Настроение было злое. Вот что-то сильно мне во всём этом не нравилось. Что-то меня напрягало. И интуиция подсказывала, что дело пахнет керосином. Только не могла понять, в чём именно. Я уже пожалела, что решила остаться, чтобы наказать Альбертика. Тоже мне – Граф Монте-Кристо нашлась. Блин, надо было увольняться и жить себе спокойной жизнью. Но нет, меня же заело, и я решила повоевать с Альбертиком. А теперь вопрос – зачем оно мне? Ну, предположим, одержу я над ним победу. И что мне это даст? Моральное удовлетворение? Ой, сомневаюсь. Так что?

Я шла по коридору и ругала себя, пока не услышала, как сзади окликнули:

– Лидия Степановна!

Я обернулась – ко мне спешил Гашев, мастер-наставник по вождению автомобиля.

– Иван Михайлович! – улыбнулась я, – рада вас видеть!

– Лидия Степановна! – вернул улыбку Гашев, – После обеда я занесу вам права.

От этих слов я чуть не завизжала от восторга.

Мы ещё немного поболтали и разошлись по своим делам. Я опять вернулась к мыслям об Альбертике и грядущем наказании ему.

Так зачем мне всё это?

Я вдруг встала как вкопанная. Я поняла, зачем. Тут ведь даже не в Альбертике дело. Я сама хочу возглавить депо «Монорельс»!

Вот оно что!

Сама! Возглавить!

А раз так – значит возглавлю.

Я хихикнула. Настроение резко улучшилось.

– Я смотрю, вам весело, Лидия Степановна? – раздался за спиной голов Альбертика (вспомни чёрта, так он тут как тут!).

– Это запрещено? – с наивным видом поинтересовалась я.

– Что? – не понял Альбертик.

– Радоваться, улыбаться, быть в хорошем настроении… – подсказала ему я.

– Хорошо смеётся тот, кто смеется последний, – процитировал народную мудрость Альбертик.

Я промолчала.

– Вы задание как выполнять собираетесь? – задал главный вопрос Альбертик.

– Элементарно, – пожала плечами я, – В выбранных бригадах прослежу, чтобы рабочие честно распределили между собой на отчётный период работу, потом посчитаю коэффициент трудового участия каждого на основе личного дневного задания и, соответственно, какой у кого получится заработок.

– Понятно… – невнятно пробормотал Альбертик, – идите, работайте… пока работайте.

И я пошла работать.

А после работы я, не заходя даже домой поужинать и переодеться, отправилась на квартиру Валеева. Давно я уже там не была. Гараж с машиной был прямо во дворе и меня аж распирало желание сесть за руль.

Спасибо Гашеву, он быстро принёс права, поздравил, правда намекнул, что следует обмыть, но я сделала вид что не поняла. И он ретировался.

И вот, наконец, я открыла гараж и села за руль.

Моя ж ты прелесть… мммм….

В Малинки я зарулила на небесно-голубом автомобиле Валеева. Да, там ещё с документами нужно было до конца разбираться, но права были со мной, а ГАИ на просёлочной дороге редко бывают. Народ ездит не пристёгнутый.

Затормозив у двора, я вышла из машины. Пели птички, шумел лёгкий ветерок в кронах берёзок-осинок, пахло нагретыми за день травами и насыщенным духом от чернозёма. В общем, милая пасторальная красота русской природы.

На звуки автомобиля вышла Римма Марковна:

– Лида приехала! На машине! – обрадованно всплеснула руками она, – а я-то думаю, кто это к нам приехал!

– Как вы тут без меня эти дни, Римма Марковна? Где Света?

– Всё хорошо, я вот варенье из слив варю, – затараторила Римма Марковна, старательно отводя взгляд.

– Так, Римма Марковна, признавайтесь, что натворили? – подозрительно спросила я, – со Светой всё в порядке? Где она?

– У Роговых, с Галей играют, – ответила Римма Марковна.

– Хорошо. А натворили что? И кто? Вы? Она? Вместе?

– Да тут… – замялась она.

– Я жду.

– Светочка пенальти училась подавать… – пробормотала Римма Марковна.

– И? – подбодрила её я.

– Окно она разбила, – вздохнула соседка. – Все стёкла вдребезги.

– И это всё? – что-то явно не складывалось. Ну не будет Римма Марковна из-за стекла так паниковать.

– Ну…

– Что ну?

