Наталья Дзе: Приключения Лиса Стёпы и его друзей на Крайнем Севере

© Наталья Дзе, текст, 2024

© Виктория Чалова, ил., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава первая
Забытый за старым шкафом. Новое знакомство

Стёпа проснулся. Кто-то пихнул его в бок царапучей лапкой.

– Кто здесь? – Стёпа испуганно потянул на себя одеяло.

– А-а-а! – раздался крик. – Караул! Привидение, домовой, леший, одеяло крадут!

– Я не леший и не привидение, – пробормотал Стёпа. – Я плюшевый лис Стёпа, и это моё одеяло! А вы кто?

В темноте раздалось кряхтение, чирканье спички, и Стёпа увидел сонную мордочку евражки – северного суслика.

– Я чукотская евражка! – сердито шмыгнула она носом. – И это моё одеяло! Я всю зиму им укрываюсь. – Евражка почесала макушку и ворчливо продолжила: – Думала, поселюсь в квартире, буду жить, как человек, – в тепле и уюте. Так нет! Эти квартиры холоднее наших тундровых норок! В норку травки, мха натаскал, утеплил – и спи себе. Снег припорошит – вообще красота, и отопления не надо. Бывало, в тапочках на босу лапу сидим в норке и в домино играем или в шашки. А знаешь, – евражка оживилась, – я однажды трёх зайцев обыграла в шашки! Равных мне не было в тот год, а потом…

Лис Стёпа внимательно слушал, он был хорошо воспитан. Хотя ему очень хотелось узнать – почему квартира стала холодной; как случилось, что евражка перебралась сюда; где его, Стёпины, друзья, все остальные игрушки? И самое главное, где хозяйка – девочка Оля?

– Ты меня не слушаешь! – возмутилась евражка.

– Извините, – смутился Стёпа, – я задумался.

– О чём? – живо заинтересовалась евражка, ведь известно, что евражки, как и все суслики, очень любопытны.

– О моих друзьях – других игрушках, где они? И где хозяева?

Евражка удивлённо смотрела на Стёпу:

– Так ты ничего не знаешь?

– А что я должен знать? – ещё больше смутился Стёпа.

– Во дела! – Евражка хлопнула себя по коленкам. – Так они давно уехали!

– Куда?!

– Туда, где тепло! Нелегко людям жить на Севере, они уезжают, многие дома пустуют, особенно в старых районах. Вот мы, дикие звери, и селимся в них потихоньку.

Стёпа поражённо молчал.

– Я вот, например, в октябре сюда перебралась, – продолжала евражка. – Первый снег выпал, я и решила норку на квартиру сменить. Думала, отопление будет, вода горячая, вода холодная. Ан нет! Как дом опустел, так всё и отключили. – Она вздохнула. – Весной уйду опять в тундру! А ты-то как тут оказался?

– Я здесь всю жизнь жил, – медленно проговорил Стёпа. – Меня подарили на день рождения Оле давным-давно, когда она была совсем маленькой.

– Кто такая Оля? – подозрительно спросила евражка и понюхала воздух вокруг.

– Оля – это девочка, моя хозяйка. – Стёпина мордочка просветлела. – Ей восемь лет, она ходит в школу. Олина мама пекла нам творожное печенье, Олин папа мастерил скамейки и табуретки. Неужели все уехали? – Пушистый хвостик Стёпы задрожал. – А как же я?

Евражка пожевала губами.

– Да, дела. Тебя забыли. За этим шкафом!

Стёпа огляделся. Самый дальний пыльный угол, его любимое место. Шкаф стоит в полуметре от стены, получилась узкая маленькая комнатка. Стёпа часто сюда наведывался – думать и фантазировать.

– Шкаф старый, – сказала евражка, – его не стали брать, а тебя, скорее всего, сочли потерянным.

Стёпа задумался. Был вечер, он читал «Занимательную географию» и, увлёкшись, побрёл в своё любимое место – размышлять. И, по всей видимости, заснул. Сколько же он проспал?

– Какой сейчас месяц? – спросил он евражку.

– Месяц? – Евражка поскребла за ухом. – Так март уже!

Март! Стёпа ужаснулся. Как долго он спал! Ведь тогда стоял август – Оле как раз купили эту самую географию вместе с учебниками.

Теперь понятно: его, Стёпу, просто потеряли. И уехали. Без него.

– Ладно, погоди расстраиваться! – протянула евражка. – Давай чаю выпьем. Меня Ева зовут, кстати.

– Какое интересное имя! – удивился Стёпа, который был очень начитан. – Из Библии!

