Только вот когда сажусь за руль, на автомате гоню в особняк отца. Потому что теперь там живет мой персональный магнит. Зараза, которую ничем не вытравить из моих вен. Я уже пробовал, херня получается. Кажется, даже становится только хуже.

Дома врубаю музло, чтобы заглушить мысли. Негромко, чтобы не разбудить заразу. Сам не понимаю, какого хера пекусь о ее отдыхе, но пока вот так. По крайней мере, до тех пор, пока немного перебешусь.

В спальне перекладываю вещи с места на место. Не могу усидеть. Тем более, не могу лечь.

Потому что кажется, будто нежный запах ее тела, смешанный с ветром после езды на байке, въелся в мою кожу. Я до сих пор могу чувствовать его в носу. И словно он уже даже несется по венам, поджигая их и превращая кровь в лаву.

Срываю с себя джинсы. Слишком жарко. Ствол как будто зажат плотной тканью.

Сжимаю его через боксеры и упираюсь ладонью в ствол. Зажмуриваюсь, чувствуя, как член пульсирует в ладони. Я не просто заведен. Я, сука, перевозбужден настолько, что могу рвануть. Вены сейчас полопаются от напряжения.

Сдавливаю чуть сильнее и внезапно в паузе между песнями слышу тихий стон со стороны балкона. Дергаю головой. Хочу проигнорировать, но ноги уже несут меня к двери.

Перед глазами встает пелена, а грохот крови в ушах заглушает даже звучащий из колонок тяжелый металл.

Я не вижу ничего, кроме испуганных глаз, покачивающихся под тонкой майкой полушарий груди, мелькнувших всего на секунду, когда она отворачивалась. А потом вижу маленькую упругую попку, и мне окончательно срывает башню. Хватаю Настю за руку и впечатываю спиной в свой грудак. Член располагается аккурат между сочными половинками попки, и из меня вырывается тихий рык.

Зря она пришла…

Глава 5

Настя

Меня бросает в жар.

Все тело тут же начинает трясти.

В ноздри проникает особенный, присущий только Веберу аромат, и все мысли за мгновение улетучиваются из головы.

Его рука выпускает мой локоть и сразу ложится на живот. Пальцы проникают под тонкую майку и накрывают голую кожу прямо над трусиками.

Вздрагиваю и сглатываю.

Как же, черт побери, я соскучилась по его прикосновениям! Они особенные. Он не давит, но кажется, будто буквально сгребает кожу и сминает ее своей огромной лапищей.

Из меня вырывается шумный выдох с тихим “ах”. Совершенно неконтролируемо.

Ян прихватывает меня зубами за плечо и водит по нему губами, а потом прикусывает выступившие мурашки. Те бросаются врассыпную по груди и ниже, пока не достигают его пальцев на животе.

Член толкается мне в попку, и мои глаза закатываются.

Вторая рука Яна ложится мне на грудь. Царапает сосок обратной стороной перстня на безымянном пальце, и тот превращается в твердую горошину, норовящую проткнуть майку.

– Ненавижу тебя, зараза, – шипит он мне на ухо.

Кусает мочку, зализывает укус, повышая градус у меня в крови. Сжимаю бедра, чтобы немного облегчить напряжение между ними. Чувствую, как на хлопке трусиков расползается горячее влажное пятно.

– И я тебя ненавижу, – шиплю с тихим стоном.

Впиваюсь пальцами в его голое бедро под краем черных боксеров. Провожу по нему короткими ногтями так сильно, что, кажется, собираю под ними кусочки его кожи. Ян шипит и сильнее прикусывает плечо. А потом обхватывает мою грудь и сжимает так, что я сокращаюсь от острых ощущений.

Мы стоим на балконе, где нас овевает свежим воздухом, но кажется, будто он вязкий и плотный. Из-за трения наших тел, от которых уже летят искры, воздух уплотняется еще сильнее, и становится нечем дышать.

Рука с живота сползает чуть ниже, забираясь под резинку трусиков. Ложится обжигающей гирей на мою кожу, и под ней начинается пожар. Там томительно ноет, покалывает и зудит. Хочется, чтобы наглые пальцы пробрались еще ниже и коснулись чувствительного бугорка, который уже пульсирует от желания.

