Глава 25

Алексия

Трек к главе – «Первый раз»

Nechaev&Reflex

Подрагивающими пальцами вожу по прессу Матвея, плавая в собственных мыслях и новых ощущениях. Между бедер и внизу живота еще болит, а в носу щиплет от… разочарования?

Это не совсем так. Я не разочарована в произошедшем, а удивлена, растеряна, расстроена. И полученный оргазм, смешанный в ядерный коктейль с болезненными ощущениями и всеми моими чувствами, не принес той феерии, которой я ждала от близости с парнем.

Иногда на меня накатывало или снились очень яркие сны, и я касалась себя сама. Это было приятно, но ведь с Мэтом должно было быть интереснее.

Я, конечно, все списываю на боль от первого раза. Только дело сейчас не в физике, а в нашей чертовой химии. И именно на ее уровне я чувствую, как Матвей закрывается. Причем даже не от меня, вообще. В нем будто встретились две стихии: привычный ему лед и инородное пламя.

Удивительно, но лед побеждает. Наверное, потому, что это его родная стихия. Хаски сейчас и не Хаски вовсе. Он растерян и удивлен не меньше меня. Уже долго молчит, глядя в потолок, а я смотрю в окно, расположенное как раз за столом, где все случилось.

Поднимаю ладонь по его торсу выше, чувствуя, как напряжено сильное, гибкое тело. Мне в руку стучит его сердце. Очень гулко, рвано и будто тоже растерянно.

Матвей снимает с себя мою ладонь и садится на кровати.

– Ты куда? – Меня вдруг накрывает паникой. И все страхи насчет этих отношений выползают из уголков души. Они похожи на пауков, щекочущих кожу и вызывающих ступор.

– Никуда. Я здесь.

Встает не прикрываясь и не одеваясь. Находит свои джинсы, из них вытаскивает что-то прямоугольное. По характерному звуку понимаю, что это вейп. Не знала, что Хаски курит.

Приоткрыв окно, выдыхает густое облако пара. Красивый, обнаженный.

Падающий из окна свет подсвечивает его лицо. Натянув на себя край приятно пахнущего покрывала, смотрю на Матвея, изучая каждую черточку его лица, рельефы натренированного тела, возвращаюсь к эмоциям, которые он прямо сейчас старательно запирает в себе, снова глубоко затягиваясь и сжимая зубы.

У меня внутри все дрожит, будто его лед пробрался во внутренности.

Поднимаюсь, стягивая за собой покрывало. Оборачиваюсь им и подхожу к Матвею. Встаю за спиной, обнимаю за пояс обеими руками, прижимаюсь щекой к лопатке и застываю.

С ним очень сложно. Мальчишки тоже могут быть замороченными.

Я чувствую, как Мэт сначала еще сильнее напрягается, но постепенно расслабляется. Касаюсь губами теплой кожи между лопаток. Он судорожно вдыхает свой дурацкий пар и выдыхает его в окно. До меня долетает легкий аромат перечной мяты. Необычно, но так про Матвея.

Мы долго стоим вот так, молча прижавшись друг к другу. Он принимает мои объятия. Я отдаю все, что могу, чувствуя, как сильно ему это нужно. Словно и не у меня был первый секс, а у нас обоих. Или даже только у него.

Мэт кидает вейп на стол, разворачивается и обнимает меня в ответ. Утыкается губами в волосы и опять застывает. Только дышит тяжело, и его тело снова хочет близости, упираясь в меня эрекцией. Хаски водит губами по моей макушке и напрягает руки, чтобы сжать крепче.

Разворачиваюсь в его объятьях. Заглядываю в холодные голубые глаза, затянутые странной дымкой. Завораживает и примагничивает.

Коснувшись пальцами его щеки, привлекаю внимание. Вздрагивает, приоткрывает рот, чтобы сделать вдох.

Приподнявшись на цыпочках, целую его в подбородок, верхнюю губу. Он проходит кончиком языка по моей нижней. Мы и не целуемся толком. Касаемся друг друга очень нежно, тремся губами, сталкиваемся языками, тяжелее дышим, все еще не говоря ни слова.

Его пальцы медленно двигаются по моему позвоночнику до копчика и обратно. В них сосредоточена львиная доля его напряжения. Мэт продавливает ими мою кожу до легкой боли, а другая боль, сосредоточенная гораздо ниже, неожиданно уходит на задний план.

– Я перепачкана тобой, – смущенно шепчу ему в губы.

– Плевать… – ведет носом по щеке и целует в бровь. – Откуда ты взялась такая, а? – болезненно стонет Матвей.

– Какая? – целую его в кончик носа и снова в губу.

Он толкает в меня язык в момент вдоха. Голова кружится от такого поцелуя. Чувственный Хаски выносит из реальности. Болезненно кусает за нижнюю губу, возвращая обратно.

