Как там говорится в старой пословице? Как плов с мясом, только без мяса? Черты вроде те же, но чуть более мелкие и тонкие. Плечи широкие, но самую малость все же поуже. Если мой муж выглядел атлетом, то его младший брат – изящным аристократом. Богатым, холеным сыном любящих родителей.

– Так что у вас случилось, мои драгоценные? – переспросил… хм, а имени его я не помню.

Впрочем, Фирин, быстро заполнила этот пробел в моей памяти.

– Ранджар, ты не представляешь, что тут устроила эта!.. – Странно, но коза будто поперхнулась и проглотила очередную «дуру». Неужели при втором брате мои дорогие родственницы тоже пытаются выдать себя за белых и пушистых? – Сделай что-нибудь, пока она нас всех не убила!

Глава 6

Интересно, что Ранджар старательно игнорировал как квохтанье своей мамочки, так и возмущенное блеяние сестры. Он мягко подсмеивался над всеми. Только в самом начале убедился, что с женой все в порядке. Быстро оценив ситуацию, он аккуратно старался ее замять.

Я уже через пару минут поняла, что к просьбе старшего брата младший отнесся не слишком серьезно и обо мне никто заботиться особо не собирается. Видимо, считал, что женские разборки – в принципе дело пустячное и не стоит внимания.

Поскольку вопрос с уборкой посуды исчез вместе со столом, мы все плавно переместились в просторный холл, который здесь, получается, служил гостиной. И первое, что мне бросилось в глаза, – огромный, очень красивый диван. Белый, замшевый. Вымазанный грязью на самом видном месте. Будто кто-то влез на мягкое сиденье в уличной обуви.

Вот уж не знаю, почему все сначала посмотрели на Фирин, а потом вдруг резко перевели взгляд на меня. Мадам Зинин тихо ахнула и осела на тот самый диван, причем попыталась прикрыть край грязного пятна своей юбкой. Коза отчего-то сначала надула губы, а потом испуганно заморгала.

Все прояснила Альбин, с заметной поспешностью подхватывая меня под руку:

– Дорогая, не надо. Это свежее пятно, его вполне можно удалить каким-нибудь обычным чистящим средством. Без магии!

Я пару секунд смотрела на диван, на них всех по очереди, на Ранджара… А потом как поняла! И чуть не лопнула в попытках не рассмеяться на весь холл!

– Очень дорогой диван? – через отчаянные попытки сдержатся уточнила я.

– Это Тобертино! – пафосно воскликнула свекровь, все еще со страхом глядя на меня. – Из последней коллекции Италийского салона мебели!

– М-м-м, – я уважительно покивала, а потом будто невзначай заметила: – такая дорогая мебель, такая красивая. Кто только додумался влезать на нее ногами в обуви? Уши бы ему накрутить за такое варварство, верно, мама?

Правильно я угадала. Именно Фирин тут же дернула руками в попытке прикрыть уши. Конечно, она не довела жест до конца, сдержалась и сделала независимое лицо. Но мне хватило для понимания.

– Мама! Бабушка! Папа!

Внезапная звуковая атака прервала неловкую сцену. Теперь уши руками прикрыли все. Еще бы, двое влетевших в холл мокрых и грязных детей орали, как на пожаре, пронеслись, оставляя заметные следы на коврах и мраморном полу, от входной двери к нам и с ходу, во всей своей болотно-газонной красе, запрыгнули на тот самый белоснежный диван!

Немая сцена длилась всего несколько секунд, пока милые детки – на вид мальчику и девочке было лет по десять – не принялись снова вопить и прыгать по дорогущей замше, словно нарочно пачкая ее травой, мокрой землей и еще ифрит знает чем.

– О, небесные пэри… – Свекровь так побледнела и схватилась обеими пухлыми ладошками за сердце, что я всерьез за нее забеспокоилась. Противная курица, конечно, но все же мать Санджея. Не дай бог, сляжет, а я, как старшая невестка, обязана буду за ней ухаживать!

Но тут разморозилась, наконец, Альбин, отпустила мой локоть и кинулась ловить детей:

– Рамияр! Берин! Что вы делаете! Прекратите, вы что, не видите, что пачкаете дорогую мебель!

