Нет, они были не просто рады. Они были счастливы, словно только ради этого события жили последние дни. Их поддержка была моей мечтой, их объятия наполняли меня позитивной энергией, пусть все и было игрой. Не для них, конечно. Родители не могли представить, что внутри меня рос ребенок от того, кого они считали монстром, тварью и отбросом общества. Я не позволяла себе задумываться об этом, довольствовалась иллюзией принятия. Хотя без Брайена, моей вкусно пахнущей бессонницы, происходящее быстро теряло смысл и не могло больше заставлять меня улыбаться.

Под шумок, пока родители переключились на Дэйва, я увела Алекса в спальню.

– Поздравляю, сестра. – Брат обнял меня. – Скоро уже буду играть с племянником, ну, или с племянницей.

Всего лишь на секунду тело сковал холод. Я бы действительно хотела познакомить ребенка с Алексом, но это слишком нереально. Брат никогда не увидит племянника или племянницу, как и не увидит меня. Я ведь исчезну для светлых, навсегда останусь в темном мире.

Только сейчас, глядя на брата, я осознала, как круто изменится моя жизнь. И что мне придется со всеми проститься.

Глаза жгло, и я заставила себя улыбнуться, отвлечься от плохого и произнести:

– Да, это было бы чудесно.

Алекс слегка растерянно оглядел меня, точно почувствовал что-то неладное, но тем не менее спросил:

– Ты хотела о чем-то поговорить?

– Как там мама?

С моей стороны было глупо верить, что Алекс прекратит пытаться выяснить что-то про маму. Любопытство в нашей семье – общая черта. Поэтому я увела его, чтобы выяснить, как чувствовала себя мама не в моем присутствии. Брат сначала растерялся, но тут же собрал в кучу все свои наблюдения и отчитался.

– Она продолжала в тайне от папы пить какие-то таблетки. В один момент она была максимально обеспокоена, как ты живешь, искала повод прийти к вам без приглашения, в другой – говорила себе оставить тебя в покое. Я не могу понять, почему она так переживает за тебя, ведь у тебя все в порядке.

Должно быть, мои попытки сблизиться и показать ей, что со мной все прекрасно, помогали плохо. Хотя мама боролась с собой и с действием препаратов. Будь у меня возможность избавить ее от таблеток, я бы сделала все для этого. Но я боялась, что подобное могло вернуть ее в такую пучину правдивых воспоминаний, что она бы захлебнулась в них и не смогла жить дальше.

– Просто мама нервничает, что я живу теперь не с вами.

Алекс категорично не согласился со мной.

– Мама борется сама с собой, удерживает себя дома. Она считает, что если придет к тебе, то сделает хуже. Если бы она переживала о том, как ты там в новой квартире, она бы просто пришла тебя проведать.

– Алекс, ты слишком глубоко копаешь.

– А еще это каждый раз прекращается, когда возвращается папа. Она словно забывает обо всем.

– Алекс.

– Погоди, ты говорила не лезть в это. Поэтому я молчал, ничего не рассказывал, старался искать оправдания всему, но ты сама спросила у меня о ней. Почему бы тебе не спросить у папы? Или, может, сразу у мамы?

– Алекс! – я уже повысила голос, и только тогда брат замолк. – Я тебя просила оставить все так, как есть.

– Аврора, если у тебя сейчас новая семья и новые хлопоты, это еще ничего не значит. Я волнуюсь за маму очень сильно. И если ты намерена дальше делать вид, что это пустые переживания, то я вынужден пойти против тебя.

– Пожалуйста, – я схватила брата за плечи и, чувствуя, как сердце колотится в груди, попыталась его переубедить, – доверься мне.

Он сомневался, это было слишком очевидно. Но он еще ребенок, пусть далеко не глупый и понимающий, но ребенок. Хотела бы я списать все подмеченные им изменения в поведении мамы на простые детские замашки и игры.

– Новость о беременности впервые за долгое время действительно смогла осчастливить маму, – угрюмо сказал он. – Только поэтому я успокоюсь.

Я тут же обняла его. Не останови я брата, он рассказал бы обо всем какому-нибудь врачу, а там дело дошло бы и до правительства. Неизвестно, во что превратили бы маму после этого.

