На первом курсе института у Кат появился еще один лучший друг, помимо Кита, Модун и Модука. Это был Рожденный по имени Карим. Мама Карима была Внутренней, а отец – Рожденным. Самое интересное в этой паре – они не были друг от друга. Мама была Внутренней другого Рожденного, пограничника, который погиб при исполнении службы. Она вышла замуж за отца Карима, который потерял свою Внутреннюю в деревенской драке, так как ее пырнули ножом. Их свели общие знакомые, знающие об их беде. На почве этой похожей потери они начали свои отношения и даже создали семью. Мама была очень активной, главой их семьи. Фактически одна и быт вела, и двух детей вырастила. И при этом успела сделать карьеру. Она была директором пищевого цеха и маленькой кондитерской, в которых все готовилось по ее рецептам.

Отец был трактористом и алкоголиком. Ушел из семьи, когда Кариму было шесть лет. Но люди говорят, что по звуку работающего мотора он понимал, что в нем сломалось, и мог разобрать и собрать трактор так, что он потом становился лучше, чем был. Карим полжизни работал с психологом, чтобы восстановиться после развода родителей. Он очень скучал по отцу. Его внутренние сосуды отцовской любви были пусты.

Карим и Кат проучились в одной группе три года. Когда встал вопрос выбирать направление, Карим долго думал, куда же ему пойти. Пойти вместе с Кат или одному. В итоге он выбрал свое направление их общего института «Биофизика человека и медицинское оборудование». Карим любил послушать Кат, когда та рассказывала что-то интересное по психологии, и все думал, не ошибся ли он с выбором. Может, надо было идти на психологию?

Все свои курсовые Кат делала по анализу психики Карима. Он был подопытным во всех ее психологических экспериментах, и все изученные методики консультирования она тренировала на нем. Карим, в свою очередь, обожал ставить свои биофизические опыты на Кат, а также обкатывал некоторые психологические методики, которые он быстро схватывал. Даже не знаю, что из этого было опаснее. В итоге они отлично знали друг друга и доверяли друг другу.

Внутренняя Карима – Карин. Сразу после отделения стала девушкой Карима, а потом его женой и матерью их сына. Отучившись внутри Карима на «Биологии человека», при отделении она ушла в другой институт, где изучала археологию. Она всегда считала, что институт Карима дал ей необходимые знания анатомии и теперь она не перепутает кости современного человека с другими видами, и вообще кости человека с чьими-то еще. Ее очень интересовало происхождение и эволюция человека. Она мало побыла в команде ребят. Сначала другой институт, а потом материнство.

Кит и Кат тоже не выходили за привычные рамки и после физического отделения продолжили встречаться. Кит съехал жить в общежитие для Внутренних, хоть Кат и предлагала остаться жить с ней в комнате, раз они решили продолжить встречаться и им несложно находиться в одном пространстве. Кит вежливо отказался, мотивируя тем, что к институту ближе. Но Кат понимала, что Кит не хотел зависеть от нее, он хотел попробовать свои силы.

Я нашла очень красивые описания любви Кита и Кат в их дневниках. И объединила их для вас.

«Иногда мне казалось, что мы, как ледяные грибы тремеллы, имеем сложно закрученные лепестки, но при соединении друг с другом все они удивительным образом вкладываются друг в друга, соприкасаясь.

Соединяясь душами и разумами, мы образовывали целый мир. Внутреннее пространство, созданное нами, расширялось, раздвигалось и становилось похожим на космос. Мы не понимали, мы ли его создали или попали туда от нашего соединения. Время теряло свою линейность. Оно не просто растягивалось или сжималось, как ему свойственно в повседневной жизни. Оно петляло. Например, мелочь, которая произошла между нами в девятнадцать лет, приобретала огромное значение и была частью событий, которые случились с нами через шестнадцать лет. Непонятно, как эта мелочь там оказалась. Но она точно была из будущего. Нам казалось, что наши отношения запечатлены в пространстве и времени навсегда и мы свободно можем ходить из одной их точки в другую. И при этом не теряется их смысл».

У Кита и Кат была связь, как и у многих Внутренних и Рожденных. Тест на глубину связи, который они проходили, как положено всем Рожденным и Внутренним ежегодно, показал результаты выше среднего.

