* * *

Позже Эмма лежала в горячей ванне, кутаясь в пушистую пену. Одинокая свечка на полочке у запотевшего зеркала отбрасывала причудливые тени на белые кафельные стены. Влажный воздух был наполнен ароматами шоколада, клубники и банана, но Эмма чувствовала лишь запахи парфюма Штефана Фейербаха и кожаного салона его лимузина.

Раз за разом она прокручивала в голове их разговор. Сколько остроумных фраз она могла бы ему сказать, как раскованно и самоуверенно могла бы себя вести! Она оставила бы за собой последнее слово, громко хлопнув дверью… Нет, она бы бросила его визитку ему в лицо и влепила бы пощечину за то, что он посмел прикоснуться к ней!..

Нет, лучше бы он прикасался еще. И еще. И еще! Ох, она бы стянула с него этот галстук и!..

Дверь стукнула о край ванны так, что Эмма от неожиданности чуть не захлебнулась. Огонек свечи потух, и тут же мир осветился таким ярким электрическим светом, что ей пришлось зажмуриться.

– Где моя тушь? – раздался совсем рядом недовольный голос Маргарет, сопровождаемый грохотом переставляемых бутыльков и тюбиков.

Эмма промолчала и медленно погрузилась под воду, притворившись, что ее здесь нет. Она понятия не имела, куда Маргарет дела свою тушь.

– Почему ты никогда не возвращаешь вещи на место? – продолжала бушевать соседка.

Это никогда не кончится…

Эмма вынырнула из ванны и протерла глаза. Маргарет, одетая в короткое синее платье, которое она называла почему-то «счастливым» – чем именно, Эмма даже не спрашивала, – стояла на коленях, перебирая содержимое шкафчика, которое теперь в полном беспорядке валялось на полу.

– Посмотри в своей сумке, – посоветовала Эмма.

– С какой стати ей быть у меня в сумке?

Рассерженно выдохнув, Маргарет тем не менее поднялась на ноги и исчезла за дверью.

Что-то с грохотом упало в коридоре и покатилось в сторону ванной. Потом что-то медленно сползло, и Эмма догадалась, что это ее пальто, которое она так небрежно бросила, когда вернулась домой. Теперь оно наверняка лежало в луже, которая натекла с ее осенних сапожек.

– Твою мать, – тихо выругалась Маргарет.

Эмма поняла, что это относится вовсе не к пальто. Просто тушь действительно оказалась в ее сумке. Как всегда.

– Я ушла, – зачем-то сообщила Маргарет, хотя обычно этого не делала, и щелкнула замком.

Какое-то время Эмма пыталась прийти в себя во внезапно наступившей тишине и даже снова вернуться к мыслям об этом «совершенно несносном паршивце», но яркий свет и холодный воздух, задувавший из коридора, не давали ей этого сделать. Тогда она протянула руку, чтобы открыть клапан и слить воду, но так и застыла на месте.

А куда я дела визитку?

Перебирая в памяти все свои действия с момента получения визитки, Эмма выскочила из ванны и едва не закричала от боли – что-то впилось ей в одну ногу, потом в другую. Она и забыла, что Маргарет все свалила на пол. Отпустив пару ругательств в адрес соседки, она протопала в коридор, оставляя за собой мокрые следы.

Пальто и вправду лежало на ее сапожках, но это Эмму совсем не беспокоило. Главное, что в кармане обнаружилась немного помятая визитка, которая пахла Штефаном Фейербахом.

* * *

Чуть позже тем же вечером молодой человек зашел в один из баров Кудамма ^[1]. Не снимая капюшон и не расстегивая черную кожаную куртку, он прошел к стойке. Увидев его, бармен, полный мужчина в годах, тут же приветливо замахал руками и закричал:

– Хей-хей! Давненько ты к нам не заходил!

– Давненько, – улыбнулся парень, но тут же стал очень серьезным. – Мне чего-нибудь бодрящего, Фредди, и желательно горячего.

– Что-то случилось? – тихо спросил бармен, наливая в маленькую чашечку эспрессо.

– Они в городе.

Бармен поставил перед ним кофе и стакан воды. Парень достал из кармана монету в два евро и положил их на стойку.

– Будь осторожнее, – похлопал его по руке мужчина.

