Ген химеры. Книга 1 (страница 3)
14:52, урок пратолингвы. Сати почти задремала, когда сзади послышались сдавленные смешки. Она повернулась и увидела двух одноклассниц, с трудом сдерживающих смех. С одной из них Сати периодически общалась. Ее звали Катана, и она была из очень богатой и влиятельной в Метрополе семьи. Сати знала, что родители Катаны рвут на себе волосы из-за того, что их дочь не одаренная, но тут уж ничего не попишешь. Сколько бы денег ни было у тебя – одаренность либо есть в твоих генах, либо нет.
Увидев, что Сати смотрит на них, Катана кивнула в сторону мужской части класса. Ну да, разумеется. Лазарус Уик, эта звезда школы, в очередной раз решил устроить шоу. Из-под парты он управлял дроном «осой» – хитом в игровой индустрии для младшеклассников. К «осе» была прицеплена леска с крючком, а крючок уже успел воткнуться в подол юбки учительницы, миссис Саланден. Та стояла спиной к классу и писала на доске, а ее юбка с каждым движением Лазаруса приподнималась на сантиметр выше.
Скоро все вокруг Сати просто лежали от смеха. Миссис Саланден пользовалась слуховыми имплантатами и, несмотря на преклонный возраст, прекрасно слышала. Но ей не приходило в голову, что сейчас именно она – объект насмешек.
Сати тоже рассмеялась и показала Катане большой палец. Ни в коем случае нельзя было дать понять, что ты не одобряешь шуток звезды школы, иначе следующий розыгрыш устроят именно с тобой.
Когда подол юбки уже поднялся на опасную высоту, миссис Саланден почувствовала неладное. От позора ее спас Олли Бревик, скромный мальчик, который кинул в спину Лазаруса бумажный шарик. Лазарус отвлекся, на секунду потерял контроль над дроном, и «оса» уже под неудержимый хохот спикировала прямо в аквариум на учительском столе.
– Кто это сделал? – сердито спросила миссис Саланден и оглядела класс из-под очков.
– Я, конечно. – Лазарус Уик развалился на своем стуле и надменно скрестил руки на груди. Будь на его месте любой другой ученик, его ждал бы выговор, но только не Лазаруса.
– В следующий раз цельтесь точнее, мистер Уик, чтобы без брызг, – сказала учительница и отвернулась к доске. Класс продолжал угорать от смеха.
– Ага. Обязательно. – Лазарус теперь уничтожал глазами бедного Олли.
Сати почувствовала: от напряжения свело челюсти. Ей было жаль миссис Саланден, но оставалось только проглотить свою жалость, как учительница только что проглотила публичное унижение.
Лазарус Уик был одаренным. Математическим гением. По нему сохла не одна девчонка в их школе. Его будущее было предопределено, как и будущее других таких же, как он. Одаренных единицы, но именно ради них протекторий и затеял однажды эту веселую игру в Первый и Второй класс.
Из уроков истории Сати знала, как все началось. Последняя война унесла жизни семидесяти процентов населения планеты. Все наследие человечества оказалось под угрозой исчезновения. Осталось совсем мало сведений о том, как люди жили в довоенные годы, но ясно одно: мир тогда был совсем иным. Другие материки, другие моря и океаны, а разных стран, наверное, насчитывалось больше сотни.
Сразу после войны стали появляться одаренные. Некоторые из них могли управлять течением времени, другие – воздействовать на волю окружающих, третьих невозможно было обмануть или перехитрить: любого они видели насквозь и могли читать как открытую книгу. Эти самые ранние одаренные ни на что не претендовали – они вовсе не считали себя выше остальных и уж точно не стремились заполучить все блага уцелевшей цивилизации. Они были мудрыми первопроходцами, основавшими первое поселение, затерянное в Мировом океане.
Сегодня о нем знают все. Это место окрестили Островом, и именно туда мечтает попасть каждый ребенок, кого ни спроси. Даже Сати в свое время жила мечтой об Острове, пока не отбросила надежду найти в себе хоть каплю одаренности. Да, у нее были хорошие оценки, она никогда не болела, не пропускала учебу, имела живой ум и воображение, но ничего сверхъестественного в ней не было. Она уже знала, что через год ей, как и Ойтушу, вживят чип и прежняя жизнь закончится раз и навсегда.