– Стёкла надо было ставить в окна, – опять вздохнула она и отвела взгляд.

– Дальше что? – меня уже эта ситуация начала выбешивать.

– Я пожаловалась и Пётр Иванович…

– Ах вон оно что! – наконец поняла я и задала вопрос, – А что Пётр Иванович?

– Он застеклил окно! – радостно сообщила Римма Марковна.

– Замечательно, – кивнула я. – Но я так понимаю, это ещё не всё, да?

– Ну… – Римма Марковна опять отвела взгляд.

– Я жду, – напомнила я.

– В общем, Пётр Иванович пока поживёт у нас, – выдохнула Римма Марковна и обличительно посмотрела на меня, – ему сейчас жить негде!

Я аж зависла от неожиданности:

– В смысле у нас?

– Агриппину Ивановну сын забирает в город, и продает дом, – сообщила Римма Марковна, – поэтому Петру Ивановичу негде жить.

– У него есть квартира в городе, – подсказала я.

– Ну, туда же добираться надо. А электричка в пять утра ходит, тяжело же.

Меня аж покоробила эта наглость, то есть мне в пять утра не тяжело добираться, а ему – тяжело.

Я посмотрела в хитроватые глаза Риммы Марковны и сказала:

– Мне надоели ваши интриги Римма Марковна. Я возвращаюсь в город. Когда Пётр Иванович уберется из моего дома вон – позвоните и я приеду.

Я развернулась и пошла обратно к машине.

– Но Лида! – растерянно воскликнула Римма Марковна.

Я не стала оборачиваться.

На Ворошилова я приехала через минут двадцать пять. Какая же красота – своя машина!

Припарковавшись сбоку от подъезда, чтобы не мешать соседям, я пошла домой. Квартира встретила меня оглушительной тишиной. Еды почти не было, ведь я думала поужинать в Малинках. За продуктами идти было лень. Поэтому я решила принять ванну и пораньше лечь спать.

Включив колонку, я вытащила с нижнего ящика антресоли коробку с остатками мыла, которое я раньше варила в надежде подзаработать. Эта идея не принесла никакого ощутимого дохода, правда иногда я использовала красочное мыло для презентов нужным людям.

И вот сейчас я высыпала всё мыло на кровать и выбирала – ромашковое, овсяное или шоколадное? А может быть крапивное? Сделать непростой выбор помешал звонок в дверь.

Недоумевая, кто бы это мог звонить так поздно, я пошла открывать дверь.

На пороге стоял Иван Тимофеевич, сосед.

– Добрый вечер, Лидия Степановна, – поздоровался он, – вас к телефону. Междугородка.

Я вздрогнула.

Когда шла к соседу, первая мысль была, что это Иван Аркадьевич. Брала трубку с затаённой надеждой, что вот сейчас я ему всё про Альбертика расскажу, нажалуюсь и он разберется и всё будет хорошо. И мне не надо будет прилагать лишних усилий.

Но это оказалась Зоя Смирнова. Звонила из крымского курорта и тон голоса был радостно-приподнятый:

– Лидочка! Лидуся! Ты представляешь?! Здесь такая красота! Горы, море! А какой здесь воздух! Его же пить и пить хочется! И лаванда! Здесь растёт лаванда! И кипарисы…!

– Зоя, – перебила поток радости я, – ты мне звонишь так поздно, на ночь глядя, чтобы сообщить, что в Алуште растут кипарисы и есть горы?

– Ой, Лидочка! – засмеялась в трубку Зоя, – ты всё такая же сердитая. А жизнь ведь прекрасна!

– Зоя, – догадалась я, – ты там загуляла что ли?

– Ну почему ты сразу всё опошляешь?! – возмутилась Зоя, но сразу же засмеялась, – Лида! Ты представляешь?! Я встретила здесь любовь! Это так чудесно! Любить и быть любимой! Это такое счастье!

– Зоя, – попыталась вернуть подругу на землю я, – ты там гуляй, сколько угодно, никто ж тебе ничего не говорит. Но зачем ты мужу это рассказала? Ты в своём уме?!

– Потому что я не собираюсь возвращаться! – защебетала Зоя. – Виталик из Сургута. И мы уедем с ним в Сургут.

Я мысленно застонала. Вот дура, простигосподи! Но вслух сказала:

– Зоя! А как же дети? Как работа?

– Вот поэтому я тебе и звоню!

