– Контрабанда оружия – вот, как я понимаю, называлось небольшое дело твоего отца, – заключила Мэкки, и я невольно поежилась. Чего-чего, а проницательности ей было не занимать. Пытаться оправдаться или придумать другую историю даже не было смысла. Добыть достойные деньги на Иранте можно разве что нелегально, и Мэкки это было прекрасно известно. – И где сейчас твой отец?

– Он мертв.

Что с ним случилось, Мэкки предпочла не уточнять. Впрочем, как и высказывать соболезнований. Через пару минут она распахнула дверь одного из жилых блоков, что уходили далеко в глубь слабоосвещенного коридора, и повернулась ко мне, приглашая войти.

Узкая белоснежная комнатка с двумя кроватями, одним-единственным комодом и давящим, низким потолком напоминала гроб, рассчитанный на двоих. На одной из кроватей я с удивлением обнаружила Калисту. Она сидела на ней с ногами и копалась в голограммах, что выходили из ее браслета. Заметив нас, она тут же выпрямилась, свернула все данные и заговорчески подмигнула. Ее распущенные цветные волосы тут же рассыпались по плечам, а на лице появилась довольная улыбка.

– Кали?

– Тебе было нужно койко-место, а мне – новая адекватная соседка, – с ходу ответила девушка и кивнула в сторону кровати напротив. – Располагайся.

Это был щедрый жест, хотя уже тогда мне следовало догадаться, что Калиста ничего не делала просто так. В отличие от Мэкки, она вела себя куда приветливее, но всегда строго блюла свои интересы. С того самого дня между нами возникло негласное соглашение: Кали не расспрашивает меня о прошлом на Иранте, я позволяю занять одну из моих полок ее цветастыми вязаными свитерами, учтиво выслушиваю ежедневную болтовню о последних сплетнях базы и не донимаю вопросами о том, о чем она, наоборот, предпочитает не говорить. Например, не уточняю, что случилось с ее предыдущей соседкой.

Калиста Чавес оказала мне еще одну услугу. На базе она работала в отделе информационной безопасности, и каким-то невероятным образом ей удалось протащить меня на одну из низших ассистентских позиций. Тем самым Калиста за каких-то пару дней решила вопрос моего иждивенчества и избавила от необходимости корячиться на кухне. До этого из-за нехватки рабочих рук меня собирались распределить именно туда. В общем, дружба с Калистой оказалась крайне полезной. Во имя прочих благ я даже была готова часами выслушивать поток сплетен, что она «по секрету» вываливала на меня в конце каждого рабочего дня.

С Мэкки и Филиппом мы пересекались гораздо реже. Как правило, раз в пару дней, когда у нас совпадало время обеда. Вместе с Кали, вчетвером, мы занимали стол желательно где-нибудь в более-менее тихом углу, подальше от галдящей толпы. В среднем у нас было по сорок минут, чтобы перекусить и коротко обменяться последними новостями. Правда, большую часть этого времени мы либо слушали очередные сплетни от Кали, либо смотрели новости, что иногда мелькали в обеденном зале на огромной голограмме. Сегодня был второй случай.

Когда я приблизилась к столу, Мэкки даже не оглянулась, не спуская глаз с голограммы. Кали же тут же выпрямилась и, смотря куда-то мне за спину, резко хлопнула сидящего рядом Филиппа по ладони.

– Ставлю десять кредитов! Сейчас! – выпалила она так, что инвалидное кресло парня слегка покачнулось в воздухе. Кали тыкала пальцем в сторону входа.

Расправив худощавые плечи, Филипп приподнял голову и задумчиво провел ладонью по бритой голове.

– Принято! – лениво протянул он.

Я оглянулась. Кали указывала в сторону служебного входа, что был буквально в паре столов за моей спиной. К нему вел длинный коридор из соседнего бункера. К стеклянным автоматическим дверям приближались два стражника-атлета, один из которых показался мне особенно привлекательным. Он шел уверенно и быстро, активно жестикулируя и что-то с энтузиазмом втолковывая спутнику. Его короткие светлые волосы были слегка взмокшими и растрепанными, но это только придавало ему очарования. Когда оба стражника подошли к стеклянным дверям, только одна из них автоматически отъехала в сторону. Вторая же осталась на месте, и в следующую секунду красавец-стражник почти что с разбегу впечатался в нее лицом.

