В авестийском мифе в земном воплощении сошедшая со звезд Анахита становится богиней священной реки Ардви, которая стекает с вершины мировой горы Хукайрья высотой в рост тысячи мужей и является источником мировых вод, впадая в мифический океан Ворукаша. Эпитеты, которые сопровождают образ богини, – светлая, белая, чистая, а также ее отождествление со священной рекой – сближают ее с индийской богиней Сарасвати.

Раджа Рави Варма.Изображение богини Сарасвати.1896 г.

Сарасвати – индуистская богиня, отождествляемая с одноименной мировой рекой и упоминаемая в «Ригведе». В ведийский период почиталась как защитница и целительница, а позже как помощница верховного бога Брахмы. Ее представляли в белых одеждах, однако без украшений, в отличие от Ардвисуры Анахиты. Только в руках у нее были жемчужные четки. Обе богини покровительствуют плодородию, они «кормят стада и растят зерно».

В «Яштах» описывается, как Ардвисура Анахита помогает иранским героям и правителям, которые молятся ей и совершают жертвы в ее честь. Угодная богине жертва – это, как правило, молочная хаома, то есть молоко, смешанное с соком священного напитка, о котором мы расскажем чуть позже. Однако иногда в текстах описываются жертвоприношения животных, причем они преувеличенно грандиозны: в гимне «Яшт» упоминаются сто коней, тысяча быков и десять тысяч овец. Жертву богине обычно приносили на вершине горы, перед священным озером или возле реки.

Ардвисура Анахита была благосклонна к тем, кто руководствовался праведными намерениями, и отказывала в помощи тем, кто замышлял злое дело. Иранскому богатырю Вистараву она помогла перейти реку, остановив течение вод и позволив пройти по осушенному ею руслу.

Однажды богиня пришла на выручку к мореходу и поэту Паурве, к легендам о котором, как считается, восходит образ Синдбада-морехода из сказок книги «Тысяча и одна ночь». По какой-то неведомой причине славный царь Траэтаона, победитель дракона, который и сам обращался когда-то к Ардвисуре Анахите за помощью, превратил Паурву в коршуна и подбросил его высоко в небо. В птичьем облике носился Паурва в небесах три дня и три ночи и никак не мог спуститься на землю. По окончании третьей ночи, с первыми лучами утренней зари, взмолился он Ардвисуре Анахите, обещая совершить тысячу жертвенных возлияний молочной хаомы в ее честь, если она поможет ему вернуться домой. Тогда явилась к мореходу Ардвисура Анахита в виде прекрасной девушки, крепко взяла его за руки, и Паурва тотчас очутился в человеческом облике у себя дома, цел и невредим.

Приходит Ардвисура Анахита на помощь и к молодому Йойште (в переводе со среднеперсидского языка его имя означает «юнейший»), который состязается в отгадывании загадок с коварным и злым колдуном Ахтьей, чье имя значит «бедствие». Этот колдун грозился захватить «страну отгадывателей загадок», и Йойшта спас ее. Перед состязанием Йойшта помолился богине священной реки, принес ей жертву и попросил у нее поддержки. И Ардвисура Анахита дала ее юноше.

Ахтья загадал тридцать три хитроумные загадки, а перед этим хвалился тем, что одна из них погубила целых девятьсот жрецов и девять девушек. «Какой рай лучше, земной или небесный?» – спросил у них колдун. «Небесный», – ответили они, и Ахтья сразу отправил их в этот рай, то есть убил. Йойште удалось отгадать не только эту загадку, но и все остальные. Наконец юноша, согласно уговору, сам загадал колдуну три загадки, которые тот не смог отгадать даже при помощи злых духов и потому погиб, – Йойшта заколол его жертвенным ножом.

