Но в это раз была проблема. Дело в том, что он выдергивал раненого вверх своими силами. Физическими. То есть сколько он поднять может – те и его. С учетом того, что зал до войны он не пропускал, сто пятьдесят от груди жал – его сил вполне хватало на то, чтобы выдернуть вверх большинство раненых. Ну тут был громадный дядечка с позывным Кроха, на нем был боекомплект на взвод, не меньше, он стрелял с ПКМ с одной руки и ксюху использовал как вторичку. И он ухитрился подорваться. Правда, успешно – его отшвырнуло, но осколками посекло....

Сначала его укусил паук… Да нет, сначала собака. Больничка, хирург… Дело к прививкам. Нет, не сорок в живот – всего лишь шесть, шестая по усмотрению врача. Выдыхаем.

Его определили для проведения манипуляции в хирургическую стоматологию…

Раз тебя укусили – значит, в стоматологию: зубы же применили, правильно? Шутка. На самом деле просто искали больницу, куда можно положить на дневной стационар.

Потом он ждал врача в коридоре – скучая, разглядывал различные инструкции и плакаты, развешанные по обычаю на стенах. Прочитывал один за другим признаки инсульта и сразу на всякий случай попробовал улыбнуться и протянул вперед руки – симметрично ли получается. Какой-то чувак с перевязанной ряхой в стиле «революционный Ленин в октябре» внимательно посмотрел на него и на всякий случай обошел вдоль стенки. На других плакатах рекомендовалось не стучать костяшками домино во время сонного часа в больнице, в летнее время надевать панамки и пострадавших от солнечного или теплового удара сразу оттаскивать в тень – наверное, освобождать место для следующих пострадавших. Он невольно вспомнил, как на железной дороге, уже в 2014 году, когда у аэропорта шли бои, они расписывались в такой же инструкции – про панамки.

Потом был клещ. Сходил в поход просторами родины, ага. Откуда они завелись на этих самых просторах недалеко от Донецка – науке неизвестно, наука занята, пугает похолоданием и потеплением одновременно и просила не беспокоить. После прививки от энцефалита можно и к пауку перейти…

Пауки мирно тусовались за спаренным деревенским туалетом, недалеко от ямы для ремонта всяких жигулей, в которую в случае чего в военное время полагалось сигать и прятаццо. Шутились различные шутки про то, что сортир – это для неопытных, а яма —для тех, кого обстреливают не первый раз. Пауки защищали население от комаров, население их не трогало, мир – труд, и по этой причине до осени разожрались до исполинских размеров – полтора сантиметра в диаметре, не меньше.

…Когда он опять появился в дверях хирурга, врач уже не ругался и не смеялся.

– Если бы тебя «мертвая голова» укусила – ты бы ко мне не пришел. Тебя бы привезли без мигалок.

– Без мигалок?

– И сразу в морг. Так что это был не он. Это родственный вид…

– Да что он все орет и орет, достал уже!

И,уже поспокойней:

– Достать бы его как-нибудь, жалко ж скотинку…

Соседский кот уже битый час орал на дереве, но спуститься боялся. То вниз чуть-чуть, то опять вверх и опять орать. Да сколько ж можно…

На печке что-то потрескивало на двух сковородинах сразу. Плыл невыносимо вкусный запах и доставал везде… Мама высунулась в окно.

– Сын, а сын! А ну, помоги Наташе – кота сними.

Да он сам уже… собирался.

Вытянул руки, снял кота. Мать заорала в ужасе. Наташка убежала в не меньшем… что поставило точку в их отношениях.

Увидел и отец, присел на лавочку, за сердце ухватился. Он бросился к нему, тот несильно оттолкнул его.

Потом взял все диски, с крылатым персонажем на обложке, замахнулся топором… Помедлил, вернулся в дом, надел шапку, и вот теперь спокойно, предметно и неспешно раздолбил их все.

Утром, только выйдя из дома, внезапно увидел соседа по полной выкладке и с рюкзаком, торжественно докуривающего сигарету так, как докуривают последнюю.

– Дядь Толя, а вы куда?

– Да не ори.

Оглянулся.

– Да в ополчение ж, пока мой баба не видит.

