Андрей Кабанов: Криминальный Екатеринбург. Совпадения не случайны

* * *

© А.В. Кабанов, текст, 2025

© А.В. Кабанов, фото, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Потому что человек, когда ему больно – тогда он человек…

Город без ■■■■■■■■■■
Все совпадения случайны
Книга разговоров

Предисловие

…воры в законе, раскаяние, «Город без ■■■■■■■■■■», политика, Церковь, олигархи, Ройзман.

Когда Вы будете её читать, эта книга всё время будет меняться.

Так бывает во сне – Вы берёте в руки щенка, скулящего, тёплого, живого, и вдруг он превращается в омерзительного карлика, сжимающего в зубах бритвенное лезвие. И остановить сон нельзя, придётся досмотреть его до конца.

Это небывалая книга о небывалом человеке. Невероятном человеке. Никто никогда «оттуда», из той странной, страшной, потаённой и волшебной «уголовной цивилизации» с нами так не говорил. С такой исповедальностью. С такой снисходительностью и отчаянием.

Дюша, Андрей Кабанов, – первый, кем эта «цивилизация» заговорила с нами вслух.

Невыразимо вязкая, категоричная и одновременно болезненная интонация. Ураганный юмор и отвратительные подробности жизни, о которых лучше бы мы и не знали ничего. Убийства, ложь, предательства, подвиги, любовь, честь, смерть. Бог и Босх, поочерёдно говорящие с читателем, – иногда их голоса неотличимы.

Я знаю Дюшу 25 лет. Точнее так – я знаком с Андреем Кабановым 25 лет, но я не знаю, кто он. Хороший он человек или нет. Сумасшедший он или нормальнее всех нас. Слишком много хтони, слишком много правды, слишком много всего-всего-всего в нём. Какое-то время я считал его своим близким другом, затем много лет – не подавал ему руки. И должны были случиться важные и горестные события, чтобы мы встретились всё в том же старинном доме на Белинского, 19, в легендарном и проклятом нашем Фонде «Город без ■■■■■■■■■■» – и обнялись. И сказали друг другу – «Христос посреди нас!». И ответили друг другу – «И есть, и будет!»

И есть, и будет.

Безмерно благодарен Евгению Фатееву, который стал собеседником Дюши и придумал эту книгу.

Андрей Санников,

поэт, соучредитель НОБФ «Город без ■■■■■■■■■■», редактор «Книги разговоров»

Начало фонда. Планирование одной из первых операций. 1999 год

Разговор первый.
Счастливое советское детство

(Примеры и наставники. Правильно говорить. Драка.)

– Тогда, сколько было возможно, я читал стихи, участвовал во всех мероприятиях. Вплоть до седьмого класса, нет, даже до восьмого.

– Кого из фондовцев не послушаешь – у вас по два «перехода» у каждого. Из состояния естественной положительности – в какую-то отрицательность, в негатив. А потом – что-то «выдернуло» обратно!

– У меня же отрицательных примеров не было вообще. У меня семья была очень положительная: мама врач, папа работал директором клуба. У нас были очень положительные все: друзья, знакомые. Со мной произошло другое: меня обвинили в том, чего я не делал. Вот такая у меня произошла херня! Причём это случалось неоднократно. Почему-то все считали, что я должен был это делать. Ну, я и сказал: «Раз вы так хотите, я и буду это делать». И у меня появились совсем другие увлечения и занятия…

– Лучше грешным быть, чем грешным слыть.

– Ну, это неправильно. Но вот у меня получилось именно так. У меня появились, так скажем, образцы для подражания… Я ведь был весь такой маменькин-папенькин. Но ссыкуном я не был… Я был в классе самый безбашенный, что ли, больше даже чем Олег Теняев (тогдашняя знаменитость в школе) и его приятели.

– То есть отмороженные?

– Не отмороженные. У нас отмороженных тогда, я тебе говорю, даже в понятии не было. Могли подраться один на один. Могли… Вот именно это, вот только силовуха. Тогда не было такого понятия «отмороженные». А если его ещё нет в природе, откуда ты его возьмёшь?