Культ богини Ардвисуры Анахиты широко распространился в Иране во времена правления династии Ахеменидов. А царь Артаксеркс II поставил статуи Анахиты в крупнейших городах своей могучей Персидской империи: в Дамаске, Вавилоне, Персеполе, Сузах, Сардах, Экбатанах, Пасаргадах и Бактрах. В наше время статуэтки божества были найдены при раскопках в Бактрии, Хорезме и Согдиане, ее изображения сохранились на персидских монетах и печатях, а также на кувшинах для вина. На этих предметах богиня плодородия часто изображается с цветком лилии и тюльпана в руке – символом жизни.

Ардвисуру Анахиту стали чтить в Армении, Каппадокии и Лидии. В странах, находившихся под властью или влиянием Персии, ее иногда отождествляли с другими похожими богинями, такими как Иштар или Кибела. Но иногда ее образ сильно преображался и становился основой для культа божества уже с новыми функциями. Так, армянскую Анаит стали именовать уже «великой матерью», «великой госпожой» и «матерью целомудрия», считали ее покровительницей всех армян.

Сосуд с изображением Ардвисуры Анахиты из серебра и позолоты. IV–V вв. Художественный музей Кливленда. Кливленд, США

Анаит наармянской монете.1997 г.

Связь богини с водой в этом культе уже была полностью утрачена. До официального принятия христианства в Армении в честь Анаит были воздвигнуты многочисленные храмы и статуи. Известно о прекрасной золотой статуе, стоявшей в храме города Ерез. В 34 году до нашей эры, во время военного похода в Армению, солдаты древнеримского полководца Марка Антония распилили ее на куски и доставили в Рим. Сохранились также фрагменты (голова и рука) бронзовой статуи армянской Анаит, выполненной в эллинском стиле. Они были найдены в Садахе, на территории современной Турции, и сегодня хранятся в Британском музее.

Веретрагна – бог победы

Как мы уже упоминали выше, индоиранцы высоко чтили бога-громовержца Индру, который в одном из мифов побеждает мирового змея – Вритру. В переводе имя этого змея значит «преграда, затор» и родственно славянскому слову «врата». «Ригведа» приводит эпитет бога-змееборца Индры – Вритраган, то есть «победитель Вритры». Предполагают, что именно с этим эпитетом тесно связано имя иранского Веретрагны (или Вертрагны), бога войны и победы, также упоминающегося в «Авесте». Однако в иранской традиции он не является змееборцем или громовержцем, а становится олицетворением мужской силы, дарует победу, покровительствует воинам.

В «Яштах» «Авесты» Веретрагна десять раз перевоплощается и является пророку Заратуштре в разных обличьях. В первый раз он предстает в виде сильного ветра, во второй – быка с позолоченными рогами, а в третий – белого коня с золотыми ушами. Эти образы символизируют мощь и силу воинственного божества.

На четвертый раз Веретрагна становится верблюдом, обезумевшим во время гона, а на пятый – разъяренным вепрем. Эти звериные облики тоже неслучайны, ведь воин может быть безумным и яростным, а во имя победы он несет смерть и разрушения. Божество войны, впавшее в ярость, невозможно остановить, как и дикого зверя.

В шестой раз Веретрагна предстает перед пророком в виде прекрасного пятнадцатилетнего юноши. Мы помним, что это возраст возмужания и приобщения к священным таинствам.

А в седьмой раз бог обращается в хищную птицу, название которой на авестийском языке звучит как «варагн», или «варэнгана». Считают, что эта птица могла быть соколом или коршуном, но само звучание этого слова вполне знакомо нам, потому что схоже с древним славянским «ворон», «вран». И действительно, ворон во многих мифологиях мира является спутником или воплощением бога войны. В природе эти птицы питаются падалью, вороньи стаи часто прилетали на поля битв, и поэтому в некоторых культурах стали их зловещим предзнаменованием, а в некоторых, наоборот, считалось, что вороны могут принести удачу и победу, стать помощниками. Поэтому наиболее вероятна версия о том, что мифическая птица варагн – это и есть ворон.