Средний показатель означает, что ты чувствуешь, хорошо или плохо твоему Рожденному или Внутреннему, находясь далеко от него.

Кит и Кат могли больше. Они договорились проявить в тесте следующие дополнительные вещи:

1. Они ощущают сильные чувства друг друга, находясь на большом расстоянии и не взаимодействуя напрямую.

– Если Киту страшно, мне тоже страшно. Но только в случае открытого страха. Скрытый страх я не чувствую как страх. Я воспринимаю его как неустойчивость Кита.

– На днях я почувствовал дикий резкий страх, но объективных причин в моем окружении не было: я сидел на скучной лекции и засыпал под нее. Я написал Кат короткое сообщение: «Все хорошо?» Кат ответила со смайликом-улыбкой: «Да. Прости. Крышка от кастрюли упала на кафельный пол, и я подпрыгнула от звука».

– Один раз я сдерживала слезы. Это были слезы облегчения, так как очень напряженная ситуация разрешилась. Я была на людях, и мне пришлось сильно держать лицо. Кит шел рядом и не знал, что происходит у меня в душе. Мы не обсуждали это, так как были не одни. И вдруг он заплакал, повернулся ко мне и сказал: «Ты, что ли, ревешь внутри?» Ему, в отличие от меня, конечно, плакать можно было в любой момент.

2. Они могут просить друг друга о небольших одолжениях без прямого контакта.

– Я могу попросить Кита что-то купить для меня по дороге ко мне. Просто мысленно. И он обязательно купит это. Так уже было четыре раза. Для этого мне надо просто очень захотеть что-то и направить это желание Киту с ощущением благодарности за эту покупку. Это не должно быть чем-то серьезным. Например, я просила бутылку молока, горячий вок, газировку и шоколадку. И три раза он привез мне именно эти продукты со словами: «Не знаю почему, но решил, что ты это хочешь». Газировку он не привез, но с порога спросил: «Ты просила газировку? Я получил послание, но не смог заехать в магазин». Послание, конечно, было телепатическое. Забавы ради мы в таких случаях не используем телефон.

– Знаете, недавно стали популярны пластиковые контейнеры для еды? Я понял, что меня бы они очень выручали в повседневной жизни. К сожалению, я редко бываю в больших торговых центрах, где их можно купить. Но знаю, что Кат частенько в них заходит. И я просто послал отложенную просьбу ей: «Если будешь в таком центре, купи мне два контейнера, пожалуйста». И тут же в общежитие заскакивает Кат и протягивает мне два контейнера для еды. По сути, при линейном времени она бы не успела их купить. Но мы иногда можем общаться вне времени.

3. Они могут общаться эмоциями или обмениваться ими в режиме диалога.

– Кат как-то обиделась и собиралась уехать домой из моего общежития, где мы планировали провести новогодние праздники. Я сдавал экзамен в это время и, пока готовил письменный ответ на билет, почувствовал острое чувство вины. Поняв, что Кат чувствует обиду, даже не зная пока, на что, но осознавая, что это испортит предстоящие праздники и как я этого не хочу, – я мысленно очень сильно извинился и раскаялся, умоляя ее остаться.

– Я уже закрывала дверь его общаги, когда поняла, что простила его ни с того ни с сего. Обида вдруг показалась мелкой и незначительной по сравнению с предстоящими счастливыми праздниками и ценностью Кита для меня, и я вошла обратно в комнату, спокойно продолжая готовиться к Новому году.

4. Они могут сексуально возбуждать друг друга на расстоянии.

– Я как-то унесся в своих эротических фантазиях в неведомые дали прямо на скучной лекции. И тут в перерыве перед следующей парой ко мне в аудиторию забегает Кат и говорит: «А по-нормальному нельзя? Я еле досидела до конца пары».

5. Они улавливают мысли друг друга о себе.