Тщетно. Дети только заверещали и заскакали еще веселее. Девочка, у которой один бант на голове расплелся, а второй торчал воинственным грязным пропеллером, махнула в мою сторону:

– Подумаешь! Эта уберет!

Как интересно. Пренебрежение в детском голосе мне не почудилось. «Эта» – обращение к старшей тете? Тут что, вся семейная субординация с ног на голову поставлена?

Коза больной жене старшего брата по лицу бьет, эти два комочка грязи, самые младшие, а ведут себя даже не как избалованные дети, а как два ифрита, которым лампу вовремя не натерли.

– Уберу конечно. Прямо сейчас. – Я спокойно подняла руку и мысленно нарисовала вокруг нее затейливую вязь из зеленого тумана. Почему-то это было очень просто, даже напрягаться не надо. Как будто я давно привыкла приводить слишком невменяемых субъектов в чувство именно таким способом. Хм… странное ощущение, но в памяти по-прежнему пусто. – Заодно и от микробов избавимся, одним махом!

– Не-е-ет! – дружно заорали все.

Мадам Зинин попросту стекла с дивана на пол в полуобмороке, коза шарахнулась было в сторону, но опомнилась и кинулась оттаскивать маменьку, а младшая невестка в невероятном вратарском прыжке схватила оба своих мячика грязи и вместе с ними отлетела в сторону мужа. Ранджар их, конечно, поймал. Но с лицом утонченного аристократа султанского периода, которому на голову с верхнего этажа вылили ведро помоев. Ужас пополам с искренним недоумением – как это вообще могло произойти?!

А я, оценив экспозицию и убедившись, что никто не пострадает, с легким садистским удовольствием распылила великолепный, дорогущий, дизайнерский италийский диван в пыль. Которая взметнулась коротким смерчем и начала медленно оседать на всех присутствующих.

– Ой… нет, все же прав был лекарь. Что-то не в порядке у меня с магией. Пожалуй, если я возьмусь так прибираться или отмывать кого-то из детей, может получиться совсем нехорошо.

Тот комочек грязи, который без бантиков, немедленно заревел тонким голосом, вцепившись в мать. А вот девчонка, на пыльном личике которой, казалось, остались одни огромные голубые глазища, медленно вытерла рукавом нос и просипела:

– Круто-о-о… я не знала, что ты так умеешь!

– Я сама не знала. – Ответ получился совершенно искренний, от души. – Мама, вам помочь? Фирин, может, вызовем семейного лекаря? Мне кажется, маме достаточно на сегодня потрясений.

Мадам Зинин посмотрела на меня так, будто увидела не свою старшую невестку, а песчаную кобру с двумя головами. Фирин уже дотащила ее до белого замшевого кресла – в холле, помимо дивана, было еще четыре штуки таких. Ну, хоть что-то осталось от гарнитура этого, как его… Тобертино.

Что примечательно, ни она, ни ее доченька не стали обзываться и вопить про то, какая я бессовестная, наглая и вообще тварь. То есть дрессировке родственницы вполне поддаются – какая хорошая новость!

– Что тут происходит?!

О, а вот и Санджей. Смотри-ка ты, вовсе даже не задержался в своей лаборатории до вечера. Вошел в холл, огляделся так, будто пересчитывал родню, убедился, что счет сошелся, обнял меня, поцеловал в щеку и удивленно спросил:

– Ниджен, вы что, затеяли перестановку в доме? Мне кажется, в холле что-то изменилось… Хотя я понять не могу, мама, – тут он обернулся к свекрови: – что за странные фантазии? Почему сегодня? Ниджен только из больницы, ей нельзя напрягать магический дар! Я звонил лекарю, он мне выдал полный анамнез и рекомендации. И сказал, что вручил их вам в письменном виде. Фирин, вы что, даже не прочли?

Я старалась не смеяться, честно. Даже рот рукой прикрыла, чтобы губы сами собой не разъезжались в ехидной улыбке. Но всю картину опять испортила маленькая чумазая ифритинка:

– Дядя Санджей, а можно меня тоже так сильно по голове стукнуть? Я хочу как тетя – пуф-ф-ф! И нет дивана! Или стола! Или парты! Или одного противного учи… Ой!

