– Я передавала тебе мазь. Ты ею пользуешься?

– Пользовалась пару раз. Она помогает.

– Что-то не заметно. Будто все становится только хуже. – Мэкки ткнула указательным пальцем в гематому под левым глазом. – Этот синяк выглядит совсем свежим. Еще вчера он не был таким ярким.

– Все в порядке, Мэк, – я отвела ее руку. – Оно заживает, просто медленно…

Я не договорила. Взгляд Мэкки скользнул куда-то мимо меня, и она тут же изменилась в лице.

– В чем дело, Мэк?

Но Мэкки не потребовалось ничего объяснять. Со стороны посадочной площадки к нам приближался военизированный конвой. Я насчитала по меньшей мере тридцать человек в полной экипировке, что, не обращая ни малейшего внимания на толпу, уверенно двигались в нашу сторону. Им нужен был не только наш отряд. Беженцы высыпали со всех бункеров, заполняя площадь вблизи тренировочного полигона.

– Что происходит?

– Это люди Конгресса, – с тревогой отозвалась Мэкки.

Их форма действительно отличалась от военного снаряжения повстанцев. Бронекостюмы были стального серебристого цвета, и на каждом из них справа на груди сверкала нашивка в виде дерева с часами – эмблемой Галактического Конгресса.

– Ты говорила, что периодически Конгресс устраивает здесь свои проверки…

– Не в таком количестве, – отрезала Мэкки, нервно оглядевшись. Я была почти наверняка уверена, что она искала глазами Филиппа и Калисту. – Обычно Конгресс посылает трех-четырех людей, но целый отряд никогда. К тому же нас всегда оповещают заранее.

– Убедительная просьба сохранять спокойствие, оставаться на местах и не оказывать сопротивления работе миротворческих сил Галактического Конгресса, – пронеслось над поляной из динамиков. – Ни вам, ни вашим близким ничего не угрожает.

– Проклятье, – пробормотала Мэкки.

Люди в немой панике оглядывались по сторонам и сбивались в кучи в разных концах полигона. Я слышала только тревожный шепот, медленно перетекающий в напряженный, звенящий гул. Как будто говорить в полную силу голоса означало подставиться под пули.

– Такого раньше не было?

Мэкки сглотнула, наблюдая, как трое человек из отряда Конгресса остановились в пугающей близости от полигона.

– Ни разу.

Один из стражников жестом подозвал главу нашего крыла, и от меня не укрылось, как Мэкки перехватила за спиной ружье, что уже успела положить в общую кучу с боеприпасами. Похоже, я была единственной, кто это заметил. Она сделала все так ловко и быстро, что это не засекли даже те, кто за пару минут до этого принял у нее оружие.

– Возьми себе тоже, – бросила Мэкки. – Быстро.

Это был приказ, несмотря на то что говорила она шепотом. Колин, глава нашего крыла, за считаные секунды залился пунцом. Он что-то бормотал, вытирая мокрый не то от прошедшего дождя, не то от обильного пота лоб и беспорядочно хлопал ртом. Стражники не отступали. Они то и дело оглядывали полигон и, кажется, задавали все новые и новые вопросы. А потом Колин вдруг резко встрепенулся, быстро осмотрел округу и кивнул в нашу сторону. Мое сердце тяжело ухнуло вниз.

– Я сказала, бери ружье! – гневно прошипела Мэкки. – Сейчас же! Пока они не подошли!

Три стражника прошли мимо. Я уловила, как расслабились черты ее лица, как вдруг миротворцы внезапно остановились и обратились к кому-то в самом конце очереди.

– Позвольте ваш идентифицирующий код, – потребовал один из них. Но Мэкки так и не удалось разглядеть, к кому именно был адресован этот вопрос. Напряженная тишина, прерываемая лишь редкими сигналами с планшетов миротворцев, буквально звенела в воздухе.

– У меня его нет и не было, когда я прибыла на Тальяс.