Решайся – раз, два, три…

– А можно я с вами? Я мигом! Я за рюкзаком!

Через пять минут оба следовали в известном только дяде Толе направлении, стратежно перейдя на другую улицу из опасения от дядь Толиной жены. Но,когда они уже садились во внезапно подъехавшую машину, сзади донеслось:

– Ой, сокол мой ясный, на кого ж ты меня покинул, ирод проклятущий!

Машина дала по газам. Среди мужиков царило радостное ощущение праздника неповиновения – удрали от баб.

…От расположения отошли довольно далеко, и это их всех потом спасет. Командир начал рассказывать…

И тут над ними в проем деревьев он увидел беспилотник. Решение было мгновенным. Ну вот сейчас он им себя покажет, новым однополчанам, утвердится в коллективе. Одним прыжком он оказался на дереве, протянул руки (да так, чтобы сразу закрыть камеру), перевернул его и сиганул обратно. Парни обмерли.

И тут же командир заорал:

– В укрытие!

Если у вас беспилотник вдруг потерялся и до этого показал какую-то рожу, а потом перевернулся… да, непонятно, что произошло. Но это не мешает любому нормальному командиру, если он имеет такую возможность, немедленно нанести удар по месту пропадания прибора. Координаты пропажи-то известны…Именно для того, чтобы его уничтожить.

И еще до того, как упала первая мина… или что там упадет? – командир успел сообщить артиллеристам, передать им нужные координаты. Налаживание отношений с нужными подразделениями – это высокая дипломатия, знаете ли, у командира знакомые даже на лодке были. На подводной…

– По вас стреляют? – недоумевала артель.– По вас же не стреляют.

– Еще нет! Сейчас будут!

…Пятая мина противника даже не успела выйти из ствола. Ну и плюс боекомплект. Наши потратили два выстрела и успешно свалили. От противника даже обратка на обратку не прилетела.

Все это время обстрела ему было не до того. Беспилотник был, естественно, заряжен боекомплектом. Его надо было отковырять любой ценой! Паук сделал из руки отвертку и пытался открутить болтики. И тут Кроха просто взял и оторвал хрень с боекомплектом, и выбросил в воронку. Где оно немедленно и взорвалось, пробив днище воронки. Пробивать дно – это укропы умеют.

…Ждали построения. Над ним на дереве сидела кошка и мявчала. Автоматически, привычно, он вытянул руки, снял ее и начал успокаивать животное.

Успокоить барышню, с которой он общался, оказалось несколько трудней.

У окна стоял длинный офицер, скрестив на груди руки. Увидев в окно все это, сказал:

– Да у нас человек-паук обнаружился.

– Значит, этого в суперроту.

На построении сразу:

– Боец такой-то, выйти из строя. Отправляешься в 64-ю роту.

Да что ж такое… Внезапно догадался.

– Да я … да я эту кошку сейчас обратно посажу!

В меру стройные и в меру бритые ряды грохнули.

Кошка перестала умываться и так и застыла с лапой у морды, ошарашено оглянулась и на всякий случай свалила куда подальше.

На дерево.

Повыше.

Они высадились у дороги.

Блокпост был тут давно. Джутовые мешки уже прохудились. Из них высыпалась земля и поросла травой. Пастушья сумка, бодрые одуваны и какие-то в рост фиговины с огромными колючими листьями. Никто не чинил мешки и не заменял – решили, что так будет маскировать даже лучше.... Тем более что вон те громадины выдирать… даже непонятно, как выдирать. С топором к ним, что ли, подкрадываться?

Они прошли мимо. Парни заговорили между собой у него за спиной.

– О, очередной новенький.

– А что ты хотел? Потепление. Клещи лезут, людей кусают. Вот и… Раньше у нас в Донецке и сорок не было, а теперь белки носятся.

– Угу, ежи с ног сбивают.

Маскировка начинается с выбрасывания бумажек в урну, а не мимо, и не заканчивается никогда.

– А расположение-то где?

– Да вот оно.

Пошли в глубь поля с полосой посадки и кустов-переростков, из которых их сразу облаяли две сороки, по колено среди колосящегося пырея, одуванов и уже начавшей желтеть пастушьей сумки. Только уже совсем вплотную он увидел масксети. С дороги увидеть располагу было просто невозможно.