Тот лишь коротко кивнул и поправил висевший за спиной чехол с катаной.

Глава 7

Яркий солнечный свет заливал аскетично-холостяцкую спальню Марка Шнайдера. Выкрашенные в бежевый цвет стены контрастировали с икеевским гардеробом из темного дерева, купленным в прошлом году взамен окончательно развалившегося полированного монстра, и черным постельным бельем, подаренным Акселем на этот день рождения.

Дело в том, что Аксель до сих пор считал Марка своим лучшим другом. Когда-то так и было, но сейчас Марк этого мнения не разделял. Напротив, Аксель стал для него досадной обузой, от которой почему-то оказалось очень трудно избавиться.

Марк перевернулся на спину, откинул одеяло и какое-то время созерцал потолок. Призрачные обрывки снов проплывали в его голове, но когда он попытался ухватить хотя бы один из них, понял, что совершенно не помнит, что ему снилось.

Марк зевнул, посмотрел на свои наручные часы, которые никогда не снимал, и тут же подскочил с кровати.

12:45.

Будильник, валявшийся, как обычно, под кроватью, оказался солидарен с наручными часами – 12:45.

Марк надел брюки и выгреб из шкафа носки, чтобы подобрать пару, но тут его внимание привлек звук из кухни – кто-то поставил металлический чайник на плиту. Пару секунд Марк размышлял о том, что специально проверил вчера все окна и двери, чтобы Аксель не ходил туда-сюда, однако…

– Ты просочился через замочную скважину? – спросил Марк, появляясь в кухне с одним носком в руке.

– И тебе привет!

Аксель отвернулся от мольберта и радостно улыбнулся. Сегодня на нем была простая белая футболка и синие джинсы, неизменными остались только тапки-зайчики.

– Зачем через скважину? Я взял твой запасной ключ. Виолетте он ведь больше не нужен.

– Благодаря тебе он ей больше и не нужен.

Марк сел на край стула и натянул носок.

– Я, между прочим, сделал тебе одолжение, друг.

Аксель потряс кисточкой в воздухе, оставив несколько красных капель краски на линолеуме. Марк неодобрительно посмотрел на пятна. Он уже давно не бесился по поводу своей бывшей подружки.

– Скрасил досуг моей девушке. Спасибо, конечно.

– Ей было одиноко – ты же все время на работе, – невинно пожал плечами Аксель.

Марк поднялся со стула и заглянул в холодильник. Ничего нового со вчерашнего дня в нем не появилось. Взяв с полки то, что осталось от колбасы, Марк захлопнул дверцу и посмотрел на Акселя.

– Кому-то приходится зарабатывать деньги. Не всем везет иметь папочку-миллиардера.

– Толку-то от этого, – пробурчал Аксель. – Но, конечно же, прости за то, что он у меня есть! – развел он руками.

Марк стиснул зубы и шумно выдохнул через нос, отчего его ноздри угрожающе раздулись, а на лбу вздулась синяя жилка.

– Слушай, прости, я не хотел тебя обидеть… – попытался оправдаться Аксель.

Но было уже поздно – Марк схватил его за грудки и прижал к стенке, опрокинув при этом мольберт, стул и банку с водой, которая тут же растеклась по всей кухне, еще больше усилив запах мокрой акварели.

И тут в дверь позвонили.

– Это еще кто? – сквозь зубы спросил Марк.

– Я китайскую еду заказал, – тяжело дыша, ответил Аксель.

Марк мотнул головой и разжал пальцы. Аксель поспешил выйти из кухни, но поскользнулся на мокром линолеуме и едва не растянулся на полу. Марк не удержался и хохотнул, но тут же сам наступил в лужу и намочил свой единственный носок. Выругавшись, он взял тряпку и принялся вытирать пол. Поднял стул, потом мольберт. Какое-то время внимательно смотрел на него, пытаясь понять, что же видит. Красные и синие линии разной длины и толщины пересекались под прямым углом.

– Ну как тебе? – раздался голос у него прямо над ухом.

Марк вздрогнул и обернулся. Аксель стоял рядом, с мечтательной улыбкой глядя на свое творение.

– Ты хреновый художник, – вынес вердикт Марк.

