Ну, наверное, так, расчесывая высушенные волосы и заплетая их в легкую косу, размышляла Ева, по меньшей мере его следует поблагодарить, ну а по большей – не выставлять за порог… Ну, предположим, по большей пока ничего не ясно.

Одно Ева знала со всей определенностью – она может не опасаться этого мужчины и не ожидать от него никакого подвоха и неприятностей.

При всей своей непробиваемой, железобетонной жизненной установке, гласившей: всё и все по фигу, когда ей что-то требуется, захотелось или стукнуло-взбрело в голову, – при полном отсутствии такта и буквально виртуозном умении игнорировать чьи бы то ни было мнения, потребности, желания и интересы, особенно если те лежат «поперек» ее желаний и идей, «тетушка» Ангелина имела какой-то нереальный нюх, невероятную чуйку на людей.

Такой потрясающий врожденный талант профайлера и психолога одновременно и умение просчитывать любого человека «на раз». А «на два» уже знать, понимать и прикидывать, до какой степени и как им можно манипулировать… а с кем лучше постеречься.

Кстати, благодаря именно этим своим качествам характера Ангелина Львовна столько лет работает незаменимым главным администратором и директором на картинах у известного режиссера. Она выбивала и доставала тому все необходимое для съемок и умудрялась еще сманивать артистов из любого другого проекта, в котором те заняты, если требовалось ее начальству.

Так. Это все к чему она? Отвлеклась, вспомнив тетку и ее подставу с незнакомцем в доме.

Так вот, Ева совершенно точно знала, что тетка Аля никогда, ни при каких обстоятельствах не предложила бы пожить в Калиновке человеку, который мог хоть чем-то навредить или принести какие-то неприятности семье и Еве в частности. Даже намеком!

Это святое! И при всех своих странностях и выкрутасах характера Ангелина Львовна невероятно уважала семью Евы и старалась оберегать их от неприятностей, если на то имелись ее возможности.

Так что с точки зрения безопасности этот мужчина угрозы Еве не несет, по крайней мере, физической, материальной, и будем надеяться, что и моральной.

Ладно, пора идти знакомиться с господином Орловским, усмехнулась Ева, переодеваясь в своей комнате.

– Здравствуйте, Павел Андреевич, в первый момент я на ваше приветствие, помнится, не ответила, так что реабилитируюсь, – поздоровалась Ева, входя в их большую кухню-столовую, в которой и обнаружила гостя незваного, «колдовавшего» над чем-то у газовой плиты.

– Здравствуйте, Ева, – повернув голову, посмотрел на нее мужчина и поздоровался в ответ, не оставляя при этом своего занятия, продолжая помешивать ложкой что-то в кастрюле, и спросил: – Обедать будете?

– Буду, – решительно ответила Ева и поддела: – Я смотрю, вы тут хорошо освоились.

Он отложил ложку на специальный керамический «подложник», накрыл кастрюлю крышкой и, повернувшись лицом к Еве, оперся спиной о столешницу и произнес некую декларацию:

– Ева, давайте договоримся с вами сразу: никаких язвительных замечаний, никаких укоров, подколок и упреков в мой адрес по поводу моего присутствия в вашем доме вы произносить не станете. Про себя можете думать что угодно, но произносить вслух не надо. Как я понял, ваша тетушка не удосужилась уведомить вас о нашей с ней договоренности. А посему я такой же пострадавший в сложившейся ситуации, как и вы.

– Угу, – согласилась с ним Ева, усаживаясь на свой любимый стул за их большим семейным круглым столом, и усмехнулась: – Пострадавший. Как там говорится протокольным языком, «добросовестный приобретатель».

– Он самый. – Павел Андреевич не поддержал ее иронии. – А что касается того, насколько хорошо я освоился, я же не просто так сюда ввалился, меня в ваш дом «поселял» уважаемый человек, председатель поселка Иван Леонидович Попов, который честно и добросовестно ухаживает за вашим домом в отсутствие его хозяев. Он мне все показал, рассказал, что как работает и функционирует, и даже уведомил о некоторых проблемных моментах в системе жизнеобеспечения дома. За два дня, что я здесь нахожусь, я неспешно со всем разобрался и устранил мелкие неполадки.

