Чунь совсем поникла. Она покачала головой и вытерла уже подсыхающие слезы.

– Она… нянцзы Мяоинь сказала, что незачем беспокоить государя и государыню из-за такого пустяка и что если кто-то осмелится им надоедать по этому поводу, то того тоже накажут.

Я была поражена поведением наложницы Юй, и это еще мягко сказано. Она посмела без разрешения императрицы отправить другую наложницу в штрафное помещение. Это было верхом наглости и самоуверенности!

Я почувствовала, как уголки моих губ начали неосознанно подниматься. Еще бы чуть-чуть, и окружающие заметили бы, что я улыбаюсь. Я взяла себя в руки и снова приняла невозмутимый вид. А радовалась я тому, что такая зазнавшаяся девка, которая не умеет следить за своими словами и поступками, недолго будет пользоваться благами императорской благосклонности. Скоро этому придет конец.

Я, как могла, утешила чанцзай Чунь, а потом велела евнуху Ляню и Пинь проводить ее до дворца. Мне искренне было ее жаль. В столь юном возрасте ей пришлось пережить такой ужас.

На следующий день рано утром ко мне в гости пришли Мэйчжуан и Линжун. Я как раз завтракала, поэтому, когда они вошли, не смогла удержаться от шутки:

– Какой у вас отличный нюх! Унюхали, что Цзиньси приготовила вкуснейший суп на говяжьих косточках, и прибежали ко мне на завтрак.

– Сейчас во всем гареме только ты способна на такие шуточки, – недовольно сказала Мэйчжуан. – У нас там, снаружи, началась настоящая грызня!

– Правда? – Я сделала еще один глоток ароматного супа. – Даже ты не удержалась и кого-то погрызла?

– Сестрица, – подала голос Линжун, – ты слышала, как вчера на улице громко пели?

– Слышала. Оказывается, не зря так хвалят наложницу Мяоинь. Она замечательно поет.

Мэйчжуан какое-то время молчала, а потом словно бы взорвалась:

– Она зазналась из-за того, что в фаворе у императора! Петь посреди ночи! Как она могла додуматься?! А еще она самолично приказала заточить наложницу Ши, которая раньше жила с тобой в этом дворце, в штрафной комнате!

– Так это же хорошо. – Я не смогла сдержать довольную улыбку.

– Хорошо? – Мэйчжуан недоуменно наклонила голову, зная, что я не могла сказать такое без причины, а вот Линжун растерялась из-за моих резких слов.

– В гареме ее и так все недолюбливали, потому что она слишком быстро приблизилась к государю, а теперь она и вовсе зазналась и перестала следить за поведением. Она явно напрашивается на неприятности. Хотя… С другой стороны, лучше жить и рисковать, чем дожидаться, когда однажды тебя вынудят покончить с собой. – Я перевела дыхание и продолжила: – Глупые девчонки, которые не следят за своим поведением, никогда не станут настоящей угрозой для твоего статуса. Поэтому можешь быть абсолютно спокойна. – Я подняла бокал и со смехом сказала: – Не выпить ли нам за это чудесное событие?

– Я могу согласиться с ходом твоих мыслей, но император все еще ее не наказал, да и не забывай, что она дружит с наложницей Хуа, – очень серьезно сказала Мэйчжуан.

– Это вопрос времени. Вчера своим поступком она навредила репутации императрицы. Не забывай, что она наплевала на иерархию гарема. Даже если наложница Хуа захочет ее защитить, это не значит, что у нее получится. Да и Хуа достаточно умна, чтобы лезть в эту мутную воду.

– Мне кажется, что наложница Хуа лишь внешне проявляла доброту к возникшей из ниоткуда новой фаворитке императора, а на самом деле считала ее помехой.

Вот таких слов я совсем не ожидала услышать от Линжун. Я рассмеялась и протянула в ее сторону свой бокал:

– Линжун, тебе бы сейчас не вино пить, а чай, но все-таки выпей сначала этот бокал.

– Такой радушной хозяйке сложно отказать. – Мэйчжуан рассмеялась и уселась рядом со мной.

