– Чтобы заставить вас делать то, что пожелает клан: быть огоньками или перерезать друг другу глотки. Да что угодно!

– Такого не может быть, – сказал Гор.

Он силился рассмотреть картинку на своей коже.

– Может. Вспомните: вы точно хотели здесь оказаться?

– Конечно!

– Гор не хотел.

– Что?

– Ты просил вернуть тебя домой, – сказал я.

– О чем ты говоришь, друг Вжик? Я с детства мечтал стать огоньком!

– Клан управляет нашими желаниями, – сказала Двадцатая. – Себе мы больше не принадлежим. Такие картинки на груди у людей в Селене можно увидеть часто. Рабство здесь процветает. Вам повезло, что вы не столкнулись с ним в своей глубинке. Что вам велел вар Брен? Не сводить этот знак? Правильно? Теперь вы будете его охранять! И от себя, и от других.

Я нащупал картинку на своей груди. Выпуклая, словно нарост.

Первая же мысль, которая меня посетила, звучала так: «Знак нужно беречь».

Женщина словно прочла её.

– Об этом я и говорила.

– Не всем рабам проставляют на теле такие знаки, – сказала она. – В некоторых случаях они не нужны. Часто знаки подчинения заменяют кабальными контрактами, чтобы оставить их владельцам видимость свободы. Вам предлагали такой? Да? Ведь вас привели в столицу, чтобы сделать магами? Я угадала? Откуда бы еще появились цифры на ваших плечах. Пообещали вам золотые горы? Силу, знания, деньги… так? А потом, когда измерили базовый резерв маны, решили, что вы не стоите дальнейших усилий. Признали негодными к использованию и продали клану Лизран. Возможно вас это огорчит, мальчики, но вы обошлись клану Лизран дешевле, чем любой из нас – преступников. Но не расстраивайтесь. Здесь вы хотя бы не будете долго мучиться.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Гор.

– А что будет с теми, у кого на плече цифра больше двойки? – спросил я.

– Все они подписали контракты с кланом, – сказала Двадцатая. – И стали его должниками. Навсегда. Их обучат пяти-шести простейшим заклинаниям. К примеру, регенерации. И до конца жизни беднягам придется заполнять жезлы и прочие артефакты. Станут ресурсом. Не слишком ценным. Таким, который кланы будут продавать друг другу, как обычные вещи. Как бы хорошо эти должники ни работали, но расплатиться за обучение не смогут. Ни сразу после его завершения, ни потом, когда набегут проценты по долгу. Потому что кланам это не выгодно.

– Это неправильно.

– Согласна с тобой, Вжик. Но с этим ничего не поделать. Селена – не северные королевства. Это центр всего. Он высасывает из остального мира все соки. Тут проходит ось, вокруг которой вертится мироздание. А правит здесь всем выгода. И кланы, которые её преследуют.

– Хочешь сказать, людей приводят сюда через порталы, чтобы сделать рабами?

– Чтобы получить выгоду. Пока ты не представляешь для них интерес, пользуешься иллюзией свободы – там, в своём далеком королевстве. Но стоит твоей цене подрасти – и ты уже в их власти. Цифра на плече сыграла с вами злую шутку, мальчики. Теперь вам не позволят спокойно курить дома травку и играть с приятелями в снежки. На вас навесили ценник и продали. Как только вы стали товаром – сразу же обрели и владельца. Сейчас вами владеет клан Лизран. Не самый лучший хозяин. Но и не худший. Он извлечёт из ваших жизней всю пользу, какую сумеет. И даже заработает на вашей смерти.

– Откуда ты так много обо всем знаешь? – спросил я.

Двадцатая улыбнулась. Ее улыбка показалась мне печальной.

– До того, как оказалась в тюремной яме, я была… да, шлюхой – пусть Первый выбрал грубое слово, но верное. Не одной из тех, что обслуживают клиентов в городских борделях. Я не говорю, что была лучше них – нет. Просто другой. Я была розой. Слышали о нас?

Женщина поняла наше молчание правильно. Объяснила:

– Таких, как я готовят к ремеслу с детства. Ведь наша цель ублажить не только тело мужчины, но и его взор, слух и ум. Уметь поддерживать беседу на любые темы. Стать лучшей любовницей, какую можно получить за деньги.

