– Вышибу! Во-о-от не… ик… от…к…роешься, так вышибу-у-у, – угрожал он дверному полотну, но дальше угроз и дерганья за ручку попыток никаких не принимал.

Лера пьяных инстинктивно побаивалась, а еще сердилась и недоумевала, почему Веймур обнадежил ее, что «Три петуха и пьяный кабан» – самое безопасное место.

«Может, для него и безопасное, но один нетрезвый кабанище ко мне уже ломится, – рассуждала девушка, пытаясь прокрасться незаметно мимо взывающего к совести двери мужчины. – Надеюсь, встречи с троицей каких-нибудь неформалов мне все же удастся избежать».

Направлялась она к лестнице, логично предположив, что где-то там в зале сидит ее возница.

«Наверняка Веймур ужинает внизу. Вряд ли заказал еду к себе в комнату, а значит, я его найду, и он мне поможет», – понадеялась она на везение.

Первая часть плана с маневром за спиной блондинистого пьянчуги удалась. Он ее не заметил! И Валерианна торопливо спустилась по лестнице в общий зал трактира.

Гомон там стоял знатный! Стучали по столам кружки, звенели тарелки, кто-то ссорился, кто-то заговорщически обсуждал что-то в углу, а у стойки трактирщика, сидя на табурете, что-то бренчал местный музыкант, добавляя свой вклад в эту какофонию звуков.

Сперва Леру не заметили, а потом гул в помещении начал затихать, и в итоге все взгляды скрестились на маленькой голубоглазой блондинке, стоящей на последней ступени лестницы.

Глава 5

«Ой, мамочки! – Лерка про себя запаниковала. – Они еще, похоже, все оборотни. Вон как глазюки светятся. Главное – не подать виду, что боюсь! А то точно бросятся».

Она гордо вскинула голову, стараясь не обращать внимания на то, как, принюхиваясь, дергаются носы у сидящих ближе всех мужчин, и громко спросила:

– Простите, мьесты, моего возницу никто не видел?

И буквально тут же заметила пробирающегося к ней между столиков из дальнего угла Веймура.

– Мисель Ковалева, что-то случилось? – На лице мужчины отчетливо отражалось беспокойство. – Вам же отнесли ужин.

– А может, красотка нуждается в обществе, – крикнул кто-то из центра зала, где гуляла довольно большая компания. – Зачем такой хорошенькой молодой мисель скучать в одиночестве? Правда, парни?

Согласный гудеж, свист и гогот были явным одобрением неизвестному крикуну.

– Мисель едет в Энермейм по личному приглашению графа Нейрандеса! – раненым медведем взревел, развернувшись к гулякам, Веймур. – Советую вести себя с ней уважительно.

Зал немного притих, но Валерианна видела, что ее сопровождающий все равно нервничает. Еще бы. Посетителей полный трактир, а он один.

Оборотни продолжали принюхиваться, но уже не все. Кто-то опять принялся за еду, снова зазвенели приборы, застучали кружки.

– А чего тогда ваша мисель спустилась-то? – вдруг опять оживился прежний крикун. – Может, не побрезгует с нами отужинать графская гостья? Мы, значит, со всем уважением приглашаем.

Веймур уже подошел к Лере и теперь переживал все сильнее. Он понятия не имел, как сейчас выкручиваться. Отвечать отказом на приглашение было невежливо, но и оставаться девушке среди стольких разгоряченных едой и выпивкой двуликих было не слишком разумно, даже учитывая его присутствие рядом.

– А там кто-то дверь ко мне в комнату ломает, – действуя по наитию, неожиданно пожаловалась Валерка. Ведь лучшее средство обезвредить скучающих бузотеров – это переключить их внимание.

Удача снова сверкнула ей благосклонной улыбкой, маневр удался.

От группки за центральным столиком отделились три хорошо, но слишком ярко одетых молодых человека. Точнее, конечно, это были не люди, а оборотни.

Валерианна при виде этих личностей едва сдержала смех от пришедшей на ум мысли: «Вот один в один три бойцовых петуха! И кабан наверху, пьяный в дым».