В своем птичьем воплощении Веретрагна становится чудесным помощником в битве, носителем боевой магии. Даже перья и кости, отданные варагной, могут защитить воина и стать его талисманом. В строках «Авесты», которые перевел известный русский поэт-символист Константин Бальмонт, читаем:

Возьми перо от птицы Варэнганы,
О, Заратустра, Ворона перо.
Ты тем пером натри себе все тело,
И то перо отбросит чару прочь,
Проклятие к врагам твоим откинет.
Кто кость хранит от этой сильной птицы,
Или перо от этой сильной птицы,
Никто его не может поразить,
Его не сможет увидать бегущим.
С ним будет Ворон, Ворон, он поможет.
Он в славе сохранит его, в лучах^[1].

После этого Веретрагна появляется перед Заратуштрой в образах дикого барана и горного козла. По всей видимости, в них тоже воплощена мужская сила, и не только военная, но и жизненная, детородная. И, наконец, последнее, десятое воплощение бога победы – это суровый и сильный муж, воин в доспехах и с оружием, образ уже вполне совершенный и завершенный.

Жертвы Веретрагне, так же как и другим богам иранского пантеона, приносились в виде напитка хаомы. Иранцы верили, что пока древнему божеству победы воздаются почести, Стране Ариев не грозят завоевания чужеземцами и эпидемии болезней.

Более поздняя традиция называет Веретрагну Вархраном или Бахрамом, что значит «победоносный» или «побивающий защиту». Это имя носили многие персидские цари, например, Бахрам Гур, о котором немало сказано в эпосе «Шахнаме».

В эпоху персидской династии Сасанидов, когда в Иране активно проводились астрономические и календарные реформы, имя Бахрам было присвоено планете Марс. А в Малой Азии, находившейся под властью Персидской империи, возник культ воинственного бога, в котором слились воедино черты Веретрагны (Артагна) и эллинских Геракла и Ареса. В этой традиции Веретрагну часто изображали с атрибутами древнегреческого героя Геракла: с львиной шкурой на плечах, с дубинкой или с кубком вина в руках. Самое знаменитое из таких изображений высечено на Бехистунской скале, возле которой проходил древний путь из Ирана в Двуречье, а сегодня проходит дорога из Тегерана в Багдад.

Бехистунская скала – уникальный исторический и культурный памятник Ирана. Здесь, на недоступной высоте 105 метров над землей по приказу персидского царя Дария I высечен клинописный текст. Это самый первый письменный источник, в котором упоминается верховный бог зороастрийцев – творец Ахура-Мазда. Также надпись содержит сведения о мятежном перевороте, который совершил маг Гаумата. Надпись повторяется на трех ныне мертвых языках – древнеперсидском, аккадском и эламском.

Бехистунская скала.Около 522–486 гг.до н.э.Иран

На самом верху, над текстами, есть изображение самого Ахура-Мазды. Верховный бог благословляет царя Дария I, а тот попирает ногой поверженного мага Гаумату. За спиной царя стоят воины, а напротив него – пленники, скованные цепью: это девять вождей мятежников, посмевших восстать против Дария.

Изображение Геракла-Веретрагны сделано в более позднюю эпоху и находится гораздо ниже, как и еще несколько надписей. Текст Бехистунской надписи был расшифрован военным дипломатом и лингвистом Генри Роулинсоном только в середине XIX века.

Персидского бога почитали также армяне, знавшие его под именем Вахагн (Ваагн). Интересно, что армянский Вахагн изображался в виде змееборца, победителя хтонического существа. Так, спустя время и уже на другой земле к древнему индоиранскому божеству вернулись его старые функции.

Вайю и Вата – божества ветра

Вайю и Вата, два олицетворения ветра, также были общими для индоиранцев божествами. Сами имена этих богов указывают на их связь с воздушной стихией, а русские слова «веять» и «ветер» происходят от тех же корней.

Вата олицетворял дующий ветер, а еще дыхание богов, жизненную энергию (в индуистской традиции она называется «прана»). Он мог приносить дождевые тучи, а иногда оборачивался злым божеством, насылал штормовой ветер. То есть у Ваты было две ипостаси: добрый южный ветер, дающий жизнь, и злой северный, способный отнять ее.