– Прошу прощения, главнокомандующий. Это эмоция ожидания. Очень хочется настоящей космической битвы, ведь я для этого создан.

Пётр вздохнул, раздражённо сжав пальцы. Он не привык к тому, что БИС был не просто системой, но и сложным интеллектом, иногда проявляющим слишком много инициативы.

– БИС, главное – дисциплина. Все действия только по моей команде и команде капитана. Ты понимаешь? – Его ментальный голос прозвучал строго, как будто он говорил с человеком, а не с машиной.

– Так и будет, главнокомандующий. Действия строго по вашим указаниям. Какие приказы? – голос БИС вернулся к своей привычной монотонности, но Пётр почувствовал, что искусственный интеллект временно подавил свои «эмоции».

– Покажи, где находится флот врага? – распорядился Пётр, сосредоточенно глядя на панорамный экран перед собой. Его голос звучал спокойно, без лишних эмоций, но в нём чувствовалась сосредоточенная энергия человека, привыкшего к дальним путешествиям и не боящегося принять вызов судьбы.

БИС флагмана немедленно отозвался тихим гулом аппаратуры. В сознании Петра сразу всплыла визуализация: необъятный космос, усеянный серебристыми искрами далёких звёзд, и на их фоне – приближающееся облако астероидов и мелких планетоидов, странно сгруппированных в подобие нестройного флота. С первого взгляда они могли бы сойти за природные космические тела, хаотично плывущие в безмолвной пустоте космоса, но Пётр знал, что это не природный конгломерат. За беспорядочным скоплением скрывались конструкции чужих кораблей, слабо мерцающих в инфракрасном спектре, усыпанных антеннами и сенсорами, замаскированных под космические осколки. Эти корабли были невероятно мощны, и столь огромны, что один их вид заставлял невольно сомневаться в происхождении – искусственное или природное. Но разведданные не лгали: они разумны.

– Масштабируй, – тихо скомандовал Пётр. Перед его глазами развернулась подробная карта траекторий: траектории не были хаотичны, они подчинялись какому-то скрытому алгоритму. Чужой флот подбирался так, чтобы в итоге оказаться на одной линии с флагманом. Враги явно планировали столкновение или перехват. Пётр прикинул курс: лучше не идти прямо в лоб, есть смысл зайти под углом, используя изгиб их собственной траектории. Задуманный манёвр напоминал бы параболу, которая, постепенно округляясь, станет параллельной движению вражеского флота. В результате, сбросив скорость, флагман дождётся, пока враг сам подойдёт на удобную дистанцию. Как только показатели дистанции сравняются с расчетными, начнётся операция по распознаванию структуры противника.

Внутри рубки царила легкая темнота, только мягкое свечение голопанелей и блеклые отблески сигнальных индикаторов освещали сосредоточенные лица офицеров. Пётр чувствовал едва уловимый шум систем жизнеобеспечения, монотонное гудение из глубин недр корабля, где километры коммуникаций и сотни роботизированных модулей трудились, удерживая колоссальный аппарат в узде физических законов. Прежде чем отдать окончательный приказ, он минуту прислушивался к собственным мыслям. Хотя с виду он оставался невозмутимым, внутри ворочались тяжкие раздумья. Пётр думал не просто об обороне, но и о первом контакте – или втором, если считать сам факт нападения попыткой установления отношений.

Он был готов рискнуть ради информации. Удастся ли через тонкий спектр сигналов, при анализе излучения их кораблей или через захват одного из планетоидов понять, кто перед ними? Чем дышат эти существа, где их дом, какая у них культура? Это могло решить исход не только этого столкновения, но и всей долгой кампании, затеянной человечеством.

– Ну что же, настала пора с вами познакомиться поближе, – негромко пробормотал Пётр, приподнимая бровь и легонько сжав кулак в решимости.

– Отлично, БИС, старт по команде, – произнёс он, не отводя взгляда от панорамного изображения.