А подзатыльники своим чадам Ранджар раздавать все же умеет. Надо же.

Глава 7

Новый стол к ужину нашелся. Он, правда, не подходил к стульям и общей обстановке в столовой, но его накрыли белой скатертью и сделали вид, что все в порядке.

Когда Лильджан подала аперитив перед горячим блюдом, я решила, что пришло время еще одной воспитательной беседы. Ну или не воспитательной… просто революционной.

– Санджей, мне так жаль… – Реплика была обращена к мужу, и он мгновенно отставил бокал.

Бедолага еще от детских шуточек про мои магические способности не отошел, отреагировав лишь изумленным недоумением. За исчезновение дивана я, кстати, перед ним извинилась. Но мне тут же уверенно дали понять, что моей вины в случившемся нет. Врачи же не просто так рекомендации пишут, а чтобы их соблюдали.

По реакции окружающих я сразу догадалась, что подобное внимание к собственной жене старший сын семьи Лунар проявил чуть ли не впервые.

– Мне так жаль, – после паузы повторила я, – но, боюсь, в ближайшие несколько недель я вряд ли смогу наравне с твоей сестрой, мамой и Альбин участвовать в дежурстве по дому.

– Дежурстве?! – Санджей так изумился, что у него даже глаза чуть-чуть посветлели. – Какие еще дежурства? Где? Почему я впервые об этом слышу?

– Ну как же…

Искоса глянув на свекровь, явно потерявшую аппетит, и на Фирин, подавившуюся белым марочным вином, я мило улыбнулась и принялась повторять вслух то, что совсем недавно поведала мне младшая невестка. Про дорогую маму, которой очень тяжело выносить в доме посторонних людей, про Лильджан, которая одна не справится с уборкой, готовкой и прочими делами.

– В саду тоже еще что-то надо делать, верно, мама? – с ехидством уточнила я. И не дождавшись ответа, продолжила: – Именно поэтому мы все по очереди занимаемся домашними делами. – Угу, судя по выпученным глазам, свекровь и невестка очень хотели бы еще раз стукнуть меня по голове. Чтобы я заодно и дар речи потеряла, вместе с памятью. – Сегодня был мой день, я поехала за продуктами на большой центральный рынок и там, какое несчастье, как-то попала под действие сторожевого артефакта.

– Подожди, – по мере моего рассказа глаза мужа не только светлели, но и увеличивались от удивления, – я правильно понял, что после возвращения из больницы ты решила продолжить «дежурство»? – Последнее слово он произнес таким тоном, что я едва не рассмеялась. – Мама! Куда вы смотрели, разве можно человеку с магической травмой напрягать дар?!

– Она сама… – начала было Фирин, но мгновенно умолкла под моим насмешливым взглядом.

– Да хоть трижды сама! – возмутился Санджей. – С Ниджен произошел несчастный случай, она в шоке и потеряла память. Как вы могли ей позволить применять магию?! И что это за новости про непереносимость слуг? Пока был жив отец, у нас только горничных в доме было пятеро! Плюс две кухарки, садовник, шофер… Я еще удивлялся, куда делись все эти люди? Но дома было чисто, вы не жаловались, моя жена тоже. Ничего не понимаю!

Мда. Судя по всему, мой муж действительно слишком занят работой, если только теперь изволил заметить и, главное, осознать пропажу почти всей прислуги. Это ж как надо было урабатываться…

А я почему не жаловалась? Ведь никаких дежурств на самом деле не было. Дорогие родственницы просто радостно свалили все на меня и сели сверху – погонять да покрикивать. С какой стати я согласилась-то? Ничего не понимаю.

Что интересно, пока Санджей задавал вполне закономерные вопросы, мадам Зинин и Фирин просто прятали глаза, Альбин сидела с отсутствующим выражением лица, якобы ее это не касается. А вот Ранджар внимательно наблюдал за всеми. Особенно, почему-то, за мной. Но едва я повернулась в его сторону, быстро отвел глаза и принял такой же недоумевающий вид, как у старшего брата.

Хм… А ведь он был в курсе того, что старшая невестка в этом доме на положении служанки. Но молчал.

– Дай мне апельсин! И шоколадку!

– А мне две шоколадки и печенье!