«Как идиллические сюжеты в работах художника Жюльена Дюпре, – размышляла Василиса, провожая взглядом очередное коровье комьюнити. – Этому французу хорошо удавалось передавать настроение сельской жизни с разными гусями, коровами, быками. Для полноты картины не хватает только пастушек в платках, в длинных юбках с вёдрами, обутых в разбитые чуни. – пасторальные пейзажи мелькали перед глазами, а она лениво раздумывала над решением фермеров. – Это они специально подбирают коров одинакового цвета или на разных пастбищах производители молочной продукции намеренно обособляют определённый сорт животных? И как назвать – сорт крупного рогатого скота, племя или порода? Вероятнее всего разновидность. Скорее всего животноводы не смешивают различные породы именно для того чтобы получать высокие надои».

Ни надои, ни коровы с фермерами её не волновали. От монотонности звуков и быстрой смены картин клонило в сон, но Василиса поборола сонливость, тряхнув головой. Скоро её станция, дремать нельзя! Если пропустит свою остановку, то придётся звонить мужу, чтобы забирал её в другом городе. И ведь начнёт нервничать и переживать, потому что сама точно указала время прибытия электрички! Впереди в следующем ряду кресел расположились две молодые шведки ещё совсем девчонки. Они без умолку болтали, вертелись и громко хохотали. Блондинки с длинными волосами не обращали никакого внимания на впереди сидящих пассажиров. Их острые коленки безостановочно торкали в спину путешественников. Василиса мысленно похвалила себя за то, что предусмотрительно устроилась позади шумных соседок. Она вытянула шею и по седым макушкам поняла, что девицы доставляли неудобства женщинам немолодым.

«Интересно, насколько им хватит терпения? – снова вяло подумала Василиса. – И что бы делала я? Встала перешла на другое сиденье или зашипела бы на девок, или закричала, начала ругаться? – и сама себя осадила. – Ага много бы сказала не зная языка!»

Неожиданно одна из женщин не выдержала, резво поднялась и, повернувшись к девицам, грозно и громко произнесла:

– Да ёб твою мать!

Девчонки не ожидая такого напора притихли и лишь округлив глаза залепетали по шведски:

– Инто ферштёр, инто ферштёр. (не понимаем, не понимаем)

– Чего вам не понятно? – женщина грозно сдвинула брови. – Не одни здесь! Сидите смирно! Разболтались! – она зыркнула глазами и вернулась на место.

Несмотря на то, что девицы действительно ничего не поняли из гневных речей попутчицы, всё же прыть свою усмирили. На них произвели впечатление бурная речь и возмущённое выражение лица взрослой попутчицы. Они продолжали хохотать уже тише, прикрывая рот ладошками и не толкали коленками предыдущие спинки сидений.

«Вот это поворот! – подивилась Василиса! Русскую речь уже можно было услышать с наплывом украинских беженцев, но с таким взрывом эмоций в Швеции она столкнулась впервые. Да ещё на родном языке! – Шведы поменяли бы сиденье или перешли в другой вагон со своей толерантностью, но не стали раздувать конфликтную ситуацию даже со строптивыми девицами! А эта поднялась, рубанула, осадила девчонок и успокоилась!»

Шведская система воспитания немного обескураживала. Сама Василиса воспитывалась по советской программе, которая очерчивала круг определённых ценностей. Детей приучали к труду, заставляли делать уроки и хорошо учиться. Она с детства усвоила то, что гражданин должен стать полезным членом общества и вносить свой вклад в развитие человечества! И ведь не хухы мухры! Школьная программа замахивалась на всё человечество!

Везде висели лозунги и призывы вроде: «Выше, быстрее, сильнее» или «Книга лучший подарок», или «Догоним и перегоним», или «Кто не работает, тот не ест»! Родители заставляли приносить хорошие оценки и настраивали на поступление в институт, хотя сами не прикладывали к воспитанию детей почти никаких усилий, потому что работали с утра до вечера. И всё же для устных наставлений время находилось.

– Ты должна быть лучше нас! Должна жить правильнее, зарабатывать больше и одеваться красиво! А если ума нет, – говаривала мама, – то пойдёшь мыть пол в магазине или в своей же школе, или возьмёшь в руки метёлку и начнёшь мести дворы!

