– Прекратить что? – Он широко улыбнулся, но улыбка не затронула его карих глаз – они лишь потемнели от дикого голода.

Эванджелине нужно было уйти отсюда. Уйти и найти способ исцелить Аполлона, чтобы лишить Люка полученной власти. И все же она боялась оставить его сейчас одного. Что, если он совершит нечто ужасное? Что, если он укусит кого-то из гостей?

– Люк, пожалуйста… – Эванджелина замолчала, внезапно услышав приближающиеся шаги.

Прямо за дверью кто-то остановился, а затем раздался приглушенный женский голос:

– Принц Люсьен пригласил меня на ужин.

Эванджелина напряглась от этих слов.

– Скажи, что речь идет о настоящей еде.

– Похоже, она именно так и считает, – отозвался Люк.

Внутри Эванджелины все скрутилось узлом.

– Если ревнуешь, то я могу оставить на ужин тебя. – Люк одарил ее игривой улыбкой, больше напоминавшей звериный оскал.

Вся кровь прилила к ее голове.

– Это не смешно.

– А я и не шутил, – произнес он, втягивая ноздрями воздух.

В этот момент дверь в солнечную комнату распахнулась.

Эванджелина обернулась, ожидая увидеть девушку, которую Люк пригласил на ужин, но в комнату вошел Хэвелок.

– А ты еще кто? – Люк скривил губы.

Но Хэвелок оставил его вопрос без ответа и сосредоточился на Эванджелине.

– Принцесса, вы должны кое-что увидеть. Немедленно.

– Не думаю, что сейчас подходящее время, – пробормотала Эванджелина, бросив на Люка встревоженный взгляд. Она не могла оставить его одного, не могла допустить, чтобы он напал на бедную, несчастную девушку. К тому же Хэвелок, вероятно, понятия не имел, кем на самом деле был Люк. Эванджелина даже не была уверена, знал ли он о существовании вампиров, а значит, не мог в полной мере оценить опасность, нависшую над всеми ними.

Хэвелок нахмурился, так что на лице его проступили морщины. Когда он снова заговорил, его голос звучал хрипло и, как показалось Эванджелине, немного испуганно:

– Поверьте, это срочно.

Тогда Эванджелина почувствовала, что повязка на ладони вдруг стала мокрой, а на пол упало несколько капель крови, выступившей из раны, которую они с Аполлоном делили на двоих.

Люк шумно втянул носом воздух, и из его горла вырвался звук, очень похожий на рычание. В следующее мгновение он сорвался с кресла и рванул вперед.

Эванджелина и забыла, как быстро двигаются вампиры. Всего за долю секунды он пересек темную комнату и обхватил ее мощными руками, прежде чем она успела побежать прочь. Одну ладонь Люк положил ей на талию, притягивая ближе к себе, а другой схватил за волосы и оттянул голову назад, чтобы обнажить шею и впиться в нее клыками.

Эванджелина в ужасе закричала.

Но зубы Люка так и не вонзились ей в кожу. Только что он крепко держал ее, обнажив клыки и поддавшись первобытному голоду, но в следующее мгновение кто-то чудовищно сильный отбросил его в сторону и притянул Эванджелину к себе. Трепетно и заботливо, а не грубо и болезненно, как это сделал Люк. Ее спина прижалась к твердой холодной груди, и она почувствовала запах яблок и беспощадности. Эванджелина так сильно дрожала от пережитого страха, что не нашла в себе сил сопротивляться Джексу, пока он выводил ее из полутемной солнечной комнаты.

– Я убью его, – в ярости процедил Джекс.

Яркий свет в коридоре ослепил Эванджелину, вызывая противное головокружение, хотя она и так была на грани обморока. Люк не успел причинить ей вреда, но рана ее по-прежнему кровоточила, и от этого мысли Эванджелины начали путаться.

– Хэвелок…

– В порядке, – буркнул Джекс.

Стражник и правда стоял в стороне, растерянно озираясь по сторонам. Должно быть, Джекс воздействовал на него магией. Эванджелина с облегчением осознала, что он не был ранен и не истекал кровью.

