Я замерла, напряженно прикрыв глаза и сжав дрожащие губы. Ком застрял где-то в горле, мешая нормально дышать, а тело начало еще больше болеть и холодеть.

Неожиданно почти над самым ухом раздался вкрадчивый шепот:

– Я чувствую тебя. Можешь не притворяться.

Я настороженно приоткрыла глаза, а спустя секунду позволила себе вздохнуть полной грудью, уже не скрывая своего состояния. Не подумав, я резко шевельнулась в попытке сесть, однако вместо этого я лишь неуклюже приподнялась на несколько сантиметров, а затем упала обратно, издав стон боли.

Черт, все тело словно избивали несколько суток подряд!

– Тише, – прошептал все тот же тип, изображая из себя добрую овечку.

А я была уверена, что они все здесь оказались не по счастливой случайности.

Хотелось ударить его, когда он прикоснулся к моим плечам, помогая подняться. Хотелось сказать, что не нужна мне его помощь и чтобы убрал от меня свои руки, но вместо этого я молчала, не в силах произнести ни слова. Я увидела, что лежала на пледе, который уже впитал в себя влажность моей мокрой одежды.

Наконец, он помог мне сесть, и первым делом я повернула голову, натыкаясь на внимательный, но слишком уж холодный взгляд. Мужчина был спокоен, что никак не граничило с моим состоянием: я все еще не могла отдышаться от неудобного положения и боли во всем теле. Вновь стало холодно, вновь появилось какое-то болезненное дыхание, но я должна потерпеть.

– Девушка-призрак, – с ухмылкой продолжил он, и от этой ухмылки стало очень не по себе.

Я застыла, не зная, что ответить и как себя повести. Эти люди навряд ли хотят мне помочь, и мне нужно было как-то спастись отсюда.

Но сначала, конечно, я хотела узнать их намерения.

Тем временем, он продолжил, внимательно разглядывая меня:

– Я все равно хотел тебя будить, потому что у тебя жар и нужно снять с тебя одежду, – произнес он вполне серьезно, на что я еще больше нахмурилась.

Снять одежду?! Даже не подумаю, черт возьми! Затем я резко кинула взгляд вперед и растерянно оглянулась по салону.

Так, Ярослава, спокойствие!

Первым делом мой взгляд упал на того громилу, который вышел тогда на трассе ко мне и приставил пушку. Он недолго смотрел на меня через зеркало заднего вида, а потом продолжил вести машину в каком-то направлении.

Справа от него сидел еще один мужчина. Слева сзади, рядом с нами, сидел четвертый тип, который кинул на меня какой-то недобрый, как мне показалось, взгляд.

Теперь пора было спасаться отсюда любым путем. Однако нельзя было не заметить, что мое состояние очень улучшилось: руки согрелись и больше не походили по температуре на руки мертвеца, и даже волосы высохли, наверняка превратившись в сухие черные пакли. К тому же, грязные пакли.

За все это время я даже слова не произнесла… Может, притвориться глухонемой? Ведь меня тогда точно отпустят, да?

Теперь я почувствовала более сильный запах алкоголя вперемешку с табачным дымом, отчего я, наконец, очнулась и пришла в себя, закашлявшись и дернувшись в чьих-то руках.

– Аристарх, достань из бардачка влажные салфетки, – приказал этот тип, словно не замечая моей неприязни к его присутствию и к его прикосновениям.

Мужчина по имени Аристарх что-то передал этому Захару, а спустя несколько секунд он за локоть развернул меня к себе.

– Ты глухонемая? – немного грубо произнес он, всматриваясь в мое наверняка чумазое лицо.

Не подумав, я тут же закивала. Да еще и усердно так! Как минимум, я уже не глухая.

И, как максимум, глупая.

– Значит, только немая, – задумчиво произнес он, и я осеклась под его взглядом.

– Немая? – немного удивленно раздалось с водительского сидения, а затем он зачем-то посмотрел на пассажира справа. Я снова впала в прострацию, не понимая, что происходит. Однако водитель значительно снизил скорость и начал жестикулировать одной рукой, смотря на мужчину рядом…

Вскоре в зеркале заднего вида показалась его хищная улыбка:

– Мы сейчас это проверим, потому что ложь мы очень не любим… И если это окажется неправдой…

Интересно, как они это проверять собрались? Я даже немного расслабилась, потому что доказать или проверить это они никак не смогут.

Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Так это звучит, да? Как же я была наивна!

Вдруг ко мне повернулся тот мужчина, что сидел на пассажирском сидении, и несколько секунд он смотрел на меня ровным взглядом, после чего начал показывать что-то руками. Черт возьми, жестикулировать! Либо он знал жесты немых, либо… он сам им был.

Прошло около минуты, пока я усердно пыталась что-то придумать и понять, что он пытается до меня донести. Но нет… они не поверили. Мужчина отвернулся от меня, а затем что-то показал водителю.

– Она не немая, – вскоре изрек водитель, – так что если ты нам сейчас, красавица, не скажешь, откуда ты такая взялась, то мы тебя пристрелим.

Я вздрогнула, пытаясь сделать взгляд менее затравленным. Шутить с ними совсем не хотелось, испытывать на прочность тоже.

– Скоро уже приедем и оторвемся. Да, детка? – я повернулась на голос говорившего.

Это оказался четвертый тип, и его ухмылка заставила меня похолодеть, как и опьяневший взгляд…

Я сидела, не шелохнувшись, а сердце само понеслось вскачь. Кажется, я неосознанно сжала руку мужчины, на котором сидела, с неимоверной силой. Очнувшись, я попробовала сползти с колен незнакомца и продвинуться ближе к двери, но тут же меня довольно больно сжали. Сердце понеслось быстрее, и только из-за онемения конечностей я сейчас не забилась в чужих руках и не устроила прямо тут – в тесной машине – истерику. Но на это просто не было сил, а тело словно парализовало.

– Слав, рот закрой, – спокойно проговорил тот, что был за рулем, – хочешь срок, я тебе его и без бабы обеспечу.

– Да хорош тебе, Влад! Я же просто поугорать… а то трясется вся, как будто мы тут ее трахать собрались.

Я шумно вздохнула, а затем меня за локоть снова заставили повернуться. Я перевела растерянный взгляд на мужчину по имени Захар. Захар отложил упаковку с салфетками. И его взгляд, остановившийся на моем теле, мне вовсе не понравился.

– Как тебя зовут? – спросил он, возвращая свой внимательный взгляд к моему лицу.

– Ярослава, – прошептала я.

Он кивнул, однако затем начал вкрадчиво говорить:

– Сейчас все займутся своим делом, Ярослава: водитель будет смотреть на дорогу, а мы с остальными увлеченно посмотрим в окно. Я дам тебе этот плед, и ты, ради своих легких, разденешься до белья и завернешься в этот плед. Я же даю тебе слово, что ты в безопасности. Здесь тебя никто не тронет, слышишь?

– Я не буду этого делать, – процедила я, смотря на него, – а если ты меня хоть пальцем тронешь, то срок тебе будет обеспечен! – проговорила я отчетливо и громко.

Мужчина лишь приподнял бровь и холодно улыбнулся. Остальные в машине притихли, а водитель даже присвистнул.

Я не успела и моргнуть, как в его кулаке оказались мои волосы, а боль пронзила кожу головы, заставив меня вскрикнуть и автоматически ударить мужчину.

– Эй, Захар! – возмущенно послушалось по всему салону, – у нее шок, хорош!

Я почувствовала чужое тяжелое дыхание на своем лице и замерла. Его глаза были настолько близко, что перед глазами у меня все слилось воедино, и я слышала только его пронизывающий голос.

– Если ты не будешь этого делать, – процедил он, – это сделаю я. Клянусь тебе. И не оставлю даже белья! – закончив говорить, он резко убрал руку, этим движением растрепав мои волосы по лицу – так что я, пожалуй, спрошу: что ты выбираешь?

Я затаила дыхание и откинула его руку со своего плеча, раздумывая над своими дальнейшими словами и действиями. За окном царила все та же ночь, мимо проносились деревья с большой скоростью и меня везли в неизвестном направлении четверо незнакомцев.

