Неприятная на вид темноволосая женщина в черном костюме вроде водолазного взмахнула рукой, и прямо перед нами в воздухе раскрылось нечто вроде распахнутой двери, за которой находился город из восточной сказки. Мы просто обомлели от этого фантасмагорического зрелища.

– Лет-с гоу, ваши величества и высочества, – сказала она, – ступайте вперед и не оглядывайтесь.

И мы пошли…

Так с нами случилось НЕВОЗМОЖНОЕ… Незадолго до этой дурацкой войны я вернулась из Родезии, и должна сказать, что климат по ту сторону «двери» оказался весьма похож на африканский. Мы оказались в каком-то Тридесятом царстве – это название, кажется, встречается в русских сказках. И, странно, вся наша прежняя жизнь вдруг показалась мне далекой и почти ненастоящей. Мгновенное разрушение незыблемого уклада было подобно тому, как если бы небо упало на землю. Нам явно дали понять, что возврата к прошлому не будет и уже ничего не вернется на свою колею. Собственно, ничего больше нам объяснить не потрудились, но предложили чувствовать себя здесь свободно. То есть мы не пленники и не заложники. Но для чего-то же мы им нужны?

Весь первый день пребывания в этом странном потустороннем месте я провалялась на кровати, осознавая новую для себя реальность. Я просто боялась выходить за дверь, ибо там меня ждало неведомое, а общаться с родственничками категорически не хотелось – почему-то именно здесь я впервые осознала, насколько на самом деле мы далеки друг от друга. По счастью, сестрицу с ее муженьком и детьми поселили отдельно, и очень хорошо, что я не вижу скорбных физиономий этих двоих.

Моя комната больше всего похожа на гостиничный номер класса «люкс». Больше всего здесь удивляют так называемые «невидимые слуги», исполняющие буквально любой каприз постояльцев. Стоит только захотеть – и вам не хуже заправской горничной помогут одеться или раздеться, доставят самый изысканный обед или споют на ночь колыбельную на неизвестном языке.

По своему обыкновению, я не выпускала сигарету изо рта. Но дым, к моему большому удивлению, не задерживался в комнате, а довольно быстро улетучивался, словно поглощаемый неведомыми приборами.

Несколько раз я выходила с сигаретой на балкон – и, вдыхая горячий воздух, наполненный множеством волнующих запахов, видела довольно приятную панораму: город, наполненный причудливыми строениями, четыре широких проспекта, крестом расходящиеся от центральной площади с фонтаном, узкие боковые улочки, купы высоких деревьев с пышной кроной. Собственно, это было похоже больше на старинный замок, нежели на современный город. По улицам ходили обитатели этого места, и были они по большей части совершенно необычными, почти сказочными существами. Когда зрительные впечатления, неизменно меня ошеломлявшие, перегружали меня, я покидала балкон, вновь оказываясь в уютной прохладной комнате, чтобы переварить очередную порцию мыслей.

Вечером, когда мгла опустилась на этот удивительный город, на неведомом небе зажглись неведомые звезды, и все преобразилось. Всюду мерцали разноцветные огоньки, окна домов светились теплым светом, по улицам спешили прохожие, смеясь и весело переговариваясь. Где-то вдалеке звучала довольно приятная незнакомая мне музыка… Мое воображение рисовало площадку под южным небом, окруженную кипарисами, на краю которой играет оркестр, и посередине танцуют пары…

И меня поманило туда с такой силой, что я раскрыла свой чемодан в поисках подходящего наряда. Но тут же опомнилась и решительно отставила чемодан в угол. Как же это я, одна, вдруг появлюсь в кругу совершенно незнакомых мне людей? Что если меня ждет там опасность? Ведь я не знаю правил этого мира… Нам, правда, сказали, что тут безопасно, но все же… Я не знаю, какие нравы у здешних обитателей и как мне себя вести с ними…

Нет уж, я никуда не пойду.

Я переоделась в пеньюар и легла спать в белоснежную прохладную постель. Заснула я удивительно быстро.

