– Госпожа Ань и госпожа Шэнь для нашей хозяйки как родные сестры, поэтому для меня это не пустяк, а то, что я должна твердо запомнить.

– А ты за словом в карман не лезешь! – Мэйчжуан рассмеялась. – Правильно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Служанки становятся похожими на своих хозяек.

Я покраснела еще сильнее.

– Сестрица Мэй, вот любишь же ты надо мной посмеяться! – возмутилась я. – Знаешь, почему она такая умная? Совсем не потому, что служит мне, а потому что у нее очень хорошая память.

– Еще бы! Служанке, которая служит тебе с детства, хорошая память точно не помешает, – сказала Мэйчжуан, а потом повернулась к Линжун: – А ты не привела с собой служанку? Сколько у тебя служанок и хорошо ли они о тебе заботятся?

– Хорошо, – ответила Линжун. – Всего у меня четыре служанки, но двум из них по двенадцать лет, поэтому я не жду от них многого. Я уже рада и тому, что они избавляют меня от лишних хлопот.

– Почему у тебя так мало служанок? – Я была сильно возмущена. – Это просто ужасно!

Я позвала Цзиньси, которая стояла за дверьми, и велела:

– Сходи и доложи матушке-императрице, что я отправлю одну из своих восемнадцатилетних служанок прислуживать наложнице Ань.

Служанка поклонилась и ушла. Вернувшись, она доложила:

– Я велела Цзюйцин прислуживать госпоже Ань. Раньше она служила в Четвертом хранилище^[32], поэтому она очень умелая и ловкая.

Я одобрительно кивнула и отпустила Цзиньси.

– Линжун, моя служанка пойдет вместе с тобой. И впредь, если тебе что-то понадобится, смело говори об этом мне и сестрице Шэнь.

– Не забывай, что у тебя есть мы, – поддержала меня Мэйчжуан. – Среди сегодняшних подарков есть несколько отрезов атласа, которые тебе очень пойдут. Вечером я пошлю служанку, чтобы она отнесла их тебе во двор Минсэ.

– Сестрицы, я очень ценю вашу дружбу, но я не могу принять такие подарки, – неожиданно заявила Линжун.

– Что ты такое говоришь? Мы же подруги и должны заботиться друг о друге, – сказала я.

Мы втроем переглянулись и улыбнулись, прекрасно понимая, о чем сейчас думает каждая из нас. Сидя рядышком, мы крепко держали друг друга за руки.

Через три дня я проснулась в четвертую ночную стражу^[33], потому что мне надо было успеть умыться, одеться и нанести макияж. Первая встреча всех императорских наложниц была очень важным событием, поэтому все слуги дворца немного нервничали. В этот день они были особенно осторожны и внимательны.

Хуаньби и Лючжу занялись моим макияжем, а рядом стояла Пэй и держала подготовленные украшения.

– Это ваш первый визит к императрице, поэтому надо одеться как можно торжественнее. Вы просто обязаны поразить остальных наложниц своей красотой, – сказала Лючжу, но, увидев мой строгий взгляд, тут же замолчала.

– Сделай мне обычный высокий пучок. Этго достаточно, – холодно сказала я, проведя рукой по волосам.

Насколько я знала, во дворце чаще всего носили именно такую прическу, а я совершенно не хотела выделяться.

Пэй поднесла мне украшения, и я выбрала пару шпилек из черепахового панциря, украшенных цветами хризантем, которые подходили ко времени года и были простыми и скромными. После того как Лючжу причесала мне волосы, я добавила к прическе серебряную булавку в виде насекомого. Из нарядов я выбрала парчовую рубашку и юбку светло-красного цвета с блестящим узором. Цвет был, с одной стороны, праздничным, а с другой, не слишком кричащим. Идеальный вариант для подобного события. Я уже и так умудрилась привлечь лишнее внимание, выделившись среди новых наложниц, поэтому на приеме я хотела слиться с толпой. К тому же на нем будет присутствовать наложница Хуа. Чем скромнее я буду выглядеть, тем лучше.