Оставшуюся часть вечера нас с Дэйвом заваливали вопросами о том, как мы оформим детскую, как назовем сына или дочку и все в этом роде. Но мы лишь пожимали плечами и скромно улыбались.

Гости ушли, и только тогда Дэйв смог спокойно вздохнуть. Он окинул меня с ног до головы усталым взглядом и протяжно произнес:

– Я невероятный, раз на все это подписался.

– Неужели перспектива отцовства так выматывает?

– Где это видано, чтобы муж прикидывался отцом ребенка, которого жена нагуляла? Думаю, я заслуживаю хотя бы скромного «спасибо».

– Спасибо, – тут же сказала я, ему на потеху. Хотя, несмотря на мой язвительный и шутливый тон, прозвучало это все равно искренне.

Когда на улице стемнело, я села на подоконник и начала смотреть вдаль, наблюдая за качающимися деревьями и холодным светом луны. Как только среди всего этого мрачного массива из веток я увидела силуэт Брайена, то тут же открыла окно и свесила ноги на улицу.

– Ты что вытворяешь? – спросил он, когда я приготовилась спрыгнуть.

Брайен быстро оказался рядом и поймал меня. Придерживая за бедра, поставил на землю и сразу прижал к себе.

– Хотела поскорее с тобой встретиться. – Я отстранилась от него, но лишь для того, чтобы привстать на носочки и поцеловать в губы, мягко и даже невинно. – Как твои дела?

– Могли быть в тысячу раз лучше, если бы мы провели это время вместе, но у меня есть некоторые планы.

Безусловно я расстроилась, но никак это не показала.

– Тогда тебе не стоило тратить время на то, чтобы прийти ко мне. Я постараюсь не волноваться сильно, если вдруг ты не придешь в следующий раз, не буду сразу думать о худшем. Отправлять кого-то из твоих друзей тоже не стоит. Не хочу, чтобы они как-то рисковали.

– Мне надо будет уйти с Ребеккой, – уточнил Брайен, проигнорировав мои слова.

– Хорошо, я понимаю. Вы лучшая пара, так надо. – Я потянулась к нему за очередным поцелуем, уже прощальным, но Брайен отстранился.

– Ты не понимаешь.

– Брайен, я теперь знаю правду и не думаю ни о чем плохом.

Но мой темный не успокоился, лишь сильнее напрягся. Я провела ладонями по его мышцам, попробовала их размять, но в этом не было толка.

– Тогда просто скажи мне, чего я не понимаю.

Я потянулась пальцами к его лицу, желая прикоснуться к его скулам, щекам, но он схватил меня за запястье и отвел руку в сторону, как это было много месяцев назад. Только сейчас причина крылась далеко не в отвращении, он был встревожен.

– Брайен, только не надо молчать.

– Невероятно сложно говорить о чем-то без шуток и сарказма, без грубостей и тому подобного, – приглушенным голосом сказал он.

И я поняла, к чему все шло. Озарение походило на сильный удар тока, я даже вздрогнула.

– Кажется, я понимаю, о чем речь.

Брайен сильнее сдавил мое запястье, словно боялся, что я куда-то убегу. И в то же время он увеличил дистанцию между нами, как будто предоставил мне выбор.

– Сегодня велик шанс, что мы с Ребеккой постараемся исполнить приказ Правителя о втором ребенке. И что-то мне подсказывает, что мы не сможем отказаться, а если попытаемся, все будет только хуже.

Глава 7

Мне был нужен кислород, чтобы не впасть в тягучее болото ярких картинок. Но как бы я ни пыталась сделать полноценный вдох, легкие не могли расправиться. Они сжались в груди, окаменели.

– Аврора, послушай, – прозвучал голос Брайена.

– Не-е-ет, – протянула я, активно помотав головой. Мои собственные волосы прядями били меня по лицу, на мгновения приводя в чувства. Но после секундной паузы покоя перед глазами снова замелькали красочные картинки. Я видела их силуэты, слышала каждый, даже самый тихий, вздох. И когда сквозь всю эту палитру звуков пробрался его стон, ноги понесли меня к границе.

Только от того, что происходило в моей голове, невозможно было сбежать.

