Баллада Пепла и Льда (страница 28)
Теперь звенья заходили в пространственный карман без командиров, предоставленные сами себе. Но, как ни пугал нас тренер, после третьего раза стало совсем не страшно: полоса препятствий не менялась. Ее создавали заново лишь раз в году – для новичков.
Скоро мы все с легкостью пробегали по бревну, поднимались по желобу и пробирались через кишащий арахноидами лес. Даже Веела держалась бодрячком. Мы приспособились немного хитрить: добравшись до финала последнего испытания, не возвращались сразу на полигон, а растягивались на зеленой травке, лежали, глядя в небо, грелись – в пространственном кармане независимо от времени года стояла влажная жара – лениво переговаривались. Один раз Ронан умудрился пронести за пазухой несколько печений, и мы устроили пикник на свежем воздухе под недовольными взглядами голодных арахноидов. Ладно-ладно, я понимала, что твари – всего лишь умелая иллюзия, но их выпученные блестящие глазки глядели с неподдельной злобой.
Настоящих тварей Изнанки мы пока продолжали изучать издалека – запертых в вольерах. Познакомились со всеми, кто содержался в малом зале – второго класса опасности. На одном из практикумов мейстер Тугор повел нас дальше: через амфитеатр, где мы учились драться стиками, по длинному коридору, к обитым железом крепким дверям.
– Начинаем знакомиться с бестиями первого класса опасности, – предупредил он, не впуская притихших первогодков внутрь. – По одной за раз. Смотрим, молчим, не шевелимся.
Мы беспрекословно выполнили приказ. Шевелились разве что волосы у меня на голове – от ужаса. Здесь вольеры достигали потолка, а твари, содержащиеся в них, были по-настоящему жуткими. Неужели и с ними когда-нибудь придется сражаться?
Мы увидели здесь и огненного ифрита, заключенного в водяной куб. И флинта – прутья его клетки были каждый с бревно в обхвате. И октопулоса… Когда мейстер Тугор снял с вольера покрывало стазиса, я невольно попятилась, обняв себя руками. Но минута слабости миновала, и я поглядела в лицо своему страху.
Впервые я могла рассмотреть тварь подробно и четко, ведь той роковой ночью мне не хватило времени. Я помнила лишь белесые вытаращенные глаза, мельтешение щупалец, каждое из которых заканчивалось длинным когтем.
Октопулос был похож на гигантского осьминога, если бы осьминог имел острые кривые зубы, покрытую чешуей кожу и мог передвигаться по земле с огромной скоростью, перебирая щупальцами.
«Я тебя не боюсь, – сказала я ему, глядя в бессмысленные круглые зенки. – Один раз убила, и во второй раз убью!»
– Мы и в самом деле должны будем сражаться с этим… этой… О Всеблагой, – выдохнул Барри, когда мейстер Тугор закрыл клетку стазисом.
– А ты думал, мы здесь шутки шутим? – усмехнулся преподаватель. – Но к тому моменту, когда твоя команда зайдет в вольер к октопулосу, вы будете знать и уметь гораздо больше, чем сейчас. Выдыхайте, кадет Кон, выдыхайте! Эфор Эйсхард, как ваш подопечный справляется с тренировками на стиках?
– В целом вся моя группа справляется неплохо. – Лед сделал шаг вперед и заложил руки за спину. – Скоро будем переходить на учебные стики с лезвиями.
Неплохо – это, конечно, сильно сказано. Неплохо – это значит, что я чуть не выбила Ронану глаз, когда отрабатывала на нем прием. Но не выбила же! Выходит – хорошо. Неплохо и то, что Веела не лила слезы каждый раз, когда железная палка попадала ей по плечу или спине. И просто замечательно, что она все же научилась парировать удары, пронзительно вскрикивая, когда стики сталкивались.
– Веела, да не голоси ты! – не выдержал как-то Лейс, но предпочел заткнуться, когда Ронан издалека продемонстрировал ему кулак.
Мы едва-едва приспособились управляться с обычными палками, так что новость о лезвиях застала врасплох. Твою ж за ногу! Придется на каждое занятие таскать с собой заживляющую мазь. Сто процентов к концу тренировки мы все окажемся изрезаны и исколоты, даже кожанки не защитят.