Утром, привычно потянувшись за сигаретами, я обнаружила, что из тех пяти пачек, что я сунула в чемодан во время спешных сборов, осталось три. Это же мне только на сегодня! Значит, придется выйти, чтобы найти какой-нибудь киоск. Лишь бы никто из нашего семейства не увязался за мной! Мне почему-то совсем не хотелось видеть никого их них.

Я оделась в скромное платье и спустилась вниз по винтовой лестнице, отметив, что никаких лифтов в этой гостинице нет.

А там палило солнце, и горячий влажный воздух напоминал о Родезии… Я прошла площадь, периметр которой обрамляли такие же башни, как та, в которой нас поселили. Эти строения напоминали китайские пагоды и, несмотря на единый стиль, отличались между собой. Вчера, ошеломленная неожиданными событиями, я не успела все тут разглядеть, и теперь восполняла этот пробел.

Странно, но никаких вывесок я здесь не увидела. Озираясь по сторонам, я пошла вдоль широкой дороги, по краям которой росли пышные кусты и тянулись деревянные и металлические заборы, за которыми, на существенном удалении, виднелись причудливые особняки неизвестной мне архитектуры. Кроме того, я вдруг поняла, что здесь нет никакого транспорта – все улицы исключительно пешеходные. Чудно… Однако место это начинало мне нравиться. Небо казалось высоким-превысоким, и там, в прозрачной синеве, носились стаи невиданных птиц.

Прохожие не обращали на меня никакого внимания. Мне же хотелось их разглядывать, однако воспитание леди этого не позволяло.

Я шла и шла, но ничего похожего на киоск или лавку так и не обнаружила. И беспокойство все больше одолевало меня: остаться без сигарет было совершенно немыслимо. Паника по этому поводу заставила меня обратиться к проходящим мимо двум смуглым остроухим девицам:

– Простите, леди, вы не подскажете, где тут можно купить сигарет?

Я была почти уверена, что меня не поймут, но эти девицы ответили мне что-то на своем языке, и я тут же услышала голос в своей голове:

– Мы не понимаем, что вы имеете в виду, уважаемая…

И только тут я вспомнила, что перед тем, как заселить нас в номера, каждому из нас повесили на шею по маленькому украшению, имевшему вид плетеной из металла абстрактной фигурки, закрепленному на серебряной цепочке, назвав его «переводящим амулетом». Это, очевидно, благодаря ему они поняли меня, а я их. Ну и чудеса! Я поймала себя на мысли, что данное чудо мне нравится.

Однако основную мою проблему это не решало.

– Сигареты, – сказала я и, поднеся два пальца к губам, показала, что я имею в виду.

Девицы переглянулись.

– Мы не знаем, что это, – ответили они. – А значит, тут вы этого не найдете. Всего доброго, уважаемая.

И они пошли по своим делам. Я же стояла, изрядно озадаченная. Как это не найду?! Тут что, закон о запрете курения?! Вот ведь черт… Черт, черт! Очевидно, господин Никто и сам не употребляет, и никому не советует. Но я была выше этих глупостей, а потому эту проблему надо было как-то решать.

Если бы у меня вовсе не было сигарет, я бы впала в ярость, но пока они были, я не спешила отчаиваться. Я решила вернуться в номер, а вечерком прогуляться до того места, откуда доносилась музыка, чтобы там познакомиться с людьми и узнать все, что меня интересует.

Теперь, после познавательной прогулки, этот мир уже не внушал мне опасений.

Настал вечер. В окно повеяло благословенной прохладой, и вдали зазвучала музыка. У меня оставалось всего полпачки сигарет…

Пора было отправляться навстречу новым открытиям… И тут передо мной возникла проблема: как одеться? Я совершенно не знала, как тут принято одеваться для посещения легкомысленных мероприятий, и боялась попасть впросак. Однако я заметила, что в этом жарком краю одеваются довольно фривольно. Девицы, по крайней мере, все сплошь в маечках, в коротеньких юбочках или шортиках! Там, в моей утраченной империи, я бы не рискнула одеться подобным образом. Но тут – почему бы и нет? У меня тонкая талия, красивые плечи, стройные ноги.

Да только проблема в том, что подобного наряда в моем гардеробе нет. Какая досада!

