– Разумеется нет. – В его глазах засветилось ленивое озорство. – Каковы твои условия?

Я перечислила их на пальцах. Бармен обслуживал клиентов на другом конце стойки, и рядом никто не сидел, так что о чужих ушах я не беспокоилась.

– Во-первых, физический контакт только при необходимости. Держаться за руки – нормально. Поцелуи – в индивидуальном порядке. Никакого секса.

Я глянула на Кристиана, оценивая, не нарушит ли это сделку. Выражение его лица оставалось бесстрастным, поэтому я продолжила:

– Во-вторых, договоренность длится, пока это выгодно нам обоим. Если кто-то из нас захочет прекратить, необходимо уведомить за две недели. И наконец… – я глубоко вздохнула. – Мы не забываем сути. Фиктивные отношения. Значит, нельзя испытывать чувств и влюбляться.

Я не думала, что Кристиан в меня влюбится, и сомневалась, что влюблюсь в него, но будет правильнее обсудить все заранее. Это убережет от ненужных вещей в будущем.

У него вырвался мягкий смешок.

– Я принимаю твои условия. Составлю контракт сегодня вечером.

– Письменный контракт кажется лишним.

– Я никогда не заключаю сделок без контракта. – Он поднял бровь. – Это нарушение договоренности?

С одной стороны, меня тревожила идея формального контракта по такому изменчивому вопросу, с другой стороны – это вполне разумно. Позволит изложить основные правила в четких формулировках и защитить нас обоих.

На всякий случай.

– Нет. Контракт – это хорошо.

– Отлично. И не волнуйтесь, мисс Алонсо. – Смех остался в голосе Кристиана, когда он поднес стакан к губам. – Я не верю в любовь.

Глава 6

Стелла

Дневник Стеллы

13 марта

Кажется, я заключила сделку с дьяволом.

Возможно, звучит немного драматично, но смысл вы поняли. Кристиан был очень мил и услужлив с момента нашего знакомства, но он не стал тем, кем является сегодня, потому что был теплым и пушистым.

Прошло 4 дня с того момента, как я поставила подпись (до сих пор не могу поверить, что он заставил меня подписать официальный контракт, но думаю, именно поэтому он стал генеральным директором). И каждый раз, когда я думаю о нашем первом выходе в свет, меня немного тошнит.

Я бы смирилась с необходимостью лгать подписчикам, но друзья и семья тоже увидят пост. Не родители, а Наталья, но она расскажет маме с папой. И мне придется объяснять внезапное появление парня подругам, которые ЗНАЮТ, что я не хочу отношений. Они придут в ярость, особенно Джулс. Она ненавидит пропускать сплетни.

Нужно еще скрыть лицо Кристиана, когда я сделаю официальный пост. Может, поставить поверх него эмодзи. Настолько глупо, что даже смешно…

Эмодзи для Кристиана:

Дьявол (по понятным причинам)

Нейтральное лицо (его вид 80 % времени)

Лицо с сердечками (имеет смысл, если он мой парень, но может, слишком приторно?)

– Я так счастлива, что мы можем наверстать упущенное. – Джулс вздохнула и засунула в рот картошку фри. – Я выпала из жизни с тех пор, как вернулась.

Несколько недель назад Джулс и ее парень Джош ездили в Новую Зеландию, и мы увиделись впервые с момента ее возвращения. Из-за напряженного графика работы юриста и постоянных поездок Авы, фотографа журнала «Ворлд Джеографик», нам оказалось трудно собраться в одном месте в одно и то же время.

Но мы все равно стараемся встречаться хотя бы раз в месяц, пусть даже виртуально. По крайней мере, тогда к нам может присоединиться Бриджит, живущая в Европе.

Поддержание дружбы во взрослом возрасте требует работы и сознательных усилий, но от этого она становится только ценнее.

Именно поэтому было так трудно лгать Джулс, Аве и Бриджит. Они знали, что меня уволили, но не знали о Кристиане.

При этом мне не хотелось обременять их избытком проблем, и чем дольше я что-то скрывала, тем меньше хотелось объяснять причины.

Съеденное на обед тако с рыбой перевернулось в желудке.

