– Пообещай, что после всего этого ты вернешься ко мне. Ты приедешь в квартиру, примешь душ и ляжешь в свою… нашу постель, где я буду ждать тебя. Обнимешь меня и поцелуешь.

Вновь ненавистная дрожь подчиняла своей воле тело, но я боролась с ней, боролась с эмоциями и цеплялась за внутренний стержень. Мы не в том положении, чтобы капризничать и брать во внимание протесты сердца. Я приложила все усилия, чтобы игнорировать боль, пускающую ветви в каждый уголок моего тела, в каждую частичку души.

Брайен мягко обхватил мое запястье, сильнее прижал пальцы к губам и поцеловал каждый, окутывая нежностью и теплом. А затем уверенно произнес:

– Обещаю. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответила я ему с проявившимся на лице благоговением, преодолевшим все баррикады внутри, пробравшимся сквозь путающиеся мысли.

– Спасибо, – на полтона тише сказал Брайен, – за все это. За веру в меня.

– Кажется, тебя тоже легко впечатлить, – пошутила я, вспоминая, как он постоянно говорил мне так, когда я тонула в симпатии к нему якобы из-за мелочей. Брайен даже улыбнулся, я почувствовала это, так как мои пальцы все еще скользили по его губам и подбородку.

Свободную ладонь я положила на грудь Брайена в районе сердца и про себя попросила, чтобы внутри него был покой, чтобы он не переживал обо мне и делал то, что должен.

– Хей, голубки! – раздался женский голос в стороне.

Я выглянула и заметила приближающиеся к нам силуэты.

– Это Ребекка и Блэйк, – прошептал мне Брайен. Мы отстранились друг от друга, но он тут же взял меня за руку и сплел наши пальцы.

– Наболтались? Аврорик, готова идти домой?

Аврорик? Это такое уменьшительно-ласкательное имя, которое пришло ей на ум, или очередной ехидный подкол? В тотальном непонимании я пялилась на Ребекку.

– Не хмурь бровки, морщины появятся.

– Да что с тобой? – воскликнула я. Но тут же стихла, так как вспомнила, что передо мной Ребекка, которая таким образом скрывала свои истинные эмоции. Ее самозащита – грубость, ехидство. Не стоит воспринимать всерьез то, что она говорит, чтобы спрятать волнение и страх. – Я не иду домой.

– Уверена?

– Да, я буду ждать Брайена в его квартире.

Стоящий за спиной Ребекки Блэйк, само воплощение грубости, усмехнулся. Я перевела на него взгляд, удивленная, что он до сих пор еще никому не нахамил. Его голова была повернута в сторону Брайена, и я уверена, что сейчас они просверливали друг в друге дыру. Глупые, бессмысленные переглядывания.

– Но одна я сойду с ума, поэтому было бы неплохо, если бы кое-кто ворчливый составил мне компанию. Хотя я бы предпочла общество Джессики и Кайла.

Блэйк снова усмехнулся, только громче, но промолчал. Он продолжал смотреть на Брайена, и я уловила, как дернулись его кулаки, и он встряхнул их, чтобы сбросить напряжение. Если бы я, как и он, шла на поводу эмоций, то уже разорвала бы Ребекку на куски. Но ни она, ни Брайен не были виноваты во всем этом цирке.

И я действительно хотела пройти через ожидание с Блэйком, потому что только он мог по-настоящему понять мои чувства. Я даже готова была выдержать все его нападки и попытки вывести меня на истерику, лишь бы только иметь возможность нахамить в ответ.

– Кайл у Джессики с прошлой ночи. Она заболела, и он вроде как заботится о ней, – сказала Ребекка.

– Тогда других вариантов нет. Блэйк, проведешь со мной время?

– Я. Не. Твоя. Личная. Нянька, – заявил он.

– Со мной не надо сидеть.

– Ладно, – резко выпалил он. – Лучше я буду издеваться над тобой, чем изводить себя.

Брайен сделал резкий шаг в его сторону, и Блэйк ответил тем же. Благо между ними оказалась Ребекка, которая робко и мимолетно коснулась руки Блэйка. Этот жест показался мне настолько интимным, что я даже смутилась.

– Только посмей обидеть ее, – процедил Брайен.

– Только попробуй хоть пальцем ее тронуть, – рявкнул Блэйк.

– По-моему, ты не совсем понял, куда мы идем, идиот.

Брайен узнал о том, что Блэйк травил меня, унижал и постоянно сравнивал с Ребеккой. Я попросила забыть об этом, понять друга и отпустить злость, но, кажется, Брайен плохо с этим справлялся.

– Та-а-ак, – протянула я, оттягивая Брайена на себя. – Не начинайте.

Он повернулся ко мне и на выдохе спросил:

– Тебе точно нужна его компания?

– Да, и ты сам знаешь почему.

– Не переживай. Я позабочусь о ней так же хорошо, как ты позаботишься о Ребекке, – бросил Блэйк.

Новая вспышка. Ребекка тут же потушила ее, отвесив Блэйку, как нашкодившему ребенку, легкий подзатыльник и прошипев на него ругательство. Я, в свою очередь, крепче обняла Брайена.

Конфликт не был улажен, но мы хотя бы поставили его на паузу. Брайен передал мне ключи от квартиры, и я взяла его лицо в свои ладони, заставила посмотреть на меня.

– Все будет хорошо. – Поднявшись на носочках, я чмокнула его в губы. – Буду ждать тебя, любимый.

Мы никогда не использовали в адрес друг друга подобные слова. Я знала, что Брайен не привык к такому, и его могло коробить от подобного. Но в светлом мире так обращались к супругу, и я по наитию обратилась так к Брайену. «Милым» я называла его в шутку, а для юмора уже не осталось места.

Зато было место для того, чтобы я лишний раз напомнила ему, как он важен для меня.

Не дождавшись ответа, я быстрым шагом направилась в сторону границы. Брайен должен был запомнить меня спокойной, не поддающейся панике.

– Любимый? Серьезно? – раздался едкий и противный голос за спиной. Блэйк точно намеревался опрыскать меня с ног до головы своим змеиным ядом. Он быстро нагнал меня, чего я, конечно, ожидала.

Если больно ему, то больно должно быть всем вокруг. Я была к этому готова, когда минуту назад просила его ждать их возвращения вместе. И на самом деле где-то в глубине души мне хотелось убедить Блэйка не испытывать столько ненависти в сторону Брайена, он ее не заслужил.

Я убеждала себя в правильности принятого мной решения ровно до того момента, пока Блэйк ножом в спину не кинул слова:

– Он останется любимым, даже когда будет трахать Ребекку?

За рулем автомобиля Брайен мог переключить все свое внимание на дорогу. Но у сидящей рядом с ним девушки подобной роскоши не было.

Ребекка терроризировала собственные колени взглядом и терзалась мыслями. Она изредка поглядывала на профиль друга, чтобы только убедиться, что это нормально – ощущать себя настолько паршиво в данной ситуации. Но Брайен оставался непроницаемым, словно ему удалось отключить эмоции.

– Просто скажи уже что-нибудь, – монотонно произнес он, паркуя автомобиль.

– Мне нечего сказать.

– Я тебя не узнаю. – Как будто она сама себя узнавала.

Эти внутренние перемены ее бесили. Она была к ним не готова, страшилась их, но найти противоядие не могла. Тем не менее она все еще чувствовала внутри себя силу, с которой могла пройти через многое. И, окунаясь в нее, она гордо поднимала голову, выпрямляла спину и злостно смотрела на тех, кто пытался ее надломить.

Смех, да и только. Брайен и Ребекка шли по длинному темному коридору совсем не спеша, думая об одном, но совершенно по-разному. Охранники, стоящие возле стен, взглядом хотели откусить кусочек гордости темной. И когда один позволил себе нелепый, тошнотворный свист, то сразу пожалел об этом: Брайен одной рукой поймал его за шею и приложил головой об стену. Больше никто не смел поднять взгляд на облаченное в тесное платье тело Ребекки.

– Что нам делать? – тихо спросила темная, когда они почти подошли к огромным дверям.

– То, что придется.

Лицо Брайена не отразило даже крупицы сомнения или чего-то, что могло показать его неуверенность. Он планировал бороться, морально готовился к тому, чтобы силой воли преодолеть действие неизвестных веществ.

