С этими словами Лис развернулся и направился к своему скутеру, оставив Фаршу весь выпотрошенный им хабар. Его интересовал несколько иной вопрос. Точнее – два. Почему нападение было совершено именно здесь, и куда подевался начальник охраны стаба? Было весьма сомнительно, что эти бывшие ниндзя свернули с дороги и углубились в кусты, чтобы их там превратили в кисель. Значит их туда отнесли, а напали на них скорее всего на дороге. Предположение, что эти двое два километра пёрли на себе упитанную тушу безопасника в боевом обвесе, разбилось о здравый смысл, но заставило повнимательнее оглядеть асфальт и землю на обочине.

Результатом этого исследования стал, нечёткий след протектора, который Лис разглядел на клочке земли, граничащем с дорожным полотном. На сухой земле сложно оставить качественный отпечаток, и единственное, что можно было по нему понять, то, что он гораздо шире протектора его мотороллера, примерно раза в три. Значит или автомобиль, или… а какая собственно разница? Был транспорт. Им и воспользовался Злоба, чтобы смазать отсюда пятки. Отсутствие его тела среди отдыхающих в кустах роняло гирю на чашу аргументов в пользу версии Лиса, во всяком случае она не была не такой уж бредовой.

Наконец на дорогу выбрался сияющий от счастья Фарш, к рукам которого на ровном месте прилип увесистый куш. Поначалу Лис хотел оставить его на волю случая, но картинка встречи Фарша с представителями боевого крыла килдингов, мелькнувшая на экране внутреннего зрения, вызвала нешуточный укус совести. Пришлось устраиваться на скутере вдвоём.

Минусы

&

Плюс

Неизвестно кто, когда и для чего пытался построить две эти пятиэтажки. Что это должны были быть именно пятиэтажки, было не более чем предположением. Строилось оно на том, что одно из зданий имело пять полных этажей и частично снаружи было закрыто железобетонными плитами, отделанными мелкой мозаичной плиткой. Такие дома было принято называть «панельными», и типовые проекты большей частью были ориентированы именно на пятиэтажную застройку. Встречались конечно и более высотные экземпляры, но вряд ли кто-то стал бы заморачиваться со строительством высотки в чистом поле. Тут и эти то непонятно что делали. Скорее всего, в бытность советскую хотели замутить какой-то очередной проект и построить под него жильё, а уж потом развернуться в полный рост. Но не случилось. Скорее всего, как и в его, Лиса реальности, нежданно-негаданно сверху свалилась перестройка и превратила эти советские начинания в банальный недострой.

Правда Лис, сколько ни вращал головой, так и не смог определить, откуда планировалось подводить коммуникации к этим панельным коробкам. Вокруг не было даже намёка на подготовку к обустройству коммунальной инфраструктуры. Просто две бетонные коробки, одиноко стоящие посреди чистого поля, метрах в семистах от проходящей мимо дороги. Второе здание имело законченный каркас всего на три этажа, два из которых могли похвастаться частичным наличием внешних стен, и незаконченный контур четвёртого с подпирающими синее небо бетонными столбами. Уныние и запустение.

Именно это место выбрал Лис для ожидания окончания своей ссылки. Тут не на что было польститься заражённым, кластер грузился пустым. Не представляло это место интереса и для иммунных. Поживиться тут было нечем, для ночёвки вполне пригодно, но до стаба рукой подать, и рейдеры предпочитали тут не задерживаться. Отсутствие интереса к недострою, как со стороны первых, так и со стороны вторых вполне устраивало Лиса. В качестве бонуса эта локация имела замечательный обзор окрестностей, даже между самими строениями было достаточно места для того, чтобы спалиться при попытке подобраться незаметно. Можно было, сидя на углу крыши самого высокого недостроя, контролировать практически все подступы, это и сыграло решающую роль в выборе места.

Фарш не возражал. Да и с чего бы? Не успел из стаба выйти, уже набрал ништяков полную пазуху. До ночёвки довезли, место спокойное. Правда физиономию малость подрихтовали, но это дело такое, поправимое. А в местных реалиях ещё и быстро поправимое. Так что в его понимании всё было очень даже неплохо.