– Ты ничего не пропустила. – Ава убрала с лица прядь волос. – До октября моя жизнь состоит из работы и свадебных приготовлений.

Несмотря на небрежные слова, ее лицо светилось от волнения.

Ее бойфренд, Алекс, сделал ей предложение прошлым летом, и осенью они планировали свадьбу в Вермонте. Зная Алекса, это будет самая роскошная свадьба за всю историю штата. Он уже нанял лучшего свадебного организатора страны, чтобы координировать армию флористов, поставщиков, фотографов, видеооператоров и всех участников свадьбы.

– Хм. – Похоже, Джулс разочаровалась отсутствием новостей посочнее. – А ты, Стелла? Может, переспала со знаменитостью на каком-нибудь мероприятии? Выиграла миллион долларов? Тебе снова предложили поездку на Бора-Бора в обмен на фотографии твоих ног?

Мой смех получился натянутым.

– Жаль разочаровывать, но нет.

Правда, у меня появился фиктивный парень.

Слова вертелись на языке, но я проглотила их вместе с водой.

Мне нужно больше времени, чтобы обдумать ситуацию, прежде чем обсуждать ее с кем-то еще.

– Ну вот, – надулась Джулс. – Впрочем, год только начинается. И боже, кстати, о знаменитостях… – Ее глаза снова вспыхнули. – Вы не поверите, кого мы встретили в аэропорту на обратном пути – Нейта Рейнольдса! Он был с женой…

Я расслабилась, пока она болтала о любимом актере. Гораздо безопаснее, чем обсуждение моей жизни.

Остатки стыда пощипывали кожу, но я утешала себя тем, что не собираюсь лгать подругам вечно.

Скоро я расскажу им про Кристиана.

Только не сегодня.

Мы провели в ресторане еще полчаса, а потом Аве потребовалось встретиться с Алексом по каким-то свадебным вопросам, а Джулс отправилась «сделать сюрприз» Джошу после смены в больнице. Я почти уверена, что это кодовое название секса, но благоразумно решила не уточнять.

Когда мы попрощались, я села на поезд до Гринфилда.

Он находится в часе езды от города, и когда я работала в «ДиСи Стайл», мне приходилось нестись туда из офиса. Иногда успеть не удавалось; а когда удавалось, я проводила с Маурой всего десять или пятнадцать минут, прежде чем часы посещения заканчивались.

Наверное, это одно из преимуществ отсутствия работы. Мне больше не приходилось ездить ночами на поезде в глушь и беспокоиться о том, что я не успею ее увидеть.

Я рассеянно теребила кулон, наблюдая, как бетонные тротуары и европейская архитектура города уступают место открытым полям и плоской земле.

Я не виделась с Кристианом после заключения соглашения, но на следующий день он написал мне с просьбой присоединиться к нему на благотворительном вечере.

Я даже не знала, для чего собирали средства – только что это официальное мероприятие и оно должно состояться в Смитсоновском музее естественной истории.

Толчок поезда, остановившегося в Гринфилде, совпал с приступом волнения.

Все будет хорошо. Это просто вечер. Ты посетила много официальных мероприятий.

Я вдохнула и выдохнула воздух полной грудью.

Все будет хорошо.

Я встала, пропустила группу усталых пассажиров и вышла за ними из поезда. Но на полпути почувствовала на шее холодок и резко подняла голову.

Такой же холодок, как в коридоре, когда Кристиан подвез меня домой.

Мой взгляд бешено заметался по вагону, но он оказался пуст, не считая пожилого человека, храпевшего в углу, и проводника, пытавшегося его разбудить.

Часть напряжения покинула мои плечи.

Все в порядке. Я просто на взводе из-за благотворительного вечера и фальшивой договоренности о свиданиях.

«Гринфилд» находился в десяти минутах ходьбы от вокзала, и когда я дошла туда, то уже отбросила опасения. Нельзя прожить жизнь, оглядываясь через плечо, тем более когда там ничего нет.

«Гринфилд» состоял из трех зданий и нескольких акров земли в пригороде Мэриленда. Из-за эркеров, бамбуковых полов и обилия зелени он скорее напоминал элитный бутик-отель, чем жилой комплекс для пожилых людей, поэтому я не удивилась, что его признали одним из лучших роскошных жилых помещений в стране.

