– Ты уж прости меня, что я не смог дальше отправлять тебе териак! – Наконец он освободил два стула, на один усадил Буревестника, на другой – взгромоздился сам. – Мне тут предложили такую работу, такую… Дефолианты, ауксины, фумиганты и прочее, и прочее, и невероятно огромные объёмы, так что… Едва справляюсь. Ещё и четырёх глиняных приставили мне в помощь! Тупицы, каких свет не видывал, но простейшие операции выполняют с математической точностью! Перемешать, добавить точное количество, соблюсти технологию – в этом им нет равных.

– «Глиняных»? – удивился Рем.

– Вот эти вот глиняные маэстру! – Алхимик потыкал пальцем в попарно стоящие у дверей и окна статуи.

Они выглядели точь-в-точь как имперские легионеры, только вылепленные из глины и обожжённые в печи. Кирасы, шлемы, поножи и наручи – всё терракотового цвета, керамическое.

– Это големы, – пояснил Агис. – Здесь, в Кесарии, маги слегка повёрнуты на идее сделать из неживого живое. Ну, ты видел Тауруса на воротах… Есть и более смелые эксперименты.

– Живое из неживого может создавать только Господь, – нахмурился Аркан. – Остальное будет не жизнью, а пародией, ущербной и зловредной!

– Ну… Я бы не стал называть големов живыми. Они скорее машины на магическом ходу, чем глиняные люди. Эй вы, а ну – за работу! – крикнул Агис. – Первый – навести порядок на верстаках по схеме номер три! Второй – подмести и вымыть пол! Если попадутся предметы – выставить на верстак, чтобы первый включил их в схему номер три.

Големы зашевелились и принялись за дело.

– Они очень-очень тупые. Даже не так: тупость – это свойство ума, когда он плохо работает. Этим же рассудок не нужен, они руководствуются только командами, определённой их последовательностью. Зато память хорошая, и никого, кроме меня, они слушаться не будут. Скажу побить тебя – побьют! – заявил бывший кабатчик.

– Не побьют. Думаю, я с ними справлюсь. – Всё-таки глиняные солдаты не выглядели слишком прочными, и Рем был уверен: у него получится обрубить им конечности скимитаром. – Что же заставило вас, дядюшка Агис, так спешно покинуть Смарагду и обосноваться здесь? Мы ведь с вами так хорошо сотрудничали…

– А что заставило тебя связать жизнь с Орденом зверобоев, Рем? – Выражение лица Агиса стало серьёзным. – Я ведь знаю, зачем нужен териак! И объёмы, которые поставляет тебе Габриэль – они слишком большие для личного пользования. Атерна сообщил мне, кто ты такой на самом деле, мой мальчик…

– В самом деле? – Аркан даже расслабился.

Раз алхимик всё знает – то к чему маскарад? Можно действовать напрямую и…

– Ты – один из основателей Ордена и охотник на чудовищ! – выпалил Агис. – И иногда работаешь на Деспота Аскеронского. А потому – у нас с тобой общие враги, мальчик мой… О да, как бы странно это ни звучало – у Кесарийской Башни Магов и его превосходительства Сервия Аркана Старого, Деспота Аскеронского, один и тот же враг…

Буревестник снова напрягся. Агис никогда не лез в политику, что же случилось теперь? Глаза Аркана буравили смарагдского кабатчика тяжёлым фамильным взглядом.

– Проклятые эльфы! – вскричал алхимик. – Помнишь, я говорил тебе, что вся моя семья погибла, да? Моя жена, мои дети… Они мертвы, десять лет как мертвы… О, мои дети! Их забрали на потеху себе проклятые туринн-таурские нелюди! И теперь, когда в рядах одарённого сословия здесь, в Кесарии, и в других Башнях наконец укрепилось понимание того, что остроухие делают с нашей Империей, – им понадобилось оружие. Действенное, страшное! И я дам его, дам столько, что ванъяр захлебнутся в собственных испражнениях и проклянут тот день, когда вышли из своих северных лесов! Я не люблю кровь, но эльфы ею умоются…

«Дефолианты, ауксины, фумиганты…» – рефреном отозвались в голове Аркана слова Агиса, которые он произнёс в самом начале беседы.