– Жестокая, – рычит в ухо.

– Я-я-а?! – удивленно смотрю на него. Не улыбается. Максимально серьезен.

И с этим же серьезным выражением лица он медленно рисует подушечками пальцев по моим ягодицам. Я теряюсь от контраста. Это совсем не то, что у нас было недавно. Эти ощущения разливаются кипятком внутри. Воздуха будто не хватает. Я пытаюсь сделать вдох. Приоткрываю рот…

Пальцы Матвея проходятся по соску, и вместо кипятка я ловлю искры в глазах и давлюсь глотком кислорода.

– Ты. – Его верхняя губа дергается в оскале.

Пытаюсь сообразить, на что он так злится, но чертов Хаски не дает мне думать. Его «музыкальные» пальцы ловко играют на струнах моего тела. Кажется, он знает обо мне все. Где и как мне приятно. С какой силой надо нажать или прикусить то или иное местечко.

От его поцелуев горит кожа и покалывает губы. Между бедер влажно. Твердый, горячий член бессовестно трется об меня, а пальцы скользят все ниже.

Мой голубоглазый извращенец проводит ими по лобку. Сжимаюсь, боясь, что сейчас опять будет больно.

Нет…

Мэт груб и нежен одновременно. Не знаю, что опять изменилось. Я за ним не успеваю. Он обводит нижние губки, размазывая по ним влагу. Жмурюсь.

– Открой глаза, – требует он.

Толкает пальцы в меня.

– Ай! – снова жмурюсь и получаю шлепок по ягодице.

– Тебе не больно, не лги мне, – дышит в губы. – Никогда не лги мне. Я не прощу… Смотри в глаза.

Смотрю. Тону, захлебываюсь в его ледяной стихии. Она жалит меня снизу, но не больно, он прав. Пальцы двигаются во мне, причиняя лишь легкий дискомфорт и гораздо больше удовольствия.

Один скользит по клитору, а еще два внутри.

Приподнимаюсь на носочках, поскуливая и кусая губы.

Веки снова норовят сомкнуться. Мэт давит на стеночки внутри меня и выводит что-то известное только ему снаружи.

Опустошает. Подносит пальцы к лицу. Они все влажные.

Мамочки, это мое?!

Сглатываю, ошалело глядя, как Матвей высовывает язык и демонстративно слизывает весь мой сок.

Взгляд у него темнеет.

Я взлетаю над полом, оказавшись в сильных руках, и падаю на кровать с высоты его роста. Дергает за ноги к краю, встает на колени на пол и неприлично широко разводит мои бедра в стороны.

Жадно облизываясь, смотрит прямо туда!

– Оу… ах… – невнятно и громко выдыхаю, чувствуя его проклятый язык вместо пальцев.

Он давит на вход, влажно ласкает меня, остро пощипывает кожу губами. И снова язык…

Ужом верчусь на кровати. Мне так стыдно, жарко и хорошо, что я сейчас снова буду плакать.

Мурашки по всему телу. Низ живота горит. Я не могу дышать. Там тоже горит.

Мэт дотягивается до моей груди. Зажимает сосок между пальцами. Немного болезненно и сладко. Кровь толчками пульсирует в висках и внизу живота.

Он прекращает пытку на грани. Придавливает тяжестью собственного тела к кровати. В полном раздрае принимаю его член внутрь.

Хаски мягко целует мои губы. Смотрит в глаза невменяемым, поплывшим взглядом, напрягает предплечья. Провожу пальцами по его красивым рукам.

– Ноги на поясницу, – бесцеремонно командует засранец.

А я почему-то подчиняюсь, приподняв бедра и скрестив ступни чуть выше его копчика. Чувствую усилившееся внутри давление. Больно, но не критично. Все мои ощущения давно смешались. Я балансирую на грани удовольствия и безумия.

Он берет меня грубо, но аккуратно. Пальцами собираю простыню по бокам от себя, комкаю, отпускаю. Обнимаю Матвея и делаю то, что ему так нравится. Провожу подушечками по затылку.

Хаски закатывает глаза, тихо рычит и двигается во мне с большей амплитудой.

Падает ниже, все еще удерживая вес на своих руках. Впивается губами в шею, чуть прикусывая, и меня выносит из реальности. Я чувствую только чистый кайф, растекшийся по мне от затылка до пяток. И нашу синхронную дрожь. Его сдавленный стон, ударяющий по нервам хрип.

Красивое лицо Мэта чуть искажается в удовольствии. Верхняя губа снова дергается в оскале. Он скрипит зубами, тяжело дышит, жмурится.

Аккуратно ложится сверху, трется щекой о мою щеку, целует в ключицу и жарко в нее дышит.

Глажу его по спине и светлым волосам, пытаясь прийти в себя.