К 1938 году в распоряжении Далюге находилось свыше 62 000 полицейских. Примерно 9000 из них служили в составе полицейских рот, называемых «сотнями» (Polizei-Hundertschaften), по 108 человек в каждой. В каждом из десяти крупных городов Германии три полицейские роты были сведены в еще более крупные «подготовительные отряды полиции» (Polizei-Ausbildungsabteilungen).

В 1938 и 1939 годах численность полиции порядка стремительно росла. Угроза войны подталкивала потенциальных призывников поступать на службу в орпо, ведь молодых полицейских не призывали в армию. Кроме того, полицейские батальоны – подобно частям Национальной гвардии в США – организовывались по региональному принципу, и это, казалось, гарантировало, что альтернативная регулярной армии служба пройдет не только в более безопасных условиях, но и недалеко от дома.

К сентябрю 1939 года – когда война началась – численность полиции порядка достигла 131 000 человек. Разумеется, возникли серьезные опасения, что ее крупные военизированные формирования вольются в германскую армию. Этого удалось избежать, пойдя на компромисс, за который полиция порядка заплатила высокую цену. Многие из ее лучших подразделений были переведены в состав полицейской дивизии, насчитывавшей примерно 16 000 человек и подчиненной армейскому командованию. Впоследствии эта дивизия сражалась в 1940 году в Арденнах, участвовала в наступлении на Ленинград в 1941-м и лишь в 1942-м, став 4-й полицейской гренадерской дивизией СС, вернулась под командование Гиммлера. Два полицейских полка, набранные в недавно захваченном Данциге, в октябре 1939 года также были переведены в состав вермахта. И наконец, полиция безопасности передала более 8000 человек в состав армейской военной полиции, или полевой жандармерии (Feldgendarmerie). В обмен на это остальные полицейские сохранили отсрочку от призыва в армию.

Для пополнения рядов полиции порядка разрешили завербовать 26 000 молодых немцев. Из них 9000 были добровольцами 1918–1920 годов рождения, а 17 000 – добровольцами более старшего возраста, родившимися в 1909–1912 годах. К ним прибавились 6000 так называемых «этнических немцев», или Volksdeutsche, которые до 1939 года проживали за пределами Германии. Кроме того, полиция порядка получила разрешение призвать в свои ряды 91 500 резервистов 1901–1909 годов рождения. Эта возрастная группа на тот момент еще не подлежала призыву в армию. Постепенно призыв в полицию порядка распространялся на людей все более старшего возраста, и к середине 1940 года ее численность выросла до 244 500 человек^{10}.

В планах мобилизации, составленных до войны, полиция порядка почти не учитывалась. Никто не задумывался о возможности использовать ее в военное время, но успехи Германии на полях сражений и стремительная территориальная экспансия очень скоро потребовали увеличения количества оккупационных войск за линией фронта. С началом войны в Германии на базе различных полицейских рот и учебных подразделений был сформировал 21 полицейский батальон, каждый из которых насчитывал примерно 500 человек. Тринадцать батальонов были приданы армиям, вторгшимся в Польшу. Их задействовали для задержания польских солдат, отрезанных наступающими немецкими войсками, для сбора оружия и военного снаряжения, брошенного поляками при отступлении, а также для других задач по обеспечению безопасности тыловых районов.

К середине 1940 года, после того как из 26 000 молодых призывников и большого количества мобилизованных резервистов старшего возраста были сформированы дополнительные подразделения батальонного уровня, общее количество полицейских батальонов резко увеличилось до ста одного. Тринадцать батальонов были размещены в занятых немцами центральных районах Польши, ставших Генерал-губернаторством, а семь – в аннексированных Третьим рейхом западных польских землях, на так называемых «присоединенных территориях». Еще десять батальонов дислоцировались на оккупированных чешских территориях Богемии и Моравии, получивших название «Протекторат». Кроме того, шесть батальонов были направлены в Норвегию, а четыре – в Нидерланды^{11}. Полиция порядка стремительно превращалась в важный источник живой силы, с помощью которой немцам удавалось удерживать контроль над оккупированной Европой.

Новые батальоны создавались двумя способами. Во-первых, опытные полицейские и набранные до войны добровольцы, из которых состояли первоначальные батальоны, направленные в 1939 году в Польшу, получали повышение по службе и распределялись по вновь формируемым частям, укомплектованным призывниками старших возрастов, что позволяло обеспечить эти части необходимыми унтер-офицерскими кадрами. Эти подразделения стали называться «резервными полицейскими батальонами». Во-вторых, из 26 000 молодых добровольцев, набранных осенью 1939 года, создавались отдельные батальоны (получившие номера от 251-го до 256-го и от 301-го до 325-го), которые стали новыми элитными формированиями полиции порядка^{12}.

В каждый из четырех округов, на которые было разделено Генерал-губернаторство, – Краков, Люблин, Радом и Варшава (в 1941 году к ним добавился пятый округ – Галиция)^[2], – был назначен постоянный полковой командир полиции порядка (Kommandeur der Ordnungspolizei, KdO) со своим штабом. Каждый окружной полк состоял из трех батальонов, которые постоянно менялись, по очереди выезжая из Германии в командировки. Кроме этого, всю территорию Генерал-губернаторства опутывала тонкая сеть небольших подразделений полиции порядка. Во всех крупных польских городах разместились управления охранной полиции (шупо). Их главной задачей был контроль над польской муниципальной полицией. В более мелких городах каждого округа имелось от 30 до 40 небольших постов жандармерии. И охранная полиция, и подразделения жандармерии, и командиры трех батальонов подчинялись окружному командующему полиции порядка – KdO. К концу 1942 года общая численность подразделений полиции порядка, размещенных в Генерал-губернаторстве, достигла 15 186 человек. Польская полиция, действовавшая под контролем полиции порядка, насчитывала 14 297 человек^{13}.

Окружной KdO, в свою очередь, подчинялся командующему всеми силами полиции порядка в Генерал-губернаторстве (Befehlshaber der Ordnungspolizei, BdO), чья штаб-квартира находилась в столичном Кракове, и далее Главному управлению в Берлине, которое возглавлял Далюге. Эта командная цепочка функционировала тогда, когда дело касалось только местных подразделений полиции порядка. Однако параллельно с ней существовала и другая – для руководства мероприятиями и операциями, предусматривающими совместные действия полиции порядка, полиции безопасности и других частей СС. Старшим руководителем СС и полиции (HSSPF) в Генерал-губернаторстве и своим личным представителем Генрих Гиммлер назначил Фридриха Вильгельма Крюгера. В круг его обязанностей входила координация всех мероприятий, которые предусматривали участие нескольких ведомств гигантской гиммлеровской империи, объединявшей СС и полицию. В каждом округе Генерал-губернаторства имелся свой глава СС и полиции (SSPF) с той же зоной ответственности и полномочиями на окружном уровне, что и у Крюгера на уровне всего Генерал-губернаторства. В округе Люблин, где в 1942–1943 годах размещался 101-й резервный полицейский батальон, обязанности SSPF исполнял безжалостный и безнравственный человек – Одило Глобочник, закадычный друг Гиммлера, ранее снятый с поста гауляйтера Вены за коррупцию. Таким образом, подразделения полиции порядка в Люблине могли получать приказы либо от Далюге и Главного управления в Берлине через BdO в Кракове и окружного KdO, либо от Гиммлера через HSSPF Крюгера и окружного SSPF Глобочника. Поскольку в программе по истреблению польских евреев были задействованы все службы СС и полиции, именно вторая цепочка командования сыграла ключевую роль в участии полиции порядка в «окончательном решении».

Глава 3
Полиция порядка и «окончательное решение еврейского вопроса»: СССР, 1941 год

Начало участию полиции порядка в реализации «окончательного решения» – в массовом истреблении европейских евреев – было положено не в Польше, а в Советском Союзе летом и осенью 1941 года. В ходе подготовки к вторжению в СССР и к «войне на уничтожение», которую Гитлер намеревался там вести, в конце весны 1941 года были сформированы и обучены четыре специальных мобильных отряда СС – айнзацгруппы. Ядро этих подразделений составляли сотрудники подчинявшейся Гейдриху полиции безопасности (гестапо и крипо), а также его разведывательного аппарата (Службы безопасности, или СД). Им были приданы небольшие подразделения Ваффен-СС (военная составляющая гиммлеровских СС). Но вдобавок к этому три из четырех айнзацгрупп были усилены одной из трех рот 9-го батальона полиции порядка^{14}. Таким образом, из 3000 человек, распределенных по четырем айнзацгруппам, примерно 500 были сотрудниками полиции порядка.

Относительно немногочисленные айнзацгруппы были всего лишь авангардом немецких подразделений, принявших участие в массовых убийствах советских граждан, нежелательных в политическом и расовом отношении. В начале июля на территорию СССР была направлена пятая айнзацгруппа, набранная специально для этого случая из личного состава полиции безопасности в Генерал-губернаторстве. Бо́льшая часть этих людей стала постоянным контингентом полиции безопасности на территориях бывшей Восточной Польши, оккупированных Советским Союзом в 1939–1941 годах. Что касается четырех первоначальных айнзацгрупп, то они, следуя за наступавшими германскими армиями, продвинулись далеко вглубь советской территории.

Для реализации задач, связанных с оккупацией СССР, Гиммлер назначил трех старших руководителей СС и полиции, каждому из которых был определен свой район – на севере, в центре и на юге страны соответственно. Этим людям поручалось координировать все операции СС на оккупированной советской территории. В середине июля 1941 года, когда после ошеломляющих первоначальных успехов вермахта в Германии царила эйфория от предвкушения скорой победы, Гитлер приказал усилить мероприятия по усмирению территорий, оказавшихся в тылу стремительно продвигавшейся вперед германской армии. 16 июля он заявил, что Германия никогда не покинет недавно захваченные на востоке земли. На них фюрер собирался создать «райский сад», и для этого он пообещал принять все необходимые меры. По словам Гитлера, приказ Сталина о развертывании партизанской войны был очень кстати: «…он дает нам возможность уничтожить всех, кто настроен по отношению к нам враждебно. Естественно, умиротворение этого огромного пространства должно быть проведено как можно быстрее; лучше всего добиться этого, расстреливая всякого, кто хотя бы косо на нас посмотрит»^{15}.