– И знаешь что, мальчик мой? Я очень рад, что ты здесь! И надеюсь, что прибыл не один и твои товарищи из Ордена зверобоев – такие же смелые и воинственные люди, как и ты! Скоро, очень скоро мне понадобятся решительные помощники… – С алхимиком что-то явно было не в порядке, движения его казались лихорадочными, глаза горели безумным огнём. – Знаешь что? Я дам тебе денег. Крупную сумму. Мальчик мой, это дело первостепенной важности! Тебе нужно будет пойти в ратушу и найти эдила Ауррэче… И взять у него план зелёных насаждений Кесарии! Обязательно – с пометками, когда и кем они были высажены. Заплати ему деньги, столько, сколько он скажет – и принеси бумаги мне. Моя благодарность не будет знать границ! Териак? Тебе нужен териак? Я дам тебе сколько угодно териака и много, много других зелий – чистых, не магических, какие можно употреблять ортодоксу! Нужны деньги? Будут и деньги… Главное, помоги мне в этом и в парочке других дел.

Аркан был заинтригован. Всё-таки, несмотря на все свои странности, кабатчик Агис, каким его знал Рем, всегда отличался крепостью рассудка и не был замечен в горячности и непредусмотрительности. В его словах и действиях крылась какая-то тайна – ещё одна. И Буревестнику не терпелось сунуть в неё свой нос.

– Я найду этого эдила, дядюшка Агис, – кивнул он. – И принесу вам бумаги. Назовите мне ваш домашний адрес, поскольку в Башню магов я больше ни ногой… И вот что – письма от Габи всё-таки прочтите. Она по вам сильно скучает!

Глава 3
Правила игры

Ратуша впечатляла. Каменное четырёхэтажное строение с башней, огромными часами с великанскими стрелками, черепичной крышей и вечно снующими туда-сюда через несколько дверей магистратскими служащими помогало составить некоторое представление о сложности и насыщенности городской жизни Кесарии.

Рем разглядывал главное здание столицы из тёмного, заплёванного и загаженного проулка, который змеился меж двух мрачного вида контор – каких-то казённых учреждений с засиженными мухами окнами. Просто пойти туда и заорать: «Где тут эдил Ауррэче?»

Нет, план был совсем другим. Мимо этого переулка время от времени проходили молодые чиновники – за углом располагалась забегаловка, где продавали лёгкие закуски, спиртное, ча и ко. Аркан намеревался заговорить с кем-то из этих канцелярских крыс или в крайнем случае – затащить в проулок и выудить всю информацию силой или деньгами.

И Буревестник уже присмотрелся к юноше печального образа в засаленном и заляпанном чернилами вицмундире, когда над ухом его раздался хорошо знакомый, но порядком подзабытый голос:

– Кажется, ваше высочество, мы с вами нацелились на одну дичь! Вы всё такой же целеустремлённый, бесстрашный и беспечный, как и в предыдущие наши встречи…

– Не такой же, маэстру Гонзак. – Буревестник чуть шевельнул лезвием засапожного ножа, чтобы тот ощутил его в опасной близости от солнечного сплетения. – Чуть менее беспечный, чем раньше. Я за последнее время порядком издёргался, и мне дорогого стоило остановить руку и не выпустить вам кишки. Вас выдала походка – вы хромаете. И запах: дегтярное мыло здесь используют только ортодоксы, а я не стал бы убивать ортодокса, прежде не выяснив причины, по которым он подкрадывается со спины.

– Что поделать, старею, теряю хватку, – вздохнул Диоклетиан Гонзак, выходя из тени. – Зачем вам этот парень?

– Мне нужен не этот парень, а эдил Ауррэче, – не стал скрывать Аркан.

– Вот как? Он ведь заведует зелёным строительством в городе, всеми публичными парками, скверами и садами Кесарии? Очень интересно, очень… А мне именно этот парень нужен потому, что он уже работает на меня… – Гонзак негромко свистнул, и худой неопрятный клерк заозирался.

Разглядев двух ортодоксов в проулке, он, опасливо оглядываясь, направился к ним.

– Отойдём, – сказал Гонзак. – Сначала я решу с ним свои вопросы, а потом вы – свои. Вас моё дело тоже касается, так что, думаю, будет полезно послушать.

