– Это не просто так называют благотворительностью. – Я прикончила напиток. Два бокала вина за двадцать минут. Мой личный рекорд и показатель, насколько сильно я не хочу здесь находиться. Но Клаус – моя последняя надежда, и я позволяла ему больше, чем обычно. Может, у него благие намерения и он просто не может их выразить. – Они не могут себе позволить платить тысячи долларов за каждый пост.

– Я не просил платить за каждый пост. Я попросил заплатить мне.

Господи Иисусе, дай мне сил.

– Я помогла им бесплатно. Потребовалось меньше часа, и я не умерла, – заметила я.

Я питала слабость к благотворительности и принимала почти все предложения, если организация была законной. Брейди это ненавидел – главным образом потому, что они никогда не платили и он ничего не зарабатывал на сделках.

Клаус рассмеялся:

– Ну да, в этом разница между мужчинами и женщинами.

Я напряглась.

– В каком смысле?

– Большинство мужчин требуют того, чего стоят, а большинство женщин – нет. – Клаус небрежно пожал плечами, и у меня дернулся глаз. – Это не оскорбление, просто наблюдение. Но кто-то должен зарабатывать меньше, верно?

Я сжала ножку бокала.

Мне вдруг захотелось, чтобы он не был пуст. Никогда не испытывала столь сильного искушения выплеснуть напиток кому-нибудь в лицо.

Его замечание вполне справедливо, но сказано настолько снисходительным тоном, что это затмило все остальное. Плюс ко всему он потребовал деньги на благотворительность по борьбе с раком.

– Клаус. – Мой ровный голос не выдал гнева, закипающего в крови. – Спасибо за напитки, но свидание окончено.

Он перестал теребить выбившуюся прядь и уставился на меня.

– Прошу прощения?

– Мы несовместимы, и я не хочу тратить наше время.

Кроме того, я скорее выколю себе глаз каблуком Louboutin, чем проведу с тобой еще хоть минуту, добавила я про себя.

Лицо Клауса покраснело от гнева.

– Ну и плевать. – Он встал и сдернул со стула пальто. – Я все равно сидел тут только из жалости. Ты совсем не такая горячая, как все говорят.

Сказал парень, который покупает подписчиков и использует поддельный аккаунт, чтобы писать хвалебные комментарии под собственными постами. Ответ покалывал кончик языка, пока мое отвращение к конфликтам его не раздавило.

Если бы мне платили за каждый сдержанный ответ, мне бы не потребовалась сделка с «Деламонте». Я бы уже стала миллионером.

Я дождалась, пока преисполненный одеколоном и возмущением Клаус покинет помещение, застонала и закрыла лицо руками.

Теперь у меня точно не осталось никаких шансов найти нормального фиктивного парня.

Нет парня, нет роста подписчиков, нет сделки с «Деламонте», нет денег, нет ухода за Маурой…

Мысли слились в беспорядочный поток.

Есть ли другой способ увеличить охваты, кроме как найти парня? Может быть.

Будет ли быстрый рост количества подписчиков гарантией, что я получу сделку с «Деламонте»? Нет.

Но если мой разум хватается за идею, пытаться оторвать ее – все равно что пытаться взломать хранилище зубочисткой. Кроме того, без работы и без укусов в резюме я впадала в отчаяние.

Да, идея с парнем казалась сомнительной, но она дала проблеск надежды. Теперь это мерцание потускнело до уродливого коричневого цвета.

Я выпила воду, надеясь избавиться от сухости в горле. Но поперхнулась и получила лишь приступ кашля.

– Я так понимаю, обойдется без милой болтовни и поцелуя на ночь.

Кожа вспыхнула от знакомых интонаций за спиной.

Сдержанно, спокойно, собранно.

Я подождала, пока легкие наполнятся воздухом, прежде чем ответить.

– Один раз – совпадение, два – закономерность. – Я повернула голову. – А три, мистер Харпер?

Во-первых, встреча по дороге домой. Во-вторых, ужин у «Деламонте». Не будем считать сегодняшнюю встречу в вестибюле – мы все-таки живем в одном здании, – но за последние две недели я сталкивалась с Кристианом подозрительно много раз.

