– Как продвигается работа?

– Все прекрасно, – он с предвкушением потирал руки, – все отлично. Амулет встал как влитой. Система приняла его, теперь идет насыщение. День-два – и я смогу включить ее на полную мощность.

– Хорошие новости, старик, – Мелена удовлетворенно кивнула, обходя машину.

Высотой она была в два человеческих роста, и если раньше лишь монотонно щелкала и скрипела, то сегодня от ее гула закладывало уши, и сотни ярко-красных искр бегали вокруг того места, где неспешно пульсировал амулет кхассера.

– Это мое лучшее творение, – со слезами приговаривал Морт, влюбленными глазами глядя на свою «девочку». – Она прекрасна.

– Главное, что она защитит Асоллу от захватчиков.

– Защитит. И Асоллу, и ближнюю деревню, – гордо подтвердил Морт, – все узнают ее силу. Все!

Для Мелены главным было, чтобы эту силу узнали андракийцы. Чтобы прочувствовали ее на своей шкуре, чтобы разбились об нее, как волна о прибрежные скалы.

Старик тем временем пошатнулся. Мел успела перехватить его за миг до того, как он начал оседать на землю.

– Что с тобой? – она усадила его у стены, ослабила пуговицы на шее и груди и прикоснулась к потному лбу. – Ты холодный, как покойник!

– Все хорошо… просто слабость накатила. Я не сплю уже двое суток.

Мелена витиевато выругалась. Не хватало еще, чтобы главный мастер Асоллы сжег себя за несколько дней до финала.

– Когда ты ел?

– Я… я не помню, – он отмахнулся, как от чего-то несущественного, – аппетита нет. Да и времени.

– Так… Я сейчас велю принести еду и проконтролирую, чтобы ты съел все до последней ложки! Даже если мне придётся лично все это вталкивать в тебя, – процедила сквозь зубы и, перескакивая через ступеньки, взлетела по лестнице.

– Эй, ты, – кивнула ближайшему стражнику, – отправляйся в кухню. Скажи, что я велела принести обед на полигон. Горячий! Со свежим хлебом. И чтобы мяса было много.

Перепуганный ее стремительным появлением страж умчался исполнять приказ, а Мел вернулась обратно, чтобы убедиться, что неугомонный старик сидит там, где она его оставила.

Увы. Он уже увлеченно полировал длинную изогнутую рукоять главного рычага.

– Да чтоб тебя, – вздохнула Мел, – а ну сел!

– Брось. Все со мной в порядке, просто немного переутомился.

Однако когда принесли обед, Морт послушно сел за грубо сколоченный узкий стол и проворно застучал ложкой, закидывая в себя пряную похлебку, жаркое из крольчатины и тушёную с травами тыкву.

А Мелена в это время стояла неподалёку, привалившись к стене и сложив руки на груди. Она хмуро наблюдала, как жадно поглощает пищу мастер, и почему-то думала о том, как давно ел кхассер.

***

Харчи в камерах раздавали по утрам, но она привела его уже после, а потом и вовсе забрала к себе. Получается пленник ее – значит, и кормить его придется тоже ей.

– Вот ведь, – с досадой тряхнула головой, – не было печали…

Морт тем временем покончил с обедом, залпом осушил большую кружку хлебного пива и сонно зевнул.

– Ложись, – Мелена указала на узкую койку у стены.

– Некогда…

– Еще слово – и я тебя отстраню. – Она знала, куда бить и как заставить человека прогнуться. Морт был пленен своей работой, и для него не было ничего страшнее, чем быть отлученным от полигона. – Твои подмастерья прекрасно справятся и без тебя.

Она была непреклонна, и старик был вынужден уступить. Бормоча себе под нос что-то о пустой трате времени, он растянулся на койке и уже через две минуты громко захрапел.

– Безумец, – беззлобно сказала Мел, натягивая на него угол драного одеяла. Потом обернулась к остальным: – Пусть спит. Будить только в крайнем случае. Если узнаю, что нарушили приказ – шкуру спущу.

Больше ей нечего было здесь делать, да и внутреннее нетерпение гнало обратно в замок. Она ощущала острую потребность проверить, как обстоят дела у Зверя.

Вдруг сбежал?

