Глава 26

Матвей

Резко открываю глаза и, запыхавшись, будто бежал десяток километров в полной выгрузке, сажусь на кровати. В комнате темно, только кнопка включения компа светится.

Провожу ладонями по лицу, упираюсь руками в матрас и понимаю, что рядом со мной пусто.

– Черт!

Соскочив на пол, ищу телефон. Разблокирую экран. Половина девятого. Окей…

Набираю Лекси. Ее труба звонит где-то в комнате. В ушах стучит уже чуть меньше.

Надеваю домашние шорты на голое тело и иду искать свою Улыбашку. Ни в ванной ее, ни в туалете. Босиком бегу по ступенькам на первый этаж. В главной гостиной тоже темно. Из столовой по полу тянется полоска теплого желтого света и слышатся женские голоса.

– Василиса пришла… – жмурюсь.

Ладно. Это же честно. Я с отцом Лекси официально знаком, значит, в ответ можно познакомить ее с тетей. Тем более сам домой привез.

Они смеются, и в доме вроде как становится теплее. Удивительная Улыбашка. Она умудряется менять все вокруг себя. Вот когда Василиса в последний раз так смеялась? У нее работа, еще работа и я. Но за меня она больше переживает. Улыбается, да. Но чтобы вот прямо смеялась, звонко, как-то совсем по-девчачьи, я давно не слышал. Стою на ступеньках и зависаю на их голосах, на полоске света на полу.

В столовой что-то падает.

Вздрогнув от неожиданности, отмираю и иду к ним.

У Василисы бровь ползет вверх от моего внешнего вида. Лекси причесанная, одетая, а я практически голый. Ну и все, видимо, о чем она догадывалась, становится очевидным. Показывает мне кулак и одними губами добавляет: «Потом поговорим». Улыбашка не видит, потому что уже развернулась полубоком в мою сторону.

– Ты чего сбежала? – шепчу ей на ушко, пока Василиса делает вид, что не смотрит на нас.

– Пить очень хотелось. А тут…

– Теть Вась, – повышаю голос.

Она складывает руки на груди и выжидательно смотрит мне в глаза.

– Девушка моя. – Слова даются непросто.

Никого я еще с семьей ни разу не знакомил. Это давит какой-то особенной ответственностью, связывает меня по рукам и ногам невидимыми веревками, лишая свободы. А я к ней привык, и мне сейчас не очень комфортно. Ловлю себя на том, что растираю запястье. Вася все замечает! Закатывает глаза, качая головой, и кивает мне на стул рядом с Лекси.

– Есть будешь?

– Не успею уже. Мне Алексию домой надо к одиннадцати доставить, а то ее отец мне голову открутит.

«Он тебе ее и так открутит» – читаю бегущей строкой в ее взгляде.

Забираю Лекси наверх. Заходим в комнату. Вытаскиваю из шкафа чистые боксеры, любимые джоггеры и футболку. Ухожу одеваться в ванную, чтобы не смущать Улыбашку.

Проверяем, ничего ли она не забыла у меня. Цепляю с собой куртку, беру Лекси за руку, веду снова на первый.

Свет в гостиной уже горит. Василиса, накинув теплую кофту, провожает нас до машины.

– Очень рада была познакомиться ближе, – обнимает Алексию.

– И я. – Она мурлычет в ответ.

Садится ко мне в машину. Мы почти одновременно захлопываем двери и погружаемся в неловкую тишину. Все вышло совсем не так, как я планировал, как привык, в конце концов. Внутри меня происходит нечто схожее с апокалипсисом. И я никак не могу это контролировать.

Я так не лажал в постели даже в свой самый первый раз. Не, я реабилитировался, и теплое послевкусие все еще течет по моим венам, но не сотрешь же нихера то, что у нас с ней получилось. Точнее, не получилось. Или получилось, но не так.

Блядь!

Может, завязывать, пока не поздно?

У меня ведь с ней все не так. Улыбашка влезла мне в голову, под кожу, в грудь и все там выворачивает наизнанку. Что ищет? Сердце? Технически оно там есть, но если углубляться…

Чувствую на себе ее обеспокоенный взгляд. Надо что-то сказать, особенно после того как кончил в нее без резинки, но у меня язык приморозило к небу, и я опять отмораживаюсь, уходя в себя.

Торможу возле хорошей аптеки. Сейчас сгоняю туда, и тогда мы поговорим.

Молча выхожу из машины. Пробегаю короткий путь до бетонных ступенек. Беру для Лекси препарат экстренной контрацепции и бутылку воды на двоих. Фармацевт коротко рассказывает, как принимать.

Возвращаюсь, протягиваю таблетки Улыбашке.

– Две таблетки сейчас. Если в течение трех-четырех часов тебя стошнит, надо выпить еще две, – сам откручиваю ей крышку на бутылке с водой. – Вероятность того, что ты не забеременеешь, порядка девяноста восьми процентов, – словно успокаиваю не только ее, но и себя.

Замолкаю. Она послушно пьет таблетки.

– Лекси, – беру ее за руку. Холодная. – Прости, что я забыл про защиту. Если что, я чистый. Нас регулярно проверяют.

Опять затыкаюсь.

Ну не то это все, Хаски! Не то! У нее первый раз случился. Она тебе, оленю, доверилась, а ты по всем фронтам сегодня налажал!

Но я не умею вот это все про нежность, единорогов.