Честно, я не представляла, как в зимнюю сессию мы станем сдавать зачет перед комиссией, куда входят мейстер Тугор, мейстери Луэ и, по слухам, сам ректор. Разве он найдет время, чтобы присутствовать на неумелых поединках первогодков?
На последней неделе полузимника появилось новое расписание на месяц, и я, к своему ужасу, обнаружила график сдачи экзаменов и зачетов. Тут же утром на пороге по обыкновению нарисовалась Веела.
– Ты видела, Аля? Зачетные поединки начинаются на последней неделе солнцеворота. Я провалю зачет, точно тебе говорю!
Ох уж эта тревожная Фиалка. Хотя, положа руку на сердце, я сама боялась, что она не справится.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, – подбодрила я ее. – Смотри, экзамен по истории ты сдашь?
– Без труда.
– Уже хорошо. А зачет по бестиарию?
– Тоже да. Ведь это лишь теория. Проще простого.
– Ронан бы с тобой не согласился, – улыбнулась я. – Видишь, у тебя есть свои сильные стороны. За полосу препятствий я вообще не переживаю, наша команда проходила ее тысячу раз.
– Шесть, – вставила Фиалка.
– А? Да, хорошо, пусть шесть. Если ты не сдашь с первого раза зачетный поединок на стиках, Эйсхард тебе назначит индивидуальные тренировки и подтянет.
– Загоняет до потери пульса, – грустно согласилась Веела.
– Что поделать. В любом случае надо сдавать. А мы поможем! И я, и Рон, и… Не, на Лесли я бы не рассчитывала.
– Аля, смотри, мы снова в красном квадратике, – указала Веела. – В прошлый-то раз наше звено поменяли местами со звеном Куин. Из-за… Ну, ты помнишь. Будут снова тварей кормить, бр-р-р.
– Главное, что не нами! Да и вообще, нас в тот момент даже близко не будет в зверинце, не переживай.
– Я не переживаю, – тихо сказала Веела, и голос у нее действительно звучал спокойно, но как-то нерадостно.
Глава 45
– Разобрать стики! – отдал команду Лед.
Мы неуверенно подступились к учебному оружию, которое с этого дня становилось по-настоящему опасным благодаря лезвиям.
Сегодня с нами тренировалось звено кадета Миромира и их эфора Хоффмана. Мейви с собранными в тугой узел каштановыми кудряшками уже ничуть не напоминала ту бледную, едва живую девушку на руках командира. За прошедший месяц она набралась уверенности в себе, смелости, вот и теперь, в отличие от нашей Веелы, довольно бесстрашно приступила к выбору стика. Я же только вздохнула. Выходит, Миромир куда лучший командир звена, чем я, если под его руководством Мейви так окрепла. Нет, Веела тоже потихоньку выправлялась, но продвигалась вперед такими крошечными шагами, что их почти не было заметно.
– Лезвия вниз, стики не раскладываем до приказа! – то и дело напоминали эфоры.
Лесли не послушался, и острие его стика взрыло песок и воткнулось в деревянный пол. Оружие моего отца проделало бы дыру в полу. Учебные, к счастью, били слабее. Но и таким прилетит в грудь – мало не покажется.
– Кадет Лейс, ты чем меня слушаешь? Ушами или… коленками? – Кажется, Лед собирался вставить другое слово. – Сложи и не шевелись, пока я объясняю!
Веела держала стик на вытянутой руке, как держала бы ядовитую змею. Будто стик мог изогнуться и тяпнуть ее за ладонь.
Эфоры развели нас к противоположным бортам арены, и Эйсхард поднял над головой сложенный стик.
– Если вы научитесь фехтовать стиком, вы получите навыки владения всеми видами острого оружия, – донесся до нас нравоучительный голос эфора Хоффмана: он отличался любовью к наставлениям, не завидую в будущем его взводу.
– Согласен, – улыбнулся Лед: он увидел, что мы прислушиваемся. – Но мы сразу перейдем к делу. Сегодня повторяем базовое упражнение с развернутым на всю длину стиком. Выдвигайте лезвия.
Один за другим стики в наших руках разворачивались в шесты.
– Наша задача медленно… Повторяю – медленно! Отрабатывать движения. Представьте, что вы тренируетесь в воде. Почувствуйте стик, пусть он станет продолжением вашей руки. Кадет Дейрон, ко мне.
Я распрямилась, будто меня дернули за невидимые ниточки. Ничем не выдала тревогу. Сделала два шага вперед и встала напротив Эйсхарда, крепко сжав стик, как он и учил, противоположным хватом – одна ладонь обращена вниз, другая – вверх. Лед поднял свой, плавно отвел в сторону и медленно направил его на меня. Я размахнулась и парировала удар.
– Легче, легче, Дейрон! Будь на моем месте Веела, ты бы уже отхватила ей ухо. Снова!
На этот раз я не торопилась и заслужила скупую похвалу. Эйсхард отрепетировал движение с каждым и только после этого расставил нас в пары. Мне достался Лейс. Он с беспокойством поглядывал на стальное острие.
– Ты уверена, что ты мне нос не отрежешь?
– А ты его не высовывай! – беззаботно откликнулась я.
– Смелее, Ви, – подбадривал Ронан Веелу за моей спиной. – Не бойся меня порезать. Эфор Эйсхард, вы ведь захватили заживляющую мазь?
– Я-то захватил, кадет Толт, но за каждый порез буду начислять штрафной балл.
– Э! Это почему? – возмутился Лесли.
– Чтобы вы не расслаблялись!
Пары кадетов кружились в поединках с такой скоростью, что, глядя на нас, и черепахи умерли бы от скуки. Постепенно мы распределились по арене, перемешались со звеном Миромира. Я встретилась взглядами с Мейви, она сверкнула белозубой улыбкой и тут же снова сосредоточилась на противнике. Где-то сбоку пыхтела и ойкала Веела. Эфоры встали у бортика и наблюдали за нами краем глаза, негромко обсуждая то ли свои учебные дела, то ли неуклюжих желторотиков.
Внезапно мою шею сзади обожгло болью. Я вскрикнула и потрогала горящее место. Ладонь сделалась мокрой, и я с изумлением обнаружила на пальцах кровь.
– Прекратить поединки! – крикнул Лед.
По шее за воротник сбегали горячие струйки. Я растерянно оглянулась, пытаясь понять, кто меня ранил, но и кадеты, стоящие неподалеку, – Веела, Рон, Мейви и Миромир – сами выглядели расстроенными и озадаченными.
– О Аля… – протянула Фиалка, и в ее глазах набухли слезы.
– Да все… нормально… – прошептала я, сглотнув.
На самом деле это был только первый порез в череде многих, которые нас ждут впереди. Лезвия специально затупили, чтобы они не сильно травмировали нас.
Лед схватил с бортика банку с мазью и через миг очутился рядом со мной. Приподнял косу на затылке, разглядывая рану. Его крепкие пальцы зарылись в волосы на моей макушке, придерживая голову, а другой рукой он опустил вниз воротник, освобождая порез. От его прикосновений по коже табуном побежали мурашки. Я сказала себе, что это от страха: мой враг стоял так близко, я ощутила себя маленькой и беззащитной в его руках.
– Там все очень плохо? – не выдержав, спросила я.
Я вовсе не хотела показывать слабости. Только не ему. Вот только против воли вздрагивала от осторожных прикосновений.
– Ничего страшного, Дейрон, – сказал он неожиданно мягко. – Царапина.
Мятная прохлада заживляющей мази убрала боль. Мы не могли нарадоваться этому магическому снадобью: благодаря изобретению целителей неглубокие раны и порезы полностью заживали за два часа. Когда вечером я залезу в душ, чтобы смыть с себя кровь и пот, от царапины не останется и следа.
– Штрафной балл? – усмехнулась я.
– Само собой, Дейрон! – Голос Эйсхарда вновь сделался насмешливым. – Кадеты, давайте сегодня постараемся израсходовать не всю мазь.
К концу тренировки порезом на руке обзавелся Ронан. Миромира чиркнули лезвием по щеке, но он отказался от снадобья, заявив, что давно хотел заиметь боевые шрамы.
– Не надо, ты и так красивый, – сказала Мейви.
Командир звена расцвел, а нам всем сделалось очевидно, что между ним и хрупкой Мейви завязались отношения.
Мы едва-едва шевелили стиками, но взмокли от напряжения. За оставшийся месяц эфоры должны подготовить нас к зачету. Перед комиссией мы уже не сможем барахтаться как полудохлые рыбы, должны будем бодро скакать и отбивать удары.
– Во время зачетных поединков на лезвия нанесут яд? – спросил Ронан.