Следя за происходящим диким взглядом, Белочка ничего не понимала. Все казалось ей жутким кошмаром. Вдруг кто-то притронулся к ее руке. Седой старичок поманил ее рукой и велел:

– Иди за мной… иди, деточка….

Девочка последовала за ним по каким-то тайным узким подземным тропам, и спустя некое время старичок вывел ее наружу. Он оказались у соседнего двора. Белочка не удержалась от вопроса:

– Ты кто, дедушка?

– Домовой я ваш. Матушка твоя всегда меня привечала. Кормила и говорила со мной. Добрая она была и очень мудрая. За то и поплатилась…

Старичок вдруг устремился в темный ход и исчез в земле, прикрыв ход. Белочка невольно обернулась на полыхавшую родную избу и бросилась со всех ног прочь. Она бежала к дому волхва Богумила, где жила ее подружка Лада.

– Ты видела, кто убил их, Белочка? – спросил глухо Богумил, окинув печальным взором бледное лицо девочки, на котором не было не кровинки.

– Их было двое, – медленно вымолвила Белочка. – Лицо одного я очень хорошо помню…

– И ты бы смогла их узнать?

– Да… – она замялась, и на ее глазах навернулись следы. – Они хотели, чтобы матушка сказала им некое заветное слово. Но она молчала, и они убили ее…

– Тайное слово?

– Они говорили странные непонятные слова… Рахша метум… да, да у меня до сей поры в ушах звенит… рахша метум…

– Источник жизни? – поднял брови Богумил.

Именно так переводились с санскрита те два слова, что сказала Белочка. Санскрит был древним языком славяно-ариев. На нем более десяти тысяч лет говорили жрецы планеты. Писали на нем тайные книги. Санскрит являлся межзвездным языком общения белой расы. Его понимали на всех планетах-землях и во всех галактиках люди белой расы. Однако сейчас этот тайный древнейший язык знали лишь немногие люди на планете, в основном ведьмы и ведуны.

Вмиг лицо Богумила стало мрачным, а взгляд задумчивым.

– А что это за источник, батюшка? – спросила Белочка трясущимися губами.

– Думается мне, я знаю, о чем толковали эти злыдни… – ответил тихо волхв и перевел на девочку свой светлый серебристый взор. – Но если это так, как я разумею… то все страшнее, чем кажется на самом деле. Просто чудо, что ты, травиночка моя, спаслась. Видимо, Боги Светлые охраняют тебя и укрыли от глаз темных убийц.

– Мне помог домовой, маленький такой, – сказала Белочка тихо. – Он чародейно стену мне открыл и по тайному ходу вывел.

После слов девочки Богумил долго пронзительно смотрел на нее. Он видел, что она не сошла с ума от ужаса, а говорила вполне разумно. Оттого не сомневался в ее словах.

– Я и говорю, Боги управили, – тяжко вздохнув, сказал Богумил. – Без их помощи ты бы никогда и не увидела этого домового. Он видим становится, только когда грань между измерениями стирается.

Несчастную Белочку Богумил забрал к себе в дом, а через три дня повез ее на торжище, чтобы она постаралась узнать тех убийц. Надо было сделать это как можно скорее, пока они не сбежали.

Белочка и сама жаждала справедливости, как и волхв Богумил и староста Велин Щека. Все хотели, чтобы нелюди ответили за свои злодеяния. Возможно, это были те же злыдни, которые убили старца Доброцвета летом. Уж больно походило это преступление на то, что произошло ранее. Ибо изба ведьмы Любомилы также сгорела дотла.

К сожалению, проехав три торжища и ближайшие посады, Белочка не узнала никого похожего на тех убийц, как ни старалась. Жуткие страшные лица нелюдей она очень хорошо запомнила, но никто не был похож на них. Она очень расстроилась оттого и даже расплакалась, что не может отдать на суд тех, кто убил ее любимых близких.

Старец Богумил, хмурясь и понимая, что убийцы уже, видимо, скрылись, пытался утешить девочку. Всю обратную дорогу он ласково гладил Белочку по голове. Говорил, что отныне она будет жить с ним и Ладой в его доме, и никто более ее не обидит.

