Этого Арди никак не мог допустить и, все еще валясь на полу, ударил посохом, формируя вокруг себя модифицированный Стандартный Щит, вся суть которого заключалась в том, чтобы максимально оградить пользователя от внешнего физического воздействия.

И, видимо, Керимов только этого и ждал, потому как стоило вокруг Ардана замерцать пленке со стальным отливом, как барон двумя руками поднял посох и с силой вонзил тот в землю.

В то же мгновение рассыпались каменные иглы и, сливаясь с зыбучими песками, сформировали в воздухе здоровенный шар диаметром чуть ли не в пол метра.

При этом Керимов не использовал собственную Лей, вернее – всего один луч. Вместо этого барон собрал остатки Лей, которые все еще хранились в его прошлых заклинаниях.

Шар, едва ли медленней пули, ударил о щит Ардана, заставляя тот завибрировать от напряжения и, постепенно, начать покрываться трещинами.

– Действительно, – процедил сморщившейся Арди. – Лучший дуэлянт первого курса.

Стратегия Керимова заключалась в том, чтобы сперва ослабить бдительность противника, а потом засыпать его серией скоростных заклинаний, вынудить поставить щит, после чего собрать потраченную Лей и обрушить мощный, добивающий удар.

И Ардан попался на неё. Действовал строго так, как и задумывал Керимов. Не потому, что дурак, а потому, что прежде, по сути, и не сражался-то никогда с магами.

– Спящие Духи, – выдохнул Арди, глядя на каменный шар, постепенно проламывающий щит.

И это несмотря на то, что Ардан выставил поглощающий тип щита.

Керимов же, у которого все еще оставалось не меньше шести лучей, ждал. Он уже видел себя победителем. Если шар проломит щит – победа. Если Ардан развеет щит и попытается ускользнуть от удара – у Керимова появится окно для следующей атаки, а у противника не окажется времени для защиты; снова – победа.

А контратаковать Арди не мог, потому что тогда ему придется снять с себя щит.

Во всяком случае – так думал Керимов.

Ардан же, покачав головой и посетовав на собственную недальновидность, легонько ударил посохом о землю.

Искрами зашлась печать на страницах его гримуара и, под всеобщий ошарашенный вздох, над головой барона сформировалась ледяная глыба, разом зачерпывая из резервов Ардана пять лучей.

Барон лишь в самый последний миг, перед тем, как уже вскочившие на ноги врачи-целители не смогли бы ему помочь, закутался в каменный кокон, разом прощаясь, со страху, со всеми оставшимися лучами.

Каменный шар, почти пробивший щит, разлетелся в мелкую крошку и юноша, поднявшись на ноги, снова ударил посохом по полу.

Он, конечно, пока не умел зачерпывать Лей из заклинаний той же стихийной школы, что и предыдущие (да и обучали этому только на военном факультете, а Аверский начал с основ), но ему и не требовалось.

Спокойно, не торопясь, раз уж Керимов полностью лишился лей и теперь надеялся на свой каменный кокон, Ардан пролистал страницы гримуара.

– Нашел, – кивнул он сам себе, после чего вылил оставшиеся шесть лучей в модифицированную Ледяную Стрелу.

С его губ сорвалось облачко пара. Вместо стандартной, метровой ледяной спицы, забиравшей два луча, перед навершием посоха закружилось двухметровое копье толщиной в ладонь, крутящееся с такой скоростью, что воздух вокруг его навершия слегка задрожал, а уши прорезал тонкий, неприятный свист.

Такого не должно было получиться, даже с учетом потраченного количества Лей…

Ардан, ошарашенно смотря на созданного монстра, слишком поздно вспомнил о связи искусства Эан’Хане и стихийной школы.

– Берегись! – выкрикнул он, когда копье, быстрее винтовочной пули, устремилось в цель.

Целители, так и не успевшие вернуться на свои места, побежали к бортику.

А каменный кокон… Тот остался цел. Не весь, конечно. В его центре зияла сквозная дыра. Точно такая же, как и в животе Керимова.

А копье, пролетев еще несколько метров, разбилось и исчезло внутри щита полигона. Но это уже мало кого волновало. Потеряв дар речи, учащиеся молча следили за тем, как целители, развеяв каменный кокон, творили печати над телом хрипящего, захлебывающегося кровью барона, судорожно пытавшегося прикрыть руками громадную дыру, из которой выпадали кишки и рассеченные внутренние органы.

