От осмотра места преступления, в котором его обвиняли, Лис всё-таки не удержался, хоть и понимал, что шансы найти что-то, способное пролить свет на произошедшее, скромно топчутся где-то в районе плинтуса. Тем более, что с сыском вкупе с криминалистикой его тараканы были знакомы только по кинопрокату, то есть, никак. Но несмотря на это, Лиса необъяснимым образом влекло примерить на себя кепку великого английского сыщика, а его эго в упор не хотело воспринимать никакие доводы разума. Лучший способ убедить идиота в том, что он не прав, позволить ему сделать всё по-своему. Скутер неспешно покатил к месту недавней встречи Лиса с главным безопасником стаба.

На месте устроенной на него засады на эту самую засаду не осталось и намёка. Проволоки, растянутой поперёк дороги, уже не было. Мураши вновь устроили запоздалый кипишь с выпадением в осадок лишь от мысли, что было бы, не привстань он в последний момент. Он успокоил их тем, что ничего бы уже не было. Ни самих мелких паршивцев, ни их среды обитания, называемой Лисом. Не было тут и брошенной за ненадобностью маскировочной сети. Кому она тут нужна? От тварей защита так себе, они кроме зрения обладают отменным нюхом, для которого сеть не преграда, будь она хоть трижды маскировочной. От внешников с их тепловизионными приблудами – тем более. Да и не забредали сюда внешники ни разу. Далеко до них, любая неразумно вытянутая за пределы базы клешня, рискует оказаться отсечённой, несмотря на любое превосходство в вооружении. Это была основная причина, по которой внешники вынуждены были использовать такое отребье как муры.

Но тем не менее сети не было. Кто-то тут очень хорошо прибрался, убрав всё, что только можно было убрать. Разумеется, о теле стрелка неизвестные позаботились в первую очередь. В том, что это не дело рук заражённых Лис ни секунды не сомневался. Не то чтобы в окрестностях стаба вовсе не было тварей. Были. Даже несмотря на регулярные зачистки, проводимые стабом при перезагрузках прилегающих кластеров, и отстрел при патрулировании. В общем то это и было основной целью патрулей, иначе когорты заражённых встречали бы рейдеров прямо за воротами стаба. К тому же недалеко был Ближний запад, где для определения концентрации монстров их численность можно было измерять степенями. Сколько не отстреливай, всё равно припрутся по одиночке или кодлой. Но, как ни крути, твари донельзя примитивны, для них тащить что-то куда-то слишком сложное дело, даже для более-менее развитых. Где настигли жертву, там и хомячат. Но здесь не было ни интенсивно двигающих челюстями серокожих, ни следов их пиршества. Значит ноги жмурику приделал кто-то другой. Это укрепило Лиса во мнении, что акция была изначально спланированной.

Мелькнула было мысль, что порядок тут могли навести его бывшие коллеги, у них как раз неотложное дело образовалось, но Лис от неё отмахнулся. Не было в этом смысла. Насколько смогли, они уже ему нагадили, и приволоки Лис труп напавшего на него в стаб, обвинений это с него никаким образом не снимет. Зато запросто может усугубить его положение, если к вымышленному трупу Злобы добавить ещё один, вполне реальный. Вот тебе и готовая бирка маньяка, и лицензия на отстрел бешеного зверя. Нет, без ментата тут никак.

Напрасно Лис сдерживал своего железного конька, неспешно катясь по разогретому местным светилом асфальту, и ожидая нападения из-за любого удобного или неудобного для этого укрытия. Хоть он и был замаскирован трофейной тканью, материя не могла укрыть его вместе с транспортным средством, поэтому движущиеся по дороге элементы скутера наверняка выглядели сюрреалистично, подспудно намекая, что ими всё-таки кто-то управляет. Тем не менее, нападать на него никто не спешил. Толи Улей взял небольшую паузу для обдумывания новых пакостей, толи на сегодня их лимит вышел. Подкатив к месту встречи с главным секьюрити стаба, Лис не стал выезжать на открытое пространство и через выломанный кем-то забор зарулил в палисадник неподалёку. Он хотел было осмотреть само место встречи на тот случай, если Злоба решил там оставить предсмертную записку или хотя бы нарисовать стрелочку с направлением, как в «казаках-разбойниках», но вдруг встал как вкопанный перед проёмом в заборе, через который только что въехал. Выломанный забор явление в Улье вполне заурядное. Заражённые особо не видят препятствий, тем более, когда они отделяют их от еды. Но в этом случае подобное предположение в общую концепцию не вписывалось из-за отсутствия повреждений на изъятой из забора секции, которая лежала чуть поодаль. Значит причина её изъятия была всё той же – кому-то помешало нахождение части забора на положенном ему месте, и этот кто-то явно не был заражённым. И тогда в черепную коробку стали вкрадчиво заползать разные мысли типа: кому помешала? и чем? Только в более простых и не совсем печатных формулировках.

На второй вопрос ответ нашёлся сразу, стоило лишь проложить взглядом прямую от места их встречи со Злобой через дыру в заборе. Дальше эта линия упиралась прямо в окно симпатичного одноэтажного домика, из которого должен был открываться шикарный обзор почти всего уличного пространства. Лис решил проверить это предположение. Так и не сняв свою маскировку, он скользнул в сторону приоткрытой двери. В последний момент засуетились неугомонные захребетники, и Лис резко отпрянул от дверного проёма, в который уже собирался войти, предварительно открыв дверь пинком. Грохот выстрела прогремел практически над ухом, больно резанув по барабанным перепонкам. Непривычно громкий для местных реалий, словно пальнули из гаубицы.