Они остановились под небольшим облупленным эркером, из которого доносились звуки разгорающейся попойки: звон посуды и грубое многоголосье, перемежающееся попытками спеть хором что-то из застольных песен.

– Маэстру, ну нельзя же так… – Чиновник был порядком напуган. – Нельзя же так явно!

– Мы не делаем ничего противозаконного, – хмыкнул старый ортодокс. – Подаём запрос на покупку заброшенного строения на Ремесленной стороне… Вот, маэстру Фромм, бумага – хотим выкупить двухэтажный барак по улице Чесальщиков, всё честь по чести… Так что вам будет что предъявить руководству. А что касается нашего вопроса…

– Но это подлог, вы же понимаете!.. – Маэстру Фромм чуть ли не подпрыгнул на месте и едва не выронил конверт с запросом на покупку заброшенного строения. – Я не могу так сразу…

– Всего лишь по одной цифре в десять ячеек жалкой ведомости, маэстру Фромм. И у вас появляется домик на берегу Зелёного моря и счёт в Торгово-Промышленном банке Первой Гавани. Всё как вы просили… – Гонзак вынул из-за пазухи туго набитый кожаный кошелёк и подбросил его в воздух, отчего монеты внутри звякнули. – А вот и аванс!

Фромм взглядом проводил траекторию полёта кошелька и сказал:

– Я всё сделал. Ваших… Э-э-э-э… Интересантов, скажем… Да! Ваших интересантов разместят по соседству один от другого. Целый квартал! Знаете, а вы ведь были правы! От церемониймейстера пришёл указ, в котором всех этих достойных, э-э-э-э… Интересантов! Их предполагалось расположить вразброс, по всей Благородной стороне. Не менее чем в двух кварталах друг от друга. Странная идея, ведь другие благородные… интересанты, из других земель, заселяются в особняки по соседству!

– Готов поклясться, что по соседству селят оптиматов, а вразброс – популяров и ортодоксов, – сказал Аркан. – Кто бы мог подумать…

Он уверился в своих умозаключениях по поводу того, что вскоре может произойти в Кесарии, ну и в своих подозрениях касаемо Гонзака – тоже.

– Что ж, теперь это недоразумение исправлено, – мягко, как крокодил, улыбнулся Диоклетиан Гонзак. – Любезный Фромм, прежде чем этот кошелёк и рекомендательное письмо перекочуют в ваши руки, проконсультируйте моего товарища… Это маэстру…

– Башелье, – поправил его Рем. – Башелье Ромул Беллами.

Брови Гонзака поползли вверх, и смотреть на это зрелище было для Аркана настоящим удовольствием.

– Как мне найти эдила Ауррэче? – спросил Рем.

– Вы – Ромул Беллами? О Господи… – отшатнулся Фромм. – Вы не убивать же его пришли?

– Нет, даю слово, а…

– …Вы всегда держите своё слово, об этом говорят все в окрестностях Кесарии! – воскликнул чиновник, испуганно таращась на Буревестника. – Маэстру Гонзак, зачем вы привели с собой этого страшного человека? Зачем ему Ауррэче?

Гонзак пожал плечами.

– У меня к нему дело. Он обещал некие копии некоему уроженцу Смарагды, так ему и передайте. – Аркан буравил собеседника взглядом. – Я подожду его в… Как называется это заведение за углом?

– «Ча, ко и молоко». – Фромм смотрел на Рема как заворожённый. – Мне никто не поверит, если я скажу, что видел самого башелье Беллами…

– Идите, идите, Фромм! – похлопал чиновника по плечу Гонзак. – Идите и сделайте, что вас просят.

– Да-да-да… – заторопился начинающий коррупционер.

Старый и молодой ортодоксы зашагали прочь из проулка. Аркан придерживал рукояти мечей, Гонзак – прихрамывал и опирался на трость.

– Так, значит, вы и есть Ромул Беллами, подумать только! А я уже начал встраивать эту таинственную фигуру в местные расклады… – Окованный металлом наконечник трости стучал по камням тротуара. – И всё понять не мог: чей это человек – сей таинственный башелье, который избивает магов, убивает Белых Братьев, дерётся на дуэлях и сорит гномским золотом? Склонялся к дю Массакру, если честно. Антуан лихо взялся окучивать местное мелкое дворянство… Его, похоже, выдвинут на выборах.