Звуки становились громче, смешивались, превращаясь в один громкий гул в ушах. Я остановилась и только тогда поняла, что все это время держала Брайена за руку и вела его за собой.

Я на грани? Снова подошла к пропасти, в которую вот-вот сорвусь?

Больно. Слишком больно, чтобы подбирать слова и пытаться что-то объяснить Брайену и самой себе. Я не хотела даже думать о том, что он может быть с кем-то, кроме меня. Я не готова, черт, и никогда не буду к такому готова!

Конечно, я знала о том, что это предстоит пережить, но даже если бы мне дали год найти в себе силы засунуть ревность куда подальше, в последний момент я бы все равно каждой клеточкой тела ощутила тупую, ноющую боль.

Нельзя смириться с тем, что твой любимый человек будет целовать кого-то другого, нельзя просто взять и без последствий пронести через себя его связь не с тобой.

Даже если так велит закон.

Брайен без слов крепко обнял меня, словно крича, что мы все равно вместе и ничто это не изменит. Я нерешительно подняла руки, чтобы обнять его в ответ, но тут же замерла в сантиметре от его спины. Я колебалась между чувствами и разумом, между тем, чтобы оттолкнуть его и расцеловать. Из-за этого тело пронзала дрожь, и снова дышать становилось труднее.

– Я люблю тебя, Аврора, – произнес он эти слова с таким же отчаянием, что плясало на моем ноющем сердце. И как же глупо было зацикливаться только на своих чувствах.

Брайену не лучше, а я своей чопорностью выбивала последнюю опору из-под его ног.

– Я очень сильно тебя люблю. Сильнее, чем могу это показать, чем ты можешь подумать. Не уходи от меня.

Все назойливые образы исчезли, разум очистился, и я осознала, что вновь могу легко дышать, могу чувствовать Брайена, все его эмоции, которые он прятал за непоколебимой стойкостью и силой, могу слышать то, что раньше он никогда бы и не подумал произнести. Только со мной он максимально открыт, только со мной им овладевают чувства, которые не описать. Я знала это, но постоянно ставила под сомнение, причиняя ему боль.

– Я никогда не уйду от тебя ни по своей, ни по чьей-либо еще воле. – Наконец, мои руки коснулись спины Брайена, и то, как расслабились его мышцы, говорило, насколько глупо было давать ему даже крохотные мысли о моем уходе.

Я пыталась убежать не от него, а от собственных фантазий, страхов и сомнений.

– Я бы все равно тебя не отпустил. Не смог бы.

– Тогда пообещай. – Я приподняла голову и протянула руку к его лицу, подушечками пальцев провела по линии подбородка, по шраму, прикоснулась к скулам. – Что и сам не сбежишь.

Пальцы Брайена на моей талии сжались, смяв одежду в кулак.

– Я имею в виду, что ты не должен сторониться меня после всего. Даже если вам с Ребеккой придется сделать это. – Я судорожно вздохнула. – Знаю, что это не ваше желание.

– Нет, я не буду… – начал говорить он, но я положила пальцы на его губы и попросила выслушать меня.

– Я все понимаю. И ты сам еще несколько минут назад говорил, что иного пути нет. Если вам дадут что-то, то просто прими это. Сейчас ты должен делать все, чтобы стать правителем и спасти нашего ребенка, ты же помнишь об этом? – Брайен кивнул. – И, если ты пойдешь против Правителя, какие еще они смогут придумать методы манипулирования? Мы должны быть хладнокровны и разумны, если хотим после всего этого кошмара проснуться и почувствовать себя счастливыми.

Брайен отодвинул от себя мою руку и произнес:

– Не притворяйся, что с тобой все хорошо. Потому что мне, черт возьми, настолько паршиво от мысли, что тебе больно, что я готов послать всех в задницу и сбежать с тобой.

– Я не притворяюсь. Да, мне неприятно от этого всего, но теперь я доверяю Ребекке, и еще больше я доверяю тебе. От проблем не сбежать. Мы с тобой все решим. И тем более ты же не хочешь, чтобы дорогие тебе люди расплачивались за нашу слабость?

Он наклонился ко мне, но я вновь накрыла его губы своей ладонью.