Как я и предполагала, уже после обеда император приказал выпустить наложницу Ши из штрафного помещения и утешить подарками. Наложницу Юй лишили титула Мяоинь и велели оставаться в своих покоях в течение десяти дней и размышлять о недостойном поведении. И пускай она все еще была наложницей основного седьмого ранга, но теперь у нее не было титула, а значит, ее статус стал намного ниже.

Глава 8
Встреча весной

С каждым днем становилось все теплее. Меня никто не беспокоил, поэтому я стала постепенно уменьшать дозу принимаемого лекарства и пить его пореже. Мое тело наконец-то смогло отдохнуть.

Однажды, когда мы были с Лючжу наедине, она сказала:

– Госпожа, вы все время пьете лекарство и сидите в четырех стенах. У вас такое бледное лицо. Мне кажется, вам полезно будет прогуляться на солнышке. Вы сразу станете выглядеть лучше.

Говорили, что весной в саду Шанлинь особенно красиво. В то время, как во дворце Танли груши и яблони только-только выпустили зеленые листья и первые бутоны, в саду Шанлинь многие растения уже цвели. По нему разносился чудесный аромат, цветущие кустарники и деревья были похожи на пушистые облака, а искусственные водопады и фонтаны придавали пейзажу сказочное очарование. Этим пейзажем хотелось любоваться как искусно нарисованной картиной. В Запретном городе очень любили сажать магнолии, яблони, пионы, османтус, бамбук, банановые деревья, сливы и орхидеи. Если сложить названия этих растений вместе, то получится фраза, очень похожая по звучанию на «желаем вам благополучия и богатства вашему дому». Сад Шанлинь еще называли «садом восьми ароматов» и считали счастливым талисманом императорского двора.

Дворец Танли находился в юго-западном углу сада Шанлинь, поэтому здесь редко бывали чужие люди. По крайней мере, во время моих редких прогулок я ни разу никого не встретила.

Недалеко от дворца Танли находился пруд Тайе, достаточно большой, примерно сто му ^[55]. Если смотреть на его мерцающие воды издалека, они казались ярко-зелеными. По пруду Тайе разбросаны небольшие островки, на каждом из которых установлены высокие и необычные павильоны и беседки, а еще на них ростут различные экзотические растения, что создает неповторимый пейзаж. В третьем и четвертом лунных месяцах пруд Тайе просто великолепен! Вдоль берегов плакучие ивы «моют» свои ветви в искристых водах, а их гладкие молодые листья насыщенного зеленого цвета с незначительными нотками желтого похожи на нарисованные брови императорских наложниц, а ивовые ветви напоминают ярко-зеленые ленты. Они развеваются на ветру, как юбка танцовщицы во время страстного танца. Даже Хуаньби рассмеялась, когда увидела это.

– Какая изумрудная листва! А ветви ивы так похожи на шелковые ленты! Очень красивый вид! Я еще нигде не видела столько ив. Все-таки императорский двор ни на что не похож.

Когда стоишь около этого пруда и любуешься ивами, покрытыми молодой листвой, ощущается неповторимый аромат: запах воды смешивается с ароматом распустившихся цветов. Сердце начинает трепетать, и тебе кажется, что ты стоишь босиком на траве, покрытой утренней росой.

Я бывала здесь несколько раз, и мне так понравилось, что после очередного возвращения с прогулки во дворец я велела Сяо Ляню и Сяо Юню найти подходящее дерево у пруда и повесить на него качели. Сяо Юнь, который обладал живым умом, придумал посадить рядом с качелями глицинию и поллию. Когда они распускали свои фиолетовые цветы, они издавали приятный аромат, которым я могла наслаждаться, пока качаюсь на качелях.

Тем днем стояла прекрасная погода. Небо было похоже на голубое озеро, а солнце на блестящую золотую монету. В воздухе кружился белый ивовый пух. Он летел туда, куда подует ветер, а потом плавно опускался на землю. Я сидела на качелях и пинала молодую траву и опавшие на нее цветы. Лючжу стояла рядом и рассказывала мне шутки. Дул мягкий теплый ветерок, но даже его было достаточно, чтобы с ближайшего абрикосового дерева слетали лепестки. Они парили в воздухе и опускались на меня. Их прикосновения были такими же нежными, как касания маминой руки, когда в детстве она гладила меня по щеке.