– Проснулась я как-то утром, Кит встал уже часа два назад. Я только открыла глаза и тут же поняла, что Кит сидит на кухне и думает обо мне плохо. Обычно его негативные думки обо мне я легче улавливаю, чем хорошие. Я лежу и понимаю, какие примерно у него мысли обо мне, по какой причине и какими примерно словами он жонглирует. Я выхожу к нему на кухню и говорю: «Ты запарил! Мне надоело быть такой плохой у тебя в голове!» В тот раз это разрядило обстановку, и мы поржали.

– Сижу я вечером и понимаю, что отсутствие сообщений от Кат – дурной знак. Она не занята, а сидит там и чихвостит меня на чем свет стоит. Звоню ей и говорю: «Слушай, давай лучше словами, выходящими изо рта, а то голова аж болит».

– Я воспринимаю это как коридор между двумя комнатами. В одной Кит, в другой – я. Будто я могу подойти к коридору и посмотреть, что в комнате Кита происходит. Понятно, что я не увижу всего: расстояние коридора и узость обзора помешают мне. Но я точно пойму какие-то ключевые моменты.

Были и другие пункты, которые Кит и Кат в тесте не отобразили, зная, что эти параметры вызовут ненужный им интерес у тестирующих. Они и так третий год подряд были в немногочисленной группе с повышенной связью и боялись стать подопытными кроликами, если расскажут о себе все.

Они умолчали о следующем:

6. Их эмоции связаны между собой, как сообщающиеся сосуды. Если эмоция возникла у одного, то она проникает в другого. При этом в обоих ее поровну, хоть продуцируется она все еще у одного. И если кто-то из них – неважно, кто – эту эмоцию перерабатывает, то она исчезает и у другого.

– Мне было плохо. Я переживала небольшую депрессию. Кит был в другом городе. И, конечно, его тоже накрыло. Я раньше думала, что мы просто чувствуем эмоцию другого. Но после этого случая поняла, что мы еще и делим ее одну на двоих. И от этого деления ее легче переносить. Иначе говоря, мы как будто вдвоем несем одно бремя, вместо того чтобы нести ее по одиночке. Но мы и не могли раньше этого понять, ведь наша эмоция сразу же перетекает в другого, и мы не ощущаем ее начала как полностью свою. Мы пришли к этому следующим образом. Кит ощутил мою депрессию и захотел ее как-то переработать, чтобы помочь себе. Ему не хотелось киснуть. Он пошел и побегал по лесу. Пробежал шесть километров. Он знал, что это ему всегда помогало. Физическая нагрузка на природе – его спаситель от депрессивных состояний. И ему полегчало. Почувствовала легкость и я, хотя ничего для этого не делала.

Была и обратная ситуация. Когда Кит словил подавленность, я, не желая в ней находиться, имела доступ к своему ресурсу. Мне обычно помогает уединение. Я могу медленно и в тишине позаниматься интересными вещами: книгу почитать, пошить или просто размышлять о чем-то. Я вытянула себя, и тут же звонит Кит и говорит: «Что ты сделала? Ты там колдуешь, что ли? Меня отпустило».

7. Они могут разделять на двоих неприятное физическое состояние.

– Мы сталкивались с этим четыре раза. Однажды у меня дико разболелась нога (она у меня травмирована и иногда болит при переохлаждении). В другой раз я отравился, и меня тошнило. В третий раз я надорвал спину, а в четвертый словил дикую мигрень. И каждый раз это было очень не вовремя, потому что именно в этот день у меня были важные мероприятия: экзамен, ценная практика, рабочая смена без возможности замены. Кат брала половину боли на себя, и от этого мне становилось лучше, и я мог вынести ту нагрузку, которую бы не выдержал без ее участия. Я сдавал экзамен, работал, практиковался. Кат обычно в этот момент была дома и корчилась от моей боли.

– Не думаю, что я брала на себя половину. Скорее процентов сорок, а шестьдесят оставалось у Кита. Но он настолько выносливый, что справлялся. А я не могла стоять на ногах.

– Такая же ситуация у нас с усталостью. Мы и ее делим.

– Устаю чаще я. Кит имеет более развитый эмоциональный интеллект и умеет вовремя отдыхать и распределять нагрузку. Я чаще выкладываюсь на двести процентов, а потом по три дня лежу и прихожу в себя. Когда Кит разделяет усталость со мной, мы валяемся всего полтора дня, но вместе.