Стоило только подумать об этом, как шаг сбился. Не мог он сбежать! Ошейник бы не позволил. Она успокаивала себя, но все равно прибавила шагу, чувствуя, как разгоняется сердцебиение. На ходу перехватила какую-то бестолковую служанку:

– Принести в мою комнату обед!

– Я должна…

– Живо! – гаркнула так, что девчонка чуть не свалилась в обморок.

– Да, госпожа, – приподняв длинный подол серого платья, она побежала в кухню, а Мел ринулась дальше.

Пролетела мимо неспешно прохаживавшихся беззаботных придворных, едва не свалив с ног расфуфыренную растяпу:

– С дороги! – черным вихрем взлетела по лестнице и припустила к своей комнате.

Он должен быть там!

Со скрипом провернув ключ в замке, Мел толкнула плечом дверь и ввалилась внутрь.

Маэс сидел на том же самом месте, где она его оставила. Расслабленно облокотившись на согнутую ногу, он спал. Услышав ее неровное дыхание, открыл глаза и лениво, не отрывая затылка от стены, обернулся к ней. Спокойный, усталый, но с неизбежной насмешкой во взгляде. Будто и не сидит на цепи, будто все у него под контролем.

Мел невольно задержала взгляд на его мощных плечах, обтянутых простой и уже не свежей рубашкой.

– Подъем!

Он чуть сморщился, перевел скучающий взгляд на противоположную стену и нехотя поднялся.

Мелена осмотрела его со всех сторон, проверяя, в порядке ли цепи, активирован ли ошейник, и только после этого позволила себе выдохнуть.

– Боишься, что сбегу?

– Я ничего не боюсь.

В ответ снисходительная улыбка.

– Все чего-то боятся…

– И ты?

– И я.

– И чего же боится оборванец из Андракиса?

Он ухмыльнулся и медленно склонился к ней. Словно завороженная, Мелена наблюдала, как к ней приближается хищное лицо. Даже дышать перестала, превратившись в один оголенный нерв.

– А вот это тебя не касается, чужачка, – неожиданно жестко произнес Маэс, и Мел отпрянула, стряхивая с себя оцепенение.

– Завтра прибудет мастер воспоминаний и вскроет твою дурную голову, как пустую коробку, – зло процедила она, – ты расскажешь все. И как проник на нашу сторону, и что у вас там происходит – в вашем поганом Андракисе. И про страхи твои все вытащит.

Янтарь снова подернулся черной мглой.

Зверь злился.

Мелена тоже. В его присутствии она всегда то злилась, то задыхалась и от этого злилась еще сильнее.

Сдался ей этот пленник! Надо было загнать его в самую глубокую каменную шахту, чтобы сгнил там, больше не увидев дневного света.

И тем не менее, когда пришла служанка с подносом и во все глаза уставилась на пленника, Мелену накрыло. Липкими мазками по коже, проникая в самые потаенные уголки, на нее опустилось желание вышвырнуть мерзавку за порог. Она настолько была обескуражена собственно реакцией, что в первый момент даже не смогла отреагировать. Просто стояла, как статуя, и не дышала.

Тем временем девушка зашла, стреляя любопытными глазками на Маэса, и аккуратно поставила на тумбочку тяжелый поднос. Мел торопилась и не сказала, что еда не для нее, поэтому на кухне расстарались: и мяса положили, и целый горшочек густой наваристой похлебки, и корзиночку свежих булочек, посыпанных поджаренным семенем льна. В глиняном кувшине плескалось теплое молоко, а в маленькой стеклянной пиале призывно поблескивал ее любимый апельсиновый джем.

– Вот, как вы просили, – служанка склонила голову, а сама снова метнула быстрый взгляд в сторону кхассера.

Тот сидел, расслабленно прислонившись затылком к стене, и с едва заметной снисходительной усмешкой смотрел на девчонку. Что она в той усмешке увидела – сама понять не могла, но ее щеки запылали алым румянцем. Она смутилась, торопливо и чуть нервно скользнула кончиком языка по пухлым ярким губам и отвела взор.

Столь явная реакция не укрылась от Мелены, и, наверное, впервые в жизни она ощутила, как острые когти мучительно медленно проникают под кожу, отравляя ядом ревности.

– Проваливай, – указала на дверь.