– Проклятье! – к целителям присоединился и пробежавший мимо Кштовский, на ходу творящий печати, накрывавшие барона разнообразными лечебными чарами.

– Уходи, – шепнул Ардану встревоженный Бажен. – Я решу все вопросы, но… пару недель в Большом не появляйся.

– Я не хотел…

– Уходи, пока никто не смотрит, – перебил Иорский и тоже зашагал к раненному.

Ардан, развернувшись, быстрым шагом направился на выход.

В голове билась единственная мысль – только бы Керимов не отправился на встречу с Вечными Ангелами.

Глава 66

Арди, упершись лбом в обжигающе холодный, обмерзший, стальной поручень, кусающий кожу даже сквозь шерстяную вязь шапки, размышлял о произошедшем.

В самом неприятном случае, если Керимов умрет, то… отчислят ли его из Большого? Кто знает. С одной стороны он участвовал в официальной, учебной кровавой дуэли, а с другой…

– Проклятье, – процедил Ардан, прикрывая глаза.

Еще этот Кштовский… Арди даже не беспокоила оговорка Бажена про дочь полковника… Почему полковник не вмешался? Хотя ответ, по сути, лежал на поверхности.

Ардан ведь использовал столько же лучей, ну может на один больше, нежели Керимов поместил в свой поглощающий тип щита. При прочих равных, даже если бы заклинание Арди перегрузило бы свойства каменного кокона, то максимум, что произошло – барона посекло бы осколками.

Потому Кштовский и не вмешивался. Полковник ведь никак не мог предусмотреть влияние искусства Эан’Хане про которое и не знал-то, наверное, ничего, кроме самого факта существования данного вида магии.

Оставалось надеяться, что два целителя, пусть и студентов, вкупе с пятизвездочным, опытным военным магом смогут вытащить Керимова.

– Проклятье, – повторил Ардан.

– Тяжелый день? – спросил кондуктор. С забавной, ушастой шапкой, накинутой поверх форменной фуражки со сверкающим, лакированным козырьком.

– Что-то вроде.

– Ну ясно… канал Маркова!

Трамвай затормозил, жалобно взвизгнув колесами по трещащим от мороза путям. Ардан вышел на улицу, стянул шапку с головы и подставил лицо холодному ветру, бегущему по заснеженной глади спящей реки.

Выстукивая посохом ритм собственных шагов, юноша миновал несколько домов и подошел к двадцать третьему, где привычно мигала вывеска «Брюса», а на последнем этаже блестел эркер с покрытой ржавчиной стальной крышей.

Арди планировал почистить её по весне, чтобы в сезон дождей не пытаться искать преимущество в жизни болотной лягушки – затопит ведь.

Зайдя внутрь, Ардан обнаружил Аркара все еще сидящего за многочисленными счетами и отчетами.

– Быстро ты, – фыркнул полуорк, записывая что-то в графах толстенной книги.

– Ага, – только и сказал Арди.

Он снял пальто, повесил на вешалку гардероба и, пододвинув стул, уселся напротив.

Стук деревянных бусин, скользящих по стальным проволокам, немного его успокаивал.

– Чего арифмометр не купишь? – спросил юноша, глядя на то, как часто Аркар путался в рядах и единицах.

Арифмометром пользовался, к примеру, брат Анны. Такой деревянный, раздвижной планшет с двумя металлическими таблицами, внутри которых множество шестеренок и катков, перемещающих ленты с цифрами.

Позволял выполнять операции и с простой арифметикой и с умножением, делением, а самые дорогие варианты, не с двумя, а четырьмя таблицами поддерживали даже тригонометрию и функциональные вычисления.

Ардан мечтал купить себе, однажды, такой. С ним бы его работа со Звездными печатями ускорилась бы на порядок.

Вот только стоимость самых простых арифмометров начиналась от шестидесяти эксов.

– Чагось… чего, тобишь-та? – отвлекся, на секунду, Аркар.

– Арифмометр, – чуть ли не по слогам повторил Ардан. – Машина такая для вычислений. Удобная.