Каменный член опять толкается мне в попку, и я крепко зажмуриваюсь, чтобы не сойти с ума от ощущения, заставляющего кровь кипеть. Возбуждение достигает такого уровня, что я сейчас просто взорвусь. Хотя Ян, по сути, ничего такого не делает. Просто держит меня. Ну да… и просто сжимает мою грудь.

Моя рука скользит по мощному накаченному бедру, проникает между нашими плотно склеенными телами и ложится на ствол Яна. Сжимаю его пальцами, и его дыхание срывается. Он со свистом втягивает в себя воздух, а я, наоборот, не дышу.

Фигасе у него там размерчик!

Сглатываю скопившуюся слюну.

Такая странная реакция на обычный член. Обычный, если не принимать во внимание его размер и то, кому он принадлежит. Наверное, последний факт будоражит больше всего.

– Блядь, – сипло произносит Ян, и я сильнее сжимаю головку.

Из меня вырывается тихий стон, когда я чувствую пульсацию под пальцами.

Рука в моих трусиках спускается немного ниже. Я затаиваю дыхание в ожидании того, как Ян коснется моего клитора…

И тут он резко выдергивает руки и делает шаг назад. Член выскальзывает из моих пальцев, а я вздрагиваю от того, что спина больше не прижата к горячей груди.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь с бешеным взглядом Вебера.

– Еще раз сунешься к моей комнате, пожалеешь, – цедит он и, развернувшись, сваливает.

Если бы балконная дверь не была раздвижной, наверняка хлопнул бы ею. Жалюзи с грохотом опускаются. Дверь со щелчком закрывается, отрезая меня от звуков музыки и матов, вылетающих из Яна.

Судорожно вздохнув, прижимаюсь к прохладной стене дома и, прикрыв глаза, задираю голову. Облизываю пересохшие губы. Кладу руку на бешено вздымающуюся грудную клетку, в которой сбивчиво тарахтит сорвавшееся с катушек сердце.

Вебер всегда был моей слабостью. Стоило ему оказаться рядом, как я теряла ориентацию в пространстве и времени. Как будто остальной мир переставал существовать.

Я думала, что уже справилась с этим, учитывая то, как мы расстались. Но, оказывается, нет. Мне кажется, сейчас, когда он позволяет себе распускать руки, все может стать еще хуже.

Распахнув глаза, бросаюсь в свою комнату. Упав на кровать, дрожащими руками разблокирую телефон и пишу сообщение лучшей подруге.

Moto-bunny: “Спишь? У меня тут писец”

Candygirl: “Встреча с бывшим прошла паршиво?”

Дашка с полуслова понимает меня.

Moto-bunny: “Это трындец просто. Он меня чуть не трахнул”

Candygirl: “Звоню”

Мой телефон тут же начинает вибрировать. Скользнув зеленой трубкой по экрану, переворачиваюсь на спину и закрываю глаза, прикладывая гаджет к уху.

– Какого черта?! – визжит Дашка.

– Ты чего орешь? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Я в шоке! Хорошо, мам! – выкрикивает, видимо, на замечание тети Оли за крик посреди ночи. – Рассказывай давай, – шипит Дашка.

– Короче, я не знаю, как так произошло… Я просто пошла поговорить с ним…

Минут тридцать мы с Дашей болтаем о произошедшем. Мне чертовски сильно нужен кто-то, с кем я могу обсудить всю ту хрень, которая произошла между нами с Вебером за какие-то семь-десять минут. Черт, до сих пор ощущение, что это длилось целую вечность! Между ног все еще пульсирует, а по телу прокатывается волна горячих мурашек.

– В общем, Настя, – дает наставления подруга. – Не подходить, не заговаривать, не соблазнять, а, главное, не соблазняться! И не вестись на провокации, ясно?! Иначе тебе трындец, подруга!

– Ох, – все, что могу сейчас выдать, и накрываю глаза ладонью.

– Не охай мне тут! Ты, блин, сколько его ненавидела, а теперь вдруг ведешься на такие дешевые подкаты! Марик не оценит.

– Про него я как раз и забыла, – вздыхаю и чувствую, как подкрадывается чувство стыда.

У меня классный парень. Разделяет мою любовь к мотоциклам. Слушает ту же музыку, что и я. Фильмы такие же любит. Мы даже одинаковый кофе пьем. Понимает меня с полуслова.