– Вы, мисель, не извольте беспокоиться. Мы его сейчас мигом уймем. Это Мохнатый Берт, опять не туда пошел. Только вы пообещайте с нами поужинать, – наперебой стала заверять ее эта троица, пребывавшая слегка навеселе. – Что вам киснуть-то одной? Может, расскажете нам чего, видим же, что нездешняя вы. Человек, к тому же и запах у вас…

Лицо Веймура аж перекосило от этих слов, и из оскалившегося в рыке рта вылезли здоровенные клыки.

– Все, все, папаша, поняли мы! Не про нас цветочек, – замахали руками парни. – Осознали, ведем себя прилично. Мисель, вы ведь скрасите наш скучный вечер своим присутствием? Все лучшее, что есть в этом заведении, за наш счет!

Потом они плавными кошачьими движениями скользнули мимо загородившего Валерианну возницы, и вскоре наверху раздалось рычание, шипение и грохот. Словно там дрались ополоумевшие от весеннего воздуха мартовские коты.

– Придется остаться, мисель. – Удрученный Веймур хмурился. – Никак не думал, что кто-нибудь может побеспокоить вас наверху. Хозяин сказал, нет там сегодня постояльцев. Только внизу торговцы комнаты заняли, да и там, кроме вашей, всего две их для гостей. А остальная половина второго этажа хозяйская, с отдельным входом, – рассказывал он девушке, ведя ее к столику, за которым ужинал, и игнорируя предложения присоединиться к той или иной компании. – Вы лучше не отходите от меня. Графа тут уважают и причинить беспокойство его гостье не посмеют, но вдруг у кого из молодых голову снесет. Запах, будь он неладен…

– А что не так-то? От меня пахнет? – не поняла Лера. – Это крем, наверное. Вы же сами девушку с ним отправили, я сразу и намазала.

– Ага, мазь… Э-э-э… конечно… – как-то странно замялся, пряча глаза, Веймур. – Ничего-ничего, мисель Ковалева, просто скучно тут, видишь, этим всем. Кто на большую ярмарку едет, кто поступать, а кто наниматься на работу или в стражу, а то и в гарнизон. Самое время сейчас, а тут мы как раз… Пойдемте. Садитесь.

Он задвинул Леру вместе со стулом в угол к стене и сел рядом. Не вплотную, но так, чтобы к девушке мимо него никто не смог подойти.

Валерианна даже не успела ничего спросить про то, чем здесь кормят. К ним подскочили сразу две подавальщицы и споро принялись заставлять стол огромным количеством разнообразной снеди. Сиротливая миска, из которой возница до того ел что-то похожее на плов или кашу с крупными кусками темного мяса, просто потерялась в этом изобилии.

– Простите, но мы еще ничего не заказали, – попытался объяснить шустрым молодым девчонкам мужчина, но те лишь отмахнулись.

– Батька велел нести все самое лучшее. Сказал, братья Маерши платят. Так что вот. Все свежайшее. Вы, мисель, не сомневайтесь. Двуликим ни один трактирщик ничего несвежего или в грязной посуде подать не рискнет. Кушайте на здоровье, – лучисто сияя улыбками, сообщили они Лере и убежали обслуживать других посетителей.

– Трактирщик из наших, – заметив, как Валерианна рассматривала сестер подавальщиц, счел нужным пояснить Веймур. – Женился вот только на орчанке. Дочки-то в нее. Потому и в трактире работают спокойно. Никто в здравом уме не рискнет обидеть девицу с такой кровью – обернутся в боевую ипостась и порвут, как половичок у двери.

– Так вы же сказали, что они в мать? – Лерка ничего не понимала. В ее представлении орки были такими зелеными мускулистыми дикарями с ожерельем из клыков и в кожаных или меховых штанах. Конечно, дочки трактирщика зелеными не были, но и про оборот, раз они в мать пошли, тоже неясно было.

– Конечно, в мать, – спокойно кивнув, подтвердил Веймур. – Вон она из кухни выглянула. Орчанки – они ведь такие, с виду вся красавица, а разозлится – так чисто монстра какая. Обернется, раздуется, как лягуха, только красная, да как начнет проклятиями сыпать и сковородой или еще чем подвернувшимся охаживать, так, почитай, и все, конец тебе настал. Слова-то ее в гневе все к тебе прилипают. Хоть и ненадолго, а радости мало. И жилы выкручивает, и глаза из глазниц вылезать начинают, и шерсть сыплется, и х-х-х…хвост до колен отвисает.

