– Что? – спросила я, хмуро, глядя парню прямо в глаза.

Он не ответил, наконец перестал на меня таращиться и ушел.

– Ох… – схватив меня за руку, прошептала Кари. – Этот… Он как глянет, так мурашки пробирают.

Я рассеянно кивнула, решив не заострять внимание на собственных догадках. И уж тем более не собираясь делиться ими с Кари. Ей ведь тогда придется про мои ночные прогулки рассказать, а мне совсем не хочется этого делать. Кто знает, может то, чем я занимаюсь, не так уж нормально?

– Вот эти три подряд пустые, – указала девушка на двери комнат, когда мы поднялись наверх. – И еще три в конце коридора.

Коридором Кари назвала широкое пространство, разделенное почти надвое лестничной шахтой. Комнаты располагались по обе стороны, дверь напротив двери через каждые десять шагов. На дверях пустовавших комнат в небольших медных скобочках отсутствовали таблички с именами жильцов.

– Моя – там, – указала девушка в конец прохода по правой стороне. – Если подниматься по другой лестнице, то выходит очень удобно.

Я неопределенно покивала и принялась по очереди заглядывать в пустующие комнаты. Все они оказались схожей планировки: прямоугольная довольно большая комната с окном. А вот дальше начинались незначительные отличия, ориентируясь на которые я и сделала свой выбор.

Ближайшие годы мне предстояло прожить в комнате с темно-зелеными обоями и исцарапанным черным полом. Кари не оценила, что я остановилась не на миленькой комнатушке с золотистой мебелью, но лично мне мой выбор пришелся по сердцу. Было что-то уютное в этой немного неухоженной комнате, где до меня явно жил парень.

– И стоило спешить? – обиженно простонала Кари, наблюдая, как я рассматриваю каминную полку и все вырезанные на ней буковки: каждый владелец посчитал обязательным выцарапать на торце свое имя. От входа их видно не было, но солнечный свет из окна отлично подсвечивал чужие художества. Сам камин, в отличие от своих собратьев в других комнатах, или сохранился в первоначальном виде, или владельцы старательно подновляли его друг за другом. Здесь была и кованая решетка, призванная оградить жильца от выкатившегося из очага полена, и витая тяжелая кочерга, и поленница, и даже совок. Пол перед камином оказался выложен из того же черного камня, что и пол в холле общаги.

На окнах сохранились изначальные черненые кованые ручки и шпингалеты – их почти всюду заменили деревянными или новыми, из блестящего железа.

Даже в небольшой ванной комнатке, дверь в которую пряталась в стене слева от входной, краны и ручки были первоначальными. Как и позеленевшие медные трубы.

– Такое чувство, что здесь почти никто не жил, – удивилась Кари, проверяя работу сливного механизма.

Я пожала плечами и вернулась в комнату. За последней дверью обнаружилась гардеробная – крошечная комната-шкаф.

– Мне нравится, – уверенно сказала я, опускаясь в массивное кожаное кресло у камина, отделанное медными гвоздиками.

– Как знаешь, – вздохнула блондинка, решив не спорить. – Значит, пойдем к коменданту и запишем эту комнату за тобой. И нужно сказать, чтобы тебе матрац сменили, – потыкав в скрипнувшую конструкцию на металлической кровати с сетчатым дном и витыми столбиками, констатировала она.

Мы закрыли дверь на ключ, который торчал в замке изнутри, и пошли полюбоваться на комнату Кари.

– Когда на двери появится карточка с твоим именем, ключом пользоваться не придется, – пояснила девушка, демонстрируя, как работает эта магия на примере своей двери. – Тебе дверь сама откроется. А вот посторонние войти не смогут, пока ты не разрешишь.

Похоже, какой-то специальной формы для разрешения не требовалось, потому как я спокойно зашла в комнату вслед за девушкой.

– А преподаватели?

– На них эта система не работает. Как и на старших курирующих сотоварищей, – поморщилась Кари.

– Кого?