– Слушаюсь, —по-прежнему безэмоционально ответил БИС. Цифровой разум флагмана развивался быстрее, чем ожидалось. Он научился имитировать – а может, и испытывать – эмоции, впитывая образы и модели поведения команды. Капитан же, едва начинающий понимать, что в искусственном интеллекте появляются некие зачатки самостоятельности, скорее всего, не сумеет с ним справиться, если БИС решит действовать по-своему. Пётр осознавал всю сложность такой ситуации и решил вернуться к этому вопросу в будущем.

Флагман тем временем начал неспешный манёвр. Рев двигателей был почти неслышен – они находились слишком далеко в глубине корпуса, да и работали на импульсных тяговых модулях, практически беззвучных. Но на тактильном уровне Пётр ощутил лёгкое изменение векторной нагрузки. За бортом медленно смещалось звёздное поле, и свет далёкого Солнца вместе со спутниковыми системами играл на глянцевых пластинах бронированных панелей. На дисплеях тактического управления кривые траекторий исчерчивали пространство сложными узорами. Это была космическая хореография, танец теней и осколков, колоссальных кораблей и незримых сил.

Время шло, флагман плавно выходил на рубеж старта.

В рубке его встретил капитан Тит Флавий, чётко отдав воинское приветствие и доложив по форме о состоянии корабля и подготовке к старту. Слова капитана снова касались перегрузки экипажа:

– Экипаж перегружен, главнокомандующий. Людей недостаточно.

Пётр сдержанно кивнул, внимательно разглядывая лицо Флавия. Он знал: Тит был человеком исполнительным, привыкшим строго следовать приказам, но с трудом справлялся с нестандартными ситуациями. В его поведении не хватало той решимости и уверенности, что отличают настоящих лидеров. Пётр мысленно вздохнул, осознавая, что сейчас не время менять структуру командования.

«Есть люди, которые созданы исполнять приказы, а есть те, кто ведёт за собой и отдает их», – подумал он. Тит Флавий явно принадлежал к первой категории. Но в условиях рейда кадровых перестановок менять что-либо не стоило, да и достойного кандидата на эту должность просто не было.

– Проблема решаема, капитан. Переведите часть функций корабля в автоматический режим, – сухо ответил Пётр, стараясь сохранить нейтральный тон.

– Понял, сделаем, – коротко отозвался Флавий, кивая.

«Понял, сделаем… А сам что, не мог догадаться?» – раздражённо подумал Пётр, чувствуя, как внутреннее напряжение медленно растёт. Это раздражение было непривычным и неожиданным. Он мгновенно осознал это и попытался взять себя в руки.

«Люди не виноваты, что им не хватает опыта. Они учатся прямо на ходу», – напомнил он себе, стараясь подавить раздражение. Но сам факт того, что оно появилось, неприятно удивил его. Раньше подобного не случалось. Он списал это на накопившуюся усталость и необходимость постоянно держать под контролем всё и всех.

– Стартуйте по готовности и следуйте ранее заданному курсу, – распорядился Пётр, стараясь вернуть голосу твёрдость и спокойствие.

Умный корабль, словно чувствуя внутреннее напряжение в рубке, снова запросил подтверждение на выполнение команды. Это была стандартная процедура, но в контексте текущих событий показалась Пётру почти насмешкой.

«Видимо, даже корабль понимает, что капитан недостаточно уверен в себе», – с досадой подумал он, но решил оставить всё как есть.

«Разберёмся потом», – твёрдо решил он, глядя в иллюминатор, за которым раскрывалась бескрайняя темнота космоса. Сейчас было важно сосредоточиться на миссии. Личные эмоции и сомнения должны были уйти на второй план.

Через некоторое время флагман сделал серию плавных манёвров и занял расчётный курс. Величественный, сокрытый в глубинах вакуума, он отражал высшую ступень технологического развития Иджи. Именно так расценивал предстоящий рейд БИС – интеллектуальная система, контролирующая все подсистемы корабля и неустанно анализирующая каждый фрагмент поступающей информации. Для БИС это было испытание верхнего предела возможностей и торжественный выход на арену космической войны.

Когда корабль выровнялся на заданной траектории и лег на курс, маршевые двигатели стали выходить на полную мощность. Они мягко зазвучали в акустической системе рубки глубоким, ровным гулом. Флагман начал разгон. Пётр, всё ещё обдумывая планы обхода и последующей атаки, слегка запоздал со своей командой активировать маскирующее поле. Дистанция до врага была большой, но шанс их засечь у противника имелся. Поэтому он быстро отдал приказ активировать маскирующие поля, и, уже через долю секунды, силовые контуры поля расцвели в недрах генераторных отсеков. Они создавали особое искажение пространства, переламывающее лучи чужих сенсоров так, что флагман становился практически невидимым для стандартных систем наведения и наблюдения.

Теперь корабль был сокрыт от посторонних глаз. Снаружи почти ничего не изменилось – пустота космоса оставалась молчаливой, а звёзды были абсолютно безучастны к происходящему. Но внутри рубки отчётливо чувствовалось напряжение. Все знали: после суток пути они приблизятся к флоту врага, который всё ещё продолжал свой медленный, но мощный марш сквозь пространственные бездны. Скорость вражеских кораблей была заметно ниже, чем у флагмана. Вероятная причина – колоссальная масса их кораблей.

Пока флагман набирал ход, Пётр задумался: могут ли враги их обнаружить? Маскировочное поле эффективно, но не абсолютно. В теории флагман можно засечь по гравитационному возмущению или с помощью масс-детектора. Однако врагу нужно знать, куда смотреть. Космос безбрежен, а маскировка, созданная по технологиям Иджи, давно доказала свою эффективность. Большинство цивилизаций не ожидали таких уловок, и Пётр надеялся, что атакующие окажутся в числе тех, для кого подобное скрытое сближение станет полной неожиданностью.

Тем не менее, осторожность диктовала свои условия. Пётр понимал, что недооценка противника может стоить дорого. Враг уже показал, что он не просто скопище космического мусора, а слаженный флот, способный на продуманные действия. Значит, нельзя исключать, что у них есть редкие и точные приборы обнаружения или некие неизвестные поля, позволяющие заглядывать сквозь маскировку.

– Подготовить флагман к бою, – тихо, но решительно произнёс он, наблюдая, как голубоватые индикаторы на тактической панели отвечают готовностью систем.

От этого приказа внутри корабля началось незримое оживление. В глубине оружейных отсеков автоматические роботы-операторы активировали силовые цепи, проверили заряд компактных аннигиляторных боеголовок, провели диагностику плазменных орудий и лазерных установок. Энергетические магистрали переключились в режим повышенной готовности, аккумуляторы начали интенсивно накапливать энергию, перераспределяя её по системам, чтобы в нужный момент выплеснуть разрушительную мощь наружу. Створки магнитных шлюзов, удерживающих вспомогательные дроны, совершили тестовое открывание.

У них было целых сутки до сближения. Достаточно, чтобы довести всё до идеала, отточить систему взаимодействия и убедиться, что каждый болт и каждая микросхема готовы к столкновению с неизвестным врагом. За это время Пётр мог ещё раз взвесить риск, просчитать вероятности, настроить системы связи для перехвата сигналов врага или, возможно, для попытки диалога. Но сейчас, в эту минуту, он хотел быть уверенным в одном: если их обнаружат, если маскировка даст сбой или противник окажется прозорливее, чем кажется, флагман должен ответить максимально эффективно. Никакой неразберихи, никаких панических решений – только выверенные действия и уверенность в технологическом превосходстве.

В рубке царила сосредоточенная тишина, прерываемая лишь тихим шёпотом приборов. Флагман, идущий по дуге своей скрытой траектории, напоминал бесшумного хищника, крадущегося к ничего не подозревающей добыче. Через сутки он будет там, где начнётся настоящая игра нервов и стали.