Её голос похолодел и погрубел. Казавшаяся вполне нормальной женщина словно превратилась в зловещее существо из сказок. Нет, Баба-ягой не стала, но жутью от неё повеяло. Но нашего капитана, пусть и ведущего себя сейчас непривычно угодливо и даже робко, испугать оказалось не так-то просто.

– А что насчёт водяного? – чуть отступив к выходу, но всё же упрямо набычившись, спросил опытный ушкуйник.

– Всё после, – уже не зловеще, а раздражённо отмахнулась от него женщина. – Приду провожать, тогда и расскажу. Не бойся, водяной теперь не твоя забота.

Бросив на меня какой-то даже виноватый взгляд, словно прощаясь, капитан вздохнул и вышел наружу. Я же растерянно посмотрел на явно изучавшую меня ведьму, ведь никем другим она быть не могла.

– Ну что, добрый молодец, расскажи мне, как ты умудрился отбиться от залётной души?

– Ась? – растерянно переспросил я. Шустро бегающие мысли тут же позволили быстро оценить обстановку, перебив страх и растерянность. Так что дальше пришлось подпускать в голос придурковатости. – О чём это вы, тётенька?

– Не скоморошничай, – всё ещё доброжелательно, но уже с лёгким нетерпением сказала ведьма. – После той схватки твой дух усилился и окреп, так что жить дальше блаженным дурачком не получится. Придётся корячиться как всем нормальным людям.

Что же, она права. Так что я перестал изображать из себя недоумка и ответил внимательным взглядом. С одной стороны, было всё ещё страшно и непонятно, а с другой – ведьма, похоже, что-то знает о том, что со мной произошло.

– Вы ведь знаете, что именно там случилось?

– Знаю, – спокойно ответила ведьма и ехидно улыбнулась, – но захочу ли делиться этой информацией с тобой?

Внимательный взгляд ведьмы с лёгкостью считывал мои реакции, а может, и мысли, потому что она тут же расплылась в довольной улыбке:

– Вижу, заковыристыми словечками тебя не удивить. Что ещё ты знаешь из того, чего знать не должен?

Я тоже внимательно следил за её реакциями, и прорезавшееся любопытство не укрылось от моего ставшего цепким взгляда. Возможно, есть смысл поторговаться.

– А давайте меняться, – набравшись храбрости, предложил я. – Вы мне то, что знаете, а в ответ я расскажу всё, что спросите.

– Смотри как быстро научился слова складывать. Хапнул не только силу духа, но и чуток памяти. Надеюсь, понимаешь, что нужно скрывать свою соображалку, особенно от попов? Ведь и на костёр могут потащить как бесноватого.

Я уже как-то пригасил свои страхи и сомнения по поводу возможного присутствия внутри меня кого-то чужого, но от слов ведьмы опасения тут же всплыли на поверхность, и всего обдало холодом страха.

– Не дёргайся, нет в тебе ничего лишнего, – облегчила мои страдания ведьма.

Теперь вспыхнувшая надежда бросила в другую крайность. И похоже, в глазах отразилась такая мольба, что женщина не выдержала:

– Хорошо, расскажу всё, что видела, и в ответ потребую такую же откровенность. Был у меня ночью сон, что водяной зачем-то попрётся из своего глубокого логова в речной затон. Пусть он и невеликий дух, но и немалый, посему бед наворотить мог изрядно. Пришлось посылать сороку, чтобы посмотреть, с чего этот мокрыш надумал путешествовать. Ты ведь знаешь, что сороки – птицы непростые и могут видеть духов? – Не дожидаясь ответа на вопрос, ведьма продолжила: – Вот через неё всё и наблюдала. Водяного выманила незнамо откуда провалившаяся к нам чужая душа, а значит, запрета на её пожирание нет. Вот водяной и позарился. И всё же не успел бы он схарчить чужака, потому что тот лихо полез в тебя. Получись у чужака задуманное, то спрятался бы в твоём теле, оставив водяного с носом. А твою душонку запихнул бы так глубоко, что света белого ты не увидел бы до самой кончины. Но у тебя как-то получилось отбиться, да ещё и втянуть в себя часть духа чужака, когда водяной пожрал его душу.