С той поры осталась горемычная сиротка Белочка жить у волхва Богумила. Стал он относиться к ней как к дочери и любить так же, как и свою родную Ладу. И каждую из девочек он привечал по-своему, ибо были у них нрав и способности разные.

Подвижная и бойкая Лада имела наклонности к языкам разным да пониманию животных и птиц. У спокойной ладной Белочки были золотые ручки и усидчивость. Она умело пряла пряжу и ткала. К тому же вышивала, да так, что узоры сакральные со славянскими символами целительными выходили. Ибо вливала девочка в них душу, пока творила узоры те да заговоры читала, которым ее покойная матушка научила. Оттого имели те узоры и обереги силу великую, обережную…

Глава VI. Имянаречение

Чернигов, 956 год

С той поры минуло пять лет.

В Перунов день, в один из восьми солярных праздников, когда Ярило-солнце устремилось к Хорсу, осеннему умудренному солнцу, и окончились сборы хлебов, в роще у заповедного озерца в предместьях Чернигова происходило сакральное действо. В этом месте волхв Богумил каждые три месяца проводил древнее таинство – имянаречение.

Сегодня сюда пришли поселяне целыми семьями и родами. Все ожидали, когда Богумил начнет сокровенное чародейство – благословит души отроков войти в мир обновленными. Ведь сегодня чада получали новое имя, с которым далее должны были следовать по жизни.

На поляне, окруженной осинами и заповедными дубами, у священного небольшого озерца, называемого Дивной Купелью Откровения, и капища Сварогу собралось много народу. В основном родичи тех чад, которые теперь получали свои новые имена и вступали в дальнейшую жизнь уже самостоятельно.

Сейчас близ озерца стояли чада от десяти до тринадцати лет. Все облаченные в белые холщовые одежды, с вышитыми багряными символами рода. Девицы красовались в длинных в пол рубахах, с расплетенными косами, а парни в портках и коротких рубахах. Все чада были босы и подпоясаны родовыми кушаками, на которых их матушки или ближайшие родственницы женского пола вышили солярные обережные знаки.

Среди чад были и Белочка с Ладой. Держась за руки, в белых льняных рубахах, они стояли среди других шестнадцати чад и ожидали, когда начнется обряд. Число чад, получавших новое имя, было неслучайным. Ведь число шестнадцать считалось у славян мистическим. Сакральным.

С незапамятных времен на Руси существовала шестнадцатеричная система исчисления. Сутки делились на шестнадцать часов. Меры весов были равны шестнадцати, время жизни состояло из шестнадцатилетнего цикла, где последний год был священным. А девица могла выйти замуж только после шестнадцати лет.

Яркое теплое солнце уже клонилось к земле, а вокруг священного озерца и капища выводили трели птицы, заглушая тихие говоры поселян.

– Ты боишься, Ладушка? – спросила Белочка, повернув миловидное лицо к названой сестрице и крепче сжимая ее тонкую ладошку в своей.

Еще в том месяце Белочке исполнилось тринадцать. И она очень жаждала получить свое имя на будущую жизнь. И вот сейчас этот долгожданный день настал.

– Нет, Белочка. Отчего бояться? Батюшка сказывал, сначала Богам славление пропоет, а потом в озерцо с ним войдем. А выйдем уже обновленные, готовые к иному житию.

На обряд имянаречения в основном приходили отроки двенадцати лет, реже другого возраста. Именно в этот день волхв или ведун вводил чадо в медитацию, чтобы точнее определить его жизненный путь. Разумея характер и предрасположенность дитяти, волхв давал отроку имя, которое лучше всего отражало его предназначение в этом воплощении. То самое, которое выбрала душа чада еще до рождения на Мидгард-Земле.

При рождении родители давали чаду в основном ласкательные, животные или числительные имена: Белочка, Мышка, Соня, Милаша, Вторак или Топтун, – ибо не могли знать ни характер только рожденного чада, ни его желания. И лишь к двенадцатому лету становилось понятно, какой нрав имеет дитятко и чего хочет в жизни.

Были и исключения. Так будущие воины и волхвы могли пройти обряд имянаречения лет в девять-десять, ибо их будущие навыки требовали более длительного изучения и совершенства, чем у землепашцев или торговцев.