– Не знаю, из какой Бильбии, – махнула лапой евражка, – я книг не читаю, всё газеты да журналы. А тебя как зовут?

– Стёпа! – спохватился Стёпа и протянул свою пушистую лапу.

Ева изящно её пожала:

– Вот и познакомились.

Глава вторая
Обход жилища. Предсказание

Пока Ева кипятила воду на игрушечной плите и разогревала откуда-то взявшиеся пирожки, Стёпа осторожно вышел из-за шкафа.

Пустота. Голая комната. Ни дивана, ни письменного стола, ни телевизора. Ни-че-го.

«Как жутко, – подумал Стёпа, – будто и не было прежней жизни, будто бы мне всё приснилось. Или я до сих пор сплю?» – и он ущипнул себя за лапу.

Нет, он не спит, и это не сон. Стёпа медленно двинулся на кухню.

Там остался только колченогий стол.

Стёпа огляделся: всё те же стены, сине-белые.

Было очень интересно смотреть, как Олины папа и мама их красили. Сначала они прошлись синим цветом. А потом катали по стенам тряпку, которую обмакнули в белую краску. Получились необычные разводы: разные-разные, ни один не повторился! Стёпа тогда сидел с Олей на табуретке и восхищался – как же красиво получилось.

Он задрал голову. Вот бы залезть на подоконник и глянуть на улицу. Но как? Хотя вот стол… Высокий, конечно, но забраться можно.

Стёпа подошёл к ножке стола, обхватил её лапами, подтянулся и – оп-па! – полез, как по канату.

Забрался на стол, подошёл к подоконнику, прыг! – и тут же оказался на нём.

Окно. Без штор и цветов оно казалось огромным. Стёпа и раньше тут бывал: Оля любила читать на подоконнике, а Стёпу сажала рядом. Он хорошо изучил двор: игровую площадку с горкой и качелями, гаражи, лохматого пса Хоттабыча, что вечно лежал у соседнего дома и приветственно махал Стёпе хвостом.

Сейчас вроде было всё то же самое: и двор, и площадка, и качели.

Только теперь так безлюдно!

И Хоттабыча не видно.

«Жили – не тужили. И вот – на` тебе! – подумал Стёпа. – Где теперь всех искать?»

Он ещё посидел в задумчивости, потом встал, огорчённо махнул лапой, лихо съехал вниз и зашагал в прихожую.

Тут раньше стояла обувь, и так здорово было забираться в валенок или сапог, когда играешь в прятки.

А слева высилась вешалка с одеждой: длинными пальто Олиной мамы, шубейками Оли и тёплым рабочим тулупом Олиного папы.

Сейчас нет ничего.

Стёпа поёжился и обернулся: белая дверь. Кладовка. Раньше её держали закрытой, а сейчас щеколда сломана. Войти – не войти? А вдруг там, внутри, что-то страшное?

Потоптавшись немного, Стёпа набрался смелости, осторожно потянул на себя дверь и вошёл.

Узко, тесно. На полу валяются обрывки бумажек, верёвок и скотча. По стенам – пустые полки. Когда-то тут хранили банки с вареньями-соленьями и старые вещи.

В углу Стёпа увидел маленький холмик.

Подошёл, наклонился – ба! Да это же Олин детский шарфик – разноцветный, полосатый, с помпонами. И рядом – синяя пуговица от Олиной куртки.

Вот так находка!

Стёпа поднял шарфик, зарылся в него носом.

– Немножко пахнет Олей, – улыбнулся он. – И пылью.

– Уху! – раздалось откуда-то сверху.

Стёпа вздрогнул и выронил шарф:

– Кто здесь? – громко прошептал он.

– Я-а-а-а. – и долгим эхом звучало «а-а-а-а». – Судьба-а-а-а.

Стёпа задрожал, но тут же взял себя в руки и прерывающимся голоском спросил:

– Что мне делать, судьба? Куда идти?

Наверху пошуршали, крякнули, угукнули, чихнули.

– В тундру, там друг тебя ждёт, и люди, ищущие камни.

– «Время собирать камни, и время разбрасывать», – пробормотал Стёпа. – А что за люди?

– Они помогут тебе!

– А я найду Олю?

– Если будешь видеть знаки. Если жить будешь по зову сердца. Если будешь отзывчив к чужому горю. Если будешь смелым и упорным, тогда…

– Стё-ё-ёпа! – раздалось снаружи. – Ты где-е? Чай вскипел!

Стёпа схватил шарф, пуговицу и опрометью бросился к двери.