Он посмотрел на Ребекку почти подбадривающе, подставил локоть, который она тут же обвила рукой. Перед его глазами стоял образ Авроры, ее улыбка и ее сияющий, несмотря ни на что, взгляд. Часть его хотела видеть ее все это время, ощущать ее присутствие. Но желание не впутывать даже ее секундный взор на него в грязные дела темной жизни было сильнее.

Они зашли в огромный зал с окнами в пол, спрятанными за плотной тканью бархатистых черных штор. В центре находился стол овальной формы: он ломился от обилия еды, сервировка поражала своей вычурностью. Все присутствующие избранные пары поднялись, чтобы поприветствовать лучших, склонив головы. И они стояли так, не имея права шелохнуться, пока Брайен и Ребекка не заняли свои места.

Тяжелая дверь с небольшим скрипом отворилась, и все вновь, как по команде, встали и склонили головы. Все, кроме Брайена. Он пялился на них и думал, когда же уже их шеи надломятся. Ребекка толкнула его в плечо и грозно проворчала:

– Подними свой зад.

Брайен лишь фыркнул.

– Ты не говорила, что от меня будет требоваться еще и кланяться этой сволочи. Сейчас я не в духе быть паинькой до такой степени.

– Вы можете сесть, – радушно произнес Правитель, когда его наряженная туша присела напротив Брайена. По обе стороны от него встали охранники. – И Брайен прав, я давно говорил, что этот ритуал пора отменить.

– Мы выражаем свое неиссякаемое уважение к вам, Правитель, – сказал один из представителей избранных.

– Поди уже мозоль на языке натер из-за регулярного вылизывания задницы, – как можно тише сказал Брайен, чтобы его услышала только Ребекка, которая, в свою очередь, кое-как сдержала усмешку.

– Я решил собрать вас всех сегодня, чтобы напомнить, как важны избранные для будущего нашего мира. Все вы – опора каждого темного, и однажды судьба народа, угнетенного светлыми, будет только в ваших руках. Под правлением Брайена мы восстанем и покажем, что истинный идеал все это время рос во тьме.

Правитель смотрел прямо на Брайена и хитро улыбался. Темный испытывал на себе это лукавство, эту тошнотворную любезность, но не проявлял ответных эмоций. И дальнейшая речь о том, как светлый мир будет порабощен, проходила мимо его ушей. Он больше думал о том, как ловко Правитель скрыл попытку «спарить» Ребекку и Брайена за роскошью данного недопарада подхалимства.

Неожиданно для него самого рядом появилась девушка с двумя бокалами с черным вином, скрывающая лицо под маской. Этот напиток был создан исключительно для привилегированных темных и обладал особым послевкусием и сильной крепостью. Называть его вином язык не поворачивался, но это было одной из уловок, что якобы все темные равны хоть в чем-то. Изгои и отбросы пили дешевое пойло и тоже называли его вином, чтобы приобщиться к недосягаемому.

Возле остальных темных также выстроился ряд прислуги. Перед каждым поставили наполненный бокал. Но когда прямо под носом Брайена и Ребекки оказались бокалы иной формы и с особыми украшениями, повеяло чем-то подозрительным. Они переглянулись и поняли, что думали об одном и том же.

– До дна! – воскликнул Правитель, поднимая руку с бокалом. Все последовали его примеру и повторили жест, как обученные собачонки.

Брайен подумал лишь о том, почему никто не решил назначить преемником старающегося из последних сил угодить Правителю паренька? Почему именно Брайен, который доставлял столько неудобств, стал центральным персонажем заварушки? А потом он вспомнил, что являлся идеальной машиной для убийств, если нажать на нужную кнопку.

Он в последний раз напомнил себе, что поступает правильно, и поднял злополучный напиток в воздух. Ребекка последовала его примеру, но сделала это скованно и совершенно не уверенно.

Черное вино было выпито до последней капли. И его расслабляющий и опьяняющий эффект подействовал только на двух темных во главе стола. Брайен и Ребекка откинулись на спинки мягких стульев, не притронулись к еде, потому что чувство голода отошло на задний план. Люди кругом что-то активно обсуждали, но их речи переплетались и заглушались, растворяясь в голове. Слышно было только стук сердца и его ускоряющийся ритм.