– У всех первокурсников есть общий куратор, мастер Буржо, – ответила блондинка. – Он же ведет физическую подготовку у всех курсов. Но, начиная со второго, к каждому студенту прикрепляют кого-то со старшего курса. С четвертого, вроде как. Курирующий старший должен помогать с тренировками по концентрации, в расписании даже специальное время под это отводят.

– Но это же… – я поморщилась, силясь подобрать наиболее мягкую характеристику.

– Ага, – согласилась Кари. – Но папа говорит, что так нужно. К тому же подбирают кураторов не наобум. Для этого целый ритуал распределяющий придуман, чтобы подобрать максимально подходящего для тебя человека. И им тоже не дают разгуляться. Старшим не зачтут кураторство, если мы будем отставать по дисциплинам. Так что…

– Сдать – это одно, – не согласилась я. – А вот как они нас учить будут – другое.

– Ну, систему давно придумали, – пожала плечами девушка. – Если бы было слишком много недовольных, отменили бы, наверное.

Я не была так уж сильно согласна с подругой, но решила тему не развивать.

– Мило у тебя здесь, – призналась, осматриваясь.

– Мне самой нравится, – улыбнулась Кари, опускаясь на застеленную лоскутным одеялом кровать. – И чего ты тот темный чулан выбрала?

Я виновато улыбнулась и промолчала, но Кари сама себя успокоила:

– Хотя да… У всех разные вкусы.

– Здесь как-то… Слишком светло, – решилась пояснить я. – Как в лазарете. А я, поверь, устала за эти недели от постоянного мелькания белых стен, белого постельного белья, белой накидки мастера Ллероя.

Кари хихикнула, забавно нахмурив носик.

– Ну что? К коменданту?

***

О недоеденном завтраке я с тоской вспомнила через час, когда мы не только разобрались с оформлением комнаты, но и получили от странного дядьки, числившегося комендантом, причитавшееся мне постельное белье, подушку, одеяло, новые шторы, коврик и другие предметы. Как оказалось, каждому студенту полагалось иметь в своей комнате нормальный стол, два стула, целую коробку всевозможной канцелярии и связку мелких артефактов, призванных облегчить существование. Если бы ни Кари, я бы не только не получила всего этого добра сразу и в полном объеме, но и еще бы долго мыкалась, соображая, что и как делать. И куда бежать, если не получается. При всей добродушности блондинки, мы как-то сумели даже выбить мне новый матрас.

Голод отступил, как только я обозрела гору того, что предстояло затащить на четвертый этаж. Тут же захотелось все вернуть, но комендант удрал на поиски матраса и оставил нас с Кари вдвоем против груды вещей.

Мы так долго стояли и смотрели на вещи, что начали собираться зрители. Зрителями оказались двое здоровенных парней, которые напоминали кого угодно, но вовсе не студентов Академии волшебства.

– Помочь? – весело спросил огненно-рыжий парень, стрельнув в Кари заинтересованным взглядом.

– Мы будем очень благодарны, – обрадовалась девушка, тут же всучив рыжему самое тяжелое – коробку с канцтоварами, большую часть которых составляла бумага, тетради и бутыль с чернилами.

Второму, хмурому парню с собранными в хвост русыми волосами, Кари вручила недостающий мне по ведомости стул и весь мой текстиль, рассудив, что раз он тоже подошел, то согласен помогать.

– На четвертый, – царственно махнула им Кари и одарила самой обворожительной из улыбок.

Да… И я прониклась. Эта малявка, если захочет, кого угодно очарует. К тому же она мелкая, тоненькая. Вся изящная, как статуэтка. Хоть я лишь немного ее выше, но со стороны явно смотрюсь крупнее даже в нынешнем состоянии. Да и что греха таить, нет во мне изящества и кукольности. Как жаль, что я не родная дочь мамы…

И как я не замечала раньше, что мы с родителями совсем не похожи?! Мама – высокая изящная златокудрая красавица с благородным профилем и аристократичной бледностью. А папа – рано начавший лысеть шатен с карими, чуть на выкате глазами. Любому ясно, что у такой пары не могла родиться дочь с темно-каштановыми волосами и фиалковыми глазами. Ни чертами лица, ни склонностью кожи к загару я не походила на родителей. Дочь кочевников, по ошибке затесавшаяся в приличный дом!

