Судя по их лицам, служанки были совсем молодыми. Пинь и Пэй было лет четырнадцать, а Цзинцин и Цзюйцин по восемнадцать. Они послушно выполняли все указания старшей служанки и были весьма проворными.

После того как мне помогли одеться и привести себя в порядок, евнух, дежуривший у дверей, оповестил о том, что ко мне с визитом пришли наложницы Ши и Чунь.

Мэйжэнь Ши оказалась высокой стройной девушкой с очаровательными чертами лица. Особенно красивым у нее был нос. Но вела себя она очень тихо и скромно. Несмотря на то что я прибыла во дворец только что, госпожа Ши была со мной чрезмерно вежлива, мне даже показалось, что она пыталась подольститься ко мне. Чанцзай Чунь была совсем еще девочкой, лет тринадцати, очень щупленькой, с простым и наивным лицом. Завершив церемонию приветствия, мы сели пить чай.

Хотя госпожа Ши была ниже меня по положению, я все равно вела себя с ней вежливо, потому что она жила во дворце намного дольше меня, да и по возрасту была старше. Я обращалась к ней «старшая сестрица Ши» и то и дело предлагала ей отведать лакомства, стоящие перед нами на столе. А для чанцзай Чунь, которая была младше меня и вела себя очень неуверенно, я велела принести чай со свежим молоком, а также различные сладости: булочки с сахаром, сахарное печенье, хрустящий хворост, пряники и лепешки с гибискусом. Ей очень понравились угощения, и совсем скоро она повеселела и, уже не стесняясь, громко звала меня «старшей сестрицей Вань».

Я сразу прониклась симпатией к наложнице Чунь, потому что она напоминала мне младших сестер. Я была не прочь с ней подружиться. Когда мои гостьи собрались уходить, я велела служанкам положить сладости в корзинку и отнести их в покои чанцзай Чунь.

Когда гостьи ушли, у меня непроизвольно вырвалось:

– Госпожа Ши такая красивая!

Цзиньси, которая это услышала, испуганно замерла на мгновение, а потом огляделась по сторонам. Увидев, что никого рядом нет, она подошла ко мне и шепотом сказала:

– Самая красивая и талантливая из всех наложниц – это фэй Хуа, поэтому она и стала фавориткой императора.

Если бы ее услышал кто-то чужой, то он мог бы подумать, что Цзиньси сказала это не к месту, но я мысленно поблагодарила ее за осторожность. Таким способом служанка давала мне понять, что мэйжэнь Ши благосклонностью повелителя больше не пользуется.

Теперь я поняла, почему она так странно на меня смотрела: со смесью зависти и надежды. Видимо, она считала, что если я стану фавориткой императора, то буду ей всячески помогать, поскольку мы живем в одном дворце. Мне даже стало жаль госпожу Ши, но долго думать о ней я не собиралась.

Ужинала я одна, без гостей. Цзиньси привела с собой Лючжу и Хуаньби, и сейчас они стояли чуть в стороне. Остальные служанки и евнухи находились за дверью. При этом с их стороны не было слышно ни звука. Все в соответствии со строгими правилами дворца: слуги должны были быть настолько тихими, чтобы я не слышала даже звука их дыхания.

Как только я закончила с трапезой, ко мне подошла младшая служанка и принесла на черном подносе чашку чая. Как я помнила из наставлений тетушки Фан Жо, во дворце после приема пищи первая чашка чая предназначалась для ополаскивания рта. Я должна была прополоскать рот, чтобы очистить его от остатков пищи и убрать жирное послевкусие. И действительно, мне принесли таз, куда я должна была сплюнуть первый чай. Только после этого служанка предложила мне испить свежезаваренного чая.

Я сделала глоток и обратилась к служанке:

– Еду можно пока не убирать. И не стоит вам всем стоять за дверью. Идите и поешьте. Незачем морить себя голодом только для того, чтобы услужить мне.

Слуги поблагодарили меня за милость и отправились ужинать. Я же ушла в предназначенную для меня боковую комнату, где собиралась сегодня ночевать.

Зайдя в комнату, я обратила внимание на покрывало, украшающее один из стульев. Оно было темно-синего цвета и вышито каким-то странным хаотичным рисунком. Но мне слишком хотелось спать, поэтому я не стала задумываться над смыслом этого узора.

