли. Добро пожаловать в реальный мир, Эштон Харт. Ты слишком долго наслаждался жизнью. Пришло время расплаты. Снова. Семейная идиллия не для тебя. Смирись.

Яростно выругавшись, Эш с силой ударил по стеклу кулаком.

Боль прожгла легкие и прострелила сердце. Навылет. Пуля не застряла внутри, но пронзила гневом и ненавистью. Нет, как ни странно, он не обвинял Лейлу. Она – глупа и наивна, доверчива не по годам. А он – ее муж, не смог уберечь. Предостеречь от возможной беды. Эш прекрасно понимал, как и что произошло. Лейла оказалась пешкой в мстительной игре Фрейзера против него. Несмышленой взбалмошной марионеткой, по глупости попавшей в дурную компанию. Эта ее жажда противоречий, свободы и новых ощущений. Эш знал, как легко ее одурачить, но не предупредил, не научил…. Его вина. Ее глупость. Вероломная жажда мести Фрейзера.

Первой мыслью было найти Мика и убить его, задушить голыми руками, чтобы эта мразь никому больше не навредила. Он вовремя удержал себя в рамках, понимая, что именно подобной реакции и ждет от него Мик.

Не менее часа ушло на приведение в порядок мыслей и разбушевавшихся чертей внутри, прежде чем Эштон набрал номер давнего соперника.

– Привет, дружище. – весело ответил ему Фрейзер. – Как тебе письмо? Улыбнуло или расстроило? А, может, возбудило?

– Что тебе нужно от меня, Фрейзер? – ледяным тоном спросил Эштон.

– А ты не читал? Слишком увлекся просмотром ролика с супругой. Ну, и отжигают же молодые мамаши! – довольный собой, Мик рассмеялся в трубку.

– Ты всерьез решил, что отомстил мне? – снисходительно поинтересовался Харт.

– Ты можешь лютовать и лицемерить, но факт остается фактом. Я тебя уделал, братишка. Чуешь, как все повторяется? Нас снова трое. Точнее, четверо. Да мы семья, черт побери. Не хватает только Роз с ее новым любовником. Да, я, кстати, слежу за ее жизнью, в отличие от тебя. И, ух, что это за жизнь. Тебя окружают шлюхи, друг. Видимо, судьба у тебя такая. Хорошие женщины не для парня, который начал с работы жигало. И как не начищай ботинки и не отглаживай воротничок, ничего не изменится.

– Тогда мы действительно похожи, Мик. Потому что ты выбираешь моих женщин. – цинично заметил Эштон.

– Одна не была твоей. Одна была моей. Женой. Ты забыл, Харт, как влезал ежедневно и еженощно в нашу жизнь? А я нет. Ты можешь считать себя чистеньким праведником, на которого обрушилась чертова дюжина несчастий, но это иллюзии и оправдания. Ты просто слизняк, Харт. И я тебя раздавил.

– Ошибаешься. – спокойно опроверг Эштон. – Ты сыграл мне на руку, Мик. Предоставил железобетонный повод для развода, преподнес на блюдечке с золотой каемочкой.

– Блеф… – уже не так уверенно огрызнулся Фрейзер. – Ты не посмеешь. Ты будешь носить свои рога и терпеть ради благополучия дочурки.

– Снова ошибаешься. Я разведусь. И знаешь, что я потом сделаю?

– Посвяти невежду.

– Я поеду в Майами и верну Розмари. И мы будем жить долго и счастливо до конца дней. И она точно не попадется на твою удочку.

– Насмешил. – нервно хохотнул Мик. – С чего ты взял, что Роз согласится? У нее там хренова туча мужиков, и все, как один, таланты. А ты что такое? Банкир, зануда, неудачник и рогоносец.

– Она так не считает, Мик. – уверенно ответил Харт. – Ты же не знаешь главного. Как ты думаешь, почему Розмари уехала?

– От тебя сбежала.

– Отчасти ты прав. Но существует и другая сторона медали. Мы были любовниками, Микки. Только, когда Лейла забеременела, Роз решила не разрушать семью и уехала в Майами. А, когда она узнает правду, по твоей милости, ничто не помешает ей вернуться.

– Ты врешь! – рявкнул Фрейзер. – Ты специально все придумал, чтобы испортить мне удовольствие. Признай поражение, и мы квиты.

– Я не объявлял войны. Мик… Я и за человека-то тебя не считаю.

– Гребаный ублюдок. Не думай, что чем-то лучше меня. И не притворяйся, что тебе пофиг. Так не бывает. Я трахал твою жену, мать твоей дочери, а потом ты после меня, а потом другие. И тебе плевать? Меня не проведешь. В тебе все кипит от ярости, и мне начхать, что ты там плетешь насчет развода.

– Когда-нибудь мы встретимся, Мик. – с угрожающим спокойствием произнес Эштон. – И я убью тебя. Но это произойдет не сегодня, а когда ты будешь меньше всего ждать…. Я найду время и повод.

Эштон Харт не стал дожидаться ответа и отключил телефон. Посмотрел на свои руки, которые мелко дрожали.

– Сара, я ухожу. Скажи мистеру Митчеллу, что меня сегодня не будет. – нажав на кнопку внутренней связи, хрипло сообщил Эштон.

Эштон не пошел домой. Видеть Лейлу сейчас ему было не по силам. Не впервые он оказался в ситуации, выхода из которой не видел. Черт, ему даже поговорить о случившемся не с кем. Розмари – единственная с кем, он мог быть искренним и честным, но она ушла. И боль внутри испепеляла его. Мари всегда знает, что делать. И пусть ее решения он не всегда готов был принять. Он уважал ее уверенность и верность себе, ее стойкость и силу. И она не лгала ему. Потому что верила сама в то, что говорит. Неосознанная ложь – это затемненная правда. А Лейла предала, осознанно, глупо и жестоко.

Да, он может пойти и убить Мика. Только дело не в нем. Появится другой, раз уж она выбрала такой путь. Быть вечным наставником еще для одной заблудшей души – это уже перебор.