– А ещё можно устроиться кочегаром в котельную! Там хоть зимой тепло и душевая есть! – вставлял свои пять копеек в воспитание дочери отец. – Правда закидывать лопатой уголёк в топку очень тяжело! Не дай бог ещё выпивать начнёшь! Вон, как сосед Серёга с устатку так накидывается, что со смены шагает ног не чуя!

Девочке Василинке – (так её называли члены семьи) ни один из вариантов не подходил и не нравился! Она как все подростки хотела стать балериной, ведущей «Музыкального киоска» или на худой конец артисткой. Поэтому Василиса училась прилежно, много читала, занималась спортом и несмотря на плохое поведение всё же в последствии следуя заветам родителей поступила в институт. Все члены семьи вместе работали в огороде, садили картоху и пололи грядки. Никто не ел вкуснее, хотя самые жирные куски доставались деду и отцу. Как не крути именно они добытчики! Её и младшего брата Ваську затачивали на высоту и на преодоление вершин! Отовсюду слышалось: надо быть первым, лучшим, надо преодолевать себя, в конкурентной борьбе рождаются лидеры!

Ничего такого в шведской системе образования Василиса не рассмотрела, как не приглядывалась! Она находила странным то, что детей не учат работать локтями, лидировать и преодолевать вершины! По её мнению для того чтобы завоевать своё место в жизни надо уметь выбить именно лучшее место! А шведская педагогическая система давала ребёнку право выбора во всех смыслах! Именно во всех! Да и даже в тех смыслах, о которых не принято говорить публично! Ладно бы с их принципами, но шведы не ставили на пьедестал личность учёную или знаменитую. Сами придумали эту Нобелевскую премию мира с огромными выплатами, но декларировали то, что все члены общества равны в своих правах. Про равноправие граждан она всё понимала! В России тоже у всех есть права, только кто-то равнее, у кого-то этих прав больше, а у кого-то туалет с дыркой на улице! Василисе казалось странным, что например в регионе Сконе укладчик дорожных покрытий зарабатывает как академик. Строитель или рыбак имеет уровень жизни такой же, как легендарный ведущий национальной телевизионной программы. Она где-то прочитала, что Шведская принцесса Эстель училась в обычной школе вместе с подданными! И никто бы не укорил, если бы королевская семья дала образование ребёнку в дорогостоящей частной школе где-нибудь в Англии или Швейцарии! В России богачи и нувориши именно так и поступают! Хотя эта российская прослойка общества к аристократам не имеет никакого отношения! А вот с детей царственных особ и спрос другой! Принцев и принцесс учат держаться на публике, следить за осанкой и правильно махать рукой приветствуя толпу! Тут за козявкой в нос не полезешь! Дети из монарших семей обязательно занимаются балетом как мальчики, так и девочки. А принцесса Испании Леонора в четырнадцать лет, выступая на официальном мероприятии, обратилась с речью на испанском, каталонском, английском и арабском языках! Вот такая карусель! В школах нет конкурентной среды, никто не толкает сзади и не шипит на ухо:

«Иди, порви их всех, преодолей, встань на ступеньку победителя и пусть тебе навешают на шею медали! А мы встанем в сторонке и будем гордиться!»

«Как-то не интересно у шведов, без азарта, – ухмыльнулась про себя Василиса. – Или выигрывают все, или проигрывают так же все!»

От образовательной системы Василиса вернулась к тем женщинам. Её невыносимо потянуло к русскоговорящей даме. Стало понятно, что она тоже получила воспитание во времена СССР, а значит они смогут найти общие темы для беседы! Василиса несколько лет не общалась с живым человеком на русском языке! Конечно, контактировала по телефону с подругами и родственниками, но это совсем не то! Ей захотелось заговорить с человеком из плоти и крови и по-простому спросить откуда он, по каким причинам попал в Швецию и как здесь живётся. Василиса поднялась со своего места, встала в проходе и уже сделав пару шагов, остановилась.

«Если эти дамы из Украины? Узнают, что я русская и пошлют меня на три буквы! На сегодняшний момент такой путь развития отношений не исключён!»