Попроси его кто в последствии описать свои действия, а главное – объяснить, какой логикой он руководствовался, Лис бы ответить не смог. А если и смог бы, то вряд ли его ответ был бы из числа вразумительных. Прежде чем мозг успел идентифицировать охотничий порох, забивший ноздри, тело Лиса стремительно метнулось в дверной проём, утопая в облаке сизого дыма. Вместо прицельной или неприцельной стрельбы его руки выбросили вперёд специальную снайперскую винтовку, используя оружие таким образом, который бы очень сильно удивил его разработчиков. Труба глушителя «Винтореза» с силой во что-то врезалась, следом выброшенное вперёд колено врезалось в это же что-то, откидывая назад возникшее в проходе препятствие. И только после этого мозг сообразил, что оружие создано для того, чтобы из него стрелять, и в исключительных случаях пользоваться прикладом, а не вот так вот тыкать во что ни попадя.

Лис нервно зашарил вокруг стволом своей винтовки, стараясь определить наличие угрозы. Облако дыма уже достаточно рассеялось, и сквозь него можно было попытаться хоть что-то разглядеть, но резкий переход с освещённой улицы в сумрак достаточно большой прихожей заставил зрение напрячься. На полу у противоположной стены кто-то скрючился, схватившись за нижнюю челюсть обеими руками. Рядом валялось помповое ружьё двенадцатого калибра, но хозяину было не до него. По пальцам тонкими ручейками стекала кровь, из-за ладоней вырывался приглушённый стон. Сразу было понятно, что перед Лисом новичок, не так давно попавший в Улей. У тех, кто хоть немного тут пообтесался, даже возгласы полностью контролируются лимбической системой и приглушены до шёпота. Этот местными изысками ещё не проникся. На это же косвенно указывал камуфлированный костюм не армейской расцветки. Кажется, она называется «камыш». Такая пользуется спросом у рыбаков и охотников. Патронташ с плечевыми ремнями, обхвативший грудь лежавшего стройным рядом латунных цилиндров, тоже к армейскому инвентарю никак не относился. Впрочем, как и сорокалитровый рюкзак.

От греха подальше Лис ногой отпихнул валявшееся оружие и увидел, как глаза лежащего на полу человека наполняются ужасом, глядя на то, как неизвестная сила лишает его средства защиты. Лис представил, каково сейчас его оппоненту, который не может понять, откуда ему прилетело, и что лишило его оружия. У него самого была возможность убедиться в маскировочных свойствах чудо-ткани, до микрона сливающейся с окружающей средой. Жаль, что ему достался только клочок.

– В комнату, на свет ползи, – бросил лежащему на полу Лис, стянув с себя капюшон, почти полностью закрывавший голову. Лису пришлось повозиться, чтобы на нём «костюмчик сидел» и не просто сидел, а сидел так, чтоб в нём можно было передвигаться без опасения, что кто-нибудь спалит. – И без глупостей, а то лишней дыркой в черепе обзаведёшься.

У лежащего на поясе крепился хороший охотничий нож с наборной рукояткой, по текстуре очень похожей на березовую кору, чтобы влагу впитывала и ладонь по рукояти не скользила. Такие, как правило, на заказ делают. Так от чего ж не допустить, что хозяин с ним умеет обращаться не хуже, чем джедай со световым мечом? Потому ствол «Винтореза» пристально наблюдал за затылком ползущего человека. Лис тоже его из вида не упускал, обшаривая помещение и часть улицы за окном напряжённым взглядом. Гаубицу этого охотника разве что только в стабе не слышно было, могли и незваные гости нагрянуть.

Что этот товарищ хоть как-то причастен к исчезновению Злобы или покушению на него самого, Лис ни капли не верил. Не тот уровень. Не то чтобы он относил себя к супербойцам, просто кондиции самого товарища были какими-то сырыми, не проросла ещё в нём одна простая истина – опустил руки, считай погиб. А этот – опустил, себя жалеть начал. Как выяснилось, глушитель винтовки, пущенной Лисом в ход не по назначению, здорово рассёк верхнюю губу охотнику-рыболову, заодно лишив того пары передних зубов. Разумеется больно, даже очень больно, но будь вместо Лиса заражённый, а тем более развитый заражённый, охотника на запчасти бы успели разобрать, пока он нянчил разбитую физиономию.

– Сам виноват, – буркнул Лис, с сожалением наблюдая, как округляются глаза у уставившегося на него мужчины годков около сорока отроду. – Зачем стрелял?

Сожаление было вызвано состоянием ступора, в который погрузился горе охотник, на какое-то время забыв про свои раны. Он изумлённо таращился на голову Лиса, висящую над ним прямо в воздухе при полном отсутствии всего остального. Теперь в стабе каждый будет знать про его козырь, так некстати выпавший из рукава. Спалилась маскировка. Ну да сам виноват. Не убивать же теперь из-за этого неизвестно как оказавшегося тут рейдера.

– От страха, – нисколько не стыдясь, сквозь разбитые губы промычал мужчина, едва освободившись от сковывавшего его оцепенения. Говорильня для него сейчас была совсем некстати, но видимо накопилось слишком, оттого его и прорвало.

Фарш

&

Улей

Мужчина представился Фаршем. В Улей загрузился совсем недавно, как и все не сразу поняв, что происходит вокруг. И только когда в дверной глазок увидел, как добродушные ранее соседи всей дружной семейкой кого-то в буквальном смысле рвут на клочки, до него дошло, что что-то в этом не так. Может потому, что соседи рвали бездыханное тело прямо зубами, громко урча при этом как довольные жизнью кошки, а может потому, что они всем скопом пытались проделать тоже самое и с ним, когда он, движимый чувством гражданского долга, высунулся из своей квартиры. Благо успел закрыть дверь перед самым носом кинувшихся на штурм тварей. Людьми их назвать от чего-то язык не поворачивался.