Прохожусь по профилям. Они в клубе. Подвисаю над их сториз, рассматриваю наряды каждой. Девчонки сидят за нашим столиком и каждая пьет свой любимый коктейль. Эдакий «Секс в большом городе», но без Керри.

Керри – это я, разумеется.

Вот ведь сучки. Меня… Не позвали. Даже больше, я не знала, что они собираются.

У меня так-то горе: жених изменил, из дома почти выгнали… И шампанское резко пить расхотелось, и паста здесь какая-то невкусная.

Когда на экране загорается знакомый голый зад, отвечаю на звонок. Это получается рефлекторно. Сколько раз отвечала? Новая привычка вырабатывается двадцать один день. Вот с завтрашнего дня и начну.

– Подурила? – вот нахал!

Слышу клубную музыку и девчачий смех. Близко-близко. Телефон в руке сжимаю крепче.

– Завтра возвращаешься домой. Тебя ждет уборка. Не думала же ты, что после твоих выступлений, я закажу клининг? Куда интереснее будет наблюдать за тобой.

Сбрасываю. Абонента кидаю в блок. Недопитый бокал шампанского выпиваю до дна одним глотком и тут же морщусь от пузырьков, щекочущих в носу.

Так проходят две недели.

Каждый день я езжу на учебу из отеля, вечером возвращаюсь. Мама звонила пару раз, спрашивала про преподавателя йоги и довольна ли я занятиями. Ни слова про отца или его приказ вернуться к мужу.

Как у меня дела тоже не спрашивала.

Папа не звонил.

Шампанское с каждым вечером становится вкуснее, жизнь скучнее.

Еще чуть-чуть и я свихнусь. Мне нужен план.

Сегодня пятница. Сплетни поутихли, шок сошел, а моя обида и уязвленность ни капли. Ровно тринадцать дней с того момента, как я узнала об измене Ярослава Белозерова.

Ненавижу странное число. Хотя столько всего с ним связано. Мой день рождения тринадцатого мая, номер машины «013», в тринадцать лет у меня начались месячные, тринадцать минут я могу простоять в чатуранге – мой личный рекорд, – ровно тринадцать родинок на моем теле.

Вот такая магия. Или математика.

Снег валит вовсю и заметает темно-желтую листву. Еще вчера была осень, а сегодня настоящая зима пришла, как и обещали синоптики. Иногда им можно верить.

Меня согревают новая шубка и безалкогольный глинтвейн, который я заказала в своем любимом ресторане. Одна-одинешенька. Если так дело пойдет, и Новый год я буду встречать одна. С фарфоровым сервизом, кофемашиной и парогенератором, который до сих пор вожу в машине.

Не нести же мне все купленное барахло в номер отеля. Так последние деньги отдам беллбою.

Отпиваю из большой глиняной кружки и на снежинки любуюсь. Одна, вторая, третья…Голова кругом.

– Ваша карта заблокирована.

Выпучиваю глаза и врезаюсь взглядом в бейджик на груди официантки.

– Это, должно быть, какая-то ошибка. Я час назад заправляла машину и расплачивалась этой картой, – киваю на черный пластик.

Тамара – так зовут девушку – отрицательно покачивает головой. Выглядит Тамара недовольной.

– Как будете оплачивать? Другой картой или наличными?

Черт возьми… Да никак! У меня нет денег! Больше нет! Я, получается, нищая?

Потрясение, стресс, остановка сердца. Я – бедная… Папа выполнил свое обещание.

Улыбаюсь натянуто. Это мой любимый ресторан. Здесь вкусный теплый салат с тунцом и бесподобные муссовые пирожные с манго.

– Я зову директора.

Звучит угрожающе.

Вспоминаю фильмы, в которых героиня сталкивалась с подобными обстоятельствами.

Меня ждет тюрьма? Штраф? Общественные работы? Пожалуй, умереть было бы отличным решением.

– Добрый вечер, у Вас возникли проблемы с оплатой?

Поворачиваю голову на голос. Очень знакомый. И очень не вовремя. От частого дыхания пуговицы на блейзере сейчас оторвутся, а пришивать я не умею. Этим всегда занималась Илма.

– Аксинья?

– Привет! То есть, – прочищаю горло, – добрый вечер.

Мой незнакомец на «Ларгусе»… Это он директор моего любимого ресторана? Шутка, что ль?