Ночь прошла спокойно.

На следующее утро сразу же после завтрака пришел Кан Лухай и своим пронзительно-высоким голосом объявил из-за двери, что явился евнух Цзян Фухай, чтобы донести до меня высочайшее повеление. Я поспешно поднялась и прошла в главный зал Инсиньтана. Оказалось, что евнух служил императрице и приказ, который он пришел зачитать, был именно ее.

Я опустилась на колени, чтобы проявить почтительность и выслушать повеление государыни.

– Ее Величество приказывает всем новоприбывшим наложницам явиться через три дня сразу после восхода солнца во дворец Фэнъи, в зал Чжаоян, чтобы поприветствовать Ее Величество и других наложниц.

Тетушка Фан Жо рассказывала, что только после официального приема у императрицы наложницы получают право разделить ложе с императором, а задержка в три дня давалась для того, чтобы новенькие в гареме могли привыкнуть к здешнему распорядку.

Я выслушала приказ и велела Цзиньси проводить Цзян Фухая. Но стоило только евнуху императрицы уйти, как мне доложили, что прибыли подарки от наложницы Хуа.

В Инсиньтан зашел главный евнух ее дворца, Чжоу Нинхай. Он вежливо поклонился, а затем, поманив рукой идущих за собой младших евнухов, объявил:

– Матушка Хуа послала своего жалкого раба, чтобы он передал сии драгоценные подарки многоуважаемой младшей хозяйке Вань.

Младшие евнухи поставили передо мной три большие шкатулки и с поклоном отступили назад.

– Большое спасибо матушке Хуа, – сказала я и вежливо улыбнулась. – Передай своей госпоже, что младшая наложница безмерно благодарна ей за доброту. А сейчас не желаешь ли испить чаю и немного отдохнуть, евнух Чжоу?

– Слуга обязательно передаст ваши слова, – ответил евнух. – Но сейчас мне надо навестить и других младших наложниц, поэтому я не смогу воспользоваться вашей добротой, госпожа.

Я кивнула Хуаньби, и та тут же протянула евнуху два серебряных слитка.

– Спасибо за любезность, евнух, – сказала я, продолжая вежливо улыбаться. – Не буду тебя задерживать.

Евнух Чжоу принял мой подарок, быстро спрятал слитки в своем рукаве, а затем попрощался и ушел.

Когда Пинь и Пэй открыли шкатулки с дарами, я увидела, что они доверху наполнены драгоценностями и шелковыми тканями.

– Поздравляю вас, госпожа! – радостно воскликнула Пинь. – Хозяйка Хуа выразила вам свою благосклонность!

Я посмотрела на лица остальных слуг и увидела, что все они были рады такому знаку внимания от любимой наложницы императора. С дарами я поступила, как и было положено: я велела евнуху отнести их в хранилище и внести в список дворцового имущества.

Постепенно слуги разошлись по своим делам, и рядом со мной осталась только Лючжу. Она наклонилась ко мне и негромко сказала:

– Я только что узнала, что такие щедрые подарки получили только вы и госпожа Мэйчжуан. Остальным младшим наложницам преподнесли более скромные дары.

Улыбка тут же сошла с моих губ.

– Я боюсь, что матушка Хуа решила таким образом привязать вас к себе и сделать верными сторонницами, – не постеснялась поделиться своими опасениями Лючжу.

Я посмотрела на окно, закрытое ярко-красной бумагой, и мрачно ответила:

– Думаю, еще слишком рано делать выводы.

Вскоре после того, как принесли подарки от наложницы Хуа, пришли и другие евнухи. Они принесли подарки от гуйпинь Ли и жунхуа Цао. По словам Цзиньси, наложницы Ли и Цао были доверенными людьми наложницы Хуа. Она вся-чески им помогала и продвигала при дворе. А еще они пользовались благосклонностью императора. И хотя их нельзя было сравнить с госпожой Хуа, но их положение было гораздо лучше, чем у большинства других наложниц.

В первую половину дня во дворце Танли было довольно шумно и многолюдно, потому что поток подарков все никак не прекращался.

Около полудня на меня навалилась усталость. Я приказала Цзиньси вместе с Лючжу и Хуаньби принимать подарки в главном зале, а сама удалилась в боковую комнату. Переодевшись в домашнее платье, я села у окна, чтобы почитать книгу.