Лис оставил своего попутчика сортировать его честно награбленный хабар в выбранном для временного обитания помещении. Благо такое нашлось как по заказу. Комнатёнка с двумя выходами и глухими стенами была абсолютно не пригодна ни для наблюдения, ни для ведения оборонительных действий. Зато эти же глухие стены надёжно изолировали их обитателей от взглядов из вне, можно было даже устроить внутри какое-нибудь подобие освещения. Например, содержимое планшета и копию с накопителя псевдоатомитов поизучать. Наблюдение же вести и правильнее, и удобнее с площадки над их бивуаком, по совместительству являющейся крышей их убежища. Отсутствие одной из плит перекрытия позволяло наблюдателю коммуницировать с обитателем помещения без помощи каких-либо средств связи. Можно было даже в буквальном смысле обрушиться ему прямо на голову, в случае если возникнет такая потребность. А что касается обороны, то очень хотелось верить, что до неё не дойдёт. А если всё-таки дойдёт, то два выхода, далее превращающиеся в целый пучок перспективных направлений, должны будут обеспечить возможность скоростной эвакуации, а проще говоря, бегство, ибо самая лучшая битва та, которая не состоялась.

Официальных входов в недострой, если так можно назвать пустые зевы дверных проёмов, было всего три, у каждого из них Лис поставил сигнализацию для предупреждения о незваных гостях. Совсем примитивную, имени какого-нибудь первобытного племени, но готовую добросовестно оповестить всю округу в случае вероломного вторжения. Он не стал натягивать растяжки или устилать входы листами металлического профиля, аккуратной стопкой сложенного у одного из входов, и по какой-то неведомой случайности не растыренной по закромам честными тружениками народного хозяйства. Всё это могло сработать для заражённых, которые особой сообразительностью не отличались и, как правило, всегда пёрли напролом. Они не замечали преград, особенно если видели цель или хотя бы тень от неё. А вот те, кто какими-никакими зачатками разума обладал, наверняка зададутся вопросом, зачем это такая громыхучая штуковина, как лист гофры, лежит именно у входа ещё и таким образом, что не переступить его и не перепрыгнуть? Или что это за шнурочек поперёк входа натянут? И эти зачатки разума обязательно подскажут, что не спроста всё это, а значит они найдут способ, как такую сигнализацию нейтрализовать или обойти. Все имеющиеся тут окна и щели не законопатишь, на все сторожей не поставишь. По очевидным маршрутам пойдёшь лишь тогда, когда все тревожности и подозрения дрыхнут без задних ног.

Лис сделал всё, чтобы подозрения не проснулись. Были, конечно, натянутые верёвочки, куда ж без них. На них были подвешены кирпичи и старое ведро, облепленное строительным раствором. Всё это готово было сорваться на расстеленные на полу те самые листы оцинкованного профиля. В случае, если кто-то наступит на поддон из-под кирпича, естественным образом выполнявший роль переходного мостка, он должен сместить центр тяжести и освободить защемлённый трос с грузом, расположенный на удалении. Чтобы заметить этот трос, нужно зайти внутрь, а значит – наступить на поддон. Вот такая фишка.

Не зря Лис под непонимающими взглядами вынужденного компаньона заморачивался и тратил время на сигнальные конструкции. Грохот приземлившихся на гофрированный лист кирпичей прилетел снизу, когда предзакатные сумерки плотным покрывалом своей слепящей мглы уже успели накрыть ту часть этого мира, в которой Лис устроился на ночёвку. Этот грохот ударил по нервным окончаниям, и выданный ими импульс подбросил тело Лиса над плитами. Он готов был чем угодно поклясться, что только что осматривал подступы к этому входу через тепловизор, и прибор не выдал ни малейшей засветки. Впрочем, как и эфирное зрение.