Он говорил четким, монотонным тоном, без упрекающих и назидающих интонаций – просто сухое изложение фактов, а в конце своей речи неожиданно задал вопрос, резко отличавшийся интонационно, словно тумблер переключил:

– Так отвара выпьете? – и усмехнулся. Открыто, задорно усмехнулся: – Он ко всему прочему имеет еще и бодрящий эффект, а то, я смотрю, вы уже кемарите, того и гляди заснете, не дослушав мой спич и предложения до конца.

– Отвара выпью, – кивнула Ева и поинтересовалась с легкой язвительностью: – А что, Пал Андреич, с отповедью вы еще не закончили? Может, опустим этот пункт и перейдем сразу к конструктивным предложениям?

– Щас перейдем, – пообещал Орловский.

Он достал с полки две большие керамические кружки, поставил на столешницу рядом с плитой, снял крышку с другой кастрюли, не с той, в которой что-то помешивал, когда Ева вошла в кухню. Взял половник и разлил по чашкам темно-коричневую жидкость, исходящую легкими, прозрачными облачками пара.

Ева следила за ним, не отрывая взгляда, как зачарованная – каждое его движение было максимально эргономично, плавно-неторопливо и выверенно, словно его руки исполняли какой-то удивительный танец, в котором движения всего тела отточены годами тренировок и рассчитаны до миллиметра, ничего лишнего.

Дивно, Ева реально засмотрелась.

Убрав половник и закрыв крышкой кастрюлю, мужчина, подхватив обе кружки, подошел к столу, одну поставил перед Евой, сел на стул напротив нее и поставил вторую кружку перед собой.

– Вы танцор? – спросила внезапно Ева.

– Вы хотите выяснить мою профессиональную принадлежность методом перебора возможных вариантов? – усмехнулся Орловский и ответил: – Нет. Я не танцор.

– Просто вы двигаетесь очень… – прояснила Ева, слегка стушевавшись, – как бы это сказать? Точно-выверенно, несуетно, эргономично, как человек, хорошо владеющий своим телом.

– Надеюсь, я хорошо владею своим телом, но это не от занятий танцами, – вроде как ответил, а на самом деле ушел от прямого ответа Орловский и тут же поменял тему: – Вернемся к конструктивным предложениям.

– Вернемся, – согласилась Ева, делая осторожный глоток из кружки.

– Поскольку волею случая мы оказались в такой ситуации, придется нам с вами, Ева, ее как-то разруливать. Лично я вижу только два варианта. Первый: мы договариваемся, а можем даже составить официальный документ и заверить его у Ивана Леонидовича, о том, что пятнадцать дней я проживаю в вашем доме в качестве постояльца, снявшего у вас пансион, с определенными обязательствами и правами как с моей стороны, так и с вашей.

– Слушайте, а вкусно, – подивилась Ева, приподняв кружку в руке, и спросила заинтересованно: – А почему он сладкий? Вы туда мед добавили или сахар?

– Нет, – спокойно ответил ей Павел, – ни меда, ни сахара в отваре нет. Там только особые травы и сушеные ягоды. – И спросил: – Так что насчет такого предложения?

– Хотелось бы уточнить, что там про мои обязанности? – сделав большой глоток, спросила Ева.

– Про ваши? – повторил за ней Павел. – Мы договариваемся с вами по общим вопросам, как то: совместное ведение хозяйственной деятельности, то есть поддержание жизнедеятельности дома, покупка продуктов, готовка, наведение порядка и уборка, делается нами вместе или по очереди, в зависимости от того, как мы договоримся. Вы покажете мне помещения и части дома, в которые вы бы не хотели, чтобы я заходил и пользовался ими. Всеми остальными помещениями, а также баней и участком я могу пользоваться наравне с вами, разумеется, придерживаясь правил, установленных в этом доме. Ну и самое, пожалуй, важное: мы с вами договариваемся об уважительном отношении друг к другу, без элементов «я тут хозяйка, указываю и рулю, а вы, Павел Андреевич, постоялец бесправный, поскольку незваный». Ну и, понятное дело, я заплачу за свое проживание. Если мое предложение вам не подходит, то имеется второй вариант разрешения этой ситуации: завтра я съеду. Иван Леонидович предлагал мне снять у него домик гостевой, вполне себе приличный домик, я осмотрел. Переберусь к нему, без проблем.