Другое дело Кай – шестилетний гений, в три года получивший штамп лаврового венка. Он может нарисовать невероятно точный портрет любого человека, которого когда-либо видел. Или восьмилетняя Камала, которая с ходу расскажет о местонахождении любой пропавшей вещи. А семилетнего Лидо не случайно взяли в группу дознания: его невозможно обмануть. Он всегда знает, лжет человек или говорит правду. Таких, как Лидо, называют интуитами – одаренными, которые чувствуют других насквозь.
Будущее этих детей известно: в шестнадцать они улетят на Остров и присоединятся к группе таких же одаренных. Будут заниматься исследованиями и совершать научные открытия. Ну а всем остальным суждено будет остаться в Метрополе и распределиться туда, куда решит протекторий.
Кому-то с будущей профессией повезет больше, кому-то меньше. Кто-то станет работником умственного труда и, может, даже прославится, а кому-то всю жизнь придется вкалывать за станком или, как Ойтуш, за столом в морге.
Протекторий вкладывает огромные деньги во всех детей без исключения, но одаренность просыпается лишь в единицах. Правители страны верят: чем лучше удобрена почва, тем больше взойдет побегов. Возможно, это и так; по крайней мере, не одно поколение людей выросло и состарилось с этой мыслью.
Урок окончился. Парни и девушки, все еще посмеиваясь над миссис Саланден, поспешили в столовую.
– Классно Уик ее подколол, да? – Катана взяла приятельницу под руку.
– Не то слово. Показал всем шикарные ножки. – Сати усмехнулась.
– Пойдешь с нами обедать?
– Да, конечно, вот только в туалет заскочу. – На самом деле Сати намеревалась прогуляться до кабинета школьного врача. Как-нибудь заговорить его, усыпить бдительность и стащить шприц-ручку с сывороткой для Ойтуша.
– О, тогда я с тобой, – сказала Катана и потащила Сати в сторону уборной.
«Вот мерзкая прилипала», – подумала та и озарила одноклассницу милейшей улыбкой.
Сати знала, что девочки из класса считают ее странной, оттого что она не интересуется косметикой и не добивается внимания парней. Возможно, Сати бы выросла такой же, как они, если бы ей не встретился Ойтуш.
Они познакомились, когда ей было одиннадцать лет, а ему только стукнуло семнадцать. Сати возвращалась из школы и совершенно случайно наткнулась на человека, рывшегося в мусорном баке в поисках еды. В то время Ойтуш учился на втором курсе и уже имел первые проблемы с протекторием. За ним неусыпно следили, отмечая всё новые и новые прегрешения, и время от времени урезали и без того маленькую стипендию.
Заметив, как шевелятся пакеты в баке, Сати остолбенела от страха. Вскоре из-под них показался человек – тощий, лохматый, в измазанной старой одежде. Сати он показался просто страшилищем.
– Где взяла такие волосы, мелкая? – спросил он, заметив, что девочка смотрит на него.
«Неужели он хочет снять с меня скальп?!» – в ужасе подумала она, вспомнив сразу все слышанные когда-либо истории про маньяков.
– Это парик, – придав голосу максимум уверенности, произнесла Сати.
– Ага. Так я и поверил, – усмехнулся парень, но, заметив, как она испугана, поднял ладони и тепло улыбнулся. – Да не бойся ты. Я сейчас не в том состоянии, чтобы нападать на маленьких девочек.
И действительно, Ойтуш еле стоял на ногах, а сил у него хватало лишь на то, чтобы разворошить очередной пакет с мусором в надежде, что там будет что-то пригодное в пищу.
– Вот, держи, – неожиданно для самой себя Сати протянула незнакомцу бумажный пакет с выпечкой из школы.
Ойтуш остолбенел от изумления и сразу же горестно покачал головой.
– Я не могу взять это, милая, – сказал он, умоляюще глядя на Сати. – Не хватало еще, чтобы меня расстреляли за то, что я отобрал у тебя обед.
О да, протекторий любую историю может вывернуть наизнанку.
