– Энциклопедия ходячая, – проворчал Милар. – Ладно, предположим… А нам такие детали к чему?

– К тому, что первая Звезда Вселены имеет четыреста микрометров, – Алиса, не прося помощи, аккуратно и бережено убрала дорогущий агрегат в шкаф и, закрыв дверцы, заперла те на ключ. – А вот все остальные – только по сотне.

– Получается, она каким-то образом, за полгода, смогла зажечь три новых Звезды, пусть и всего по одному лучу? – удивился Ардан.

– Не совсем, Ард, – покачала головой Алиса. – У посмертных Звездных пятен есть еще и плотность, глубина и… много, в общем, чего, чем я сейчас не стану забивать ваши светлые, дознавательские головы. Скажу так. Мы, с коллегами, после консилиума, пришли к выводу, что Вселена не зажигала Звезды.

– В смысле? – хором спросили Милар с Арданом.

– В самом прямом, – развела руками Ровнева. – Они помещены туда искусственно. Как накопители в генераторные установки. Каким именно образом – не знаю. Да и никто, наверное, не знает. Кроме тех, кто сотворил подобное. Мы, кстати, – Алиса повернулась к Ардану. – Проверили твою гипотезу о демонофикации. Подняли старые архивы времен экспериментов в данной области, но не нашли в теле Вселены ни малейших изменений, указывавших бы на хоть какой-то прогресс в данной области.

– Получается…

Алиса, отворачиваясь и прикрывая глаза, сдержано кивнула.

Милар выругался.

У Ардана сердце пропустило удар. Все те дети, десятки ни в чем не повинных душ, оказались загублены впустую. Из-за обмана. Вселену убедили, что она станет благодаря пролитой крови сильнее, но… все оказалось совсем не так. Каким-то неведомым образом неизвестные зажгли в ней, пусть и всего по одному лучу, но новые звезды.

Зачем тогда потребовались дети? Опять вопрос. Опять без ответа.

– Процесс, правда, весьма недолговечный, – продолжила, спустя несколько мгновений, Алиса.

– Что ты имеешь ввиду? – прищурился Милар.

– Каким бы образом в ней не зажигали новые Звезды, но способ имеет серьезные побочные эффекты в виде распространяющегося некроза соседних тканей, – Алиса закрыла ящичек с пластинками. – Отсюда возможны и помутнение сознания, изменение характера, агрессивность и неоправданная жестокость. В любом случае, если бы Вселена не свернула себе шею, то жить ей все равно оставалось не дольше пары недель. А затем долгая, мучительная смерть, на фоне которой самые жуткие мигрени покажутся детским праздником.

В лаборатории ненадолго повисла неприятная, табачно-спиртовая тишина.

– Блеск, – выдохнул, наконец, Милар. – Селькадские водоросли, Тазидахские химеры, непонятно как взявшиеся в столице. Зажженные Звезды-убийцы и показушный псевдо-ритуал, не несущий в себе никакого практического смысла.

Ардан резко повернулся к капитану. Впрочем, неудивительно, что Пнев пришел к тем же выводам. Тут, скорее, Ард должен испытывать гордость за то, что смог заметить то, что раскрыл бывалый дознаватель второй канцелярии.

– Именно поэтому полковник пока и не повышает нашу степень срочности, – Алиса откинулась на спинку стула. – После реформы нам ведь, теперь, надо предоставить на рассмотрение руководству отдела дознания жесткие доказательства террористической угрозы, а у нас…

– Ничего, – всплеснул руками Милар. – Одно большое, дырявое, как бублик, ничего. Воняет только страшно.

– Вонь, капитан, к делу не подобьешь, – Ровнева докурила и, достав из выдвижного ящика пепельницу, до краев забитую окурками, добавила туда новый, после чего взяла папку и пробирку с красными кристалликами. – Я повожусь еще пару дней с тем, что имеем. Может найду чего, но лишних надежд не питайте.

– Да куда уж нам, – Милар забрал папку, убрал пробирку во внутренний карман и махнул рукой. – Алиса.

– Милар.