– Опять?! – в замешательстве подскочила Кали. – В четвертый раз?!

– С тебя десять кредитов, – довольно напомнил Филипп, наблюдая, как Кали возмущенно отсчитывает монеты.

– В этом мире нет ничего стабильнее Кайла Адонго, – пробормотала Мэкки, даже не оглянувшись.

– Адонго? – я перевела растерянный взгляд с красавца-блондина на худого, налысо выбритого Филиппа. – Вы родственники?

– Мы с братом кое-чем отличаемся, – отозвался Филипп, с удовлетворением пересчитывая монеты. – Он умный, а я – симпатичный.

Он лукаво прищурился, когда я с кислой ухмылкой упала на сиденье напротив.

– Ты единственный ребенок в семье. Мать умерла рано, скорее всего, от какой-нибудь болезни, и тебя был вынужден растить отец. Не то чтобы он сильно этого хотел, скорее у него просто не оставалось выбора. Я прав?

Филипп замер, выжидая ответа и исподлобья смотря на меня в упор. Я же намеренно тянула время. Пару дней назад меня, как и всех прибывших с Иранты, подключали к хертону, и по крайне огорчительному для Филиппа Адонго стечению обстоятельств мой допрос пришелся не на его смену. Теперь же, не в силах совладать с собственным любопытством, при каждой нашей встрече он пытался вытащить из меня крупицу правды о моей прошлой жизни. Я же эту правду предоставляла в точности как мне ранее рекомендовала Кали – порционно и за хорошую плату.

– Я прав? – настойчиво переспросил Филипп.

Я хитро улыбнулась, давая понять, что не поведусь на его дешевую попытку узнать хоть что-то бесплатно.

– Сколько? – сдавшись, в конечном итоге вздохнул Филипп.

– Это будет стоить тебе, допустим, десять кредитов.

– Недурно! – воодушевленно одобрила Кали.

Мэкки присвистнула. Сведенные к переносице густые брови Филиппа были первым признаком его крайнего возмущения.

– Раньше было пять!

– Раньше вопрос был один, – заметила я. – К тому же, если очень попросишь, в этот раз я даже оставлю тебе кое-что на десерт. Как насчет сведений о Майе Феррас? На днях нам с ней удалось мило поболтать. Не знаю, будет ли тебе это интересно…

Моя уловка сработала как нельзя лучше. От услышанного, казалось, даже Мэкки была под впечатлением. Замерев с ложкой в руке, она посмотрела на меня со странной смесью недоверия и крайнего удивления.

– Тебе удалось разговорить Майю Феррас? – когда Кали подалась вперед, ее глаза едва не вылезли из орбит. – Как?!

– Оказалось, она может быть весьма сговорчива, если найти подход.

Минутная тишина за столом говорила сама за себя. Кали, улыбаясь во весь рот, нетерпеливо теребила цветной локон и то и дело стреляла глазами в Филиппа, и даже Мэкки на время забыла о своем супе, недоверчиво щурясь в мою сторону.

– Боги, да кто ты такая, Лаура Гааль? – в изумлении Филиппа считывалось нескрываемое восхищение. Он высыпал передо мной полную горсть кредитов, что несколько минут назад передала ему Кали. – Выкладывай! Срочно выкладывай все, что тебе известно о Майе Феррас!

Я потянула время совсем немного, ровно настолько, чтобы нетерпеливое предвкушение и интерес Филиппа разгорелись еще больше. В том, что ему понравятся сведения, что мне удалось раздобыть о Майе, у меня не было никаких сомнений.

– Она долгое время жила на Кериоте, – начала я, – как вам всем уже известно. После этого ты сам сказал, что она долгое время моталась по разным планетам. – Я коротко посмотрела на Филиппа, и он тут же кивнул. – Она упоминала, по каким именно?

– Нет, – он покачал головой.

– Но ты узнала и это, – предположила Мэкки.

– Мельнис, – я положила руки на стол перед собой. – Что, если я скажу вам, что она успела побывать на Мельнисе? Майя, конечно, не говорила об этом напрямую, скорее упомянула, проговорилась…

С тех пор как история с подрывом Мельниса прогремела на всю галактику, одно его упоминание вызывало у людей неподдельный страх, если не сказать ужас. Мельнис был на устах у всех, а те, кто когда-либо имел к нему хоть какое-то отношение, автоматически становились объектом особого интереса. Само собой, Майя Феррас не являлась исключением.

– Майя Феррас была на Мельнисе? – изумленно переспросила Кали. – Но когда?

– Не знаю, этого она, разумеется, не сказала. Может, задолго до восстания, а может, полгода назад.

– А я говорил! – почти что вскричал Филипп, с победоносным видом обведя взглядом Калисту и Мэкки. – Я говорил, что Майя Феррас куда интереснее, чем пытается казаться!

Кали скептически отмахнулась.

– Это еще ни о чем не говорит. Майя могла соврать, а Лаура, при всем уважении, – она слегка кивнула в мою сторону, – ошибиться.

– Не отрицаю, – обезоруженно согласилась я.

– Как тебе удалось ее разговорить? – спросила Мэкки. – И какой тебе с этого прок?

Филипп был проницательным. Мэкки же еще и умной.

– Скажем так, у меня был свой интерес.

– Это и так понятно, – хмуро отозвалась Мэкки. – Я спросила какой.

– Я никогда не была на Кериоте, но пару лет назад потеряла там близкого человека, – призналась я. – Пыталась выйти на него несколько лет, еще до подрыва местной базы. После ее уничтожения я лишилась последних ниточек, единственных зацепок, что мне удалось нарыть о нем за несколько лет. Я даже не знаю наверняка, был ли он на Кериоте во время взрыва. У меня есть только догадки и предположения. Поэтому когда вы упомянули о том, что Майя Феррас жила на Кериоте, я поняла, что, возможно, это мой шанс узнать что-то и о нем.

– О ком ты говоришь? – спросила Мэкки.

– О брате, – я посмотрела на Филиппа, давая понять, что отвечаю и на его вопрос. – Я была не единственным ребенком, и моя мать вовсе не погибла. Она была замужем за другим человеком, и у нее рос сын, старше меня на двенадцать лет. Все, что мне о ней известно, – это то, что она работала экологом. Когда на Иранте резко вырос уровень радиации из-за проблем на местной АЭС, ее отправили туда в длительную командировку, там она и познакомилась с моим отцом. Свой роман, как и мое рождение, она, само собой, скрывала и от мужа, и от сына. В общей сложности моя мать провела на Иранте около двух лет, после чего вернулась на свою родную планету, а меня оставила отцу.

– Вернулась на Кериот? – уточнила Кали.

– Нет. Кажется, она была родом из Калиотской системы. Выйти на ее след у меня не вышло, Калиотская система еще большая дыра, чем Иранта, но после нескольких лет поисков мне удалось разыскать брата. Он, насколько мне известно, как раз и обосновался на Кериоте.

– Интересно, – протянул Филипп. Кажется, данные, что я продала за десять кредитов, его вполне удовлетворили.

– И что ты еще вытащила из Майи? – уточнила Мэкки.

– Больше ничего, она едва раскололась на несколько предложений, но как только просекла, что мои вопросы связаны не только с моим братом, но и с ее прошлым, тут же постаралась поскорее от меня избавиться. Ты был прав, – я вновь обратилась к Филиппу, – Майя Феррас точно интереснее, чем пытается казаться. И она определенно что-то скрывает.

Филипп удовлетворенно потер ладони.

– Что и требовалось доказать!

– Не удивлюсь, если ее секреты как-то связаны с Мельнисом. Когда она поняла, что проговорилась о том, как была там какое-то время назад, то несколько раз постаралась перевести тему. Она явно не хотела об этом говорить.

– Если бы я была на Мельнисе, то тоже не хотела бы об этом говорить, – приглушенно отметила Кали, ковыряясь ложкой в своей тарелке. – Особенно после всего случившегося. Особенно наблюдая за последствиями…