– Поэтому у Вас, знаете, чувство справедливости было тогда. У нас уже было больше именно беспредела.

– Я говорю про то, что неоткуда было взяться отмороженным-то… Неоткуда было взяться. Влияние уголовного мира было минимальным. Если ты сам захочешь, тогда будет влияние уголовного мира, а если не захочешь, то и не будет его… Вот у меня и появились друзья, у такого супер-положительного. Ну, вроде как наставники там. В то время они были уже лет на семь меня старше. А это уже нормальный такой срок, для такого-то возраста, как у меня был в то время. Я тебе так скажу, семь лет это до хрена: это совсем разные уровни, разные понятия. Но вот тогда я уже начал нормально себя чувствовать. Нормально. Я не курил, не пил, но это…

– Уверенность уже была.

– Не уверенность. Всё, уже драки там пошли. Даже, бывало, массовые, там… Класса с девятого…

– Уверенность в себе появилась.

– Ну, да. Именно такая уверенность. Что можешь. Вот.

– Втянулся через общение?

– Общаешься там со всеми, это да. У нас там была разница в возрасте в семь, в десять лет – это до хрена. Но не так чтобы, типа, мне там десять лет, а им – двадцать, нет. Мне двенадцать-тринадцать, там, или четырнадцать, ну, то есть у меня в десять-то лет ещё ничего такого не было. Где-то лет в двенадцать-тринадцать проявилось уже. Стал любопытство проявлять в чём-то уличном. Вот. И так-то, понятно, конечно. Они уже все такие крутые. Им там уже по двадцать или двадцать три года, или даже двадцать четыре, они уже вообще мужики. У них там у всех мотоциклы, у кого-то мопеды. Они уже и воруют по-серьёзному, там, бьют, забивают кого-то. Массово там. И всё. И, конечно, ты – пацан, и тебе хочется быть с ними. Других примеров просто не было. Спорт был единственной альтернативой. Был только спорт. Ну и в спорте-то тоже группировки зарождались, будь здоров.

– Так, а спорт был не разделён с криминалом? Там нельзя разделить было?

– А как?! Боевой – особенно, да.

– Да и любой спорт!

– Объясняю. В советское время, к примеру, там же так было. Подходят к незнакомцу: «Откуда оттуда, кого знаешь?» – «Никого…» – «Деньги есть?» – «Нет…» – «Попрыгай…» Шик-шик – зазвенела мелочь. Забрали.

А мы – короли, к нам не так. А у нас даже не спрашивали: «Кого знаешь?!» По-другому было, типа: «Пацаны, а что там, что-кого, как?» И вот как бы, как ты с ними сумеешь поговорить, так оно и повернёт. Я, как правило, всегда так делал, когда чужие, не по одному. Как правило, они видели, что ты поменьше, чуть расслаблялись и так далее. Вот. И надо было как-то вот исхитриться заболтать ситуацию, потому что драться с ними нельзя, это было чревато…

– Нормальное явление.

– Нормальное, да, но ты же понимал, что один ты не вывезешь. Что всё равно сдуешься. Вот и надо было как-то чесать языком нормально так…

– Да-да-да.

– Чтобы и разойтись, и не потерять ничего. У меня лично немного таких эпизодов было. Вот таких подходов может за жизнь, за вот ту детскую жизнь, раза четыре, может быть, было.

Язык – это великая вещь была. Если ты умеешь базарить – то разрулишь почти всегда, я порой развозил такие вещи, час потом вспоминал – удивлялся! Это целая наука – правильно говорить.

– И об этом в книжках вообще не научат.

– Я – изначально ботан, ты, если увидишь мои фотографии, будешь долго смеяться, когда я в «испанке» и с галстуком пионерским под знаменем стою. Весь такой правильный. Я принесу тебе, покажу. У меня есть такие фотки. Я был ботан из ботанов. Но при этом я в классе всех избил. Но был ботан. Но избил всех. Но кроме Олега Теняева.

– Зачем?