Капитан развернулся на каблуках и последовал на выход, Ардан поспешил следом. У самых дверей он остановился и, обернувшись, спросил:

– Госпожа Ровнева…

– Можно просто – Алиса.

– А… да… хорошо, хм… Алиса, а как выбрать цветы в подарок девушке, когда не знаешь, какие ей нравятся?

Ровнева чуть дернула бровями, но уже вскоре ответила:

– Выбирай те, при взгляде на которые будешь думать не о стоимости букета, а о ней самой.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Ардан, после чего коротко кивнул. – Алиса.

– Ард.

Выйдя в коридор, они спустились в гардероб, забрали вещи, попрощались со все так же скучающей охраной и, шагнув на улицу, вернулись в автомобиль.

– Я помозгую, Ард, чего и как, – Милар одной рукой подпирал подбородок, а второй выстукивал ломанный ритм о рулевое колесо. – Но, думаю, нам, все же, придется начинать с самого начала. А значит навестим заядлого театрала.

– Пижона?

– Запомнил? Ну и хорошо. Но это не сейчас. Уже, думаю, на следующей неделе.

– А…

– Если бы дело горело, мы бы нашли какие-то знаки, – перебил, не дожидаясь вопроса, капитан. – Нет, здесь игра в долгую. И Вселена была лишь одним из ходов в партии. Будут и следующие. Хотя вряд ли скоро. Но вот, что меня напрягает, господин маг, так это то, что противник уже во всю выставляет фигуры на поле, а мы пока не то, что не ответили, а даже не поняли, во что именно играем.

Милар завел двигатель, и они поехали обратно в Центральный район.

Глава 65

Отставив посох, отложив гримуар, сняв ботинки, повесив заштопанный алый плащ на самодельную вешалку, расстегнув пуговицы пальто, слишком легкого для все еще кусачей зимы Метрополии, Арди прямо так, в пиджаке и брюках, рухнул на кровать.

Почти шесть часов бесконечного воплощения печатей под руководством Аверского оказались сравнимы с, пожалуй разве что…

Ардан задумался.

Если честно, то он даже и не знал, с чем сравнить подобное изуверство. Потому как в процессе тело совсем не уставало, а вот разум – другое дело. К двум часам ночи Арди уже стало казаться, будто у него пот стекает по внутренним стенкам черепа.

И все же, пусть и всего для одной печати – Ледяной Стрелы, но юноша сумел добиться возможности переписывания печати на лету. Аверский даже расщедрился на уважительный, пусть и сдержанный, кивок.

Хотя, если так поразмыслить, то печать, на самом деле, не переписывалась целиком, а действительно, как и упоминал прежде Гранд Магистр, подвергалась корректировке.

С другой стороны, Арди пока не сильно, в практическом, а не теоретическом смысле, понимал необходимость данного, если так можно выразиться, стиля воплощения печати. По той простой причине, что печать противника еще и требовалось успеть прочитать. А тот же Аверский формировал её быстрее, чем ковбои револьвер выхватывали.

Гранд Магистр утверждал что подобная тактика – скоростное воплощение – тоже является своего рода противодействием возможности прочтения и анализа печати. Разумеется со своими недостатками – чем быстрее воплощаешь, тем выше шанс ошибиться и значительно сложнее изменить, в процессе, конструкцию.

– На это уйдут годы, – выдохнул Арди, утыкаясь лицом в подушку. – И самое противное, что военная магия совсем не интересная.

Ардану действительно не сильно нравились занятия с Аверским, когда вопрос касался практики. Звездная магия, как и искусство Эан’Хане, интересовали его с детства своим красочным волшебством. А то, чему Ардан обучался в доме Гранд Магистра сводилось исключительно к одному – эффективному уничтожению.

Так что куда интересней для юноши оказались лекции профессоров эн Маниш с Конвелом, не говоря уже о собственных изысканиях.

Кстати о них.

Арди чуть сдвинулся в сторону и, опустившись пониже к полу, дотянулся рукой до особо скрипучей половицы. Поддел ту за высверленный паз и, приподняв, достал на свет тетрадь, с вложенным внутрь листом печатей Посоха Демонов.

