Я не могла сказать ничего плохого об этом подонке. Слова правды, слетая с моего языка, превращались в похвалу Лаэрту.

– О, моя дорогая! – матушка растроганно всплеснула руками и опустилась рядом со мной на кровать. – Так мило видеть тебя влюбленной, моя девочка! Как же я надеялась, что ты познаешь это великое чувство.

– Мама! – сделала я новую попытку. – Этот по… поразительный молодой человек сво…своровал мое сердце. Как же я его хочу при… приласкать!

Матушка слегка порозовела от столь откровенного признания.

– Потерпи еще немного, детка, – сказала она, делая знак прислуге удалиться, – до вашей свадьбы осталось всего несколько месяцев. И тогда вы с мужем сможете наслаждаться… общением… как оба того пожелаете.

1.2

Из розовой девичьей сказки я попала в жуткий кошмар.

Моя воля оказалась запертой внутри. Когда я была одна, то могла еще проявлять свои чувства. Попыталась описать их на бумаге, чтобы показать потом результат родителям… и в итоге получилось любовное письмо мерзавцу Лаэрту.

Как же я теперь ненавидела того, кем еще недавно грезила.

– Метрис Зелла, пришел ваш жених!

В мои покои стучалась служанка, и голос ее был таким радостным, что мне хотелось вылить ей на голову кувшин с простоквашей. Хоть бедняжка и не виновата, что ее весть вызывает во мне такие чувства. Ей-то кажется, я счастлива буду увидеть Лаэрта Телеро.

Да и все остальные в этом уверены.

Я не стала утруждать себя долгими сборами. Да и вообще никакими. Спустилась в залу для приема гостей как была, взъерошенная и в домашнем платье, несмотря на причитания горничной.

– Ах, Лаэрт, – услышала я на пороге голос матери, – какой милый букет!

– Я еще приготовил скромный подарок для своей невесты, если вы не возражаете.

До чего же лицемерно звучит.

Мои родители и мерзавец Лаэрт расположились в креслах, в руках Телеро – пышный букет из белых роз. Символ чистоты помыслов и надежд на взаимность!

Я хлопнула дверью, чтобы хоть так выразить свое отношение к происходящему.

Все трое повернулись ко мне.

– Зелла? – широкая улыбка сползла с отцовского лица, как смытая дождем глазурь.

– Ты, верно, слишком торопилась, чтобы увидеть своего жениха, – высказала предположение мама.

– Да, именно, – подтвердила я, – не терпелось взглянуть в глаза этому не… ненаглядному мужчине.

– Будь скромнее, девочка! – лицо отца выразило удивление.

Конечно, я так открыто призналась в симпатии к мужчине, да еще в его присутствии.

– Я бы мог подождать вас сколько угодно,. – Лаэрт поднялся и направился ко мне. Он выглядел совершенно невозмутимым, – но по мне вы и так прелестны. И затмеваете этот скромный букет.

Мне хотелось закричать: “Забери свой веник, урод!”

И отхлестать его этими розами так, чтобы шипы расцарапали бесстыжую физиономию.

Но я смогла только улыбнуться и поблагодарить жениха, принимая увесистый знак внимания.

– Аромат этих цветов бесподобен, – прошипела я, на самом деле пытаясь сказать нечто другое.

– Рад, что вам нравится, Зелла! – он издевался надо мной. Склонился, поцеловал руку. И кожа там, где ее коснулись губы Лаэрта, словно загорелась.

Врезать бы ему сейчас, нос расквасить. Но пальцы отказывались сжиматься в кулак.

– Примите от меня эту безделицу, – проворковал Лаэрт, протягивая мне длинный бархатный футляр.

Слуга тем временем осторожно забрал из моих рук тяжелый букет и унес его, держа нежно, будто своего первенца.

Трясущимися руками я открыла коробочку. Внутри была очаровательная золотая цепочка с тройным плетением и кулончик в виде сердечка.

– Какая п…п…прелесть! – прохрипела я.

– Рад, что вам нравится, – проворковал Лаэрт, – позвольте, помогу надеть.

Ужасно. Я смогла лишь кивнуть ему. Холодный металл скользнул по коже, пальцы жениха коснулись моей кожи, когда он застегивал цепочку.

