– Можно провести эксперимент, – предложила Ронда. – Укрыть Фалько тенями, а потом отдубасить.

– Чтобы сюда примчалась Фелиция защищать сыночка? – возмутился Ларг. – Ты поосторожнее с такими предложениями. Хватит с меня ее предсказаний.

– Мы еще со щитами не выяснили, – напомнила она. – Бас, давай свой щит.

– Сейчас, коктейль допью, – ответил он, облизнув с верхней губы молочный след, а потом, поймав мой взгляд, склонился ко мне и быстро поцеловал.

– А вот эти искры в тебе, – слегка смущенно спросил Ларг. – Это только из-за Себастиана?

– Только, – категорично ответил Бас, обнимая меня теснее. – И сразу обозначу – тут никаких экспериментов. Усек?

– Усек, – кивнул Ларг, нисколько не обидевшись. – А вот если…

У Ларга никак не заканчивались вопросы, Ронду больше всего интересовали боевые возможности тени, Фалько притащил здоровенное блюдо с бутербродами и засыпал все маты крошками, а Бас был рядом – и этого уже было очень много.

Глава 4. Кошки-мышки

К ректору меня вызвали по старинке – картой. Красный огонек замигал в глубине моей сумки, прорываясь наружу алыми лучами, и Элма тут же оказалась рядом. Приняв боевую стойку, она внимательно оглядела полупустой коридор, по которому спешили опаздывающие на занятие студенты.

– Что случилось? – строго спросила она. – Откуда тревога? Ты в порядке?

– К ректору вызывают, – вздохнула я, вытащив карту из сумки. – А там меня не ждет ничего хорошего, это уж точно.

– Ну, пойдем, – кивнула моя охранница, опустив руки.

– Ты со мной?

– А как же, – подтвердила Элма, шагая рядом. Минутой позже, уже в кабинете ректора, она категорично добавила: – Нет. Свою подопечную я наедине с вами не оставлю. Приказ Артиреса Альваро.

– Вы что, полагаете, мы, – ректор обвела взмахом изящной ручки собравшихся преподавателей, – представляем угрозу для студентки?

Элма не удостоила ее ответом. Только расставила ноги пошире, заложила руки за спину и вздернула подбородок, сохраняя невозмутимое выражение лица. Честное слово, в этот момент я чуть сама в нее не влюбилась, вместе с Фалько.

– Как пожелаете, – оскорбленно отмахнулась ректор, решив не обращать на нее внимания. – Итак, коллеги, перед вами Мэдерли Эванс, полукровка из Сумерек, вероятная принадлежность дому Корреган, предполагаемая наследственность темной крови.

– Официальная невеста Себастиана Альваро, наследника дома Альваро, – негромко, но отчетливо добавила Элма.

У ректорши слегка дернулся уголок глаза, но она прикоснулась кончиками пальцев к золотому кулону в виде кошки и продолжила тем же ровным тоном:

– Нестабильный уровень чаросвета, неясные способности, возможная угроза другим студентам – нам предстоит выяснить все.

– Я уже проходила осмотр при поступлении, – напомнила я.

Одно дело открыть свою тьму перед друзьями – это было даже весело. Их любопытство оказалось заразительным, и я сама с восторгом окунулась в многочисленные эксперименты Ларга. Я научилась швырять тьму на расстояние, окутывать тенями невидимости целую группу из пяти ржущих как кони человек, делать полог тьмы плотнее, так что он становился непроницаемым для звуков. А самым интересным оказалось взаимодействие моей тьмы и света Бастиана. Они не рассеивали друг друга, а словно дополняли. Как я ни пыталась разбить его щит – тени лишь окутывали его, словно делая еще плотнее. Так что вчера мы отлично провели время, и я сделала большой шаг вперед в освоении своих способностей.

Но совсем другое – стать подопытной крысой для противной ректорши и преподавателей, которых она тут собрала. По имени я знала только одного из пятерых – Дунгера, специалиста про ночным тварям. Видимо, каким-то боком меня тоже к ним причисляли – неизвестная науке ночная тварь, которой предстоит извиваться и шипеть под лучами сиятельных чаросветов.