За спинами я не видела лицо миротворца, что задавал вопросы. Но сразу узнала голос той, что на них отвечала. И Мэкки, которая замерла в шаге от меня и, казалось, была готова сорваться на помощь в любую минуту – тоже.

– Какого черта происходит? – прошипела она. – Что им нужно от Майи?

– Напомните ваше имя, мисс, – потребовал миротворец. Он обернулся в сторону стражника, что стоял рядом, уткнувшись в планшет.

– Майя Феррас, – дрожащим от волнения голосом выдохнула девушка. – Меня зовут Майя Феррас.

– Это она, – наконец огласил второй миротворец, протянув планшет первому, – все очевидно.

– Мария Эйлер, – прошептала Мэкки, – они говорят, что Майя – это Мария Эйлер. Да проклянут меня Десять…

Беженцы в ужасе расступались, когда с других концов к трем миротворцам, что окружали Майю, стали подтягиваться остальные. Теперь за их спинами не было видно даже ее тени.

– Это Понтешен? – сквозь гул голосов донесся до меня оклик Калисты. Она бежала к нам с другого конца полигона. – Это действительно она?! Все это время она была здесь?

– Я ничего не понимаю, – нахмурилась Мэкки, провожая взглядом отряд стражников, уводящих Майю в сторону взлетной площадки. – Ее допрашивали много раз. Все бы поняли, если…

– Если бы Мария Эйлер-Понтешен действительно не управляла разумом, – сказал Филипп, заставив меня подскочить на месте от испуга. Его кресло передвигалось по воздуху, и, кажется, он получал особое удовольствие, бесшумно подкрадываясь сзади. – Но, кажется, именно этим она все это время и занималась. Блокировала свой разум во время допросов, чтобы мы не могли докопаться до ее прошлого.

– Ну вот и конец перемирию, – мрачно заключила Калиста. Наши взгляды пересеклись всего на несколько мгновений. Я надеялась, мы наконец поговорим, но вместо этого она подошла к Мэкки, взяла ее под локоть и тут же утянула в сторону якобы для разговора.

– Спасибо, – подмигнул мне Филипп, когда они отошли.

– Пожалуйста, – я невольно передернула плечами. – Но больше я на такое не подпишусь. Знать, что вы вновь допрашиваете Майю, и каждый раз ускользать от вопросов Мэкки – то еще испытание. Ты знаешь этот ее взгляд – иногда она смотрит так, будто способна прочитать мысли.

Филипп усмехнулся.

– Нам нужно было убедиться наверняка, прежде чем сообщить Конгрессу. Не приведи Десять, кто-нибудь на базе пронюхал об этом раньше времени. Если бы не твои сведения, не представляю, сколько бы Понтешен еще проторчала здесь. После того как ты сказала, что Майя была на Мельнисе, мы обыскали ее комнату и нашли браслет. Угадай, кому он принадлежал.

– Марии Эйлер?

– Я ожидал всякого, но к такому готов не был. Ума не приложу, как ей столько времени удавалось скрываться от Конгресса. Да еще так искусно подстроить собственную смерть… Мы все идиоты. Она ведь и правда похожа на ту древнюю шлюху Диспенсера, как ее там…

– Анну Понтешен.

– Точно! Не точь-в-точь, но похожа!

Филипп посмотрел на меня, прищурившись, и на его губах вновь мелькнула игривая улыбка. Он протянул мне овальный футляр с новым электронным браслетом.

– А вот и моя часть сделки. Мы проверили твои данные, все чисто. Не понимаю, к чему была такая спешка, ты бы и так получила его, но повеселилась бы тут с нами еще лишнюю недельку, поскандалила бы с Калистой. Ладно, ладно… – поднял руки Филипп, заметив мой возмущенный взгляд. – Мне просто жаль, что ты так скоро нас покинешь. Но зато теперь тебя хотя бы никто не примет за маргинала из серой зоны.

Я захлопнула крышку футляра и вздохнула.

– Это хорошие новости, но я просила не только об этом.

– Вся необходимая информация уже в твоем браслете. Попасть в юрисдикцию Нозерфилдов проблем не будет, никаких специальных виз для этого не требуется. А вот добраться до их земель будет трудно.