– Лаэрт, – подал голос отец, – я сомневался насчет твоей просьбы, но посмотрев, как вы милуетесь, как взволнована от счастья и предвкушения моя девочка, я склонен согласиться. Тем более, что наряд шьется уже с прошлого года и его только чуть подогнать…

– О, метрано Милтос! – чуть ли не простонал Лаэрт. – Ваше согласие сделает нас непередаваемо счастливыми!

Мама подозрительно уткнулась в платочек.

Что происходит? О какой просьбе идет речь.

– Милая, – торжественно сообщил жених, озорно сверкнув глазами, – твои родители пошли навстречу нашему желанию пожениться как можно скорее. И свадьба состоится через три недели!

– Три недели? – в отчаянии прокричала я. Из глаз полились слезы.

– Да, мне тоже кажется, что это очень долго, я и сам не хочу ждать! – Лаэрт схватил мои руки. – Но надо же предупредить гостей и организовать меню. Не плачь, любовь моя. Я буду приходить в гости как можно чаще!

Этого еще не хватало! Я в его присутствии чувствую себя будто в темнице.

– Надо же, как ты хочешь замуж! – озадаченно произнес отец. – Ладно, если для тебя это так важно, милая, думаю, мы уложимся с подготовкой и в две недели. Тем более, что все ждут этой свадьбы уже столько лет. Лаэрт, лорд Телеро точно будет не против?

– Насчет этого не волнуйтесь, метрано Милтос, – уверил отца совершенно счастливый Лаэрт, – папа был бы рад женить меня хоть сегодня. Он спит и видит, как я стану порядочным семьянином.

Что ж, лорда Телеро ожидает жуткое разочарование. Сын у него порядочный гад, а никак не семьянин.

И через две недели я стану его пленницей. Окажусь в полной власти негодяя, что наложил на меня заклятие покорности.

1.3

Лаэрт Телеро

Неделю назад

Эрнан Телеро, лорд-губернатор, был в ярости.

Он бегал, как разъяренный тигр, измеряя длинными ногами роскошный и очень дорогой ковер, небрежно брошенные на пол.

Его сын Лаэрт при этом смотрел на лорда-губернатора вполне спокойно, если не дерзко.

– Какая наглость! После всех вложений в твое будущее, ты посмел вот так просто заявить мне, что отказываешься жениться на девушке, определенной для тебя с самого детства?

– Именно так, отец, – подтвердил наглый юнец.

– И какова же причина твоего “решения”?

Эрнан остановился, особенно ядовито выделив последнее слово.

– Я не люблю юную Милтос, она не в моем вкусе и вообще жуткая зануда. Достаточные аргументы?

– Нет! – рявкнул лорд-губернатор. – Не в твоем вкусе? Ты когда с ней в последний раз виделся вообще?

– Прошлым летом, когда вы заставили нас совершить прогулку на яхте по морю, – Лаэрт сделал вид, словно припоминает.

– А ты не думал, что за это время девочка могла вырасти и войти в неповторимый период начала женственности?

Эрнан в юности писал стихи и даже пьесы для любительского театра Даннермила. И по сей день временами он выражался несколько высокопарно. Поэтому его публичным речам внимали с удовольствием. А некоторые даже записывали наиболее удачные обороты речи, чтобы пускать знакомым словесную пыль в глаза и уши.

– Отец, мне нравятся другие, – втолковывал лорду сын, разумеется, уже более сведущий во всем, что касается прекрасного пола, чем отец. По крайней мере, все дети так считают. Особенно, особенно, если им уже стукнуло двадцать семь.

– Я люблю ярких женщин, что обращают на себя внимание, едва войдя в зал. Находчивых, остроумных, горячих. А с Зеллой Милтос один день будет похож на другой как его брат-близнец! Отец, мы с Зеллой не имели возможности выбирать себе пару. Нас определили друг другу в незрелом возрасте. Это так старомодно!

– Но такие браки и есть самые крепкие! – убежденно сказал лорд-губернатор. – Любви нужно время, чтобы вызреть. И мне стыдно перед Милтосами, что у меня вырос такой шалопай.

– Зато шалопай честный, – увещевал отца Лаэрт, – я хочу еще до возможной свадьбы прояснить свою позицию.

– И в чем твоя позиция? – отец гневно уставился на сына.