Арди уже давно перестал размышлять о том, как вообще подобный артефакт оказался в частной коллекции и почему вторая канцелярия не спешила его изымать. Наверное, нюанс заключался в том, что вопрос касался Трэвора Мэн – одного из богатейших людей не только Империи, но и всего мира.

Вооружившись карандашом, скрипя и зубами и всем, уставшим телом, Ардан доковылял до стола. Он щелкнул тумблером и старенькая лампа, подобно недовольной старушке, ворча и искрясь, засияла мерным, желтоватым светом.

Юноша же, открыв одну из последних страниц, вооружился карандашом.

– А что если это не классический свободный-динамический массив, – начал размышлять он, попутно открывая справочники и учебники, стопкой сложенные рядом. – А нечто иное… вопрос только – что именно.

Ардан закусил карандаш и начал выстукивать пальцами неспешный ритм.

За прошедший месяц он довольно неплохо продвинулся в изучении структуры печатей школы Хаоса и даже понял, почему госпожа Талия назвала их именно так.

Все дело в том, что Талия не использовала стандартный набор стихий или же кинетическую энергию. Нет. Она опиралась на какие-то иные законы и правила. Какие? Арди пока не понимал.

Чтобы разобраться в печатях ему требовались знания куда более глубокие и обширные, нежели те, коими он обладал сейчас.

– Нужна вторая звезда, – вновь, как и в прошлый раз, так и не воспользовавшись карандашом, юноша распластался на стуле и упер взгляд в потолок. – И не меньше шести лучей. А желательно – третья. Тогда я смогу перейти к изучению векторов и рунных соединений.

Арди выдвинул ящичек и вытащил оттуда один из синих накопителей, который, вместе с частью эксов забрал из хранилища во втором отделении Императорского банка.

Рядом тут же лег и труд Николаса-Незнакомца.

«На этом, мой таинственный ученик, мы закончим с фундаментом, на котором в будущем построим… слово забыл… ах да – храм Знания.

Я поведал тебе свои мысли о рунных множествах и том, что их можно создавать как постоянными, так и не постоянными. Следующее же, о чем я хотел бы поговорить… если честно, я бы хотел поговорить с тобой о своих мыслях касательно все более очевидной для меня взаимосвязи между Эан’Хане и Звездной магией, но все еще нахожу этот вопрос слишком преждевременным.

Так что я бы перешел к изучению куда более сложного вопроса, а именно – сердцевины печати. Как я её назвал – искусственные Лей-линии. Но для этого тебе потребуется зажечь вторую звезду.

Как и в прошлый раз, я советую тебе подготовить синий кристалл или новомодный „накопитель“, но за неимением – сгодится и зеленый.

И если в прошлый раз ты столкнулся лишь с болью, то на этот раз тебе придется не только терпеть физические страдания, но и умственные. Что я имею этим сказать?

Во время зажигания второй звезды, Лей-линии, которые ты увидишь перед собой, начнут запутываться в узел и тебе придется, чтобы найти нужную – зеленую, распутать их. Процесс чем-то, как мне теперь становится ясным, напоминает воплощение печатей. Так что перед тем, как приступить к зажиганию, постарайся добиться того, чтобы воплощение всех печатей, что я описал прежде, не вызывало у тебя ни малейших ошибок или колебаний.

Попытайся так же создать и пару своих собственных печатей, дабы потренироваться в воплощениях и взаимосвязях.

Я буду ждать тебя в следующих главах, дорогой друг. И вновь, как и прежде – дерзай.»

Ардан вздохнул и отложил старинный труд в сторону. Чем больше он погружался в современные исследования и учебники, тем реже обращался к книге Николаса. Не потому, что тот сбивчиво, чем напоминал профессора Истории, объяснял свои мысли и идеи. А из-за того, что за полтысячи лет наука не просто умчала куда-то вперед, а еще и сменила терминологию. И порой приходилось приложить немалые усилия, чтобы перевести слова Николаса на новый лад.

Не говоря уже о том, что печати изложенные в учебнике, действительно устарели настолько, что даже Арди уже был способен улучшить их на несколько порядков.