– Судьба. – Он скользнул на табурет рядом со мной и кивнул бармену, который приветствовал его почтительным кивком и вернулся меньше чем через минуту со стаканом янтарной жидкости. – Или Вашингтон – небольшой город, и мы вращаемся в похожих кругах.

– Возможно, ты и правда веришь в совпадения, но тебе никогда не убедить меня, что ты веришь в судьбу.

Это удел романтиков и мечтателей. Кристиан не относится ни к тем, ни к другим.

Романтики не смотрят так, будто хотят сожрать тебя, пока не останется ничего, кроме пепла и экстаза. Мрака и подчинения.

Что-то горячее и незнакомое шевельнулось в животе, но потом зазвенели колокольчики над входной дверью, разрушив чары.

– Давно ты здесь? – Я не заметила его прихода.

– Достаточно, чтобы увидеть, как ты с тоской разглядываешь напитки, пока болтает твой парень.

– Было неплохо. Ему просто пришлось уйти пораньше из-за… чрезвычайной ситуации.

Наглая ложь, но я не хотела признавать поражение. Не перед Кристианом.

– Да уж, выглядело просто блестяще. Особенно когда твои глаза остекленели и каждые пять секунд возвращались к телефону. Признаки пылко влюбленной женщины.

Раздражение сдавило легкие.

После Клауса и Кристиана привлекательность монастыря росла с каждой секундой.

– Говорят, сарказм – низшая форма остроумия.

– Но высшая форма интеллекта. – Губы Кристиана дернулись, когда я приподняла брови. – Оскар Уайльд. Я знаю полную цитату.

Почему я не удивлена?

– Не позволяй мне тебя задерживать, – многозначительно сказала я. – Уверена, в пятничный вечер у тебя найдутся занятия поинтереснее, чем пить с девушкой, которая заботится о твоих растениях.

– Я уйду, когда ты объяснишь, почему так расстроилась. – Кристиан устроился на табурете с небрежной элегантностью, но пристально смотрел на меня, дожидаясь ответа. – Почему-то я сомневаюсь, что тебя разочаровал его уход.

Я провела большим пальцем по конденсату на стакане с водой, размышляя над ответом.

– Мне нужна была его помощь.

В груди заныл стыд.

– В чем?

Просто скажи.

– Мне нужен фиктивный парень.

Ну вот. Я сказала это и не умерла, хотя шею согрело смущение.

К чести Кристиана, он не рассмеялся и не стал меня отчитывать.

– Объясни.

Алкоголь и отчаяние развязали мне язык. Я выложила все – про Мауру, «Деламонте», «ДиСи Стайл»… Даже призналась, что меня уволили.

Я немного опасалась, что он меня выселит, поскольку я осталась без постоянного дохода, но я не могла остановить поток слов.

Давление внутри меня нашло выпускной клапан, и я воспользовалась этим на полную.

Мои подруги знали об увольнении, но не знали, что я оплачиваю уход за Маурой. Никто не знал, кроме персонала «Гринфилда»… И теперь – Кристиана.

Рассказывать ему почему-то получалось естественно, почти легко. Возможно, потому что легче делиться секретами с тем, кто плохо тебя знает и, следовательно, меньше осуждает.

Когда я закончила, Кристиан посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

Молчание затянулось надолго – я даже испугалась, что сломала его абсурдностью идеи.

Я заправила за ухо выбившийся локон.

– Знаю, звучит нелепо, но может сработать. Вероятно? – Сомнение превратило утверждение в вопрос.

– Нет, не нелепо. – Кристиан поставил опустевший стакан. Бармен мгновенно наполнил его снова. После выразительного взгляда Кристиана он долил и мой напиток. – На самом деле у меня есть взаимовыгодное предложение.

– Я не собираюсь с тобой спать.

Я в отчаянии, но не настолько. Одно дело – завести фальшивого парня. Другое – спать с кем-то за деньги, даже если этот кто-то богат и прекрасен.

Во взгляде Кристиана мелькнуло раздражение.