Я его поцеловала, а он дал мудрый совет оставить своего жениха, что я, конечно же, и сделала.

Потом наши пути разошлись. На время. Успела позабыть тот инцидент на глазах у Белозерова.

Прихожу в себя от шока, а в этот момент удивление на лице незнакомца сходит и передо мной вырастает строгий руководитель.

Его улыбка натянутая, но вежливая.

Волосы уложены. Он в темно-серых брюках и черной рубашке. Снова стильно. Как специально. Это вам не страшные высокие кроссовки за несколько тысяч долларов.

Не будет же этот мужчина, чьих губ я вероломно коснулась, вызывать полицию? Так не поступают с девушками, которые целуют первые.

– Нам нужно решить вопрос с оплатой, Аксинья, – безжалостно спускает с небес на землю. – В противном случае Вы останетесь здесь отрабатывать сумму, на которую был сделан Ваш заказ. Или я вызову…

– Только не полицию!

Увожу взгляд с двух расстегнутых пуговиц его рубашки обратно на стол. Я даже не допила свой глинтвейн.

– Говорите, что надо делать? Встречать гостей? Это я, – от унижения задерживаю дыхание и только потом делаю длинный выдох, – могу.

– Боюсь, что нет. Моя хостес отлично справляется со своей работой. Пройдемся со мной.

Может, мне стоит вызвать полицию?

*Принадлежит компании Meta, признана экстремистской и запрещена на территории РФ.

Глава 6. Аксинья

– Пройдемте за мной.

И я мысленно перемещаюсь в бункер, где темно, глухо, одиноко и очень опасно.

Что этот мужчина собрался делать? Он вроде вежлив, почти галантен – пропустил меня вперед первую. Но доверия по-прежнему нет.

Самые известные маньяки ничем не отличались от обычных людей. У них были семьи, работа, друзья. И этот кажется таким. Все в нем на первый взгляд так. И это подозрительно!

– Это кухня, – говорю будто бы с наездом.

Конечно, я ожидала увидеть подвал, а вижу вычищенное и кристально чистое пространство. Белое. Глаза режет.

– Вы правы. Это кухня. За вашей спиной дверь в подсобное помещение…

Ага! Я знала!

По ногам стекается жар, и я в состоянии накинуться на незнакомца, а потом мигом убежать.

– Тамара выдаст Вам спецодежду. Мойте руки, надевайте чепчик и выходите ко мне. Я объясню Вам Вашу задачу.

Чепчик? Он сейчас серьезно?

Теперь вспыхивают щеки и горят, как паяльная лампа, без возможности отсоединиться от электросети.

Не пойму, что меня больше всего задело: его холодный, приказной тон или просьба надеть нечто несуразное на голову? Я даже шапку зимой не ношу. Единственный головной убор – широкополая соломенная шляпа для пляжей Мальдив.

Захожу в так называемую подсобку. Оглядываюсь. Шкафчики, скамейки. Еще какая-то странная дверь, за которую заглядываю и вижу скромную душевую кабину, раковину и унитаз. Пахнет хлоркой.

Окна, чтобы сбежать, нет.

Короткий стук в дверь заставляет обернуться.

– Тебе, – Тамара протягивает что-то объемное и белое.

С подозрением кошусь. Неужто саван?

– Да бери уже, – в ее глазах осуждение.

Я никогда не обращала внимания на официанток и не могу с уверенностью сказать, видела ли я когда-нибудь здесь Тамару. Чувство подсказывает, что она меня знает и именно поэтому себя так ведет. Как будто заслужила.

А я всего лишь бедная.

– Вячеслав Борисович ждет тебя уже. Ты стоишь здесь минут пять, а время идет.

Значит, Вячеслав. Слава. Бонусом идет его «Ларгус», и десять баллов, что поставила ему за стильный образ, превращаются в семерку.

Не айс, Славик.

Разворачиваю то, что передала мне Тамара. Ахаю. Возникло желание кинуть эти тряпки прямо в гладковыбритое лицо Вячеслава, черт бы его побрал, Борисовича.

Штаны и футболка такого размера, что смогу три раза обернуться в них. Ну точно саван.

– Ничего, Ксеня, ты справишься.

Снимаю с себя свою одежду, аккуратно складываю и напяливаю принесенное. Брезгливо принюхиваюсь. От шага до того, чтобы все-таки швырнуть все это в незнакомца, останавливает запах стирального порошка. Форму стирали, и мне принесли пусть и огромное, но чистое.