Глава 5

– Так, Зоя, – тон моего голоса потяжелел, – а от меня ты чего хочешь?

– Лидочка! Лидусенька! – промурлыкала Зоя просительно, – будь другом, ты же у меня одна единственная, самая-самая лучшая подружечка…

– Зоя! – повторила я более настойчиво. – Говори!

– Помоги мне… – пролепетала Зоя.

– Больше двух червонцев не могу! – отчеканила я непреклонным тоном.

– Каких червонцев?

– До получки.

– Да нет же! Мне не деньги нужны… – сделала паузу Зоя, ожидая, что я сейчас должна задать вопрос «а чем же тогда тебе помочь?».

Но я промолчала.

– Лида! – опять завела старую пластинку Зоя, – помоги мне-е-е-е…

– Чем помочь, – таки не выдержала я, – говори быстрее, время позднее, соседи спать уже давно хотят.

– Ты можешь забрать моих Пашку и Лёшку, когда они с лагеря приедут, и отвезти их в Лопуховку, к моей маме?

– Зоя, ты с ума сошла? – аж поразилась я, – как это я, совершенно посторонний человек, могу увезти куда-то чужих детей? Это же подсудное дело!

– Ну, скажешь, что я тебя уполномочила, – после секундной паузы выдала очередной «перл» Зоя.

– А сама почему не приедешь? – не поняла я её выкрутасов.

– Да не хочу я козла этого вечно пьяного видеть, – фыркнула с той стороны в трубку Зоя, – как вспомню его опухшую морду – так тошно мне.

– Зоя, ты совсем там от любви с ума сошла? – рассердилась я, – сама приезжай и с мужем своим разбирайся. И детей вози куда хочешь. Но сама. Меня в это втягивать не надо!

– Лида, но он же меня прибьет, – заныла Зоя.

– А меня, значит, не прибьет? – поразилась я такой то ли наивности, то ли наглости подруги. – Или меня не жалко? Он уже и так ко мне вчера на разборки приходил. Пьяный, между прочим.

– Лида, я не знаю, что делать, – разрыдалась в трубку Зоя.

– А маму почему не попросишь, чтобы она съездила и сама их забрала, если всё уж так серьёзно?

– Так мама старенькая, – расстроенным голосом протянула Зоя и опять заныла, – Лида, ну вот что мне делать?

– Как что делать? – удивилась я, – возвращаться домой. Решать вопрос с мужем. Разводиться, в конце концов. Решать вопрос с детьми. А потом уже думать о новой семье. Я это так понимаю.

– Но Виталик ещё не готов, чтобы мои обормоты жили с нами, – вздохнула Зоя печальным голосом. – Он хочет, чтобы мы пожили немного для себя, привыкли друг к другу…

– А детей, значит – к старенькой бабушке на село сбагрить? – вконец рассердилась я. – Так ты лучше в детдом тогда их сдай, чего уж мелочиться. Там хоть будет вероятность, что какая-то сердобольная бездетная пара усыновит их…

– Лида! Тебе бы шуточки шутить, а у меня, между прочим, жизнь рушится, едва наладившись! – психанула Зоя, – могла бы и поддержать. Не думала, что ты эгоистка такая окажешься…

– Какая есть, – нелюбезно ответила я и добавила, – в общем так, Зоя. Приезжай сама, или со своим Виталиком сюда. Разбирайся с мужем. Решай вопрос с детьми и старенькой матерью. А потом можешь уматывать хоть в Сургут, хоть в Гондурас!

– Ты за меня, я вижу, совсем не рада! – запричитала Зоя, – никогда не думала, что ты такая завистливая, Лида…

Она ещё что-то молола в трубку, но я уже не слушала. Трубка отправилась на рычаг, прервав Зоин монолог в кульминации.

Торопливо извинившись перед изнывающими от любопытства соседями, я вернулась домой. По дороге я размышляла над превратностями судьбы. Вот кто бы подумал, что такое может быть. Ещё совсем недавно я сама отдыхала с Жоркой на средиземноморских курортах, втайне изменяя мужу. Но при этом я не бросала ни детей, ни его. Я не знаю, правильно ли я поступала, но бросить их я даже не помышляла.

Нет, я отнюдь не считаю, что Зоя должна жить с этим пьяным дураком, и дышать его перегаром, но и вот так решать свои проблемы одним махом, второпях, через других людей – тоже не следует.

Новый рабочий день начался поучительно.