Когда пришла Цзиньси и увидела мой наряд, она одобрительно улыбнулась, словно бы сразу же поняла мою задумку. Я еще раз убедилась, что у меня очень умная старшая служанка. Я бы с радостью ее похвалила, но мы с ней познакомились совсем недавно, я плохо ее знала и поэтому не до конца доверяла. Пока я была не готова сделать ее своим доверенным человеком.

Выйдя из Инсиньтана, я заметила наложницу Чунь, которая ждала меня у ворот. Мы сели в один паланкин и отправились во дворец. Кан Лухай и Цзиньси шли за нами следом.

– Дворец Фэнъи! – услышала я через некоторое время. – Госпожа Вань, прошу вас, выходите.

Это был высокий и резкий голос Кан Лухая. Он отдернул занавеску и помог мне выйти из паланкина, после чего проводил в зал Чжаоян.

К этому времени там собралось уже девять из пятнадцати новых наложниц, остальные прибывали одна за другой, поэтому вскоре все были в сборе. Мы заняли места согласно нашим рангам и благоговейно замолчали в ожидании императрицы. И вот наконец мы услышали звук шагов и позвякивание украшений, и воздух тут же наполнил приятный аромат. Императрица вошла в зал и заняла место на троне.

Все наложницы тут же опустились на колени, поклонились до земли и сказали хором:

– Будьте благословенны, матушка-императрица!

Наряд императрица выбрала по своему статусу, очень богатый. Ее голову украшала тиара с золотым фениксом. Феникс был и на парадном темно-красном платье, но на нем он был вышит в паре с луань-няо.

Я снова обратила внимание на то, как спокойна императрица и как она умеет приветливо улыбаться.

– Мои младшие сестры, – обратилась она к нам, – вам пришлось прийти сюда так рано. Прошу вас, встаньте.

Под предводительством Цзян Фухая мы еще раз низко поклонились императрице и только после этого выпрямились. После церемонии приветствия Ее Величество велела раздать наложницам подарки, поэтому со всех сторон были слышны слова благодарности.

Место по левую руку от императрицы так и осталось пустым. Стоило императрице мельком на него взглянуть, как Цзян Фухай сразу же доложил:

– Наложнице Дуань сегодня нездоровится, поэтому она не смогла прийти.

– Ей все никак не станет лучше, – произнесла императрица. – После церемонии пошли кого-нибудь проведать ее.

Евнух Цзян поклонился, а затем повернулся к девушке, сидящей по правую руку от государыни, и громко сказал:

– Младшие наложницы, поприветствуйте наложницу второго ранга Хуа!

Я бросила взгляд на фаворитку императора. У Мужун Шилань оказались раскосые глаза, такие еще называют глазами красного феникса, с загнутыми вверх уголками. С одной стороны, они делали ее облик очаровательным, но с другой – придавали немного дерзости. Одежда и украшения у фэй Хуа были такими же роскошными, как у императрицы, фигура была стройная, кожа нежная, щеки розовели как цветы, а пальцы были хрупкими, словно молодые весенние побеги. Густые волосы наложницы Хуа были уложены в сложный пучок, который назывался оленьим, потому что напоминал рога молодого оленя. Прическу украшали только золотые шпильки с рубинами, но и так наложница выглядела ослепительно. Она была олицетворением яркой естественной красоты.

Мы ждали, когда наложница Хуа разрешит нам подняться после поклона, но она лишь хмыкнула и ничего не сказала. Ее внимание было обращено на нефритовое кольцо, которое она прокручивала на своем пальце.

– В этом году Министерство двора прислало не очень хороший нефрит, – сказала она. – Он не такой зеленый, каким должен быть.

– Если даже у тебя кольцо не такое зеленое, как хотелось бы, думаешь, у кого-то может быть лучше? – с чуть заметной улыбкой спросила императрица. – Вместо того чтобы жаловаться, ты бы лучше разрешила нашим младшим сестрам подняться.

Наложница Хуа повернулась к нам, словно и правда про нас забыла и только что вспомнила.

– Я разговорилась с императрицей и совсем забыла про церемонию. Не обижайтесь на меня, сестрицы, и поскорее вставайте.

Только после ее разрешения наложницы смогли выпрямиться.

«Какае наглая демонстрация власти! – подумала я, хотя никогда бы не осмелилась произнести это вслух. – Она заставила всех наложниц ждать ее позволения встать».