Просто ловлю ее лицо в ладони, целую губы, собирая с них капли прохладной воды.

– Мне было хорошо с тобой сегодня, – все же нахожу, что сказать.

Она обнимает меня за шею и прижимается так тесно, как позволяет машина. Сопит в ухо и водит пальцами по затылку. Закрываю глаза. Я весь в мурашках от ее прикосновений.

Ненормально все это, Хаски. Не-нор-маль-но!

Но мне неожиданно нравится просто сидеть и обниматься с ней в тачке у аптеки.

Нас обламывает мой телефон. Терехов.

Лекси начинает нервничать.

– Добрый вечер, Юрий Германович, – отвечаю на звонок.

– Где моя дочь, Загорский? Ты мне что обещал?

– Мы скоро будем. В дороге уже. Остановились воды купить.

– Жду. Тоже подняться не забудь.

– Не вопрос.

Стартуем и на допустимых городских пределах минут за пятнадцать долетаем до ее дома. Волнуется. Крепче сжимаю вновь похолодевшую ладонь и веду за собой.

На час с небольшим мы опоздали.

Терехов встречает нас хмурым взглядом и вопросительно вздернутой бровью.

– У меня были, – признаюсь ему. – Я Алексию с тетей познакомил. Потом только в машине сидели. На патруль бы нигде не нарвались.

– При чем здесь патруль, Матвей? Ты мне слово дал, что будешь возвращать ее вовремя. Как минимум можно было позвонить и предупредить о задержке. Но у вас у обоих опять внезапно закоротило память и вы забыли, как пользоваться мобильниками?

– Извини, – виновато опустив голову, шепчет Улыбашка.

– Извините, Юрий Германович. Мой косяк.

– Конечно, твой, – хмыкает тренер. – Все, Мэт, домой. Завтра универ и тренировка. Наказание потом придумаю.

– До завтра, – протягиваю ему руку.

Сжимает чуть крепче обычного, глядя мне в глаза. Выдерживаю момент психологического давления. Прощаюсь с Лекси и выхожу в подъезд.

На лифте быстро съезжаю вниз. Сажусь в машину, на панели лежит бутылка с остатками воды и упаковка с таблетками.

Да чтоб вас! Забыли…

– Надеюсь, тебя не стошнит, Улыбашка.

Дома тихо уже. Василиса меня не дождалась, уснула. Хорошо. Не хочу сейчас слушать нотации, а они в какой-нибудь форме обязательно будут, раз она обещала.

И утром я подрываюсь раньше, чтобы с ней не пересекаться. В шесть уже выезжаю из дома. По дороге беру стакан крепкого кофе. Паркуюсь возле универа, включаю музыку, меняю положение своего сиденья и, закрыв глаза, тяну горьковатый напиток из бумажного стаканчика.

Вздрагиваю от стука по стеклу.

Салахов.

Киваю ему, чтобы обошел машину и сел в салон.

– Здарова, – тянет ладонь, занося с собой с улицы запах свежести.

– Угу, – снова закрываю глаза.

– Чего случилось? – спрашивает Тайсон.

– Ничего…

– Мэт, я по твоей роже вижу, как тебя ломает с самых сборов.

Он прав. Ломает меня страшно. Так, что я ощущаю это на уровне физики, и челюсть периодически сводит от того, насколько сильно сжимаются зубы.

– Тай, ты когда-нибудь лажал в постели?

Черные брови Салахова удивленно ползут вверх.

А у кого еще спросить, я не знаю. Тай из этой тачки ничего не унесет, а у меня есть потребность получить ответ на некоторые свои вопросы, потому что я чувствую, как начинаю загоняться, а мне нельзя. Впереди турнир. И вот там облажаться я не имею никакого права.

– Не физически. Скорее, эмоционально, – пытаюсь объяснить ему. – В общем, я не привык с чувствами. Я не умею… М-м-м… – со стоном ложусь на свои руки на руль.

– Мне кажется, ты все время тупо ищешь пути отступления, Мэт. Сейчас на себе объясню. У нас с тобой «дано» похоже. До Юльки я тоже ни с кем не встречался, и с ней было все новое, все как в первый раз. Но я кайфовал от этого, хотел этого. Хотел нырнуть еще глубже. Утянуть ее за собой и никогда больше не отпускать. Она же у меня сложная девочка. Там травмы такие, что пиздец. Но и с этим можно справиться. А ты будто глубины боишься. Плаваешь с Лекси на поверхности, а надо сделать вдох, все отпустить и нырнуть. Только вместе с ней. Так дышать легче там, где нет кислорода. Понимаешь?

– Это все равно что кожу с себя содрать, обнажаясь перед человеком.

– Я тебе больше скажу, – хрипло смеется Тай. – Кожу содрать, сердце вынуть и отдать его своей девочке на хранение. Это высшая степень доверия, Мэт. Она тебе в ответ отдаст в сотню раз больше. И ты будешь от этого кайфовать.

– А если я не уверен, что готов так обнажаться?

– Тогда ты так и будешь «плавать на поверхности» и «лажать» в постели, потому что без эмоций с ней у тебя уже не получится. В конце концов, ты посыплешься. И все вокруг тебя тоже начнет сыпаться. Броня – это охрененно. Но под ней ведь можно найти место для двоих, – подмигивает он. – Терехов Лекси привез, – кивает на подъехавшую машину тренера. – Погнали. Нам тоже пора учиться.