– Я хочу предложить другое, – сказал он с раздражением в голосе. – Тебе нужны деньги, а мне… Компаньон для сопровождения на мероприятиях. Необходимая и, к сожалению, регулярная часть моей работы.

– Значит, тебе нужно сопровождение. – У меня внутри мелькнуло нечто вроде разочарования. – Уверена, ты найдешь спутницу по щелчку пальцев. Я для этого не нужна.

Даже сейчас все женщины в баре смотрели на Кристиана с восторженно-мечтательным видом.

– Не просто спутницу, Стелла. Мне нужен кто-то, с кем можно нормально поговорить. Кто располагает людей и способен со мной работать. И не хочет большего после свидания.

Я постучала пальцами по столу.

– А если я соглашусь…

Кристиан улыбнулся:

– Давайте заключим сделку, мисс Алонсо. Ты будешь моим компаньоном, когда необходимо, а я полностью оплачу уход за Маурой.

Я замерла.

Оплатит уход за Маурой?

Моим первым побуждением было восторженное, громкое «да». Оплата счетов из «Гринфилда» сняло бы с моих плеч огромный груз.

Но восторг длился недолго – в ушах предупредительно зазвенели колокольчики.

Если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, вероятно, так и есть.

– Спасибо, но я так не могу. – Мне было больно произносить эти слова, но их следовало сказать. – Оплачивать проживание Мауры… это слишком.

Глупо ли с моей стороны отклонять предложение о помощи, в которой я так отчаянно нуждалась? Возможно. Особенно если учесть, что я знала: это не ударит по его кошельку? Вероятно.

Если бы он был кем-то другим, я бы согласилась в силу обстоятельств. Но после изначально сниженной арендной платы и нашей смехотворной сделки после отъезда Джулс – забота о растениях не стоила тысяч долларов, которые он терял каждый месяц, – я и так слишком много ему должна.

А интуиция подсказывала мне: чем меньше ты должна таким мужчинам, как Кристиан Харпер, тем лучше.

Потому что в конце концов тебе выставят счет, и он обойдется дороже всех денег в мире.

Кристиан воспринял отказ спокойно.

– Понимаю. Тогда давай изменим сделку. Если ты станешь моим компаньоном, я стану твоим парнем.

Сердце подпрыгнуло. Это более справедливая договоренность.

Это дико, абсурдно и совершенно нелепо, но… Кристиан Харпер в роли моего фиктивного парня. Если это не поможет привлечь подписчиков, не поможет ничего.

– Разумеется, с одним условием, – добавил он.

Разумеется.

– Каким условием?

– Мое лицо ни при каких обстоятельствах не должно появляться в соцсетях.

Мой восторг потух быстрее горящей спички, опущенной в воду.

– Это полностью противоречит моей цели.

Лицо Кристиана способно собирать стадионы и театры. Не показывать его – непозволительное упущение.

– Судя по твоим словам, важны именно отношения, а не личность партнера. – Он постучал пальцем по моему телефону. – Социальные сети – разновидность вуайеризма, и наблюдать за парами интереснее. Это горькая правда. Но люди любят тайны. Можешь показывать мои руки, спину, любую часть, кроме лица. Это не помешает твоим задачам. А может даже помочь.

– Но… – У тебя такое красивое лицо. – Люди узнают о тебе, если мы будем посещать мероприятия, какой смысл прятать лицо?

– Я не против, если люди узнают, что мы вместе. – Его уверенные слова окутали меня, как шелковый шарф. – Но я предпочитаю держать подробности личной жизни в тайне, а цифровой след – максимально чистым.

Ничего удивительного. Кристиан – эксперт по кибербезопасности, и его отвращение к социальным сетям и информации в интернете вполне объяснимо.

Но все же трудно поверить, что в наше время кто-то может убрать из интернета все свои фотографии.

– Хм. – Для меня уже слишком поздно. Мой цифровой след настолько велик, что может претендовать на собственный почтовый индекс. – Не понимаю.

На его губах мелькнула улыбка.

– Значит, договорились?

– Если ты тоже согласишься на мои условия. – На этот раз улыбнулась я. – Ты же не думал, что правила устанавливаешь только ты, верно?