Я медленно оторвала взгляд от окна и повернулась в сторону незнакомца, в объятиях которого я согревалась все это время. Тут же я нарвалась на изучающий взгляд всех находившихся в машине и застыла ненадолго. Говорить ничего не хотелось… Я чувствовала себя ягненком перед хищными зверями… Только вот в моем случае все было намного хуже: в машине четверо огромных мужиков, у одного из которых я в руках, у другого есть пушка, и все они в хлам пьяные. Или почти в хлам и почти все.

И он еще спрашивает, что я выбираю? А что тут выбирать?! В его словах не было ни капли сомнения. Такие люди не шутят, к сожалению.

– Я сама, – прошептала я, и поледеневшими дрожащими пальцами я принялась за пуговицу.

Я вся превратилась в ощущения: мои глаза наблюдали исподтишка за каждым движением рядом, а тело было напряжено до невозможности. Я готова была сорваться и выпрыгнуть из машины на ходу… если того бы потребовала ситуация и если бы это представлялось возможным. Но все было так, как сказал Захар: водитель не отвлекался от дороги, а все остальные молча отвернулись, занятые своим делом.

Через минуту я уже была в белье и, схватив с колен Захара предложенный и, как оказалось, огромный плед, укуталась в него вся по горло, а вещи выбросила в предложенный пакет.

Тело било дрожь. Во-первых, от страха, а во-вторых, от холода. И хотя в салоне было даже жарко, я чувствовала собственную дрожь, которая стихла с теплом пледом, но не ушла полностью. Захар повернулся. Я видела, что ему жарко, но окно он закрыл еще тогда, когда увидел мое болезненно-паршивое состояние.

Я угрюмо молчала, наблюдая за ним исподтишка. Его длинные пальцы медленно прикоснулись к горлу, а затем он расстегнул несколько пуговиц и раскрыл ворот своей рубашки.

– А теперь, – начал говорить мужчина, переводя на меня взгляд и ловя меня за скрытым наблюдением, – я уже смотреть не могу на твое чумазое лицо без улыбки.

Захар вновь взял упаковку салфеток в свои руки, вытянул сразу несколько и приблизил свою руку к моему лицу.

– Сейчас мы узнаем лицо партизана – со смешком добавил он, и его большая ладонь начала очищать мое лицо от грязи и следов макияжа.

Раньше я и в магазин не могла выйти, не накрасившись, а тут сразу перед четырьмя мужчинами буду чистая. Да уж, даже смешно.

«Непривычно, Ярослава, да?», – будто с издевкой спросила я у себя, а сама я кайфовала от той легкости, что появлялась на моем лице от каждого очищенного сантиметра.

– Все, – коротко отрезал мужчина, а я приоткрыла глаза.

Захар смерил меня взглядом, а затем начал протягивать упаковку вперед.

– Нет, стой! Можно еще одну? – попросила я.

Без слов Захар достает еще одну влажную салфетку и всю ее я кладу себе на лицо, не замечая недоуменных взглядов в салоне.

Прохлада, блаженство… я чувствовала, как с каждой минутой пульсация в виске перестает доставать меня.

Я как будто снова родилась в этом пледе и без единого грамма макияжа…

…Едва боль утихла, и я освежилась, я решила начать задавать свои вопросы.

– Куда вы меня везете? Кто ваш главный?

Захар резко поперхнулся от неожиданности, а затем и вовсе захохотал.

И что я сказала? Я перевела недоуменный взгляд на всех в салоне. Что, разве это не так?

– Я могу сделать всего один звонок? Вы меня высадите здесь и поедете, куда и зачем собирались. А за мной приедут… через несколько часов.

Это были враги Яна, что-то мне подсказывало. Они ведь везут меня явно не обратно в город.

– Не приедут. Дорога на эту трассу перекрыта из-за снегопада. Передали по радио где-то в два часа ночи. Люди в шесть утра даже на работу сюда не попадут, – ответили мне спереди.

– Перекрыта? – прошептала я, – я не верю.

– Лучше иди сюда, ты серьезно заболела.

С этими словами Захар распахнул руки, приглашая пригреться. Я опешила, однако моего согласия никто и не ждал. Без слов через тонкий плед мужчина схватил мои руки в охапку, не позволяя вырваться.