Вот и сейчас я просто молча забрала оставшиеся вещи и последовала за парнями, позволив Кари вольной птичкой скакать за нами по ступенькам.

– Дай, – потребовала девушка, протягивая руки к ящику с мелочами. Небольшому, но довольно увесистому. – Ты же только поправилась. Меня папа заругает, что я тебя заставила вещи таскать.

Я дернула плечом и ящик не отдала.

– Кари, я уже в порядке.

– А что с тобой было? – заинтересовался рыжий парень. – Кстати, я Фил, Филип. А это Дар, Даратон.

– Элин не повезло, – за меня ответила Кари. – У нее всплеском ментальный блок сорвало. И она какое-то время провалялась в стазисе.

Парни на разные лады посочувствовали, но не слишком искренне.

– Сейчас все явно нормально, – подмигнул мне Фил.

– Это ты ее две недели назад не видел, – появившись позади нас и по ходу дела отобрав у меня ящик, просветил молодого человека Вар. – Я уж думал, что за мной умертвие среди бела дня пришло.

Удивленно глянув на брюнета, который на моей памяти первый раз произнес так много слов одновременно и при этом не наградил меня хмурым взглядом, я на миг замерла, потрясенная еще и тем, что он взялся помогать мне тащить вещи, хотя от него подобного я уж точно не ожидала. Казалось, этот парень скорее мимо бы прошел, чем заговорил бы или помог.

– Ты чего? – зашипела на меня Кари. – Пойдем. Нам еще много чего надо успеть, пока по общагам спокойно.

– А здесь куда? – осведомился Фил, достигнув верхнего этажа.

– Сюда, – я поспешила обогнуть Дара и Вара и открыть комнату.

Никаких разрешающих слов я не сказала, но мысленно проговорила, что войти им разрешаю всего раз. Интересно, как это работает? И сработает ли вообще?

– Элин Демаро? – прочел появившуюся на двери табличку Вар. – Что это за магическая семья? Откуда твой род?

– Я приемная, – тихо ответила я, открыто глянув в глаза молодого мага, – мои родители не маги. И они не знали о том, что на мне был блок. А о своей настоящей семье я ничего не знаю.

– О! – выдохнул Дар, сгружая стул возле стола. – Бывает. Я – нелюбимый сын отца и больной зуб своей мачехи. Фил у нас перекати поле и раздолбай. А Вар – сирота, которого вырастил весьма… своеобразный дед. Добро пожаловать в ряды самых обычных магов.

Я не выдержала и широко улыбнулась, чувствуя, что как минимум двое из парней настроены ко мне весьма дружелюбно. И краем глаза заметила, что Варэл меня рассматривает.

– Вы Рафа не любите, – обиженно попеняла им Кари.

– А он не девица-красавица, чтобы его любить, – усмехнулся Фил, сгружая свою ношу на стол. – Да и нет у нас с ним и нелюбви. У нас с ним просто такое взаимное развлечение. Как спорт. Помогает держать себя в тонусе.

Дар и Фил переглянулись и захохотали. Вар их не поддержал, но и не опроверг замечание приятеля.

Кари поджала губы и холодно сообщила:

– На этом все. За помощь спасибо.

– Еще увидимся, – подмигнул мне Фил. – Мы хоть официально только через месяц вернемся, но будем наведываться время от времени. Кстати, мы на третьем этаже в этом же корпусе живем. А Вар вообще на вашем этаже.

Дар и Фил ушли. Брюнет секунду постоял, а потом шагнул ко мне, всучил мой же ящик, который все это время продержал в руках, и удалился.

– Так, я переселяюсь, – простонала блондинка, закрыв за парнями дверь. – И ты тоже.

– Почему?

– Это же Варэл Арвид! – воскликнула девушка. – Как я не заметила его имя? Вот не повезло. Нужно поскорее сменить комнаты.

– Кари, – примирительно шепнула я, – да ладно. Зачем сразу переселяться? Это всего лишь соседи по общаге. Мы от них в любом случае не так далеко убежим. А если ты затеешь переезд, эти двое, Фил и Дар, только посмеются над тобой.