– Наша Танечка привела домой красавчика-солдата… нет, двух красавчиков. А что скажет твой папа? Ой, не похвалит он тебя! Он не любит, когда в дом приводят парней. И двое – чересчур много для тебя! Отдай одного сестричке, солнышко мое!

Поморщившись, Александр выдернул ногу. Славин попытался было задержать Дмитрия, но, взглянув в его лицо, молча отодвинулся. И потом истошно завопил вслед:

– Приводи их всех! Приводи побольше! Потому что им недолго осталось гулять! Все полягут под пулями!

– Он был на войне, – пояснила Таня, – и с тех пор стал таким. На своих внимания не обращает. Только с чужими…

– Что-то сомневаюсь, – протянул Александр.

– Нет, правда, – уверила Татьяна, заливаясь краской. – Мы ему надоели, потому что не слушаем его.

– Преимущества коммунальной квартиры, – хмыкнул Александр.

– И что из того? – удивилась Татьяна. – Все так живут. Ладно, уже пришли.

Открыв дверь, она с улыбкой объявила:

– Заходи, Александр.

– А я?.. – протянул Дмитрий.

– И ты тоже.

Домашние сидели вокруг большого обеденного стола в комнате деда и бабушки.

– Мама! Папа! Я пришла! – крикнула Татьяна с порога.

Никто даже головы не поднял.

– Где ты была? – равнодушно бросила мать.

– Да посмотрите же, сколько еды я накупила!

Отец осторожно, чтобы не пролить, наклонил бутылку над рюмкой.

– Молодец, дочка, – пробормотал он.

С таким же успехом она могла вернуться и с пустыми руками.

Досадливо вздохнув, она обернулась к стоявшему в коридорчике Александру. На его лице читалось… Сочувствие? Нет… что-то более теплое…

– Клади ящики и идем со мной, – прошептала она. – Папа, мама, бабушка, деда, это Александр…

– И Дмитрий, – вставил тот, словно боясь, что Татьяна о нем забыла.

– И Дмитрий, – повторила она.

Родные недоверчиво уставились на Александра и Татьяну. Родители продолжали сидеть с рюмками в руках, а дед с бабушкой перебрались на диван, чтобы освободить место молодым людям. У родителей был грустный вид. Пьют за Пашу и заедают водку огурчиками?

– Ты и вправду молодец, Татьяна. Я горжусь тобой, – объявил наконец отец, вставая. – Садитесь, юноши. Выпейте с нами.

– Спасибо, не могу, – вежливо отказался Александр. – Служба.

– Это у тебя служба, а у меня увольнительная, – запротестовал Дмитрий, выступив вперед.

Папа, хмуро взглянув на Александра, налил Дмитрию водки. Какой мужчина откажется от выпивки?

Татьяна понимала, что у Александра, возможно, есть свои причины пренебречь гостеприимством отца, тем не менее папе больше понравился Дмитрий. Странно, что неприязнь или симпатия могут возникать на пустом месте. А вот Татьяне как раз очень импонировало, что Александр отказался выпить.

– Таня, а ты не купила молока? – спросила мать.

– Папа велел покупать только то, что долго хранится.

– Откуда вы родом? – спросил отец у Александра.

– Краснодарский край.

Метанов покачал головой:

– В юности я жил в Краснодаре. У вас совсем другой выговор.

– И все же я именно оттуда, – мягко ответил Александр.

Татьяна поспешила сменить тему:

– Александр, не хочешь чая? Я сейчас заварю.

Он подвинулся ближе, и у нее снова перехватило дыхание.

– Нет, спасибо. Мне нужно идти, Таня. Дежурство.

Татьяна сняла босоножки.

– Простите, – улыбнулась она, – мои ноги…

Она изо всех сил делала вид, что это ее совсем не беспокоит, тем не менее волдыри на большом пальце и мизинцах кровоточили.

Взглянув на ее ноги, Александр сокрушенно покачал головой. В его глазах снова появилось то же странное выражение.

– Уж лучше шла бы босиком.

В комнате появилась Даша и при виде военных остановилась как вкопанная. Сегодня она была особенно красива. От нее словно исходило сияние, и Татьяна вдруг подумала, что сестра слишком уж красива, но прежде, чем успела что-то сказать, Даша радостно воскликнула:

– Саша! Что ты здесь делаешь?