– Но Люк…

– Кое-кто сейчас утолит его жажду. – Джекс крепче обхватил ее талию и повел по ярко освещенному коридору, уводя прочь от солнечной комнаты.

– Подожди, – запротестовала Эванджелина, развернувшись на каблуках. Она вырвалась из его объятий, отказываясь идти дальше. – Кто утолит жажду Люка?

– Тот, кто не сможет удерживать его вечно. – Джекс недовольно поджал губы. Он вновь попытался подтолкнуть Эванджелину вперед, но она лишь попятилась от него.

Она была искренне благодарна Джексу за то, что он не позволил Люку напасть на нее, но одно спасение жизни вовсе не делало его ее спасителем. Он все еще был злодеем для нее, а не героем.

– Я никуда с тобой не пойду.

– Здесь для тебя небезопасно, – на удивление спокойно произнес Джекс, словно Эванджелина была маленьким бездомным котенком, которого он пытался приманить. Тем не менее она заметила, как побелели костяшки его пальцев, а на шее от напряжения вздулись вены.

– Простите, – раздался тонкий голосок у входа в солнечную комнату. – Принц Люсьен уже готов пригласить меня к ужину?

Эванджелина резко обернулась, встревоженно вглядываясь в замершую неподалеку миниатюрную женскую фигурку. Утонченные черты лица, платье нежно-розового цвета… Эванджелину захлестнула новая волна паники, когда она поняла, кто стоит перед дверью и чей голос она сейчас слышала. Марисоль. Ее сводная сестра.

Эванджелина не видела ее с того злосчастного утра, когда Марисоль обвинила ее в убийстве Аполлона и напустила на нее стражников, хотя прекрасно знала, что Эванджелина не виновна. Просто милая на вид девушка оказалась обладательницей жестокого сердца, до краев наполненного ревностью и завистью. И именно поэтому обвинила Эванджелину в том, чего она не совершала.

Цветущий вид и красивый наряд сестры лишили Эванджелину дара речи. Увидеть Марисоль на свободе, увидеть ее так близко оказалось сродни удару ножом в спину. На нее мгновенно нахлынули воспоминания, разбередившие рану от столь жестокого предательства.

Поступки сестры потрясли Эванджелину настолько, что она всерьез задумывалась над тем, чтобы выставить Марисоль из Волчьей Усадьбы или даже вовсе изгнать из Великолепного Севера, воспользовавшись своим положением принцессы. Как бы ей ни хотелось отослать сестру подальше, Эванджелина так и не решилась на это. Ее чувства оказались весьма запутанными. Ей бы очень хотелось по-настоящему простить Марисоль и поступить благородно, не уподобляясь отношению сестры к ней, но, возможно, Эванджелина была не лучше. Ей пришлось признать, но она была готова позволить Марисоль войти в солнечную комнату, встретиться с Люком лицом к лицу и наконец получить по заслугам.

7

Эванджелина могла бы остаться на месте. Она могла бы промолчать и позволить Марисоль войти в солнечную комнату. Лишь Марисоль была виновата в том, что случилось между ними с Люком. Именно она наложила на Люка любовное заклятие, пытаясь разлучить его с Эванджелиной, а потом, когда на Люка напал волк и изуродовал его лицо, отказалась от него и больше не желала его видеть. Люк имел право встретиться с ней.

Но Эванджелина знала, что долгожданной встречей и разговором он не ограничится.

Все внутри нее сжалось от волнения.

– Я знаю, какие мысли бродят в твоей голове, – произнес Джекс. – Пойми, некоторые люди должны получить по заслугам.

Эванджелина знала, что он прав. Марисоль не была невиновной. Она причинила ей много зла и совершала ужасные поступки. Но это не значило, что Эванджелина могла позволить Люку убить сестру.

Пока уверенность не покинула ее, Эванджелина устремилась по коридору замка к солнечной комнате. При виде сестры Марисоль резко побледнела. Но когда она заметила рядом с Эванджелиной и Джекса, ее глаза удивленно округлились. Марисоль не отводила от него взгляд, жадно разглядывая и начищенные ботинки, и небрежно накинутый плащ, и искривленные в жестокой ухмылке губы.

Марисоль познакомилась с Джексом во время Нескончаемой Ночи и была бесповоротно очарована им. И хотя тогда волосы его отливали глубокой полуночной синевой, а сейчас блестели, словно золото, она без сомнений узнала его. Дыхание ее сбилось, а в глазах вспыхнул огонек желания. Но всего через мгновение Марисоль нахмурилась и перевела взгляд на Эванджелину, видимо вспомнив, что она советовала держаться от Джекса подальше.

– Какая же ты лицемерка, – процедила она.

«А я говорил, что она заслуживает наказания», – раздался в голове Эванджелины голос Джекса.

Но она не отреагировала ни на него, ни на нелестные слова о сестре. Эванджелина лишь хотела предостеречь Марисоль и больше никогда с ней не встречаться.

– Ты должна уходить как можно скорее, – сказала она сестре. – Покинь Волчью Усадьбу и Север.

Услышав это, Марисоль фыркнула:

– Как смеешь ты приказывать мне? Ты всего лишь несчастная девчонка, которая столь рано потеряла мужа. Слуги, может, и называют тебя в лицо принцессой, но за спиной болтают лишь о том, что именно ты его и убила.

Эванджелина вздрогнула от ее злых слов.

Джекс стиснул зубы, а в следующую секунду не выдержал и процедил:

– Ты отвратительна.

– Я всего лишь сказала правду.

– Я тоже, – ответил Джекс.

Щеки Марисоль покрылись неровными ярко-красными пятнами, но она вздернула подбородок и одарила их обоих надменным взглядом.

– Я собираюсь встретиться с принцем Люсьеном.

– Если ты сделаешь это, то никогда не выйдешь из солнечной комнаты, – выпалила Эванджелина.

Марисоль закатила глаза:

– Ты не могла придумать что-то поинтереснее?

– Но это правда. – Эванджелине хотелось выкрикнуть, что принц Люсьен – это Люк и что он теперь обратился в вампира. Но она опасалась, что произнесенное вслух слово «вампир» сыграет против нее. Джекс однажды упоминал, что все истории о вампирах были прокляты. В отличие от остальных сказок Великолепного Севера, в которых проклятие изменяло конец или искажало правду, истории о вампирах манипулировали людскими чувствами. Что бы человек ни услышал о вампирах, он всегда хотел узнать о них больше, не чувствуя спасительного страха.

Марисоль развернулась на каблуках и устремилась к дверям в солнечную комнату.

Эванджелина нерешительно посмотрела на Джекса.

Раньше она думала, что чувства к сестре весьма сложны и запутаны, но на самом деле все оказалось очень просто. Эванджелина хотела лишь услышать извинения. Хотела, чтобы Марисоль искренне раскаялась и пожалела о всех своих эгоистичных поступках. Тем не менее она не желала ей смерти.

И единственный способ спасти сестру – обратиться за помощью к Джексу.

Эванджелина взволнованно сглотнула. На языке появился противный металлический привкус – вкус цены, которую она не хотела платить за свою просьбу. Она снова напомнила себе, что не может доверять Джексу. Что не должна ни на секунду забывать, что он ей не друг и нельзя просить его о помощи. Но она пойдет на это в последний раз.

– Пожалуйста, – прошептала Эванджелина, глядя на Джекса, – воспользуйся своей силой, чтобы остановить ее.

Он задумчиво выгнул бровь:

– Ты просишь меня об одолжении?

– Я прошу тебя проявить хоть каплю человечности. – Но даже эта просьба казалась Эванджелине опасной. Если Джекс исполнит ее, не потребовав ничего взамен, она снова увидит в нем того, кем он не является. Хотя равнодушное выражение его лица лишь указывало на то, что Эванджелине не стоит беспокоиться насчет этого.

– Не проси меня об этом, – ответил Джекс.

Стражники тем временем схватились за ручки дверей.

Эванджелину сковало от ужаса. Если Джекс не собирался спасать Марисоль, значит, она сама придет ей на помощь. Не зная, что еще предпринять, Эванджелина решительно направилась к солнечной комнате, намереваясь догнать сводную сестру.

– Даже не думай, – процедил Джекс, обхватив ее руку твердыми и холодными пальцами.

Эванджелина тотчас попыталась вырваться.