– Вы рыбалкой увлекаетесь, Павел Андреевич? – спросила вдруг Ева.

– Увлекаюсь, – признался Орловский и, хмыкнув иронично, расширил свой ответ: – Собственно, именно поэтому я и принял предложение вашей тетушки, когда она упомянула о шикарной рыбалке в этих местах и тот факт, что именно на этом занятии специализируется Калиновка. Я посмотрел в поисковике, почитал о рыбном хозяйстве на озерах и о вашей речке, посмотрел видео со спутника поселка, почитал отзывы и понял, что это именно то, что мне надо в данный момент.

– То есть вы приехали не просто так посидеть в деревне, а с намерением порыбачить, хоть и ноябрь уже подобрался к половине и холодно? – спросила Ева.

– Я прочитал, что здесь отличная рыбалка и в холода, и в морозы в подледной ловле. Впрочем, пока сам не попробуешь, не узнаешь.

– Вы уже попробовали? – заинтересовалась Ева.

– Да, вчера ходил на речку. Добыл несколько подлещиков и молодую щучку за пару часов. Вполне доволен для начала, – немного даже похвалился он, как всякий рыбак, и задал встречный вопрос: – А вы рыбачите?

– А то! – уверила его со смешком Ева и отхлебнула еще отвара из кружки. – И хочу обратить ваше внимание на то, что, излагая предварительные наметки правил в договоре, вы, Пал Андреич, упустили парочку моментов.

– Каких? – полюбопытствовал, несколько картинно подыгрывая девушке, Орловский.

– Чистка улова, – произнесла она, словно нечто грешно-неприличное, и «покаялась»: – Я ужасно не люблю чистить рыбу. Могу, умею, но не люблю. Раньше это всегда делали папа и дед, и меня чистка не касалась.

– Ну, с этим я как-нибудь управлюсь, – пообещал ей мужчина. И спросил: – А второй момент?

– Второй момент тоже так себе, – сделала она жест неопределенности, покрутив открытой ладонью и пожала плечами. – Понимаете, Пал Андреич, язвить, иронизировать и подкалывать, иногда держаться несколько надменно-отстраненно – такова моя манера общения с людьми в целом. Ничего не могу со своей натурой поделать и, честно говоря, даже и пытаться не хочу, поскольку вряд ли смогу что-то в себе изменить. Такая вот фигня. Да, и еще один небольшой нюанс: я не очень хорошо готовлю. Никаких кулинарных изысков не умею, только самую простую еду. Зато ее я делаю качественно. Если вас эти два с половиной момента устраивают, то давайте попробуем пожить тут вместе. При нескольких условиях.

– Еще условия? – усмехнулся мужчина. – Помимо чистки улова и отсутствия кулинарных изысков с вашей стороны? И каких же?

– Денег я с вас, Павел Андреевич, не возьму. Мне это не нужно и неинтересно. Предпочту услугу за оплату постоя. – И спросила, посмотрев на мужчину: – Скажите, Павел Андреевич, вы разбираетесь в агрегатах и механизмах?

– Ну, в общем и целом да, разбираюсь, – улыбнулся он какой-то своей мысли.

– А в тех, которые установлены в доме, на участке и в бане?

– Ничего сложного. Хорошее, вполне крепкое и качественное оборудование, – ответил он.

– Я на самом деле не приезжала сюда практически три года, и дом стоял законсервированным. Конечно, Иван Леонидович за домом присматривал и относился к этому вопросу вполне добросовестно и честно, посылал мне отчеты, и любую проблему мы решали онлайн. Но…

– Понимаю, – кивнул Орловский. – Всякий дом без постоянного хозяйского пригляда и обслуживания начинает разваливаться и ломаться. Я вас понял, Ева, вы хотите, чтобы я обследовал все системы жизнеобеспечения и проверил механизмы.

– Если вы на самом деле в них разбираетесь, то да. Именно об этом я и говорю. А остальные детали мы обсудим за ужином.

– Давайте обсудим, – дал свое предварительное согласие Орловский.