Глава третья
Чаепитие с друзьями. Твёрдое решение

Выскочив из кладовки, Стёпа нос к носу столкнулся с Евой.

– Ну ты даёшь! – Она покачала головой. – Зову, кричу, брожу по всей квартире. Ты где ходишь?

– Бежим! – крикнул Стёпа и схватил Еву за лапу.

И они помчались в комнату, за шкаф.

Добежав, повалились на одеяло – отдышаться.

Краем глаза Стёпа заметил кукольный деревянный столик, на нём – чашки и тарелка, накрытая полотняной салфеткой.

– Ты чего? – прерывисто выдохнула Ева. – Помчался, словно и не лис, а прям самый настоящий заяц!

– Я слышал, – так же прерывисто ответил Стёпа, – как кто-то говорит в кладовке, да ещё так складно! Будущее предсказывает!

– В кладовке? Говорит? – переспросила Ева и расплылась в улыбке. – И ухает ещё в такт?

– Да! – Стёпа удивлённо уставился на неё.

– Да это Кэ´тху! – рассмеялась Ева. – Полярная сова. Она, понимаешь, решила уйти от хищной жизни и жить предсказаниями. Вот в кладовке-то и открыла кабинет. – Ева поднялась и принялась разливать по кружкам чай из маленького синего чайничка. – Хотела будущее предсказывать, следующие жизни, природные катастрофы, в общем, всякое глобальное! Но разве это у зверей на уме? Вот и ходят к ней с пустяками: как выйти замуж? Где взять корм, если за`морозки ранние? Когда рыба к берегу пойдёт – чтоб ловить было удобнее? Так, по мелочи, может, и дойдёт до больших заказов. Хотя меня лично житейское волнует больше. Я зверь практичный. Да мы сейчас ей позвоним, пригласим на чай! – и Ева сняла салфетку с тарелки. Там дымились ароматные пирожки.

– Что сделаем? – не понял Стёпа. – Позвоним? Как?

– А вот! – Ева вытащила из-под одеяла рацию.

– Откуда это? – удивился Стёпа.

– Геологи в тундре обронили сумку с рациями, а Кэтху нашла и принесла сюда. Теперь мы с ней переговариваемся: она из кладовки, а я – из-за шкафа. То я её в гости позову, то она меня. Веселее всё-таки. Шкаф вызывает Кладовку! Шкаф вызывает Кладовку! – громко отчеканила Ева в рацию. – Приём! Приём!

Пока Ева разговаривала с Кэтху, Стёпа встал и осмотрел Евину каморку в Зашкафье.

С утра было темно, он мало успел увидеть, а сейчас обнаружил столько интересного! Кроме одеяла, на котором спали, и деревянного столика со стульями, здесь была кукольная мебель: маленький шкафчик, плита, две тумбочки, кресло-качалка. Светильник в виде бутылки, велосипед со спущенными шинами, несколько холщовых мешков с разными надписями: «Гриби сушоные», «Морошка-заморошка», «Гречнивая крупа (дефецыт)», «Шикша костлявая», «Рыба вялена».

Стёпа начал считать ошибки, потом махнул лапой – не учитель же он, в конце концов.

– Ну вот, – Ева жестом пригласила Стёпу за стол. – Давай начнём, а Кэтху с минуты на минуту подлетит.

Пирожки были румяные, горячие, а чай благоухал северным можжевельником.

– Бери, они с грибами. – Ева пододвигала ему пирожки. – Тебе подкрепиться надо!

– Спасибо! – улыбнулся Стёпа. – Только я же игрушечный, я не ем.

– Ешь, я сказала! Игрушечный ты или нет, мне всё равно, – и Ева возмущённо махнула хвостиком.

Стёпа ничего не оставалось, как надкусить пирожок. Оказывается, это так вкусно – есть! И он с удовольствием умял аж три штуки.

– А откуда у тебя столько вещей? – спросил он.

– Да так, – пожала плечами Ева, – по пустым, брошенным квартирам походишь – ещё и не то найдёшь! Или вот на помойке тоже много хорошего можно сыскать! Сейчас ведь как – чуть что сломалось, готовы выкинуть. Чинить лень. Так я себе и насобирала на интрьерер.

– Интерьер! – машинально поправил Стёпа и собрался было подлить себе чая, как вдруг у входа в Зашкафье что-то захлопало-заухало-зафырчало.

– О! Кэтху! – обрадовалась Ева. – Входи! Только входи, а не влетай! А то опять чашки побьёшь!

– Чашек, что ли, жалко? – пробубнил в ответ голос, и из-за шкафа появилась полярная сова.