– В том, чтобы этой свадьбы не было, разумеется.

Эрнан устало опустился в кожаное кресло, которое приняло его в свои объятия с уютным поскрипыванием.

– Тебе уже тридцать скоро, – сказал он, прикрыв глаза рукой, – а ты рассуждаешь как подросток. Словно в тебе только-только забродил мужской сок.

– Неужели ты уже забыл, как сам был молод? – голос Лаэрта стал мягким, уговаривающим. – Как в тебе бурлила кровь и хотелось обладать как минимум королевой… но не серой мышкой, которая только-только закончила академию и воспитана в самых строгих правилах?

– Ничего я не забыл, – Эрнан закинул ногу на ногу. Лицо его приняло решительное выражение. Кажется, он все обдумал и готов был четко выразить свою позицию.

– Так ты понимаешь меня? – обрадовался Лаэрт.

– Как никто другой, – кивнул Телеро-старший.

– И я могу не жениться на Зелле Милтос?

– Разумеется, – Эрнан пожал плечами, – ты взрослый мужчина. Можешь решать такие вещи за себя.

1.4

– Уффф, – Лаэрт с облегчением вытер пот со лба, опускаясь в другое кресло. Он и не думал, что все выйдет так просто! Готовился к долгим словесным баталиям.

– Так мы отменим помолвку? – спросил он радостно и недоверчиво.

– Отменим. Но тогда я сразу же переписываю свое завещание, меняю в нем наследника.

– Что? – Лаэрт не понимал, о чем ему говорит отец.

– А чего тут непонятного? – Эрнан улыбнулся. – Женишься на метрис Милтос, станешь в итоге лордом Телеро, унаследуешь мой графский титул, и сделаешься единственным обладателем всего, что я имею. Разорвешь договор, который я вынашивал долгие годы, постоянно делая его более выгодным для себя – твое место займет Хьюго.

– Хьюго? – недоверчиво переспросил Лаэрт.

– Мой единственный племянник, сын моего покойного брата. Достойнейший молодой человек. Очень надеюсь, что Милтосы после первого разочарования в нашем семействе, согласятся рассмотреть его в качестве мужа для своей замечательной, воспитанной как истинная леди, дочери. А мне ничего другого не надо, как только усилить род Телеро и возвеличить фамилию.

– Ты не сделаешь этого, отец!

Лаэрт побледнел, пальцы вцепились в подлокотники, царапая дорогую обивку.

– Кожу на кресле порвешь, – поморщился Эрнан, – сделаю, разумеется, Лаэрт. Ты знаешь, запугивать не в моих правилах. Я много лет управляю людьми и терпеть не могу лоботрясов. А ты уверенно становишься одним из них. Так что, если уж позора не избежать, ты за это заплатишь. Можешь хоть завтра собираться и уматывать в кругосветное путешествие. Если, конечно, тебе не жаль на него денег. Содержания тоже не будет. Я разочарован в тебе, сын. И в себе, как твоем родителе. Если у тебя все, можешь идти.

Но Лаэрт не спешил.

Во все глаза он смотрел на отца и кажется, видел его по-новому.

Лаэрту Телеро вовсе не хотелось терять титул и деньги.

Нет, у него были и свои доходы, с земель, которые оставила ему бабка по матери. Однако разве сравнить это с положением сына лорда?

Если сейчас настоять на своем, то лишишься той жизни, к которой привык. Лаэрт четко это понимал.

Разумеется, со временем он начнет зарабатывать сам. Не зря ведь его столько обучали использовать магические дары. Но пока это случится, Лаэрту Телеро придется изменить всё!

– Чего же ты не торопишься к своей новой свободной жизни? – спросил с сарказмом отец. – Или передумал?

– Передумал, – кивнул Лаэрт, – я не хочу отдавать кузену то, чем должен обладать по праву рождения.

– Здравое решение, ты вовсе не безнадежен, – одобрительно хлопнул ладонью по столу Эрнан, – я рад твоей сообразительности, Лаэрт. Но на всякий случай приглашу завтра к нам в имение Хьюго.

– Зачем, отец? – ощетинился Лаэрт. И куда подевался тот легкомысленный, живой и полнокровный молодой мужчина, настроенный на жизнь, полную удовольствий?