Василиса почувствовала родственную душу! Эта женщина из тех, кто жевал гудрон, в лучшем случае еловую смолу. Скосив глаза, женщина кивнула собственной догадке. Да эта точно чистила и ела лесные пучки и задрав до ушей школьную форму прыгала на переменах в резиночку. И всё же она так и не решилась подойти. Вскоре электричка остановилась и Василиса вышла в вечерний город. Оглянувшись, она заметила, что бойкие девицы вышли следом. Они снова хохотали в голос уже не опасаясь окрика.

Муж ждал, припарковав машину возле железнодорожного вокзала. Здание, построенное в прошлом веке, о чём свидетельствовала дата из камня, выложенная на фронтоне при строительстве, пустовало. Только на первом этаже расположилось небольшая забегаловка, где пекли уже готовую пиццу, продавали разогретые пирожки и предлагали растворимый кофе. Ещё сохранились зал ожидания и туалет, однако свои непосредственные функции вокзал прекратил несколько лет тому назад. С введением автоматов по продаже билетов и электронных табло нужда в кассирах и справочных бюро попросту отпала. Постепенно и автоматы, которые обилечивали пассажиров почти перестали пользоваться спросом. Путешественники смотрели расписание, бронировали, покупали билеты по телефону, а контролёру предъявляли картинку со штрих кодом. Тот сканировал изображение на телефоне небольшим аппаратом, который писком сообщал, что путешествие действительно оплачено.

– Не вижу пакетов с покупками, – улыбнулся муж, подставляя щёку для поцелуя. – Совсем ничего не выбрала?

– Так по мелочи, – махнула рукой Василиса, ткнулась носом в щетинистое лицо мужа и пристегнула ремень безопасности. – Ничего интересного.

Ей в действительности не важны были покупки в Мальмё она просто хорошо проводила время. Василиса выбирала день без дождя и снега. И пусть небо хмурилось, только бы не проливало или не просыпало что-то сверху! Она гуляла по торговым центрам, по улицам, сидела на скамейках, любовалась каналами, архитектурой, людьми, ела мороженое или располагалась в уличном кафе и пила кофе. В компании с мужем время пролетало интереснее и веселее, но он жаловался на артрит в коленях, быстро уставал и терпеть не мог магазины, примерочные и людскую суету. Ещё в центральной части города очень сложно было найти место для парковки автомобиля. Раньше они скитались по городу вместе, потом он стал реже составлять компанию жене, а в последнее время и вовсе оставался дома. Только привозил Василису к вокзалу, а потом забирал и привозил в деревню, где они проживали. Сегодняшнее скитание по городу Василису утомило. Она действительно хотела приобрести какие-нибудь обновки для поездки в Россию, поэтому неутомимо моталась по торговым центрам, примеряла свитера, туфли, блузки и джинсы. На самом деле измотала Василису безрезультатность поездки – она ничего не купила!

– Лиса ты расстроилась?

– Да нет! Что ты! – ухмыльнулась Василиса. – Шмотья полные шкафы. Пора перетрясти и часть унести на распродажу в офис Красного креста.

Кристофер Олафссон называл жену Лиса делая ударение на первом слоге. Швед трудно выговаривал полное имя Василиса и имя Лиса ему нравилось больше. Василиса усмехалась про себя, даже не пытаясь переводить загадочные слова из песни:

«Скрипка лиса» или всё-таки «Скрип колеса»?

– Я боюсь отпускать тебя в Россию! – снова завёл шарманку муж. – Поехала бы когда всё кончится!

– Мы обо всём уже договорились! – начала раздражаться Василиса. Её раздосадовало не ворчливое нытьё Кристофера, а то, что она сама волновалась в преддверии этого путешествия. – Не переживай всё будет хорошо. Сделаю документы, повидаюсь с дочерью и назад! Ты даже соскучиться не успеешь!

– К брату поедешь?

– Пока не знаю, – Лиса подавила вздох. Она не хотела, чтобы душевные переживания заметил муж. С братом Василием складывались непростые отношения, но о семейных перипетиях Кристофер ничего не знал. Незачем посвящать его в конфликты. Да и сложно объяснить суть разлада. Она сама не понимал, что брат хочет от неё и что она сама желает изменить в брате. – Скорее всего нет.