– Ты ничего не понимаешь в современном искусстве, – отмахнулся Аксель и, поставив бумажный пакет из службы доставки на стол, начал доставать оттуда коробки с лапшой.

По кухне тут же разлился запах китайских приправ и кисло-сладкого соуса.

– Я и тебе заказал, со свининой, как ты любишь.

– Спасибо, конечно, – почесал Марк затылок, – но мне надо на работу, – бросил он, одновременно стягивая носок и выходя – или, точнее, выскакивая – на одной ноге в коридор.

Аксель снял с плиты давным-давно закипевший чайник.

– Не надо, я позвонил им и сказал, что ты не придешь.

Марк замер на одной ноге и медленно развернулся.

– Чего?

– Ну ты вчера такой больной был – я подумал, что неплохо бы тебе побыть дома. К тому же Диана была только за.

– Оу…

Марк забросил носок в ванную и остановился, размышляя о случившемся все-таки выходном и о том, что надо самому позвонить в участок. Телефон как раз лежал на столике у входа.

Аксель возник в дверном проеме с улыбкой Чеширского кота.

– Она хорошенькая?

– Кто? – не понял Марк, набирая телефон Дианы.

– Ну Диана.

– Тебе не светит, – усмехнулся Марк.

– Почему?

– Привет, Диана.

Проигнорировав соседа, Марк прошел по коридору и закрылся в спальне.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо поинтересовалась Диана на другом конце.

Марк глубоко вдохнул. Чувствовал он себя гораздо лучше, даже насморк почти прошел, но Диане он почему-то решил не говорить об этом.

– Отвратительно, – кашлянул он. – Валяюсь тут с температурой… Как у вас дела?

– Мы справляемся, – ответила Диана. – Чтобы ты не скучал, у меня для тебя есть задание. Покопайся в социальной жизни Лизы Майер, может, найдешь что-нибудь интересное. Подробности сейчас сброшу.

– Ок, – кивнул Марк и уже собирался сбросить вызов, но вдруг вспомнил о том, что вчера не успел рассказать. – Диана?

– Да? – отозвалась она.

– В Шенеберге был клуб Lion’s Court – проверь его. Он может быть связан с нашим делом.

– Lion’s Court? – переспросила Диана, набирая текст в полицейской базе данных.

– Да.

Диана хотела спросить что-то еще, но он уже отключился.

Поисковый запрос выдал один результат. Диана нахмурилась и щелкнула по нему мышкой. Верхней строкой в открывшемся окне значилось: «Дело Марии Шнайдер. Закрыто 15 марта 1995 года».

* * *

Рабочий день Эммы проходил в авральном режиме. С самого утра ей достался нагоняй от Тани за то, что она задавала совсем не те и к тому же какие-то очень глупые вопросы на пресс-конференции и своим безответственным поведением подвела не только Таню, но и вообще всю редакцию. «Да куда уж там, всю нацию», – мрачно подумала Эмма, помешивая уже остывший кофе и стараясь не принимать близко к сердцу слова рассерженной коллеги. Получалось с трудом. Даже пришлось немного поплакать в туалете. Но после обеда времени на расстройства совсем не осталось благодаря массе мелких и крупных поручений, которые сыпались как из рога изобилия. И только маленькая прямоугольная визитка то и дело отвлекала внимание Эммы.

В конце концов девушка собралась с духом и набрала указанный номер. Эмма даже не заметила, успел ли прозвучать хотя бы один гудок, прежде чем на том конце весело прощебетали:

– Добрый день, госпожа Бишоф! Меня зовут Кристина, я ассистент господина Фейербаха. Мы ждали вашего звонка. Я выслала пакет документов на вашу электронную почту. Когда будете готовы дать окончательный ответ, позвоните мне. Я доступна в любое время.

– Хор-рошо-о-о… – протянула Эмма, когда словесный поток ее собеседницы иссяк.

– Тогда ждем вашего звонка! Хорошего вам дня, госпожа Бишоф!

– И вам, – ответила Эмма, но в телефоне уже звучали короткие гудки.

Недоумевая, Эмма попыталась открыть свой личный почтовый ящик, который был известен весьма ограниченному количеству людей и точно не Штефану Фейербаху. С третьей попытки ее дрожащие пальцы набрали правильный пароль.