Мужик, видать, на себе испытал действие убойного орочьего гнева и так эмоционально перечислял, что чуть не сболтнул то, о чем в присутствии незамужней молоденькой мисель говорить не следует. Надо сказать, выкрутился, но Валерка, представив картинку обидчика, наказываемого красномордой огромной дамой, не выдержав, хихикнула.

– И ничего смешного. – Оборотень передернул плечами. – Кто знает, на что она разозлится. А так, конечно, красивые.

И столько в его тоне было мечтательности, что Лера наконец заметила, что он то и дело поглядывает на одну из девушек. Ту, что повыше, с темными, змеящимися по спине косами и почему-то одной массивной серьгой в левом ухе. У второй сестрички сережек не было совсем, да и коса была одна, толстенная, почти с Валеркино запястье.

Расспросить своего спутника про эти отличия она не успела. Раздался восторженный приветственный рев, и к их столику через весь зал направились те самые пестрые шалопаи и уже, похоже, протрезвевший белобрысый верзила.

– А почему вы ничего не едите, мисель? – Первым плюхнулся за стол шатен с залихватски встрепанной кудрявой челкой.

Валерианна еще подумала, что ему бы очень пошли картуз с розаном и гармонь. Прямо первый парень бы был на деревне.

Хотя он, похоже, и так себя неплохо чувствовал, и самоуверенности ему было не занимать.

Второй брат Маерши, тоже темноволосый, предпочитал длинные волосы и забирал их в низкий хвост. Зато носил смешные тонкие усишки, закрученные ниточками и растопыренные в стороны. Вид он имел меланхоличный и отрешенный, но только на первый взгляд. Чертики в его глазах то и дело мелькали. Видимо, троица работала на контрасте, для того чтобы впечатлять дам.

Так что если один был разухабистый рубаха-парень, второй косил под скучающего, пресыщенного жизнью философа, то третий явно был бунтарем-неформалом. Бритые виски, по несколько сережек-колечек в обоих ушах и зеленый квадратный оттиск-татуировка на шее, похожий на отпечаток штемпеля. Раньше рисунка было не видно, но сейчас яркая рубаха на нем щеголяла дырами там, где были вырваны с мясом пуговицы, и в распахнутом вороте виднелась не только татушка, но и весьма рельефные грудные мышцы.

– И правда, мисель, – раздался низкий вибрирующий бас «пьяного кабана», – я заплачу. Простите, что причинил беспокойство. Я это…

Взъерошенный, с мокрыми, стоящими дыбом волосами, он напоминал огромного, виноватого и крайне добродушного сенбернара.

Лера вообще недоумевала, как прежде могла его испугаться, ведь, как она только сейчас сообразила, даже ее двери он угрожал шепотом, иначе от его голоса вибрировал бы весь трактир.

– А хотите, мисель, я вас сопровождать буду? – Чистые, небесной синевы глаза, как у новорожденного котика, умоляюще уставились на девушку. – Никто и близко к вам не подойдет и не побеспокоит.

– И мы! Вы ведь в Энермейм едете? – тут же влез самый говорливый из Маерши, рубаха-парень.

Валерианна услышала, как обреченно ругнулся рядом с ней шепотом Веймур.

Остаток путешествия до места назначения обещал быть незабываемым.

Глава 6

Братьев Маерши звали Ник, Пьер и Феликс. Причем своим именам они совершенно не соответствовали.

Пьером звали неформала с серьгами, Феликсом был разговорчивый рубаха-парень, ну а пытающемуся быть загадочно меланхоличным эстетом досталось простецкое «Ник».

Зато «Мохнатый» было не прозвище блондинистого верзилы, а имя рода. Если в земной интерпретации, то просто фамилия такая.

– Мы во второй ипостаси пушистые очень, – хлопая длинными белесенькими ресничками, пояснил Берт заинтересовавшейся Валерианне, – потому как холодов не любим. Вот так досталось имя от предков.

При этом он, не чинясь, машинально складывал в рот все, до чего мог дотянуться.