Все с ним круто, только вот… не искрит. Не так мощно, как с подонком Вебером. А должно быть наоборот. Я даже готова спорить со своим парнем из-за предпочтений, только бы между нами был такой же пожарище, как между мной и Яном.

– Значит, не забывай, – моя подруга доигрывает роль голоса моего разума, и я опять вздыхаю. – Сорян, убегаю, Сашка звонит.

– Удачного секса по телефону, – уныло желаю подруге, которая наверняка будет со своим парнем сейчас неприлично шептаться.

Эх, если бы мой Марик не был спортсменом, живущим по расписанию, я бы его тоже набрала и наконец уняла эту дурацкую пульсацию между ног. Но у него отключен звук на телефоне, так что я точно не дозвонюсь ему.

Сжав бедра, пялюсь в потолок, а потом слышу, как в душе включается вода.

Несколько секунд отговариваю себя от этого, но в конце концов все равно поднимаюсь с кровати. Подкрадываюсь к двери смежной ванной и прижимаюсь к ней ухом. Ахаю, когда слышу сдавленный то ли рык, то ли стон, и тело буквально обдает волной кипятка. Он там мастурбирует, что ли?

Пальцы ложатся на ручку двери. У меня всего мгновение, чтобы передумать. Я не стану на это смотреть. Или стану? Я же не хочу? Или все-таки хочу? Черт! Ненавижу такие решения, когда и хочется, и колется!

Сделав глубокий вдох, нажимаю на ручку…

Глава 6

Настя

Шумно выдыхаю, когда ручка не поддается. Заперто. Прижимаюсь спиной к двери и слушаю шум воды. Больше никаких рыков, стонов или других подозрительных звуков. И все же я представляю себе голого Яна, по безупречному телу которого стекает пена.

Рука сама собой тянется сначала к потяжелевшей от возбуждения груди. Потом съезжает ниже и проникает в трусики. Пальцы надавливают на напряженный комочек клитора. Я ахаю, и дыхание учащается.

Мне не надо много времени. Несколько движений пальцами – и вот уже меня трясет от мощного оргазма.

Я кусаю губы, чтобы не издать ни звука.

Внезапно понимаю, что шум воды стих, и тороплюсь на цыпочках в свою кровать.

– Чертов Вебер, – шепчу в темноту комнаты и забираюсь под одеяло.

Утром спускаюсь по лестнице вниз. Мама с Егором Адамовичем уже расположились в столовой и поедают завтрак.

– Доброе утро, – здороваюсь и занимаю место рядом с мамой.

– Доброе, Настюш, – с улыбкой приветствует меня родительница.

В последнее время она вообще много улыбается, и меня это радует. После смерти папы она была сама не своя. Я уже думала, что она никогда не найдет любимого мужчину. Но потом устроилась на работу к старшему Веберу, и все изменилось буквально за полгода.

– Доброе утро, – приветствует меня Егор Адамович.

– Выспалась? – спрашивает мама.

– Да, – киваю. – Спала как младенец, – вру.

В смысле, я и правда спала крепко. Только вот всю ночь мучилась горячими снами с участием Яна. Из-за этого проснулась опять возбужденная, мокрая от пота и задыхающаяся.

– Вот и отлично, – отзывается она ласково. – Поешь. Какие планы на день?

– Скорее всего, буду бездельничать, – с негромким смехом отзываюсь.

– Имеешь право, – вклинивается Егор Адамович. – Через две недели в университет. Ты и так половину лета училась, пока досдавала академразницу.

– Спасибо, что поспособствовали моему переводу в этот университет, – благодарю его в который раз.

– Я ничего не сделал, ты все сама.

Сама, а как же.

Универ, в котором я теперь буду учиться – и в котором учится Ян, – самый крутой в стране. Это без преувеличения. У них даже есть международный факультет, на котором учатся студенты-иностранцы. Едут со всего мира, потому что очень престижно получить диплом именно этого вуза.

Ну и учиться здесь недешево. На бесплатное отделение попасть вообще практически нереально. Говорят, на бюджете учатся реально гениальные люди. Я к ним не отношусь, так что сразу переводилась на платное отделение. Егор Адамович после сдачи мной академразницы оплатил учебу до самого окончания универа. Так что я бесконечно благодарна ему за этот подарок.

– Приятного аппетита, – желаю сидящим за столом и сама приступаю к завтраку.