За тот непродолжительный миг, что потребовался для того, чтобы вжаться в плиту перекрытия, мозг был атакован целым роем мыслей. Что-то просвистело у самого уха и, ударившись о бетонную опору за спиной, с противным визгом унеслось в надвигающуюся темноту. Это придало ускорение и мыслям, и телу, ибо уровень мотивации был задан не из последних, хотя звука выстрела он так и не услышал. Лис одним рывком кинул своё тело к краю плиты и, мгновенно зацепившись за металлическую петлю, в которую обычно продевают крюк подъёмной стропы, перекинулся через край перекрытия и повис на вытянутых руках. Приземлился он прямо перед ошарашенным Фаршем, всё ещё возившимся со своими пожитками.

– Ты ту хреновину, которую я тебе велел там оставить, оставил? – выдохнул Лис прямо в лицо попутчика без всяких прелюдий. Он, конечно, заморочился с сигнализацией, но был почти уверен, что это всего лишь перестраховка. Если по их души нагрянут псевдоатомиты, которые пока никак не хотели интегрироваться в его систему мировоззрения как килдинги, слишком уж они отличались от его представлений о том, как должны выглядеть изгои этого мира, то все эти меры предосторожности яйца выеденного не будут стоить. Но закравшиеся под кожу подозрения однозначно говорили, что на пороге их временного убежища топчутся именно эти товарищи, и соответственно всплывал вопрос: «какого хрена»? – Твою ж медь!

– Я думал… – Фарш ещё больше потерялся и неуверенно выудил из разложенного скарба тот самый жёсткий диск, протянув его Лису на слегка подрагивающей ладони.

– Тебе, похоже, это вредно! – прошипел Лис, прерывая ничего не понимающего попутчика. – Давай за мной, пока жив!

Ноги уже несли его к выходу, противоположному тому, через который должны были пожаловать гости. Он ещё засветло прошёлся по всем возможным маршрутам отхода. Эго высокопарно требовало назвать их путями передислокации или, на худой конец, экстренной эвакуации, но эти требования были отброшены далеко и безвозвратно. Эго пусть радуется уже тому, что оно вообще будет, если бегство вдруг окажется удачным. Выскакивая через дверной проём, Лис обернулся. Фарш, застигнутый врасплох, всё ещё ковырялся в своих вещах, пытаясь запихнуть их назад в рюкзак, но нервозность ситуации заставляла руки дрожать, и выходило это у него откровенно плохо.

– Бегом, придурок! Бросай всё! – рявкнул на него Лис, прикидывая сколько времени понадобится незваным гостям, чтобы добраться от сработавшей сигнализации до их местоположения.

Разумеется, мерил он по своим скромным возможностям. Если двигаться осторожно, осматривая закоулки и ожидая пакости из-за каждого угла, то минут пять у них должно было быть. Лис очень надеялся, что этого хватит, чтобы добраться до троса, того самого, которым он обзавёлся ещё в охотничьем магазине в самом первом кластере. Сейчас он свисал из окна этажом ниже и очень ждал Лиса. Но тот застопорился у самой лестницы, несмотря на упорные попытки захребетников вытолкать его прочь с этого этажа. Какое-то непонятное чувство долга вцепилось в берцы и держало мёртвой хваткой. Фарш не был ему ни другом, ни даже товарищем, но Лис не мог вот так его бросить. Он привалился к бетонной опоре и взял на прицел дверной проём.

Спустя долгих три секунды из проёма появилась спина попутчика, спешно пятившегося в сторону Лиса. «Какого хрена»? – снова промелькнуло непонимание, но ответом на него был оглушительный выстрел дробовика, накрывший вязанной картечью всё пространство дверного проёма и неожиданно возникшую в нём фигуру. В разные стороны брызнули кровавые ошмётки, вырванные безжалостным свинцом из тела неизвестного, выскочившего было вслед за Фаршем. Но, не успело это тело упасть, как было отброшено в сторону невидимой силой, к отступающим метнулся расплывающийся в пространстве и сумерках силуэт. В этот раз Фарш не успел даже перезарядиться. Эта процедура у опытного охотника, которым был попутчик Лиса, занимает долю секунды, но скорость нападавшего была слишком велика.