Похоже, поумнел я не так сильно, как мне казалось, потому что от рассказов ведьмы начал заходить ум за разум. А попытки неугомонных мыслей тут же приступить к анализу услышанного лишь усугубили неразбериху. Я даже по старой привычке два раза стукнул себя кулаком по голове. Мысли не особо угомонились, но чуток полегче всё же стало. Ладно, обдумаем всё позже, благо новая память ничего не упустит. К тому же ведьма уже замолчала, явно ожидая ответной откровенности.

Ну а что, мне не жалко. Так что я выложил всё как есть, начиная с той странной заварухи, в которой чувствовал себя загнанным зайцем, и заканчивая последующей трансформацией с обновлением. Честно рассказал, что воспоминания залётной души не сохранились, лишь выскакивающая как чёрт из табакерки информация и пугающие своей необычностью слова.

Откровенничал я не потому, что доверял этой ведьме, но так уж сложилось, что она является единственным человеком, с которым можно поговорить о моём новом состоянии. А поговорить очень хотелось. Слова буквально пёрли из меня, и, освободившись от них, я почувствовал необычайное облегчение.

Мой рассказ явно заставил ведьму задуматься. Продолжая размышлять, она жестом предложила мне присесть за тяжёлый дубовый стол. На нём стоял кувшин, из которого хозяйка и налила мне чего-то в большую глиняную кружку.

Я тут же напомнил себе, что не в гостях у родственницы сижу, а за одним столом с ведьмой, поэтому для начала заглянул в кружку, затем понюхал содержимое. Судя по всему, мои действия вывели Виринею из задумчивости и даже немного рассмешили:

– Не бойся, нет там приворотного зелья. Молод ты ещё для меня.

Кровь прилила мне к лицу, и наверняка я сделался похожим на помидор, который пробовал всего пару раз в жизни. Это ещё больше развеселило мою собеседницу.

– Пей уж. Это укрепляющий отвар. Ты мне не соврал, и это хорошо, потому что с вруном я точно не стала бы работать.

Я тут же вычленил ключевое слово, причём сделал это с такой лёгкостью, словно всю жизнь занимался анализом чужих речей. И опять собственные возможности изрядно меня напугали, несмотря на уверения ведьмы. В общем, не удержался и уточнил:

– Виринея Гораздовна, а вы точно знаете, что мной сейчас никто не управляет?

Ведьма на удивление мило и даже как-то по-матерински улыбнулась:

– Точно. Нет в тебе чужой души. – Тут где-то от окна, словно подтверждая слова женщины, прострекотала сорока. – Вот, слышишь, Воруха не даст соврать. В тебе сейчас от чужака лишь остатки духа, которые ты уже успел срастить со своим. А дух человеческий, он всего лишь прокладка между бренным телом и вечной душой. В нём многое хранится. Он сильно влияет на ум и решительность человека, но собственного разумения у него нет. Всё зависит от души. У чужака она была чёрной, а твоя светлая и уже почти отбелила чужой мутный дух. Скоро даже бесогоны не почуют в тебе ничего чуждого.

– Тогда зачем скрывать свой ум? – чуть успокоившись, спросил я.

– Затем, что грамотного бесогона ещё найти нужно. В Пинске такие только проездом бывают. Вот посчитают тебя простые попы одержимым и утопят в реке без всяких проверок, как говорится, от греха подальше.

От подобных перспектив меня всего передёрнуло, и на всякий случай спросил:

– А если бы он всё же вселился, вы смогли бы выгнать чужака из меня? Рассмотреть же его у вас получилось.

– Не у меня. Всё видела Воруха, я смотрела её глазами, – с непонятной для меня печалью покачала головой ведьма. – Случись худшее, ничем помочь бы не смогла. Это вашим христианским бесогонам дозволено изгонять духов из одержимых людей. Наши боги дали своим слугам право занимать понравившиеся им тела, конечно, если силёнок хватит. Так что экзорцизм верующим в старых богов запрещён, и тот, кто нарушит сей запрет, будет жестоко покаран. Да и не умею я такого. Так что считай, тебе очень повезло.

Я снова вычленил из речи Виринеи главное:

– Что значит «право занимать понравившиеся тела»? – Похоже, я снова побледнел от осознания того, что недавняя ситуация может повториться, причём уже не так удачно для меня, но мои страхи лишь рассмешили ведьму:

– Вот как раз тебе бояться уже нечего. Твой дух настолько усилился, что сквозь него младшим свободным духам не пробиться, а старшие в тебя не поместятся, да и запрещено это им.