Я сидела на кровати и в задумчивости перебирала в чемодане свои длинные платья, уже предчувствуя, что они мне не понадобятся. Но платьев было жаль. И я решила повесить их в шкаф, который стоял в моей комнате – вместительный, из массива дерева, с изящной резьбой.

Попыхивая одной из последних сигарет, я подошла к шкафу и распахнула его дверцы. И тут от удивления сигарета выпала у меня изо рта: в шкафу висело платье! Голубое, коротенькое… Моего размера – я сразу определила это.

Лишь секунду пробыв в замешательстве, начисто забыв про сигарету, я кинулась примерять платье перед большим зеркалом. Я выглядела в нем сногсшибательно! Такой красоткой я еще никогда не была. А ну-ка, попробую надеть серебристые туфли на каблуке – из тех трех пар, что влезли в чемодан…

Когда я, распустив по плечам свои каштановые волосы, с наслаждением крутилась перед зеркалом, ко мне в номер постучали.

Возбужденная радостными эмоциями от примерки, я даже не спросила, кто там, а сразу открыла дверь.

На пороге стояла Лиллибет со своим муженьком. Увидев меня в коротком платье, с распущенными волосами, на каблуках, они оба потеряли дар речи. Бесплатное приложение к моей сестрице, то есть принц-консорт Филипп Эдинбургский, урожденный принц Греческий и Датский, пялился на меня во все глаза и едва не ронял слюну, а сестрица закрывала и открывала рот, бледнела, краснела, и затем произнесла приглушенным голосом:

– Маргарет… что это значит? Что за вид?

Но я почему-то не испытывала к ней тех чувств, что раньше – она уже не вершила ни мою судьбу, ни судьбу Британской империи. Она была уже не «будущая королева», а обычная женщина. От нее ничего не зависело. Я была свободна от нее и от всех условностей, и это меня чрезвычайно радовало.

И я, широко улыбаясь, совершенно невозмутимо ответила:

– Это я собираюсь на танцы!

Вид сестрицы доставлял мне истинное удовольствие. Какая-то судорога прошла по ее лицу. Глаза ее сузились, губы сжались в ниточку, и она прошипела:

– Это плохая шутка, Маргарет! Немедленно сними это! Как тебе не стыдно? Ты же леди!

– И я должна думать о репутации, о чести семьи, да? – язвительно сказала я. – А скажи, дорогая сестрица, кому это сейчас нужно? Тебе уже не быть королевой! Не вершить судьбы мира! Нет больше «королевского семейства», подающего пример населению всей Британской империи! И Британской империи тоже больше нет! Смирись с этим и оставь меня в покое! Я буду жить так, как я хочу, слышишь!

Она зажмурилась, как если бы я хлестала ее по щекам. И тогда я остановилась. Мне стало жаль ее. Она была чужая в этом жарком мире со своей холодностью. Она не принимала его. Она все еще жила надеждами, не в силах смириться со столь сокрушительным ударом судьбы. Ну что ж, пусть она сама для себя решает, как ей дальше быть. Она отныне тоже свободна и не несет больше никакой ответственности.

Наконец она открыла глаза, и было в них столько страдания, что мне захотелось броситься к ней на шею и обнять, попробовать объясниться. Все-таки она была моя сестра… Мы любили друг друга. Но были слишком разными… И теперь наше будущее зависит от того, как мы адаптируемся в этой новой для себя реальности, в своем новом статусе. Ей это будет даваться тяжело, и это совершенно ясно.

Но я не обняла ее, потому что ее меланхоличный супруг был бы совершенно лишним в этой сцене.

– Лиззи, ты что-то хотела? – спросила я уже спокойным голосом.

Она смотрела на меня в упор – с упреком, с обвинением, с разочарованием. Она это умела – показать одним лишь взглядом свое отношение. Но я выдержала этот взгляд.

А потом Лиллибет, так и не ответив, медленно развернулась и пошла прочь от моей двери – полная достоинства несостоявшаяся королева. Супруг шел за ней, ссутулившись. Не удержавшись, он пару раз оглянулся на меня, а затем они скрылись за поворотом коридора.