– Да мне… – полуорк, снова сбившись, выругался и громыхнул счетами о стол с такой силой, что оба – и рама счет и столешница, жалобно взвыли. – Тесс обычно мне помогает, – недовольно проворчал Аркар. – А сегодня сачкует… отказывается, тобишь-та. Говорит дела у неё вечером, даже концерт свой отменила. Ну а я чо, я шевелить рогом… вмешиваться, значит-ца, не собираюсь.

Ардана иногда забавляло то, как Аркар пытался одергивать себя, чтобы не переходить на бандитский жаргон. Все же – официальное лицо довольно видного джазового бара и вести себя должно подобающе.

– Хочешь – помогу?

Аркар откинулся на спинку стула и сложил пальцы замком на груди.

– Что? Прям месячную бухгалтерию мне замантулишь… сделаешь, тобишь-та?

Ардан перевернул тетрадь, взял в руки бланки и… поперхнулся. Теперь, хотя бы, стало понятно, почему при заселении Аркар попросил вписать в расписку залог куда больше, чем получил на самом деле.

В графе «расход при выселении» у каждого, абсолютно каждого жильца значились траты на ремонт или компенсацию за разбитые или поврежденные предметы утвари.

– Сломанная дверная ручка – семьдесят пять эксов? – выгнул бровь Арди.

– Инструктированная бриллиантами, снятыми с колье госпожи Дирати – одной из самых известных оперных горланистов… певицы, тобишь-та, – как ни в чем не бывало соврал Аркар.

– А посмотреть на такую ручку можно?

– А в рыло тебе дать нужно? – фыркнул полуорк. – Ты что, матабар, в дознаватели заделался? Да и нет больше ручки – сломалась. Все написано. Расписка жильца прилагается.

– Ну да, разумеется, – скривился Ардан и продолжил читать. – Царапина на паркете…

– Из дерева, росшего на… вообще – хрен его знает где оно росло, но где-то в очень козырном… почетном, тобишь-та, месте.

– … сто шестьдесят четыре экса, – у Ардана даже голова немного закружилась. – Поврежденная оплетка Лей-кабелей…

– … из кожи со шкуры с жопы, мать его, дракона.

– Они же вымерли.

– А доказательства у тебя есть? – самодовольно хмыкнул Аркар. – Ваша братия… Гильдия магов, значит-ца, десятилетиями за ними скипидар отправляет.

– Экспедиции, а не скипидар, – поправил Ардан. – Сколько-сколько? Двести семьдесят девять эксов?!

– Жопа дракона! – полуорк вздернул указательный, когтистый палец, после чего зачем-то напряг здоровенные мускулы, из-за чего его сорочка едва по швам не разошлась.

Ардан отодвинул одну книгу и открыл вторую, с которой, как раз-таки, и возился Аркар. Там, благо, все выглядело куда более чинно и законно. Расходы на продукты, содержание зала, обслуживание Лей-кабелей и трансформаторов, бытовые накопители, зарплаты персонала и еще по мелочи. С другой стороны – графы суточных доходов, самые популярные позиции меню из числа пищи и алкоголя.

Оказывается в «Брюсе» чаще всего заказывали джин с виски, а еду – «Селькадский салат» (яблоки с индейкой, политые кисловатым ягодным соусом, вместе со сладким перцем и листьями салата) и, из числа горячего – парная телятина и утиные ножки с мягким картофелем.

У Арди заурчало в животе.

– Слушай, а сколько вообще жильцов в доме на самом деле?

Аркар промолчал.

– Я понимаю, что у нас несколько парадных, но я почти никогда никого не вижу.

Аркар вздохнул, поднимая могучую грудь, после чего коротко ответил:

– Кроме вас с Тесс еще девять постояльцев.

– И это на шестьдесят восемь квартир, – покачал головой Арди. – И у вас нет своего бухгалтера?

– А ты думаешь, что я не чухаю… не разбираюсь, значит-ца, в цифрах? – оскалил клыки Аркар.

– Я думаю, орк, что такими занимательными задачками должен заниматься профессионал.

Аркар снова фыркнул.

– Он ими и занимается, – нехотя признал полуорк. – Просто в данный момент отдыхает на нарах… в казематах, тобишь-та, доблестных стражей. Повязали… арестовали, значит-ца, по подозрению в мошенничестве на прошлой неделе. До сих пор вытащить пытаемся.