Днем он тоже выглядел по-другому, и не только из-за света. Атмосфера была спокойнее, а запахи слаще даже в пасмурный зимний день.

Сегодня был новый день, а с каждым новым днем приходила надежда.

Мою грудь наполнил оптимизм – я остановилась у комнаты Мауры и постучала в дверь.

Сегодня она вспомнит меня. Я не сомневалась.

Я снова постучала. Ответа нет. Я его и не ждала, но на всякий случай всегда стучала дважды. Пусть она и живет в доме престарелых, это все равно ее комната. Она заслужила право решать, кого впускать в ее личное пространство.

Я подождала еще немного, повернула ручку и зашла внутрь.

Маура сидела в кресле у окна и смотрела на пруд в задней части комплекса. Вода замерзла, а деревья и цветы превратились в голые ветви и увяли, но она, похоже, не была против.

Она слегка улыбалась, напевая тихую мелодию. Что-то знакомое, но неразличимое, дарящее счастливую ностальгию.

– Привет, Маура, – тихо сказала я.

Пение прекратилось.

Она повернулась и посмотрела на меня с вежливым интересом.

– Привет. – Она склонила голову под моим выжидающим взглядом. – Мы знакомы?

Грудь сжалась от разочарования, за которым последовала острая боль.

Болезнь Альцгеймера прогрессирует у всех по-разному – даже у тех, кто находится на средней стадии, как Маура. Кто-то забывает базовые навыки, например, как держать ложку, но помнят свою семью; другие забывают близких, но вполне в состоянии вести повседневную жизнь.

Маура попала в последнюю категорию.

Я должна быть рада, что она еще способна адекватно общаться спустя четыре года после постановки диагноза, а я… Но все равно больно, когда она меня не узнает.

Именно Маура растила меня, пока родители строили карьеру. Она каждый день отвозила и забирала меня из школы, посещала все школьные спектакли и утешала, когда Рикки Уитон бросил меня ради Мелоди Реннер в шестом классе. Мы с Рикки «встречались» всего две недели, но мое одиннадцатилетнее сердце было разбито.

Казалось, Маура всегда будет яркой и энергичной. Но годы и болезни взяли свое – когда я видела ее такой хрупкой, к горлу подступали слезы.

– Я новый волонтер. – Я прочистила горло и изобразила улыбку, не желая омрачать визит меланхолией. – Принесла вам темблеке. Маленькая птичка напела мне, это ваше любимое. – Я полезла в сумку и вытащила охлажденный кокосовый пудинг.

Традиционный пуэрториканский десерт – мы с Маурой готовили его во время «экспериментальных» вечеров.

Каждую неделю мы пробовали новый рецепт. Некоторые выходили потрясающе, другие не очень. Но темблеке был одним из любимых, и мы оправдывали повторное приготовление разными вкусами. Корица на одной неделе, апельсин на следующей, потом лайм.

Вуаля! Новый рецепт.

В восемь лет это казалось логичным.

У Мауры загорелись глаза.

– Подкупаешь меня сладостями в первый же день. Отличный план. Ты мне уже нравишься.

Я рассмеялась:

– Рада слышать.

Я вручила ей десерт, приготовленный прошлым вечером, и дождалась, пока она крепко возьмет его в руки, прежде чем сесть напротив.

– Как тебя зовут? – Она положила в рот немного пудинга, и я старалась не замечать, насколько медленно она двигается и как сильно трясутся ее руки.

– Стелла.

В ее глазах блеснуло нечто вроде воспоминания. Надежда появилась вновь – лишь чтобы исчезнуть через мгновение, когда мгла погасила блеск.

– Красивое имя, Стелла. – Маура жевала с задумчивым видом. – У меня есть дочь, Фиби. Она примерно твоя ровесница, но я давно ее не видела…

Потому что она умерла.

Боль в груди вернулась с удвоенной силой.

Шесть лет назад Фиби и муж Мауры возвращались домой из магазина, когда в их машину врезался грузовик. Оба погибли на месте.