– Свободные духи? – ошарашенно переспросил я.

Виринея лишь обречённо вздохнула и сказала:

– У меня нет ни времени, ни желания читать тебе лекции. Когда вернёшься в Пинск, найди книгу Гжегожа Корчака «Одержимый мир». Там всё описано почти верно и очень доходчиво. – Сказав это, ведьма всем своим видом показала, что терзать её вопросами о духах не стоит. Так что я вернулся к зацепившему меня ранее слову:

– А что вы там говорили о делах?

– Вот хочу помочь тебе встать на ноги, – демонстративно осмотрев меня, она добавила: – Вижу, что ты точно не богатей.

Я посмотрел в чуть прищуренные глаза некогда очень красивой женщины, которая от явно приятного для неё разговора даже немного помолодела. Но ни приятная улыбка, ни мягкий взгляд не остановили движение моих мыслей, которые быстро пришли к однозначному выводу. Я вообще начал подозревать, что доверие – это всего лишь результат недостаточно вдумчивого анализа ситуации, даже касаемо самых близких людей.

Крамольные мысли тут же поползли с подобными выводами к вере в Господа, но я их решительно отогнал, причём вполне логичным доводом – невозможно проанализировать то, о чём знаешь меньше, чем воробей, севший на носовую катапульту, об устройстве корабельной паровой машины. Я и о мотивах ведьмы ничего не знаю, но тут можно спросить напрямую:

– А вам оно зачем?

– С умным и светлым человеком всегда приятнее и надёжнее вести дела, чем с таким, как Захар. Он хоть и не дурак, но жаден без меры и тёмен душой, а ты…

Похоже, неприятные выводы, которые тут же были подсунуты мне шустрыми мыслями, отразились в моём взгляде, и ведьма прекратила юлить.

– Хорошо, давай играть в открытую. Ваши танцы с чужаком и водяным я до конца так и не досмотрела, потому что меня из транса связи с сорокой сразу утащило в видение будущего. Без перерыва это очень неприятно, и сама я бы на такое не пошла. Да и вообще, я травница, а не прорицательница. Но если получается заглянуть в грядущее, то всё сбывается. В том видении я просила тебя о помощи.

– И чем же я смогу помочь вам? – На словах «я» и «вам» сделал выразительный нажим, чтобы подчеркнуть пропасть между нашими возможностями.

И ведьма с этим была согласна.

– Не знаю, но я ощутила безмерное отчаяние, значит, беда придёт великая. А ещё верила в то, что ты справишься. Да и в моём видении ты был совсем другим – уверенным и сильным. Так что ты мне нужен больше, чем я тебе. Достаточно откровенно?

– Достаточно, – с серьёзным видом кивнул я, хотя внутренне чувствовал себя нелепо. Словно маленький мальчик, который уселся за стол переговоров со взрослой тётей и пытается строить из себя невесть что.

Такие приступы неуверенности накатывали на меня в течение всего нашего разговора. Но мыслям, которые, казалось, жили своей собственной жизнью, это совершенно не мешало. Так что они быстро свернули в деловое русло.

– Ну и как вы видите наше сотрудничество?

– Ничего сложного, но и просто тоже не будет, – не очень понятно выразилась ведьма, затем поднялась со своего стула и ушла куда-то вглубь помещения.

Пошуршав то ли травами, то ли какими-то бумагами, она вернулась к столу с небольшим кошелём, листком бумаги и карандашом. Кошель она сразу перебросила на мою сторону стола, а на листке начала что-то писать, одновременно давая мне пояснения:

– Тут орехи голубой лещины. Растёт она лишь в особых местах, а плоды даёт редко и понемногу, так что цены они немалой. Отнесёшь их аптекарю в дом на Сенной под номером 35. Зовут его Артемий Фёдорович. Скажешь, что тебя прислала Лиса. У него же купишь всё по этому списку и привезёшь мне. – Виринея закончила писать и передвинула бумагу ко мне. – Если нормально сторгуешься, на закупку хватит половины полученных денег. Остальное тебе. А если не станешь ушами хлопать, на месяц нормальной жизни тебе хватит. За каждый орех проси не меньше червонца.