– Теперь у нас появились новые данные, – заметил смуглый до черноты дед, впившись в меня блестящими, как отполированные камешки глазками. – Какой у вас уровень чаросвета, девушка?

– Мэдерли, – напомнила я и, решив не спорить, взяла протянутый мне измеритель.

В глубине души я даже удивлялась, что мне позволили учиться в академии чаросвет и дальше. Возможно, дело в браслете Альваро. А может, меня решили держать под наблюдением – вроде опасной зверюшки, которую лучше не оставлять без присмотра, мало ли чего натворит. Вот только я не собиралась открывать свои секреты ни ректорше, ни ее помощникам.

– Пятьдесят два? – слегка разочарованно произнес чернявый, когда я отдала ему измеритель.

Я спрятала довольную улыбку. Все дело в балансе.

Измеритель показал чуть больше половины, но это лишь потому, что я научилась держать равновесие. Природа моих чар двойственная: чуть больше тьмы – и света будет меньше. Качну в свет – уменьшается тьма. Я могла бы показать высший уровень чаросвета сейчас. Мы с Басом уже проверяли. Но я покажу этим лицемерам только то, что захочу сама.

– А темная кровь? Какие есть особые проявления? – поинтересовался еще один дед, лысый, но с бородой.

– Я ведь только начала обучение, я почти ничего не умею, – похлопала я ресницами.

Деды разочарованно повздыхали – все, кроме Дунгера. Он, напротив, как будто улыбнулся: дернул уголком рта, изъеденного шрамами.

– Она светится от Себастиана Альваро, – подал голос один из дедов. – Я был на балу у Монтеги. Может, привести сюда еще и парня?

– Не стоит, – возразил второй, в котором я узнала целителя. – Мальчик пострадал недавно. Ему нужен покой.

– На боевке Себастиан Альваро показывает отличный результат, – возразил чернявый. – Я бы даже сказал – потрясающий. Он полностью восстановился после инцидента. Так что ничего не случится, если мы понаблюдаем за их… взаимодействием.

Дунгер поскреб шрамы на левой стороне лица и вдруг обманчиво спокойно предложил:

– Может, им и потрахаться тут? Под нашим строгим контролем.

Комиссия примолкла, и я с ужасом поняла, что возражать никто не кинулся.

– Так, достаточно, – разъярилась Элма, и в ее глазах так ярко полыхнул чаросвет, что в солнечном кабинете ректора на миг стало еще светлее. – Я обязательно сообщу Артиресу Альваро как обращаются с невестой его сына. Пойдем, Мэди, звонок на урок уже был.

– Это была шутка! – опомнилась ректорша.

– Очень смешно, – кивнула Элма. – Посмотрим, оценит ли глава дома Альваро ваше чувство юмора.

– Я хотела спросить, – вспомнила я уже в дверях. – Мне начислят баллы за дом?

– А где он, твой дом? – с наигранным беспокойством спросила ректорша. – Я не вижу его на картах. Я-то думала, от седьмого дома остались одни руины…

Элма взяла меня за предплечье и, подтолкнув наружу, закрыла за нами дверь.

– Ты скоро станешь членом семьи Альваро, – попыталась утешить меня Элма, шагая рядом. – Получишь надбавку еще и за принадлежность правящей ветке.

Наверное, для шести великих домов это был бы оптимальный вариант: подумаешь, у Альваро какая-то странная невестка. Слегка ущербная. А так все по-прежнему: и шесть домов на кольце солнечного рубежа, и Сумерки под контролем зеркальных башен, и Ночь, куда можно постепенно переселить особо непокорных теней. На случай бунта есть волшебные чарослова, что-то Бас говорил такое про трудовой энтузиазм. И станут тени работать без продыху, добывая ценные ресурсы Ночи.

– Простите за опоздание, – попросила я профессора Строка, и он лишь молча кивнул, дернув бородкой.

Больше Строк ко мне не придирался, и за контрольные я получала сплошь хорошие оценки. Как знать, может, однажды я даже попаду в клуб лучших учеников и получу задачку вроде – как проще всего оставить сумеречный городок без света…

Я села за парту, и Элма опустилась рядом со мной.

– Все хорошо? – тихо спросила она, хмурясь и обводя класс взглядом.