Она даже не взглянула на сестру.

Татьяна недоуменно подняла брови.

– Ты знаешь Дашу?.. – начала было она, но осеклась, заметив, как он растерялся, как смущенно потупился, как проступил предательский румянец на его смуглых щеках.

Сама Татьяна стала стремительно бледнеть. О нет! Такого просто быть не может!

Лицо Александра стало бесстрастным. Он беспечно улыбнулся Даше и произнес, не глядя на Татьяну:

– Да, мы с Дашей знакомы.

– Еще бы! – засмеялась она, ущипнув его за руку. – И все же как ты сюда попал?

Татьяна оглядела комнату, пытаясь убедиться, видели ли остальные то, что заметила она. Дмитрий жевал огурец. Дед читал газету. Папа подносил к губам рюмку. Мама нарезáла колбасу, а бабушка сидела с закрытыми глазами. Всем было не до нее.

– Военные помогли Татьяне донести продукты, – сообщила мать.

– Правда? – с легким любопытством поинтересовалась Даша. – Откуда ты знаешь мою сестру?

– Познакомились в автобусе.

– С моей младшей сестричкой? – ахнула Даша. – Это судьба!

Она снова ущипнула его.

– Давай сядем, – предложил Александр. – Кажется, мне все-таки необходимо выпить. – Он уселся у стены, но Даша с Татьяной остались стоять.

– Это тот, о ком я тебе говорила, – успела шепнуть Даша. То есть ей казалось, что она шепчет.

– Когда?

– Да утром же!

– Утром?

– Ты что, глухая? Это тот самый!

И Татьяна наконец поняла. Вовсе она не глухая. Просто утра не было. Были только ожидание автобуса и встреча с Александром.

– Конечно, – выдохнула она, запрещая себе давать волю чувствам.

Даша устроилась рядом с Александром. Грустно поглядывая на них, Татьяна принялась убирать продукты.

– Танечка, сложи все в шкаф, – велела мама.

– Не стоит возиться с рюмками, – предложил Александр. – Наливайте прямо в стаканы.

– Молодец! – восхитился папа. – Что ж, за новых друзей!

– За новых друзей, – хором отозвались остальные.

– Таня, выпей с нами, – позвал Дмитрий, и она было подошла, но папа сказал, что ей еще рано пить, и Дмитрий извинился.

Даша заявила, что выпьет за себя и сестру, и папа пошутил, что она уже и так сегодня много чего успела. Остальные рассмеялись. Только бабушка дремала, не обращая ни на кого внимания. А Татьяна кусала губы, желая одного: чтобы этот день поскорее закончился.

Она стала поднимать ящики и носить один за другим на кухню, ловя обрывки беседы.

– Укрепления следует достроить как можно скорее.

– Сейчас начнется переброска войск.

– Пора привести в порядок аэродромы. Установить зенитки. Нельзя терять времени.

Потом она услышала, как хвастается отец:

– Наша Таня работает на Кировском заводе. Только что окончила школу, на год раньше своих сверстников. Через год собирается поступать в университет. По ней никогда не скажешь, что училась лучше всех в классе!

Татьяна улыбнулась отцу.

– Не знаю, зачем это… Что ей взбрело в голову устроиться на завод? Это так далеко, а она еще совсем девчонка, – вмешалась мать.

– Ничего, ты всю жизнь все за нее делала, пора ей самой о себе позаботиться, – отрезал отец.

– Таня! – крикнула мать. – Ты все равно толчешься на кухне, так вымой хотя бы посуду!

Татьяна убрала все продукты в шкаф. Перенося ящики, она все время украдкой поглядывала на спину Александра. Карелия, финны, граница, танки, превосходство в живой силе и технике, предательские болотистые леса, через которые так трудно пробираться, зима тридцать девятого…

Она все еще была на кухне, когда из комнаты вышли Даша, Александр и Дмитрий. Александр не смотрел на Татьяну. Словно Даша перекрыла невидимый кран и вода, та вода, которая давала Татьяне радость и жизнь, иссякла.

– Таня, попрощайся! – крикнула Даша. – Они уходят.

Татьяне ужасно хотелось стать невидимкой, но увы…

– До свидания, – сказала она, не двигаясь с места и вытирая выпачканные мукой руки о свое белое платье с розами. – Еще раз спасибо за помощь.