Вдох. Выдох. Вселенная любит меня. Я – дитя природы. Я – проводник света и тепла…

– Что ты делаешь? – снова Тамара. У них здесь и не расслабишься.

К черту аффирмации. Расправив плечи, выхожу.

После измены жениха я не впала в истерику, и этот позор переживу. Всего лишь нужно… Кстати да, что от меня хотят?

Кухня довольно большая, чистая, но это я сразу увидела. Здесь оживленно и очень жарко. Душно, я бы сказала. Повара переговариваются громко, постоянное шкворчание и гул вытяжек пугают, и я то и дело дергаюсь.

Тамара ведет меня мимо плит. Адски горячо. И как здесь можно простоять целый день? Кожа обгорает на расстоянии полуметра от огня. Невыносимые условия.

– Нам в цех заготовок.

Прямо-таки бесплатная экскурсия.

В узеньком коридоре, где по бокам умещаются металлические стеллажи, замечаю господина «Ларгуса». В его руке телефон – модель не знаю, но что-то древнее, как и он сам. На безымянном пальце нет кольца.

– Вам идет, – стрельнув в меня секундным взглядом, разворачивается спиной и открывает одну из дверей.

Бункер? Подвал?

– Спасибо, конечно, но…

– Вот Ваше рабочее место на ближайшие часы.

Итак, Вячеслав перебил меня – это во-первых. Что значит «на ближайшие часы», когда я рассчитывала задержаться здесь на полчаса – это во-вторых. Выбор его часов оставляет желать лучшего – это в-третьих.

Рейтинг Вячеслава Борисовича стремительно падает прямо на глазах.

– Читаю по Вашим глазам недоумение, – быстро ухмыляется и возвращается к своей серьезности. От тридцати снова в тридцать пять.

– Вы даже на меня не посмотрели.

– Ошибаетесь, Аксинья. То, что мне надо, я способен разглядеть за доли секунды.

Если бы мы не стояли в странном помещении с белой плиткой, на мне было бы надето что-то элегантно-эротичное, а Вячеслав был бы просто побогаче, с уверенностью сказала бы, что это флирт с его стороны.

Увы.

Мой вопрос «И что же, например?», заданный томным голосом, звучит только в моей голове, а дальнейшее развитие событий разыгрывается в параллельной реальности.

– Ваш заказ был на сумму три тысячи пятьдесят рублей. Смена одного моего работника холодного цеха составляет пять тысяч рублей. Я дал Вам две трети того объема картофеля, который сотрудник чистит за смену. Удачи.

– Стоп!

Смотрю в лицо «Ларгуса». Его брови по-мужски густые, изогнутые. Глаза не выражают абсолютно ничего. Я не вижу ни раздражения, ни радости, ни самодовольства, что у него есть шанс проучить мажорку. Вячеслав Борисович – бетонная серая стена, через которую не пробиться.

– У Вас какие-то вопросы?

– Да… – от нехватки воздуха заикаюсь. Или это от возмущения? Не пойму.

– Слушаю, – беглый взгляд на часы. У них даже ремешок затерся.

– Что мне делать?

Я правда не понимаю всю его речь про мой заказ, холодный цех и картошку.

Ни усмешки, ни улыбки, ни разъяренного вдоха. Ни-че-го.

– Чистить картошку.

Глава 7. Вячеслав Борисович

Закрываю дверь и оставляю девицу один на один с картошкой. Как-то не по себе мне, под ложечкой скребет, и я ускоряю шаг, чтобы быстрей дойти до кабинета и открыть вкладку с камерами.

Нужно было бы ее отпустить, но моя принципиальная натура не смогла замять. Целых три тысячи рублей! Для кого-то это поход в магазин или оплата мобильной связи за месяц. В конце концов, это четверть чьей-то пенсии!

– Вячеслав Борисович, Вы уверены? – Тамара кивает на коридор, где за одной из дверей сидит девица в темнице.

– Вы во мне сомневаетесь?

Официантка качает головой. По глазам вижу, что чувствует вину за свой вопрос. Она исчезает из поля моего зрения за секунду.

Подхожу к кухне, окидываю всех взглядом. По пути проверяю то, что смущает. А когда нахожу кинутый грязный контейнер, которому место в раковине, зову к себе одного из поваров. Делаю выговор.

И, наконец, оказываюсь в своем кабинете.