– Дрались. Всегда. Это самоутверждение такое, становление. У меня был единственный друг, ныне почивший. Вот который художник, он такой беспризорник был, но мы и с ним дрались. Единственный, пожалуй, раз мы разодрались из-за девочки, из-за сумки подрались, кому нести. В классе во втором-третьем, ну, мы так до крови дрались, долго дрались вообще. Очень долго дрались и всё равно ничья. Но он боец, он такой сильный, он и сейчас подраться может.

– Эх, ты! Зачем драться?

– Ну, это такое. Вот он такой. Он боец по жизни, он таким и остался, он без базара сразу в бубен везёт. Ему уже шестьдесят один год, а он в рыло везёт и все.

– Почему? Ну, глупость же полная.

– Да не, вот он же не просто так бьёт человека. Он бьёт за наглость, он бьёт, там, за нехороший поступок. И он по жизни всегда сразу в рыло бил, он здоровый такой. А жена у него, не поверишь, полковник милиции.

Андрей Кабанов в 9 классе. Школа № 25 им. В. Г. Феофанова, п. Широкая речка, г. Екатеринбург. 1976 год

Абхазия, экскурсия на о. Рица. Кабанов с друзьями вся зиму разгружал вагоны, зарабатывая на эту поездку. 1976 год

Разговор второй
Житейский, простой нонконформизм

(Правильно говорить-2. Иконы района. Встречают по одёжке. Уличная заточка)

– Это целая наука – правильно говорить, она даётся только жизнью, когда ты, наконец, сможешь так «метлой» работать, что почти из любой ситуации выпутываешься. Когда их целая куча, а ты один, но ты их разводишь, и они тебя не трогают.

– Слушай, а вот этот мотив мне очень нравится: «А как это – правильно говорить?»

– Правильно говорить – это убедительно говорить. То есть сказать так, чтобы тебя зауважали те люди, с которыми ты даже не знаком, и которые толпой идут. А толпа, ты сам понимаешь, что такое толпа…

– Стой, стой, услышь меня, я хочу понять, правильно ли я тебя понимаю. Если нет, то поправь меня, пожалуйста, но твой в некотором роде криминальный бизнес как раз и был – «говорить». То есть «залечивать» людей или наоборот «разводить»…

– Любой бизнес – это говорить, хоть криминальный, хоть не криминальный. Если ты разводишь – это говорить, если ты ломаешь – это уже мошенничество. Ты должен доверять и, в свою очередь, вызывать доверие. И вот тогда-то тебе дают деньги, и ты начинаешь. Я вот, лично, никому свои деньги не дам считать. То есть, человек, который тебя почти не знает, он должен, он обязан тебе дать денег. Так что весь бизнес, считай, на говорильне. Ещё сложнее, это когда у тебя уже базар на «стрелке» идёт. Тут и за языком следить надо и соображать быстро.

Вот, допустим, ты встретился с пацанами из другого двора, или, допустим, из другого района, или даже из другого города… В этом случае ты такого монстра должен из себя показать. Они должны по базару, по сленгу уже понять, что лучше долго с тобой не разговаривать, а то должны останутся. Если повезёт. Почему тогда спрашивали, кого ты знаешь? Потому что в каждом районе был свой авторитет. Ну да, тогда воров ещё не было, но были такие имена. Там: «Рыба-мясо», «Медведь», там «Ленин» опять, там Дуев, Патрахин, Камский… Или Костя Бунеев. Везде были свои авторитеты…

– Некие «иконы», вроде как, да?!

– Фамилии достаточно назвать было, потому что иначе… Или там «Фантик» с Посадской. Погоняло почти детское, а на самом-то деле там ни хрена себе, пересидок такой. Хмурый, серьёзный. Вот потому, если ты говоришь: «А я „Фантика“ знаю», – всё, брателло, свои. И всё – и тут же разбежались нахер. Если у тебя базар правильно поставлен, тогда ты избегаешь процентов пятьдесят ненужных столкновений или даже драк и тому подобного. При этом разговариваем на своём жаргоне. Более того, когда мы только начинали так говорить, если бы ты меня встретил тогда, то хрен бы понял.