От этих мыслей меня отвлек совершенно неожиданный вопрос.

– Кто из вас сяои Шэнь и гуйжэнь Вань? – с улыбкой спросила наложница Хуа.

Мы с Мэйчжуан тут же опустились на колени и по очереди представились:

– Я ваша преданная слуга сяои Шэнь Мэйчжуан.

– Я ваша преданная слуга Чжэнь Хуань. Я рада приветствовать госпожу Хуа и желаю ей безмерного счастья.

Мужун Шилань рассмеялась после наших слов, что совсем не соответствовало этикету, но ее это не волновало.

– А вы действительно превосходите остальных по красоте. Теперь я понимаю, почему император обратил на вас особое внимание, – сказала она.

Мы с Мэйчжуан с трудом сдержали свои эмоции. Подруга решилась заговорить первой:

– Матушка Хуа, ты краса всего Китая, твое очарование безмерно. Именно твоя красота воистину заслуживает внимания.

– Наложница Шэнь, а ты умеешь произносить сладкие речи, – с усмешкой сказала фэй Хуа. – Вот только тебе не кажется, что краса всего Китая – это наша императрица?

«Какая она жестокая! – я недовольно взглянула на зазнавшуюся наложницу. – Мэйчжуан ее похвалила, а она придирается к словам».

Так я подумала, а вслух сказала:

– Матушка-императрица – пример для всех женщин. Она настолько грациозна и красива, что мы, простые наложницы, никогда не сможем с ней сравниться.

Фэй Хуа лишь улыбнулась и больше к нам не обращалась, позволив новым наложницам поговорить друг с другом.

Следом за наложницей Хуа, чуть дальше от императрицы, сидела наложница второго ранга Цюэ. У императора было много фавориток, но по рангу следом за Ее Величеством шли наложница Хуа, наложница Дуань и наложница Цюэ. А все потому, что четыре места наложниц первого ранга все еще пустовали, и поэтому звание жены первого ранга было лишь пустым звуком. Наложница Дуань, Ци Юэбинь, была дочерью генерала императорской гвардии Ци Фу. Она раньше всех вошла во дворец и стала первой наложницей императора. Ей пожаловали титул наложницы второго ранга в тот же день, что и нынешней императрице, но она провела во дворце больше времени, чем наложница Хуа, и даже дольше, чем обе императрицы. Больше десяти лет она была наложницей второго ранга. Видимо, потому что ничем не выделялась и была слаба здоровьем. Император посещал ее не чаще, чем три раза в год. Наложница Цюэ была матерью старшего сына императора, и хотя рождение сына помогло ей возвыситься до второго ранга, это не помогло ей стать любимой наложницей, потому что сын не проявлял никаких выдающихся талантов, и император его не любил. В итоге мать тоже не пользовалась благосклонностью Его Величества. А вот наложница Хуа вошла во дворец всего четыре года назад. То, что она так быстро стала одной из трех наложниц второго ранга, означало, что императору она очень нравилась.

Нынешняя императрица раньше была гуйфэй и по статусу была ниже только своей сестры, императрицы Чуньюань. Поэтому в то время получилось так, что вся власть в императорском гареме была сосредоточена в руках вдовствующей императрицы, императрицы и ее сестры. В один год скончались две другие наложницы первого ранга, наложница Дэ и наложница Сиань. Поговаривали, что их смерть была как-то связана с кончиной императрицы Чуньюань. Император потерял тогда не только свою жену и наследника, но и двух любимых наложниц. Он был убит горем, поэтому больше никого не возвышал до статуса наложницы первого ранга. В гареме все знали, что если ты не родила императору ребенка, можешь не надеяться на высокое звание.

Когда мы закончили приветствовать остальных наложниц, я уже с трудом стояла из-за ноющей боли в ногах.

– Дорогие мои сестры, – обратилась к нам императрица. – Я знаю, что все вы умны и сообразительны. Отныне мы вместе должны изо всех сил стараться услужить нашему государю, чтобы императорский род продолжался из века в век. Я надеюсь, что вы все будете держаться одних помыслов и мирно и дружно жить в гареме.