– Но не невозможно.

– Но не невозможно, – подтвердил Филипп. – Через пару дней отсюда отправится корабль на Радиз в Киотскую систему. Там через сутки будет корабль до Отокской системы Адлербергов, а оттуда недолго и до юрисдикции Нозерфилдов. Если без осложнений, трое-четверо суток пути – и ты на месте. Но нужно будет поспешить. Теперь, когда Конгресс заполучил Понтешен, Диспенсеры могут прервать перемирие в любой момент после суда над Крамерами.

– Суд над Крамерами через два дня. Тогда же, когда и…

– Корабль на Радиз. Не улетишь на нем – рискуешь не улететь вовсе.

– Отлично, – кивнула я, сунув футляр в задний карман брюк, – значит, лечу на нем.

– Правда, я все еще не понимаю, – задумчиво протянул Филипп, странно посмотрев на меня, – с чего ты решила, что твой брат там. Юрисдикция Нозерфилдов – это даже не Кристанская империя. Это намного, намного дальше.

– Так, может, в этом и смысл? – я криво улыбнулась. – В наши неспокойные времена убраться куда подальше – не такое уж плохое решение.

Ружье, что велела мне взять Мэкки, так и не понадобилось. Откинув его в общую груду с оружием и благодарно хлопнув Филиппа по плечу, я отправилась в бункер. Утренние тучи медленно расползлись и ударили по глазам, когда я подняла голову, наблюдая, как корабль Галактического Конгресса поднимается в воздух и стремительно скрывается за горизонтом.

– Ты так и не ответила на мой вопрос! – донесся до меня оклик Филиппа.

Я обернулась.

– Само собой. Ведь ты мне за него не заплатил.

С этого расстояния я не видела лица Филиппа, но была уверена, что он расплылся в своей фирменной лукавой улыбке.

– Я многому тебя научил, Лаура Гааль!

Его слова потонули в ветре и гуле голосов. Но мысли, отчаянно звеневшие в голове, были куда громче.

«Через два дня, девятого тэлона, будет трансфер на Радиз в Киотскую систему. Через два дня. Осталось всего два дня».

Глава 7. Компромисс

Кристанская империя. Кальсион, третья планета Валаатской звездной системы, юрисдикция Бреев, 4857 год по ЕГС* (7082 год по земному летоисчислению)

За 9 лет до трагедии на Мельнисе

Когда Андрей Деванширский впервые встретил Алика Хейзера, он решил от него избавиться. Во-первых, новоиспеченного друга ему «подсунул» Нейк Брей, а все, на чем настаивал герцог, Андрей автоматически отвергал. Он никогда не вступал с ним в спор, даже не пытался высказывать недовольство. Когда Нейк Брей знакомил его с очередным преподавателем, читал нотацию или приносил какую-нибудь старинную книгу, он вообще ничего не говорил. Но как только герцог оказывался за дверью, Андрей прикладывал все силы, чтобы привести его в бешенство. Разъяренные преподаватели вылетали из аудитории через пару уроков и не возвращались, непрошеные нотации исполнялись в точности наоборот, а книги, со смятыми и вырванными страницами, в тот же вечер оказывались на помойке. Алика Хейзера Андрей намеревался отправить туда же, и давление Нейка Брея было первой и главной на то причиной.

Во-вторых, после почти двух лет одиночества в огромной и мрачной резиденции Бреев Андрею не нужны были друзья. Ему в принципе никто не был нужен. Часами лежа под медицинскими аппаратами, он настолько привык к тишине, нарушаемой лишь отдаленными всплесками океана, что одно присутствие Алика казалось ему слишком громким и безумно утомляло. Порой Хейзер гостил в резиденции Брея по несколько дней и везде ходил за ним по пятам. Возможно, Андрей бы смирился с его настойчивым преследованием, если бы не болтовня и вопросы… бесконечные, изнуряющие вопросы Алика, от которых не было спасения нигде, даже в уборной.