– Я провожу тебя, – объявила Даша, взяв Александра за руку.

Дмитрий подошел к Татьяне и спросил, может ли он снова зайти к ней. Наверное, она сказала «да» или кивнула. Она почти не слышала его.

Александр наконец поднял на нее глаза:

– Рад был познакомиться с тобой, Татьяна.

Она, кажется, что-то ответила. А может, и нет.

Все трое ушли, а Татьяна еще долго стояла на кухне. Пока не появилась мать и не сказала:

– Офицер забыл фуражку.

Татьяна взяла у нее фуражку, но прежде, чем успела шагнуть в коридор, вернулся Александр – один.

– Фуражку забыл, – пояснил он.

Татьяна молча, не глядя на него, протянула ему фуражку.

Их пальцы на мгновение встретились. Татьяна вдруг вскинула голову и грустно на него посмотрела. Что делают взрослые в таком случае? Ей хотелось плакать. Но она умудрилась сглотнуть колючий комок и удержаться от слез.

– Прости, – сказал Александр так тихо, что Татьяна не была уверена, правильно ли его расслышала. Он повернулся и вышел.

– Что это ты вытворяешь? – нахмурилась мать.

– Ах, мама, скажи спасибо, что нам удалось хоть что-то достать! – огрызнулась Татьяна и, вспомнив, что хотела есть, намазала маслом кусочек хлеба, рассеянно откусила и выбросила остальное.

Идти было некуда. Везде люди. Как бы она хотела забиться в крохотную каморку, где можно было бы остаться одной и без помех заняться дневником.

У Татьяны не было своей комнаты и, следовательно, дневника тоже. Насколько она поняла из прочитанного, в дневниках содержались очень личные мысли, которыми не следовало делиться с посторонними. А ей приходилось держать свои сокровенные мысли при себе. Не станешь же ты выкладывать их той, с кем спишь в одной постели, даже если это твоя родная сестра! Лев Толстой, один из ее любимых писателей, всю жизнь, с самого детства, вел дневники. Но он писал их специально для того, чтобы их читали тысячи людей. Такие дневники Татьяне ни к чему. В своем дневнике она хотела бы сто раз подряд написать имя Александра и чтобы никто, кроме нее, не мог его прочитать. Хотела бы иметь комнату, в которой могла бы произносить его имя вслух с утра до вечера, и чтобы никто, кроме нее, не услышал бы ее.

Александр.

Татьяна понуро побрела в комнату, села рядом с матерью и сжевала печенье.

Родители говорили о деньгах, которые Даша так и не смогла снять со счета в закрывшейся раньше времени сберкассе. Немного потолковали об эвакуации, но ни словом не упомянули о Паше, да и как можно… А Татьяна ни словом не обмолвилась об Александре, да и как можно…

Отец нахваливал Дмитрия, очевидно считая его прекрасным молодым человеком. Татьяна молча слушала, стараясь не давать воли чувствам. Вернулась Даша и поманила сестру в спальню. Та послушно поднялась.

Закрыв за собой дверь, Даша возбужденно выпалила:

– Ну, что ты думаешь?

– О чем? – устало пробормотала Татьяна.

– О нем, конечно! Что ты думаешь о нем?

– Симпатичный.

– Симпатичный? И это все? Брось! Уж лучше признайся, что не встречала мужчины красивее.

Татьяна натянуто улыбнулась.

– Ну что, я была права? Верно?

– Права, права, – кивнула Таня.

– Просто невероятно, что вы с ним встретились вот так, в автобусе!

– Невероятно, – эхом отозвалась Татьяна, вставая и делая шаг к двери.

Но Даша резко загородила ей дорогу. Противостоять сестре у Татьяны сейчас не было сил. Впрочем, как всегда. Даша на семь лет старше. Умнее. Красивее. Привлекательнее. И всегда побеждает.

Татьяна обреченно опустилась на кровать. Даша устроилась рядом:

– А Дмитрий? Он тебе понравился?

– Наверное. Послушай, Даша, не стоит обо мне волноваться.

– А кто волнуется? – хмыкнула сестра, ероша ее волосы. – Присмотрись к нему. Похоже, ты ему приглянулась. – Судя по тону, сестра была немало удивлена. – Должно быть, твое платье помогло.