– И это… дорого стоило… ну, твои услуги? – спросил Гор.

– Очень. Купить время розы могут позволить себе только правящие верхушки кланов. Ведь для этого недостаточно только денег. Обычный парень с улицы не сможет заполучить одну из нас, даже если найдет нужную сумму. Потому что мы не предназначены для общения с простыми смертными. И это еще больше добавляет нам привлекательности в глазах правителей Селены: мы очень, очень престижные игрушки! Такой не стыдно и похвастаться. Меня обучали с пяти лет. Танцам, пению, точным и гуманитарным наукам, основам магии. Я говорю на восьми языках. Играю на пяти музыкальных инструментах. Слагаю стихи. Обучена четырём стилям рисования. Владею простейшими заклинаниями и знаниями о теории магии. А кроме того… я шлюха – и этому искусству меня тоже учили. Но главное: мы умеем слушать и молчать об услышанном, что важно. За это умение клиенты нас особенно ценят. Но теперь я не роза. И могу поделиться с вами частью того, что слышала.

– И как же ты оказалась здесь, если такая ценная, подруга Двадцатая?

– Мне повезло.

– Стать… рабыней? – сказал Гор.

– Не лишиться головы сразу.

– Боишься, что тебя здесь найдут и отомстят за убийство того человека? – спросил я.

– Нет. Кто я такая, чтобы из-за меня ссорились с вассалом императорского клана, пусть и таким мелким, как Лизран. Тем более всем понятно: я точно понесу наказание за свой поступок – я уже мертва, нужно лишь немного подождать, чтобы убедиться в этом.

– Ты чем-то больна, подруга Двадцатая?

– Пока еще нет. Но скоро заболею. Как и вы, как весь наш отряд.

– Чем? – спросил я.

– Вы разве забыли? Скоро проведут ритуал. Первые номера побывают на нём уже сегодня. До нас очередь дойдет завтра-послезавтра. В Лизране это называют инициацией огоньков.

– И что с того? Мы с Гором этого и ждем. Невыносимо сидеть в комнате и бездельничать. Пора заняться хоть чем-то. Быть может, после этой… инициации нас обучат магии! Ведь мы для этого здесь и оказались!

– Да разве это магия?! – сказала женщина.

Похоже, что-то во мне ей показалось странным. Она нахмурилась. Перевела взгляд на Гора.

– Или… вы и этого не знаете? – спросила она.

– Чего, подруга Двадцатая? – спросил Гор. – Что еще мы должны услышать? Ты просто завалила нас радостными известиями! Ну? Не томи! Порадуй снова!

– Сомневаюсь, что мои слова вас обрадуют, – сказала Двадцатая. – Но считаю, что вы должны знать. Этот ритуал для нас будет равносилен казни. Или смертельной болезни. Потому что после него нам останется жить меньше года. Что вы слышали об этом ритуале, мальчики?

– Ничего, – сказал я. – Только то, что он сделает нас боевыми магами.

– Огоньками, – подсказал Гор.

– Разве это неправда?

– Правда, – сказала женщина. – Мы станем огоньками. Послушными палачами клана Лизран. И весь остаток своей жизни будем убивать тех, на кого нам укажут. Остаток этот будет недолгим: самое большее – шестнадцать месяцев, то есть год. Да и то, если очень, очень повезет. Для большинства же, двенадцать месяцев жизни – максимум, на что можно рассчитывать.

– Подруга Двадцатая, ты умеешь поднять настроение! И порадуешь нас еще больше, если пояснишь свои слова. Почему мы умрем? Как же хочется курить! Если мы принадлежим клану – зачем ему нас убивать? Ведь он, как ты утверждаешь, заплатил за нас деньги!

– И мы эти деньги отработаем. Сполна. Ещё при жизни. А потом принесем Лизрану доход своей смертью. Всё будет очень просто, мальчики. Завтра нас по очереди отведут в зал ритуалов. Там демонологи клана проведут ритуал призыва саламандра – неразумного огненного духа. Не буду вам о нём рассказывать – сама мало что знаю. Слышала лишь, что удержать духа в нашем мире можно только одним способом: поместив его в человеческое тело и привязав его к внутреннему источнику маны – к любому, даже самому крохотному. Вот для этого мы с вами клану и понадобились. Здесь даже размер наших источников не помеха – наоборот, удешевляет ресурс. Вот такое нам с вами нашли применение, мальчики.

