– Если приедут органы опеки, то сначала встанет вопрос о том, что это вы не справляетесь с воспитанием приемного ребенка, – злорадно ухмыльнулась директриса, но руки её дрожали. – Её нужно забирать в детский дом, пока не поздно! Желательно для особых детей!

Вот сука, ну что ж, получай!

– Но ещё прежде мы поставим перед органами опеки вопрос, на каком основании педагоги, то есть вы, разглашаете перед ребенком и остальными конфиденциальную информацию об удочерении? А ещё снимем побои. И проверим крепления всех этих спортивных канатах и козлах, которые от одного щелчка падают…

Директриса побледнела.

В это время вернулась Светка.

– Светочка, – улыбнулась я ей и развязала остатки банта, – расскажи, что здесь произошло. Только всё расскажи.

– Я пришла, а Иван Карпович поставил меня в шеренгу, а Серёжка толкнул, потому что он раньше там стоял, а Юрка говорит, что я должна в куклы играть. А они засмеялись и стали толкаться и щипать меня за руку.

– А ты? – строго спросила директриса.

– А я сказала что они как стадо шакалов, – хлюпнула носом Светка и понурилась, – а Юрка меня за косу потянул, сорвал бант и начал по спортзалу с ним бегать, а я его догнала и в ухо ему дала, а потом Петька такой говорит…

– Всё ясно, – сказала я, – достаточно, Светочка. Ты всё правильно сделала. А вот у меня вопрос к Ивану Карповичу. А где вы в это время были? Или это при вас мальчики вырывали волосы девочке, толкали её и обзывались?

Директриса тоже перевела взгляд на тренера. Он побагровел.

– Я отошел за мячом.

– А мячи у вас где так далеко хранятся? – ещё больше удивилась я. – В соседнем здании? А до урока подготовить инвентарь нельзя было?

– Да в тренерской здесь же и хранятся, – пискнула девушка-методист, носик и глаза у неё подозрительно покраснели.

– То есть всего за полминуты дошкольники успели разнести спортзал и избить моего ребёнка, да?

Иван Карпович отвернул голову и что-то зло пробормотал себе под нос.

– Не мямляйте! Не мямляйте, Иван Карпович! – взорвалась директриса.

Я решила поддать жару:

– В общем, всё понятно, товарищи. Вызывайте милицию, они сейчас разберутся. А то мне на работу пора. Да и у ребёнка сильная травма, нужно в больницу ехать. Ещё и побои снимать…

– Лидия Степановна! – умоляюще протянула ко мне руки директриса. – А, может, договоримся? Ну, действительно, зачем нам топить друг друга? А с Иваном Карповичем я разберусь!

Судя по взгляду, который метнула на тренера директриса, кому-то будет очень больно.

Я задумалась: можно, конечно, сейчас закусить удила и пойти на принцип. Не сомневаюсь, что смогу снять с работы и директрису, и этого тупого тренера, но что это мне даст? Только славу скандалистки. А оно мне надо? Не надо. Но и прощать всё это тоже не следует. Поэтому идеальным вариантом будет взять паузу и подумать, что я с этого могу поиметь. Поэтому вслух я сказала:

– Знаете, товарищи, мы все сейчас на нервах, расстроены этой ситуацией. Да и Свете нужно прийти в себя. Всё-таки моральная травма в таком возрасте – это не шутки.

Директриса вздрогнула и послала ещё один злой взгляд Ивану Карповичу.

– Поэтому я Вас поддержу. Пока поддержу. Давайте поступим так: сейчас возьмём паузу, вы как раз разберётесь в ситуации, накажете виновных и так далее. А, скажем, в субботу я подойду, и мы обсудим, как нам найти компромисс. Подходит?

– Конечно, Лидия Степановна, – чуть воспряла духом директриса, – мы до пяти работаем.

– Хорошо, я к концу рабочего дня в субботу и подойду, – согласилась я и добавила, – кстати, секция футбола работать будет? И неужели вести так и будет Иван Карпович?

– Нн-н-нет-н-н-нет, – замялась директриса и кивнула на молодого в спортивном костюме, – его пока вон Виталий заменит. Так что Светочка пусть смело приходит. И с мальчиками мы работу проведем. Правда же, Мариночка?

Мариночка (девушка-методист) с готовностью закивала головой.

На том и порешили.

Я закинула Светку домой и, еле-еле отмахнувшись от вопросов Риммы Марковны, понеслась обратно на работу. Капец, полдня вот просто так вылетело.

А вот на работе меня ожидал сюрприз – в дверях торчала записка от моего секретаря Людмилы: «Лидия Степановна! Вас срочно Иван Аркадьевич вызывает».

Мда. Как плохо, что ещё не придумали мобильных телефонов. А вот если бы я, как вчера, пошла в библиотеку? Что-то нужно думать со связью.

В бывшем кабинете тов. Д.Д. Бабанова, а нынче Ивана Аркадьевича Карягина, директора депо «Монорельс», было так накурено, что прямо «ой!».

– Ты что творишь? – хмуро спросил Иван Аркадьевич и затянулся.

– В каком смысле? – не поняла я, пристроилась на стуле, напротив и посмотрела на него.

Выглядел Иван Аркадьевич «так себе»: осунувшееся лицо, мешки под глазами, лопнувшие капилляры в глазах. Мда, нелегко ему дается директорство.

– Вот полюбуйся! – он выдохнул дым и пододвинул мне три служебные записки, – два дня как работаешь, а уже столько жалоб от коллектива. – Это что?

– Интересно, – я попыталась вчитаться, но строчки запрыгали перед глазами.

– Ты мне ещё повозникай тут! – рассердился Иван Аркадьевич и нервно затушил сигарету в хрустальную пепельницу. – Отвечай, раз вопрос задал!

– Как я могу отвечать, если не знаю, что именно здесь написано? – вздохнула я (когда он в таком вымотанном состоянии, плюс ещё кто-то накрутил его, чего-то добиваться или доказывать нет смысла, это я уже хорошо знала).

– А то ты не знаешь, где напортачила?!

– Я много где напортачила, нужно понимать, что здесь насочиняли!

– Лида! Я не думал, что от тебя будут одни проблемы!

– Иван Аркадьевич, я в начальники не просилась, если вы помните! Вы меня из больничного досрочно вытащили и сообщили о великой милости! Перед коллективом не представили, никакой поддержки не было! Бросили как щенка в воду – крутись, мол, Лида, как знаешь! И что мне делать?

– Да ты накрутила, я смотрю, хорошо, – Иван Аркадьевич потянулся за новой сигаретой.

– А вы знаете, что эти «жалобщики» не пришли, когда я их вызвала? Более того – подбили всех не приходить?

– И ты решила устроить террор?

– Именно. Террор и диктатуру, – кивнула я, – порядок в депо «Монорельс» должен быть, а не бабские склоки.

– Бабские склоки как раз ты устраиваешь, – буркнул Иван Аркадьевич, но уже более спокойным голосом.

– А ничего что вы меня вызвали сразу после этих кляуз и весь коллектив это видел и сейчас уже вовсю обсуждает в курилках?

– Я же должен разобраться.

– А я что теперь должна, Иван Аркадьевич? Вы ведь не их вызвали! Вы меня вызвали! Как после этого я должна ими руководить, если теперь они знают, что стоит им вам пожаловаться и вы меня сразу на ковер? Будут они меня воспринимать?

– Не нагнетай, Лида.

– Нет, мне совершенно не нравится такой ваш подход!

– И что ты предлагаешь?

– Доверять хоть немного мне! А их – уволить!

– Но я не могу взять их и вот просто так уволить, – покачал головой Иван Аркадьевич, – они и мне в свое время тоже крови попили. Но я же вытерпел.

– А я терпеть не собираюсь, – зло ухмыльнулась я и добавила, – Иван Аркадьевич, а если я вам предоставлю повод, вы их уволите?

– Ты предоставь сперва, а там посмотрим, – поморщился Иван Аркадьевич, но при этом глянул так, что я поняла, что этот раунд выиграла. Но не успела я порадоваться, как он тут же огорошил:

– А что у тебя с сессией?

– Не знаю, я в больнице была, если вы помните.

– Значит узнай! – рявкнул Иван Аркадьевич и хлопнул ладонью по столу. – Иди работай!

Я вышла (впрочем, не забыла захватить все три жалобные кляузы).

Мда. Хоть и добилась согласия выгнать их, но настроение всё равно ни к черту. А дома ещё с Риммой Марковной разговор за Светку и футбол предстоит, вот чёрт!

Глазами встретилась с Натальей Сергеевной, секретарём. Судя по её довольно блеснувшим глазам – знает или подслушивала. Сейчас новости пойдут гулять по депо.

Ну ничего, придёт и твоя очередь.

Глава 6

Недолго думая, я отправилась прямиком к Алевтине Никитичне. Ну, а зачем откладывать в долгий ящик? «Куй железо» и всё такое… В общем, минут через шесть я уже сидела у нее в каморке и пила восхитительный компот из сухофруктов.

– Я сама груши сушу, – ворчливым голосом сообщила Алевтина Никитична и подсунула мне блюдечко с горкой сахарного печенья, – причём собираю, чтобы именно лесные были, и на соломе сушу их дольками прямо в противне. Они так душистее для компота получаются, чем садовые. Хотя те слаще. Ты, Лида, с печеньем лучше бери, всё ж толку больше.

– Нет, спасибо, компот и так вкусный. – Поблагодарила я и взглянула на неё поверх стакана, – Я же вот почему пришла – хочу пожаловаться. Представляете, вызвал меня сегодня Иван Аркадьевич, я такая в кабинет вхожу, а там накурено, пепельницы не помытые, не проветрено, он бедный сидит и дышит этой всей гадостью, аж сосуды в глазах полопались, а наша новая секретарша даже не смотрит – сидит в приёмной, как королева, и только ногти красит да сплетни по конторе собирает. Не знаю, что и делать, меня она ни в грош не ставит, распоряжения мои не выполняет… Боюсь, так его надолго не хватит…

– Это которая? – нахмурилась Алевтина Никитична, – Алла же ещё не вернулась?

– Наталья Сергеевна, – злорадно наябедничала я и мстительно добавила, – и чай ему не делает.

Глаза Алевтины Никитичны полыхнули. Ух! Чую, сейчас кому-то мало не покажется. Очень быстро выпроводив меня вон (компот пришлось допивать залпом), она «чеканным кавалерийским шагом» удалилась наверх.

Эх! Хорошо то как! Сделал гадость – на сердце радость.

Вот такая я мстительная.

Подавив в себе паскудную мыслишку последовать за Алевтиной Никитичной и посмотреть, кто кого победит, я вернулась в свой полуподвальчик. На столе сиротливой россыпью валялись акты ЧП на производстве. Я ухмыльнулась: «Идите сюда, мои зайчики, ща мамочка вас изучать будет!».

Изучала недолго. Не удержалась. В общем, взяла отпечатанный лист с какой-то древней инструкцией и быстро пошла наверх.

В приёмной сидела Наталья Сергеевна с заплаканными глазами и красным носом, и дёрганными движениями перетирала свежевымытые чайные чашки.

Я положила ей на стол инструкцию и пожелала хорошего дня.

Вот так.

Домой я шла не спеша. Не потому, что наслаждалась солнечной ясной погодой. А потому что я знала, что сейчас мне предстоит битва почище, чем у готов с римлянами под Маркианополем. И малодушно надеялась, что, пообщавшись со Светкой, Римма Марковна пар уже выпустила и на меня там мало что останется.

Не выпустила.

– Зачем ты выдумываешь этот футбол?! – рычала Римма Марковна, кивая на зарёванную Светку, которая лила крокодильи слёзы прямо в пюре с сосисками. – Она же девочка! Девочка, Лида! Ей этих драк не надо!

Я флегматично пожала плечами и положила себе ещё салату.

– Ты посмотри, Лида! Она же вся в синяках пришла! Это как называется?!

– Римма Марковна, – подняла глаза от тарелки я и отложила вилку, – ничего страшного не произошло. Света в футбольной группе новенькая, к тому же девочка. Попала в коллектив мальчиков. Логично, что они начали её испытывать на прочность. Она им ответила. И правильно ответила. С директором Дома пионеров мы уже пообщались на эту тему и выяснили всё, что нам надо было. К тому же, во всём виноват тренер, который подстрекал учеников. А Света – молодец, испытание прошла с достоинством. Проявила характер. Никто не обещал, что в жизни всё легко будет.

– Лида! – всплеснула руками Римма Марковна и чуть не опрокинула яблочную шарлотку, так что сахарная пудра легким облачком взвилась вверх, – я же не о том! Я пытаюсь тебе донести, что не надо ей этот футбол! Она девочка. Вот пусть на скрипке играет. А если спортом хочет заниматься, так есть же гимнастика, бег, спортивные танцы в конце концов…