– Тогда я просто положу это здесь, – сказала Сати, кладя пакет к ногам молодого человека. – Будто бы кто-то потерял, а ты нашел.
– Как тебя зовут? – изумленно спросил Ойтуш, словно забыв, что он в двух шагах от голодного обморока.
– Сати Лаллеман.
– Приятно познакомиться, Сати. – Вытерев руку о джинсы, парень протянул ее девочке. – А меня зовут Ойтуш Эвери.
Помедлив секунду, Сати взглянула в его глаза, карие, c длинными ресницами. Несмотря на обстоятельства их встречи, он производил впечатление вежливого и умного человека, которому можно было доверять.
– Приятно познакомиться, Ойтуш, – улыбнулась девочка, крепко сжав его руку.
Они быстро подружились, а через год и вовсе стали жить под одной крышей, деля на двоих и боль, и радость, которая выпадала им. И никогда за все это время Сати не думала, что Ойтуш не должен быть рядом с ней из-за того, что он гражданин Второго класса.
* * *
После уроков Сати была выжата как лимон и вдобавок сильно раздосадована тем, что ей так и не удалось выкрасть иммуноглобулины. Зато тренировка по кэндо прошла как нельзя лучше. Сати давно заметила, что ярость делает ее в разы сильнее; одержав десять побед подряд, она получила «отлично», выслушала бурные похвалы тренера и только в раздевалке заметила у себя на руках и ногах множество болезненных синяков.
За хорошие оценки ей выдали талон на дополнительный десерт, но вместо сладкого она взяла с собой несколько порций обеда. Однако главного – лекарственной сыворотки – она так и не достала, а значит, еще целые сутки Ойтушу придется бороться с болезнью самостоятельно.
Он пришел с работы немного раньше обычного и, не раздеваясь, сразу же рухнул на постель. Стащив с него обувь и верхнюю одежду, промокшую от сырого снега, Сати накрыла его несколькими одеялами. Ойтуша бил озноб, он задыхался от кашля, а в промежутках между приступами не мог связать и пары слов. Ей ничего не оставалось, кроме как ввести ему экстазин внутривенно.
Сати была в смятении, она ненавидела себя за то, что при всех своих возможностях не сумела достать сыворотку. Руки у нее дрожали от ярости, направленной на саму себя. Она вышла за перегородку, условно делившую их комнату на «спальню» и «кухню», и там изо всех сил ударила кулаком о стену так, что она закачалась. На костяшках пальцев проступила кровь. И сразу стало спокойнее, точно она наказала себя за страдания Ойтуша. Такое с ней случалось и раньше – и ссадины быстро затягивались, почти не оставляя шрамов.
– Сати, – хрипло позвал ее Ойтуш, когда экстазин наконец подействовал.
– Лучше? – вернувшись в «спальню», спросила она.
– Могу горы свернуть. Наверное. – Ойтуш улыбался, сидя в кровати, а его расширенные зрачки делали глаза почти черными.
– Я клянусь тебе, что завтра сыворотка… – начала было Сати.
– Помолчи, Мелкая, – перебил ее парень. – Просто сядь здесь, рядом со мной. Не уходи.
Его голос был спокойным, но глаза лихорадочно блестели, и Сати стало не по себе. Присев на кровать, она убрала мокрые вьющиеся волосы с его лба. Перехватив руку девушки, Ойтуш жадно прижался губами к ее пальцам; он целовал их с наслаждением, закрыв глаза, а его сухие губы были невероятно горячими. Опьяняющая дрожь пробежала по телу Сати. Неужели именно сегодня, после трех лет, прожитых вместе, они наконец-то перестанут быть просто друзьями?
Темно-вишневого цвета капля упала ей на запястье. Взглянув на лицо Ойтуша, она увидела кровавую дорожку, которая шла из носа и растекалась по его верхней губе. Это было плохо, очень плохо.
* * *
Они проспали. Ночью у Ойтуша пошла кровь сильнее – целым фонтаном. Сати извела почти все имевшиеся в доме тряпки, чтобы остановить ее, а потом еще долго не могла уснуть. И в итоге проспала. Это было непозволительно.