– А что будет потом? – спросил я. – После того, как в нас запихнут этих… огненных?

– Мы станем боевыми магами, друг Вжик. Огоньками. Я правильно понял?

– Да, Гор, – сказала Двадцатая. – Мы начнем превращаться в саламандров. Постепенно. Сначала приобретём их свойства. Думаю, это нам даже понравится. Управлять огнём – кто об этом не мечтал? Не плести кружева заклинаний, а после наполнять их маной. И не запускать скромные огоньки при помощи артефактов. А почувствовать себя частью огненной стихии, подчинить её, заставить выполнять наши приказы!

– Мы сможем это делать?

– Обязательно, Вжик. Если переживём привязку. Но я слышала, что не многие умирают на этом этапе. Наша группа сократится до восемнадцати-девятнадцати человек. Обычно новый отряд огоньков состоит из трех звеньев по шесть бойцов. Пока не начнёт нести потери.

– В боевых рейдах?

– Именно, – сказала Двадцатая. – Но не только. Ещё на тренировках. В отличие от людей огонь не любит быть рабом. Он будет пытаться освободиться. Постоянно. И сделает это, когда наша воля и тело ослабеют. Больше года не удалось прожить ни одному огоньку за все без малого пятьсот лет, что проводят этот ритуал. Огонь всегда убивал своих жертв очень эффектно. На пятнадцатый-шестнадцатый месяц слияния. При этом часто дотягивался и до окружающих. Нам не дадут столько времени. Рассчитывайте на двенадцать месяцев жизни – это почти двести сорок дней. Отсчет начнется завтра.

– А после этих двухсот дней? – спросил Гор. – Ты нас совсем запугала. Что потом? Нас убьют?

– Ты слышал о боях на Арене, Гор?

– Гладиаторы?

– Кто это? – спросил я.

– Бойцы, которые дерутся друг с другом на потеху публике, – сказала Двадцатая. – Почти все они – рабы, как мы. Их главное предназначение – сражаться. Как и у нас. И умирают они так же, как большинство огоньков – на арене, под восторженный рёв толпы.

– Мы будем драться на арене? – сказал Гор. – Что за глупость?! А ты не привираешь, подруга Двадцатая? Если мы научимся управлять огнём, то ни один гладиатор не сможет с нами справиться! Каким бы он ни был сильным, быстрым и опытным! Да мы размажем… нет, вплавим их в песок! Кто захочет на такое смотреть? Любой заранее предскажет результат боя!

Женщина покачала головой.

– Ты не понял, – сказала она. – Мы будем драться не с ними. А с другими огоньками. Насмерть. На Центральной Арене Селены. Представления с участием магов проходят только там, трижды в год. Пользуются бешеной популярностью у публики! Их называют Битвы Огней. Людям нравится смотреть на то, как умирают маги.

– Мы будем сражаться друг с другом? – спросил я.

– В начальных схватках нет – с огоньками из отрядов других кланов. Это первая часть соревнований – между кланами. Лизран не побеждал в ней уже три года. Проиграл и на прошлых Битвах. Хоть это и не помешало ему заработать на смертях своих огоньков. Ведь устроители представления щедро оплачивают каждую смерть. Так что на песке Центральной Арены мы с вами, мальчики, вряд ли встретимся в бою лицом к лицу. Это если судить по прошлым соревнованиям. Но такой вариант все же возможен.

– Это во второй части?

– Да. Вторая – личное первенство. Дерутся между собой те, кто выжил в межклановых сражениях. Представители одного отряда. Самого сильного и везучего. А победитель получает в награду почести и еще два-три месяца жизни. Спокойной. В уединении. Только ему одному из всех огоньков позволяют продолжить главную битву: с саламандром. И проиграть её в полном одиночестве.

– Не нравятся мне твои рассказы, подруга Двадцатая, – сказал Гор. – У тебя красивые коленки. И шея. Да и говоришь ты складно, умными словами. Но я уже жалею, что ты пришла. Моё настроение до твоего прихода было гораздо лучше! Теперь мне хочется не только курить. Но и выпить чего-нибудь покрепче.