– Нормально, – заверила я.

Седьмой дом возродится. Его символ – черная птица с белым пухом, сумеречный ворон, который летает везде, где захочет, и для которого нет преград вроде солнечного рубежа. Свет воссияет во мраке – так гласило пророчество, которое я нашла в записях Расмуса.

Означало ли это, что темная кровь проснется в Сумерках, как и произошло? Или это иносказательно о том, что свет вспыхнет в темные времена? А они сейчас темней не бывает. Если будущее останется неизменным, то чаросветы зальют сумеречные земли кровью теней.

Фалько обернулся, подмигнул – то ли мне, то ли Элме.

– Вот дуралей, – пробурчала она. – Ты хоть понимаешь, что вчера под твоими чарами невидимости он рисковал жизнью? Мало ли, я бы его пришибла ненароком.

– Но не пришибла же, – тихо заметила я. – И явно не потому, что не могла. – Легонько подтолкнув Элму локтем, спросила: – Так что, Фалько хорошо целуется?

Она вспыхнула и процедила:

– Прав Крон: самое тяжелое задание в моей карьере.

***

На твареведении профессор Дунгер вошел в класс и первым делом посмотрел на меня. Я еле сдержалась, чтобы не спрятаться под тенями от пристального взгляда, который будто прожег меня насквозь. Преподаватели редко могли похвастаться высоким уровнем чаросвета, но не профессор Дунгер. Раньше он был боевым чаром, Фалько говорил – одним из лучших. Как знать, может, участвовал в давней операции в Правых Порожках…

Профессор быстро нарисовал на доске схему, чем-то напоминающую зеркальные башни: несколько точек по кругу, лучи, смыкающиеся в центре.

– Разбавим теорию практическим применением знаний, – пробурчал Дунгер. – Итак, макруш, или по-простому – кошка ночи, один из самых распространенных и опасных хищников темной половины. Кошки ночи вполне приручаемые, особенно с помощью ментальных чар. Тупая морда, крепкое гибкое туловище, покрытое плотной чешуей, две пары конечностей с когтями, в которые лучше не попадаться. Охотится стаями.

Он обвел мелом круг, соединяя точки.

– Логово макруш устраивает в ущельях и оврагах, а охотиться предпочитает в пустошах и на равнинах, где может развить отличную скорость, – Дунгер обвел класс взглядом. – Убежать не выйдет. Основная добыча кошек – тонконог, но она не побрезгует и человеком. Стая кошек, как минимум из трех особей, поджидает, пока добыча отобьется от стада, и атакует сразу с нескольких сторон.

– Шибануть ее чаросветом – да и делов, – буркнула Арвена с первой парты.

– Макруш больше ориентируется на звуки и запахи. Даже ослепленным может атаковать и вполне успешно. А его чешуя выдерживает прямое попадание чаросвета, – отметил профессор. – Как правило два-три кота помельче показываются первыми и загоняют жертву прямиком на главную особь, которая и наносит решающий удар.

Точки в схеме на доске словно ожили: обзавелись когтями, острыми зубами, длинные хвосты забили по поджарым бокам… Я сглотнула и глубоко вдохнула, пытаясь унять поднявшуюся волну страха.

– Если вдруг вышло так, что вас окружили кошки, – продолжил Дунгер, – убегать нельзя, прятаться – тем более. Надо атаковать первым и разорвать кольцо.

Он вновь нашел меня взглядом.

А ведь это относится не только к гипотетической ситуации с ночными кошками – поняла я. В кабинете ректорши меня окружили, а Дунгер своим хамством дал мне шанс уйти из кошачьих когтей.

– Как-то раз я сумел уцелеть, выгнав в круг другую дичь, – поделился он воспоминанием. –Точный удар чаросвета вспугнул тонконогов и пригнал прямиком на пустошь. Правда, стадо сбило меня с ног, и с тех пор я обзавелся особой походкой…

Он подшучивал над самим собой и с легкостью говорил о том, что и представлять было страшно. Черная пустошь, над которой повисли огромные звезды, безмолвное присутствие хищников, от которого волосы встают дыбом, а в голове лишь одна мысль – бежать…