Новое имя тоже говорило само за себя. Будущие мальчишки-ратники получали имя, созвучное с битвой, доблестью и оружием. Бронеслав, Военег, Ратислав. Имена будущих чародейников, волхвов и ведунов, у которых с детства прослеживались задатки к волхованию, были созвучны мудрости и божественному началу. Они нарекались Богуслав, Велимудр, Светозар. Остальные чада получали благозвучные имена, связанные с природой и родом, такие как Любомир, Добрыня, Любава, Златоцвета.

Волхва Богумила, отца Лады, считали лучшим в таинстве имянаречения. Все знали, что он знает не только язык птиц и зверей, но и говорит напрямую с Богами-родичами и видит человека насквозь.

Лада и Белочка терпеливо ждали, когда начнется таинство. Но волхв отчего-то медлил и недвижимо стоял впереди у озера. Лада знала, что батюшке надо войти в определенное состояние – медитацию, чтобы призвать на сакральное действо Светлых Богов, дабы они благословили действо.

– С радостным днем, девицы, – раздался вдруг позади девочек знакомый голос.

Они обернулись и увидели пригожего русоволосого парня, который подошел к ним.

– Ты тоже здесь, Владимир? – удивилась Лада, улыбнувшись ему.

– Так я с братьями, сегодня наш Прозор тоже имя получает, – ответил он, указав глазами на младшего брата из их семейства. Тот стоял сбоку от них. – А теперича к вам подошел, чтобы подбодрить.

При последних словах парень задержал долгий взгляд на темноволосой Белочке и улыбнулся ей. Она зарделась от его взгляда, затрепетала, ощущая, что ей приятно его внимание.

– Благодарствуем, Владимир, – ответила Белка и смущенно окинула взглядом его поджарую величавую фигуру.

Она никак не могла привыкнуть, что за последние годы ее друг по играм Волк так возмужал и окреп. Теперь парню было шестнадцать. Еще три года назад Волк получил свое новое имя – Владимир, ибо волхв Богумил явно разглядел в священном озере мирный град с жителями, когда нарекал парня.

– Вы не волнуйтесь, лапушки, все хорошо будет, – подбодрил их парень и отступил обратно в другим людям, наблюдавшим за таинством.

Вскоре после прочтения хвалы Богу Сварогу у главного кумира, стоявшего грозным символом посреди капища, подошел к чадам, тихо стоявшим и с благоговением смотревшим на происходящее. Все чада жаждали получить свое новое имя и к этому дню готовились не один год. Девицы все умели стряпать и шить, а парни косить и держать топор в руках и стрелы. Ведь без этих умений чада не допускались к таинству, ибо они должны были доказать своему роду, что они готовы вступить во взрослую жизнь.

Богумил обвел всех чад внимательным взором и спросил, готовы ли они? Все ответили согласием. Тогда волхв разделил чад на четыре группы по четверо. Лада, Белочка, Соня и Прозор попали в первую. Ладе и Соне теперь было по двенадцать лет, Белочке тринадцать, а Прозору девять. Мальчик слыл очень мудрым для своих малых лет, мало того, имел дар понимать язык животных. Участь Прозора была предрешена, и мальчик мог стать сильным ведуном или даже волхвом.

Подведя первую четверку к высокому деревянному кумиру Сварога, Богумил громко вымолвил, чтобы слышали все:

– Отец Сварог! Привел я чад к очам твоим. Взгляни на них и благослови на дальнейший путь! Направь и управь их жизни!

Его слова были слышны всем, ибо капище было сотворено на таком месте и устроено так хитро, что звук с него разносился на довольно далекое расстояние.

Богумил начал поочередно класть свою ладонь на чело отроков и вводить их в транс. Когда он убирал свою ладонь, из темечка нарекаемого начинал струиться светлый поток энергии. Но это видел лишь Болумил.

Теплая рука батюшки легла на голову Лады, и девочка, смотря на строгий лик Сварога уже через миг увидела, как глаза кумира зажглись жизнью, словно ожили. Лада ощутила трепет, и некое волнение завладело ее существом.