Когда солнце начало садиться, я увидела, как его лучи отражаются от красного лакированного столика, украшенного цветами сливы, и отбрасывают красноватые блики на стены и потолок. К этому времени я совсем расслабилась и разомлела. Но тут неожиданно из-за двери мне сообщили, что пришла сяои Шэнь. Я так обрадовалась ее визиту, что буквально подскочила с места, отбросила книгу в сторону и выбежала в главный зал.

Мэйчжуан встретила меня широкой улыбкой:

– Сестренка, а ты все ленишься?

– А чем еще заниматься тем, кто только что прибыл во дворец? – Я рассмеялась, но тут же состроила сердитую гримасу. – Ты же не приходила ко мне в гости, поэтому мне стало очень скучно!

– Тебе скучно? Мне кажется, у тебя уже руки должны были отвалиться от такого количества подарков, – пошутила Мэйчжуан.

После этих слов мне стало совсем не до улыбок. К тому же мы с подругой были не одни, рядом с ней стояла ее личная служанка Цайюэ.

– Неужели ты не понимаешь, что я этого совсем не хотела? – спросила я у подруги.

Мэйчжуан взяла меня за руку и заставила сесть.

– Я тоже получила много подарков, – сказала она шепотом. – Это, конечно, приятно, но боюсь, что из-за щедрости наложницы Хуа возникнут пересуды и другие новенькие станут искоса на нас смотреть.

– Вот и я про это подумала. – Я тяжело вздохнула. – Теперь нам надо быть осторожнее.

Мы с Мэйчжуан разговорились, и через некоторое время в зал вошел Кан Лухай.

– Ужин готов, госпожа, – сообщил он. – Прикажете подавать сейчас или попозже?

– Подавай сейчас. Еду лучше есть горячей, – ответила я. – Я с радостью разделю ужин с госпожой сяои.

– Ну вот! Оказывается, я помешала твоему ужину, – Мэйчжуан виновато улыбнулась.

– Мне будет только веселее. К тому же если я буду на тебя смотреть, то смогу съесть побольше.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила подруга.

Я подмигнула ей, но тут же стала такой же серьезной, как мудрый учитель. Поглаживая несуществующую бороду, я сказала:

– Ты разве не знаешь, что древние люди говорили: «Есть такие красивые люди, что их так и хочется съесть»?

Мэйчжуан рассмеялась, а потом укоризненно покачала головой:

– Ты совсем не похожа на девушку из знатной семьи!

Мы поели в тишине, после чего сели рядышком около светильника и стали рассматривать образцы вышивки.

Мы так увлеклись этим занятием, что даже не заметили, что ко мне пришла еще одна гостья. Когда я подняла голову, я увидела у двери Ань Линжун. Для меня это был очень приятный сюрприз. Я пригласила сесть ее рядышком, а евнухам, дежурившим у дверей, сделала выговор за то, что они не предупредили меня о приходе гостьи.

– Сестрица Вань, не сердись на них. Это я попросила, чтобы они ничего не говорили, потому что хотела удивить тебя, – скромно опустив голову, объяснила Линжун. – Я не думала, что ты так рассердишься. Прости меня, это моя вина.

– Ты ни в чем не виновата. Ты же хотела как лучше, – поспешила я ее успокоить. – Я просто немного с ними поговорила. Не волнуйся ты так.

Линжун перестала переживать и мило улыбнулась.

– Сестрица Мэйчжуан, – Линжун повернулась к моей подруге. – Я только что заходила во дворец Чанъань. Хотела пригласить тебя вместе навестить сестрицу Вань, но твоя служанка сказала, что ты уже ушла. Я немного опоздала.

– Ты совсем не опоздала, – Мэйчжуан приветливо улыбнулась Линжун. – Мы как раз рассматривали вышивки. Если ты не знаешь, могу тебя уверить, что у сестрицы Хуань золотые руки.

Я слегка покраснела, но не стала этого отрицать.

К нам подошла Хуаньби с чашкой чая.

– Госпожа Ань, прошу вас, выпейте чая. Я знаю, что вы не любите чай из Луаня, поэтому заварила для вас чай с жасмином.

– Большое спасибо, что запомнила такую мелочь, – поблагодарила ее Линжун.

Хуаньби вежливо поклонилась: