Сесть за руль своей машины – особое удовольствие. А уж когда она завелась с полуоборота ключа и ровно заурчала, я едва катарсис не испытал. И без того приподнятое от дневной движухи и свершений настроение свечой рвануло в темнеющее вечернее небо. Попрощавшись с ушедшим на ту сторону дороги парнем – я предложил подвезти, но он отказался, сказав, что за ним ща подруга подкатит на девятке и они обратно в гаражи, а потом пойдут прогуляться и все такое – я, продолжая испытывать легкую зависть – эх молодость! – направил внедорожник к центральному сельскому перекрестку. Окна открыты, о ветровое плющит всякую вылетевшую на охоту ночную нечисть, дворники размазывают всю эту гадость, а настроение становится все лучше. Вот она настоящая свобода. Вольному воля – куда хочешь туда и лети. Продать квартиру, обустроить базу на уже родном участке, купить не слишком большую и прожорливую машину для дальних поездок – и можно отправляться в путь! Может рвану в Питер, а может в Архангельск, где тоже есть те, кто будет рад меня снова увидеть. Хотя старые знакомые, разъехавшиеся по необъятной родине и не только, у меня найдутся во многих городах. Давно зовут в Магнитогорск, с опаской размышляю о слишком далеком Иркутске, манят обещанием жары и моря Сочи… Я покрепче сжал в пальцах руль и улыбнулся – скоро! Уже скоро настанет это светлое будущее, полное ярких впечатлений и долгих путешествий. Скоро!

Ну а пока хочу заглянуть в еще открытые магазины, раз уж сижу во внедорожнике с объемным и оскорбительно пустым багажником…

Встав на том же самом месте, я запарковался багажником в сторону нужных мне магазинов и отправился тратить деньги, попутно раздумывая над странной дилеммой – сбережения потихоньку заканчивались, но квартира, основной источник будущих средств, все еще не продана и… вот парадокс… я не звоню девушке-риэлтору, не тороплю ее, не подпинываю требованиями продать прямо сейчас и дорого, иначе уйду к другому агентству. Нет. Я ничего такого не делаю и наоборот тихо радуюсь, что меня никто в свою очередь не торопит.

Правильно ли это?

Задержавшись у входа в алкомаркет, я задумчиво посмотрел на свое отражение в автоматической двери и покачал головой – ни хрена это неправильно. Мне еще закупаться и закупаться строительными материалами, платить рабочим… и на какие деньги я это буду делать?

Отойдя в сторону, достал из кармана смартфон, набрал вежливое сообщение риэлтору, не став напоминать, что я сам просил не торопиться, но сообщив, что у меня чуток изменились приоритеты и планы на ближайшее будущее, поэтому продажей квартирой надо заняться оперативно. Чем раньше – тем лучше и по возможности впихнуть всех потенциальных покупателей в один день. Отправив послание, я пощупал неприятно тонкую стопку красных купюр в переднем кармане джинсов, убеждаясь, что мой уменьшившийся запас налички на месте. Тратить их я не собирался – это на случай, где нельзя будет оплатить картой или переводом.

В магазине я купил пару бутылок водки, столько же моего яблочного виски и незнакомый мне, но пафосно выглядящий литровый коньяк в картонном боксе и с красивым бокалом. Отнес покупки в машину, поглядел на них… после чего вернулся обратно и, не обращая внимания на удивленные глаза уставшей за день продавщицы, купил то же самое, но без коньяка и вдвое больше. Вот теперь норм. В запой я уходить не собирался, равно как и угощать рабочих – Николай строго запретил это в первую очередь – так что уберу бутылку в одну из освободившихся картонных коробок и пусть себе хранятся под кухонным столом.

Следующим заходом в соседний бытовой магазинчик я приобрел все для влажной уборки, добавив туда же еще больший по размерам черный таз для строительных нужд, огромное полотенце, больше похожее на махровую простыню, накидал каких-то убогих по любым меркам огромных футболок «виладж стайл», несколько пачек носков длинных и коротких, черный зонт, смел не глядя по две штуки каждого пакетика с приправами, уложил штабелем три самых больших пакета туалетной бумаги, со стуком поставил средство для мытья посуды, прекрасно помня, что уже покупал и там даже пяти процентов не израсходовано. Я делал к прилавку ходку за ходкой, принося по два-три товара за раз, машинально прикидывая их цену и нужность, а удивленный продавец молча все считала и раскладывала по пакетам. Я с трудом заставил себя прекратить скупку, когда общая сумма перевалила за двадцать тысяч. Кивнув, не без усилия поднял с прилавка забитый пакетами таз и потащил все к машине, где без малейших трудностей впихнул все в огромный багажник. Заперев машину, я потопал в продуктовый, подхватив по пути брошенную кем-то поскрипывающую магазинную тележку. Сумерки сгущались, в воздухе снова витал запах дождя, а поднявшийся легкий ветерок обещал ночную прохладу и усыпляющий шум подступающей к участку лесополосы за окном бытовки.

Скрип… скрип…

Толкая помятую, вихляющую колесами и все время уходящую вправо тележку, я тихо улыбался, прекрасно понимая, что за напасть приключилась со мной – и не только со мной. Достаточно взглядом окинуть парковку и все станет ясно даже самому недалекому человеку. Хотя я это понял чуть раньше – когда одним махом приобрел чуть ли не годовой запас туалетной бумаги и влажных салфеток.

Легкая паника.

Желание запастись всем подряд и отсидеться.

Снова эта волна нахлынула на народ, облегчая их кошельки и пополняя банковские счета торговцев.

Такое уже бывало не раз и вот снова повторялось, причем такое впечатление, что это случается все чаще и чаще, уже чуть ли не каждый год.

Достаточно вспомнить коронавирус с его обязательной изоляцией, с мрачными ежедневными сводками о заболевших и умерших. Жару добавляли видео, показывающие как по всему миру с прилавков сметали товары и в супермаркетах тянулись чуть ли не километровые пустые полки. Атмосфера тогда накалялась быстро – особенно в первый год. Я провел его дома с мамой, забив кладовку и кухню едой и напитками, нас никак не коснулось, хотя уже под конец мы все же переболели.

После этого подобные «волны» начали прибывать одна за другой… И привычной на них реакцией стала закупка.

Говорят сахар пропадать начал? Срочно покупаешь хотя бы килограммов пять, а лучше десять, плюс попутно заказываешь еще столько же втридорога на маркетплейсе. Успел! Фух! И с ехидцей смотришь потом на сообщения «товар закончился». Вы опоздали – а я успел! Я буду жить сладко!

Испарилась из большинства магазинов туалетная бумага? Кошмар! Летишь в ближайший, радостно находишь вместо надушенной многослойной и мягчайшей бумаги что-то бурое, однослойное и каменное на ощупь, грозящее заднице содранной кожей, хватаешь добычу и, чуть ли не рыча на встречных, тащишь домой. Добытчик!

Любые другие «горячие» события? Тоже идешь закупаться – это в первую очередь – потом уже потихоньку разбираешься в сути случившегося, раскладывая пакеты с гречкой в шкафчик на балконе.

И так раз за разом.

Где-то читал статью и там какой-то заслуженный психолог говорил, что для человека это нормальная реакция. Тут дело даже не в желании сделать запасы для семьи и себя – потом их еще куда-то девать приходится, когда очередная волна общей паники спадает и выясняется, что еда в продуктовых никуда не делась. Тут дело в потребности действовать. Нормальному человеку надо как-то реагировать на угрозу, как-то действовать, чтобы не свалиться в истерию и депрессию. Вот и мечемся мы по сетевым магазинам, сметая продукты, ссорясь за пачку вермишели, а заодно успокаивая нервы.

Что ж… психолог может и прав, но я своих намерений менять не собираюсь и продолжу закупочный тур. Пусть и не лишь хлебом насущным жив человек, но без чтива протянуть можно, а вот без еды будет тяжко…

И так думают многие.

Пока я шел через освещаемую вспыхнувшими фонарями асфальтированную парковку, торопясь успеть до дождя, рядом со мной двигались внешне обычные, но удивленно целеустремленные горожане, не сводящие глаз со светящихся впереди дверей магазина, успевающих зацепить по пути тележку, опередив на секунду конкурента. Едва я поднялся по пандусу и вошел внутрь, взгляду открылись нерадостные виды на рутину человеческого бытия – длинные очереди тянулись и к кассам, и к терминалам самообслуживания, у входа ни одной свободной тележки, откуда-то уже доносится раздраженная ругань, а народ течет и течет по торговому лабиринту, хватая и хватая продукты, чтобы добавить их к растущей горе…

Долго созерцать это действо я не стал. Не позволив мальчику с доброй фальшивой улыбкой и тоненьким голоском – можно тележку, дяденька? – себя облапошить, я двинулся по тому же лабиринту, но, пользуясь недавно приобретенным знанием сего места, срезал пару углов и оказался все там же – рядом с полками сахара обетованного. И здесь обнаружил что сахарного песка уже просто нет – не считая высыпавшихся жалких белых и коричневых кучек. Люди шустро разбирали рафинад, и я без малейших колебаний ухватил четыре пачки тростникового в кубиках. Взял бы и больше, но толстая женщина, с недовольным хриплым возгласом «Для детей оставьте!» сгребла оставшийся сахар в тележку и грозно развернулась к подошедшей женщине в зеленой жилетке:

– А еще где?! – в голосе женщины башни чувствовалось невысказанное обещание разнести тут все к чертям, если ей прямо сейчас не выдадут желаемое – Мне два пакета по пять килограмм!

Я уже укатил в отдел чаев и кофе, поэтому тихий писк работницы магазины едва расслышал, но суть уловил – сахара на складе не осталось, но дефицита нет, просто сегодня разобрали, а завтра ближе к обеду новый завоз. Женщина-башня что-то сердито загудела в ответ, но я уже не вслушивался, будучи занят выбором зеленого и черного чая, равно как выискиванием растворимого кофе по скидке и фиксируя серьезные прорехи в строю товаров. Народ разбирает быстро…

Из магазина я выбрался почти через час, с огромным трудом контролируя ставшую почти неуправляемой тяжело нагруженную тележку. Закупился то я быстро, но очереди стали только больше и пришлось постоять, вслушиваясь в разговоры стоящих рядом людей. И всё их общение звучало на одну важную для всех тему – гребаные нападения безбашенных придурков и убийства на улицах, что никак не прекращались и поэтому вариант только один – закупиться всем необходимым, перетащить к себе родителей, запереться на все замки и отсидеться, работая удаленно, обучая детей точно также, благо опыт уже у народа есть, а на улицы не соваться ни в коем случае. И лучше всего всё это делать в деревне на природе – чтобы не париться в маленькой квартире, где через пару дней любая мелкая ссора перерастает в яростную склоку, что тоже уже не раз проверено. А в деревне хорошо, дел на участках полным-полно, детям есть чем заняться, а домашним животным где погулять – чтобы не выводить меховых на опасную улицу. И тут же следом страшная история о том, как буквально сегодня утром убили восьмидесятилетнюю старушку, на свою беду решившую выгулять белого пуделя…

После прозвучавшей истории в руках нескольких мужиков чуть ли не синхронно щелкнули колечки пивных банок, а следом послышались звуки дружного глотания успокоительного. Даже мне хлебнуть пенного захотелось, но я просто сделал еще шаг к невыносимо медленно приближающейся кассе и скинул в тележку еще несколько бутылок спиртного, уже почти не разбирая что я там беру…

Перегрузив содержимое усталой тележки во внедорожник, что без проблем все проглотил и даже не заметил, я, поступая несомненно низко и даже подло, задумался над тем, чтобы прихватить с собой колесную магазинную помощницу, тем самым совершая бессовестную кражу. Но ведь тележка свое уже отработала, ей бы встретить долгую спокойную и неподвижную старость на моем участке, служа хранилищем для не боящихся непогоды вещей… Додумать я не успел – ко мне подбежала высокая спортивная девушка, ослепительно улыбнулась… и я молча толкнул к ней тележку, предупредив, что она плохо управляется. Поблагодарив, она ухватила мою помощницу, потянула за собой и с улыбкой отмахнулась – пофиг, все равно парень с ней мучиться будет, который сейчас пытается добыть вина и хлеба. Совсем чуток проводив красотку взглядом – мне еще проблем с ее парнем не хватало – я отвернулся, опустил крышку багажника и со вздохом пошел к водительскому месту, все еще сожалея о упущенной тележке.

А ведь раньше о таком даже и не задумался бы.

Почему я о кривой тачке думаю больше, чем о девушке в максимально откровенном наряде?

Это последствия все той же волны зарождающейся всеобщей истерии?

Я уже вставил ключ в замок зажигания, но повернуть не успел – мне помешал раздавшийся откуда-то сзади пронзительный женский визг, а затем дребезжащий металлический грохот. Испуганно вздрогнув, я выскочил, глянул и увидел отступающую ко мне спиной ту самую девушку, а на асфальте перед ней молча возился вроде бы застрявший ногой в опрокинувшейся тележке лежащий пузатый мужик. Он дергал ногой, с шумом таская металлическую тачку, пытался дотянуться до нее, но ему не позволяло огромное раздутое пузо, откидывая его назад. Пока я остолбенело на это все смотрел, девушка оказалась у меня за спиной и цепко схватила меня за плечо, зацепив острыми ногтями шею.