Отодвинув сетку, сошли вниз, и два солнечных зайчика по очереди поздоровались с командиром и солдатом.

…Они стояли на могиле Бэтмена.

– Крупная медленная низколетящая цель. В такое умели еще в Великую Отечественную со счетвереного максима.

– Но «ночные ведьмы» же как-то летали? Ну, в Великую Отечественную?

– Ну сравнил! Какие тогда были средства обнаружения? А сейчас тепловизоры всякие, радары.

Помолчали. Уметь летать, – летать! – и так глупо погибнуть. Эх, вот ему бы крылья, он бы…

– Как это произошло?

– Он ни медицину не учил, ничего. Считал, что, раз он супермен, все это ему не надо. Подбили его, упал на нейтралку. Если бы умел по медицине – перемотался бы, тихо полежал – вытащили бы, дым бы пустили, отвлекающую стрельбу где-то в стороне, все такое… У него альфа была, для понтов – так она короткая, на руку, на ногу не тянет, и турникет такой же.

– А эсмарх[1]?

– А эсмарха он на приклад накрутил! Понты все эти для девчат – нож Боуи размером с акинак, перчаточки с обрезанными пальцами даже в столовую, арафаточка… Ну и эсмарх на прикладе, без этого ж никак. Он,когда падал – тот автомат упал фиг знает где. Ну он еще начал кричать по рации: «спасите – помогите»! По Баофенгу[2]! У нас других, правда, тогда и не было… Укропы его и вычислили. Пацаны выматерились, но пошли это чудо… в перьях… без перьев спасать…

Помолчали.

– Пока до него добрались – уже вытек. Там ранение было ж снизу, обе артерии.

Помолчали. И тут тон разговора сменился.

– Ты вообще понимаешь, что ты сегодня натворил?

– Натворил? То есть… Я беспилотник…

– Ты демаскировал нас всех, вообще-то говоря. Если бы та поляна не была в двух километрах от роты – всем бы пришлось сниматься с места и менять дислокацию. Роте! Менять дислокацию! Если бы нас не успели разнести к этому времени. Огромное количество людей могло бы погибнуть – из-за того, что ты решил выпендриться.

Паук стол потрясенный. Кааак? Он же беспилотник поймал, он герой, он… Он растерялся. Он почувствовал, как загорелись щеки. Влился в коллектив, на свою голову. И если бы только на свою…

– Меня… меня теперь…

Он чуть не сказал – «расстреляют». Но это ярко представилось его воображению и было столь ужасно, что он спросил:

– …выгонят?

– Да не выгонит тебя никто. Наградят даже. Пойми же: война – занятие коллективное! Ты проявил инициативу, ты молодец, орел, но она могла выйти всем таким боком!

Тех беспилотников – знаешь,здесь сколько летает? Слушать небо нужно все время, но… На все бросаться – ни рук, ни ног не хватит.

Он подошел к растерянному парню поближе.

– Ну не приказа ждать – просто спросить можно было? Хорошо, что маги держат над ротой сокрытие и все обошлось, но в следующий раз…

Парень завис окончательно.

– Маги? Сокрытие?

Его собеседник улыбнулся.

– Нет, ты так и не понял еще, куда попал.

И привычно скрестил на груди руки с длинными пальцами…

…Война – мероприятие групповое, а не индивидуальное. Он добрался до раненого, накрылся с ним эльфийским плащом, произнес заклинание сокрытия, наложил жгуты. Турникет[3] и пробовать не стал – был не уверен, что, торопясь, схватил тот, который на ногу, а не на руку. Он был зол на себя – надо их как-то метить, да еще так, чтобы в темноте различить… Вломил обезбол, держа под рукой ондасетрон[4]. Окончив оказание первой помощи если уж не в красной, то в слегка желтоватой зоне, подергал за канат, посветил правильным фонариком. Из окопа начали тащить. Пострадавший не с первого раза, но сдвинулся…

– Да что мы тянем и тянем… да где ж он…

И тут из темноты внезапно выполз холмик. И немедленно упал в окоп, прямо на них.

Эльфийский плащ, он маскирует не только от укропов.