Я посмотрела на абрикосовые деревья и удивилась, насколько пышно они цвели. Они были похожи на наполовину розовые облака, сквозь которые виднелись небольшие кусочки голубого неба. «В тени абрикосовых деревьев до рассвета играет флейта». Вроде бы так писали наши предки. Я вдруг почувствовала воодушевление и приказала Лючжу принести мне мою флейту. Лючжу тут же поспешила во дворец, а я продолжила качаться на качелях. Вдруг надо мной нависла тень. Я так испугалась, что, чуть не упав, резко соскочила с качелей. Когда я развернулась, то увидела прямо перед собой молодого мужчину в повседневном наряде цвета морской волны. Его волосы украшала золотая шпилька. Незнакомец был высоким и стройным и держался с достоинством. У него было красивое и одухотворенное лицо. Он смотрел на меня своими блестящими глазами, пытаясь понять, кто я такая.

Я почувствовала, что краснею, и быстро присела в вежливом поклоне. Я должна была бы поздороваться, но я не знала, как мне обращаться к этому господину, поэтому так и стояла, полуприсев. Какое-то время мы оба молчали. Но когда я ощутила, что мое лицо раскраснелось так, что на нем уже можно было что-нибудь жарить, и когда у меня начали ныть колени, я решилась сказать:

– Господин, я не знаю, как к вам обращаться.

Но мужчина продолжал молчать, а я не смела поднять голову. Я еще раз шепотом повторила свои слова, и незнакомец ахнул, словно бы только что очнулся от глубокого сна.

– Прошу, выпрямись, – сказал он.

Я выпрямилась и подняла глаза, остановив взгляд на его одежде.

– Я… принц Цинхэ, – наконец-то представился он.

Я уже знала про Сюаньцина, принца Цинхэ, и понимала, что наложницам не положено встречаться с принцами наедине.

Я отошла на два шага назад и поклонилась.

– Ваше Высочество, разрешите представиться. Я гуйжэнь Вань, моя фамилия Чжэнь.

– Ты та самая больная гуйжэнь?

Мне показалось странным, что он про это знает.

– Откуда принц знает о таких пустяках? – спросила я.

Мой вопрос застал принца врасплох. Он очень удивился, но все-таки вежливо ответил:

– Я слышал о тебе от импера… от своей невестки. Она упоминала про тебя во время новогоднего пира, а мой сиятельный старший брат спросил меня, не бывал ли я рядом с твоим дворцом.

Его ответ меня успокоил.

– Тебе уже лучше? – заботливо поинтересовался принц. – Весенние заморозки еще не закончились. Почему ты так легко одета?

– Мне уже гораздо лучше. Спасибо, Ваше Высочество, за заботу.

Я уже собиралась распрощаться и уйти, но тут пришла Лючжу с флейтой. Увидев рядом со мной незнакомого мужчину, она испуганно вздрогнула.

– Поприветствуй принца Цинхэ, – сказала я ей.

Лючжу тут же опустилась на колени, выражая свое почтение.

Принц Сюаньцин заметил в ее руках флейту и повернулся ко мне:

– Ты умеешь музицировать?

– Немного, – я слегка кивнула. – В гареме скучно, поэтому приходится занимать себя разными способами.

– Не могла бы ты сыграть для меня? – спросил принц, а потом, поняв, что это звучало резко, добавил: – Я очень люблю звучание флейты.

Я замялась, боясь соглашаться и не рискуя отказываться.

– Я очень плохо играю. Боюсь, что моя игра оскорбит ваш слух.

Принц посмотрел на голубое небо и мечтательно сказал:

– Если этот прекрасный весенний день наполнится звуками флейты, я не буду разочарован, даже если твоя игра окажется хуже моих ожиданий. Прошу, гуйжэнь, не отказывай мне.

Теперь я не могла отказаться. Я отошла на несколько шагов и задумалась о том, что бы мне сыграть. Посмотрев на потрясающий пейзаж вокруг, я решила исполнить «Тень от цветущего абрикоса» ^[56], и вот «звуки флейты разносятся подобно воде, а гортензия ночью белеет, как лед» ^[57]