От ее голоса служанка вздрогнула и втянула голову в плечи, стараясь стать незаметной. Но упрямый взгляд, не подчинявшийся контролю, снова полз в тот угол, где сидел пленник, лениво наблюдавший за происходящим.

– Иди во двор и скажи Террину, что тебе положено пять ударов плетью, – жестко приказала Мелена.

– Госпожа, – девчонка затряслась, прижала руки к груди и с мольбой взглянула на главу королевской стражи, – пожалуйста…

– Если узнаю, что соврала – будет десять. Иди.

Понуро свесив голову, служанка поплелась к выходу, и по ее щекам побежали мокрые дорожки.

Увы, Мелену давно не трогали ничьи слезы. Она подошла к подносу, отломила кусочек ржаной булки и макнула в апельсиновый джем. Он был таким солнечным, ярким… и так напоминал янтарь в глазах кхассера.

– Зачем обидела девчонку? – хмуро спросил он.

– Она меня разочаровала, – Мел только пожала плечами, радуясь тому, что стоит к нему спиной. Меньше всего ей хотелось, чтобы он увидел в ее глазах правду.

Кхассер ничего больше не стал спрашивать, но шумно принюхался, и Мелена расслышала, как урчит у него в животе.

Оголодал Зверь… Тем хуже для него.

Мел опустилась на край кровати, подвинула к себе ближе тумбочку, заменявшую стол, и приступила к трапезе. Сначала налила в глубокую тарелку немного похлебки и, закусывая румяным хлебом, с видимым удовольствием отправляла в рот ложку за ложкой. Было нестерпимо горячо, очень пряно и остро. Но остроты добавлял не перец, привезенный с прибрежного Кемара, а взгляд кхассера. Он будто резал наживую, но Мел делала вид, будто не замечает. После похлебки в ту же тарелку положила мясо, щедро приправленного рубленной зеленью, и взяла еще одну булочку.

В животе пленника заурчало еще сильнее.

Комната давно наполнилась умопомрачительными ароматами вкусной свежей еды. Тут у любого бы слюни потекли, а не только у голодного кхассера, томящегося в заточении.

Он усмехнулся и перевел взгляд на окно, не прикрытое шторами. Тут же стало холоднее, и ощущение чужого прикосновения исчезло.

И есть больше не хотелось.

Мел отложила в сторону ложку. Перед глазами снова стояла смущенная физиономия служанки, ее пылающие щеки, взгляд, полный не только интереса, но и самого настоящего влечения. Это неимоверно злило!

Это ее – Мелены – пленник! Честно добытый трофей, на который никто не смеет пялиться, кроме нее!

– Поднимайся.

Он молча встал.

– От тебя воняет, как от помойного кота, – произнесла она с непроницаемым выражением лица и сняла кандалы сначала с одной руки, потом с другой. – Пригнись, – отцепила крюк от ошейника, – шаг без спроса – и тебе конец. Понял?

– Да.

Он был немногословен, и Мел это беспокоило. А еще ее беспокоило, почему ей не плевать на то, что он явно осуждал наказание девчонки, посмевшей пожирать его взглядом.

– Вперед иди, – совсем неласково схватила под локоть и потащила его к небольшой двери в углу, стараясь не думать о том, как под ее ладонью напрягаются каменные мышцы.

Какой же он здоровый! Аж мурашки по коже.

В небольшом помещении было сумрачно и прохладно. Мел шлепнула по рычагу, прибавляя яркости негаснущим свечам, и указала на утопленную в полу мраморную купальню:

– Вперед.

Отпустив его руку, она отступила к стене, а Маэс сделал несколько шагов и остановился, явно не понимая, чего она хочет.

– Снимай свое вонючее тряпье.

Снова циничная насмешка скривила красивые мужские губы. Раздражая каждым своим жестом, он начал неспешно расстегивать уцелевшие на рубашке пуговицы.

Мелена наблюдала. Оценивающе скользила по фигурно вылепленным порожкам пресса, по сильным рукам и плечам, на которых бугрились тугие мышцы, по спине.

Мужчина был похож на статуи древних героев, украшавшие главный зал Асоллы. Такой же совершенный.

Тем временем его руки потянулись к брюкам:

– Так и будешь смотреть?

– Варвар стесняется?