«Я общался с Джонасом Солком, – сказал я ей, – и этот разговор изменил мое представление о том, чем должны заниматься психологи. Думаю, он повлияет и на то, чему я сам посвящу свою жизнь». Я объяснил Карен, что психологи тратят 99% усилий на то, чтобы помочь нездоровым людям поправиться. И практически ничего не делается, чтобы помочь людям без психических заболеваний максимально раскрыть свой потенциал и повысить качество жизни. Проект для Metropolitan Life Insurance стал первым шагом в этом направлении. «Теперь я хочу разработать программу, с помощью которой мы научим детей навыкам оптимизма и попытаемся предотвратить потенциальные проблемы. Вы присоединитесь к моей команде?» Не успел я договорить, как она с готовностью согласилась. Я нашел одного сотрудника, но мне нужен был еще один.

Джейн Гиллем попросила о встрече, прослушав всего лишь одну мою лекцию о связи пессимизма и депрессии у детей. Она только поступила в аспирантуру после отличного окончания Принстона. Ее интересовала возрастная психология, и к моменту нашей встречи Джейн уже два года работала в школе. Она также одна воспитывала сына, так что работа с детьми для нее имела особое значение.

«У Шона вчера был трудный день, – поделилась со мной Джейн. – Он вернулся из школы и рассказал, что его задирал одноклассник. Жаловался: "Не хочу в школу. Нет там ничего хорошего. Раньше мне она нравилась, а теперь нет. Я напишу миссис Джонсон, что бросаю школу"».

«Я прибегла к техникам когнитивной терапии, – продолжала Джейн. – Мы поговорили о том, что он чувствует и за что он не любит школу. Потом я помогла ему вспомнить приятные моменты школьной жизни. Он рассказал, как вчера дурачился с друзьями на перемене. С моей помощью он подверг сомнению свою катастрофизацию и понял, что школа не такое уж и плохое место, если решить проблему с Гэри. Даже план разработал, как с ним подружиться».

Услышав о когнитивной терапии и методе декатастрофизации, я понял, что передо мной опытный, хотя и молодой профессионал, хорошо осведомленный, как в повседневной жизни использовать открытия психологии. В 1980-х гг. когнитивная терапия стала прорывом в лечении депрессии. Основоположник этого направления Аарон Бек, психиатр и мой наставник, совершил выдающееся открытие. Основных симптомов депрессии четыре: сниженное настроение, безразличие, проблемы со здоровьем и катастрофическое мышление. Бек заявил, что катастрофическое мышление не просто один из признаков депрессии, а главная причина всех других ее симптомов. Привычка думать, что будущее безрадостно, настоящее невыносимо, а в прошлом были только неудачи, и неспособность самому улучшить ситуацию вызывают плохое настроение, апатию и соматические симптомы депрессии.

Так появилась новая терапия депрессии. Суть когнитивного подхода состоит в том, чтобы научить депрессивных людей подвергать сомнению свое катастрофическое мышление, – и тогда все остальные симптомы должны пройти. У Джейн, несомненно, были идеи, как можно использовать этот подход в работе с детьми. Она спросила меня, не думал ли я о том, чтобы попробовать использовать когнитивную терапию для профилактики детской депрессии. Я рассказал ей о разговоре с доктором Солком и пригласил ее работать со мной.

Вместе с Джейн и Карен мы начали разрабатывать программу-тренинг для детей. Мы старались найти нестандартные и увлекательные способы обучения когнитивным навыкам, которые необходимы для предотвращения депрессии и преодоления неудачи. Дела шли неплохо, и нам казалось, что мы готовы перейти к тестированию программы. А потом меня пригласила на обед Лиза Джейкокс, одна из лучших аспиранток Пенсильванского университета.

Мы встретились в буфете университета. Лиза была в растерянности. «Рина уезжает, и теперь я не знаю, что делать», – посетовала она. Предыдущей весной Лиза написала диссертацию о влиянии ссор родителей на поведение и самооценку детей^[7]. Ее руководитель, доктор Рина Репетти, собиралась переехать в Нью-Йорк. Зачастую потеря руководителя означала для аспиранта академическое забвение. Научная карьера Лизы оказалась под угрозой.

«Марти, а вы не занимаетесь никаким проектом, посвященным проблемам семьи и детей?» – спросила Лиза. Так вот в чем крылась настоящая причина нашей встречи! Я рассказал о нашей программе, целью которой было научить детей младшего подросткового возраста, подверженных депрессии, применять когнитивные навыки оптимизма.

«Вы кое-что упускаете из виду», – сказала Лиза. Она напомнила, что первый депрессивный эпизод у многих детей происходит, когда начинают ссориться их родители. Развод, раздельное проживание и конфликт в семье – факторы риска развития депрессии у детей младшего школьного возраста.

«Недостаточно просто научить ребенка оптимистическому мышлению, – подметила Лиза. – В основе детской депрессии лежат именно социальные проблемы – ссоры родителей и отвержение другими детьми. Нужно выработать у ребенка иммунитет, чтобы он мог противостоять и социальным трудностям. То есть "прививка" должна состоять из двух компонентов – когнитивных и социальных навыков».

Мы договорились, что созданием социальной программы займется Лиза.

Весь следующий год мы вчетвером работали над проектом. Провели пилотное тестирование на группе пяти– и шестиклассников и остались довольны результатами. Затем вернулись в лабораторию, чтобы доработать программу перед крупномасштабной проверкой ее эффективности. И вот программа по иммунизации, как ее представлял доктор Солк, была готова: когнитивные навыки для детей, помогающие бороться с депрессией, и социальные навыки, направленные на преодоление трудностей переходного возраста. И вот наша четверка: Карен Рейвич, Лиза Джейкокс, Джейн Гиллем и я – запустила программу по профилактике депрессии (Penn Prevention Program). Для начала нашей задачей был отбор наиболее ранимых детей в возрасте 10–12 лет, а затем их обучение когнитивным и социальным навыкам, чтобы предотвратить депрессию.

Приступив к обучению оптимизму, мы обнаружили, что наши методы расходятся с принципами, по которым родители воспитывают своих детей. Также мы выяснили, что они кардинально отличаются от принятого в школах подхода, ориентированного на самооценку. Мы предположили, что современное воспитание и кампания по развитию самооценки у детей вовсе не снижают уровень депрессии, а возможно, даже являются ее причиной.

ЧАСТЬ II
В чем ошибка современного воспитания

Глава 4
Движение за повышение самооценки

Внутри медальона было зеркало, а в зеркале – отражение девочки. «Да это же я! – сообразила она. – И вправду я! Я и есть магическая сила этого медальона». С тех пор девочка носила медальон каждый день. И каждый день она крепко сжимала его и шептала: «Я в тебя верю». Медальон наполнился ее волшебной силой, и она с ним никогда не расставалась.

ЭЛИЗАБЕТ КОДА-КАЛЛАН.Волшебный медальон (1988)

Увиденное в школах потрясло нас. Хотя удивляться не было причины, так как то, чему мы стали свидетелями, отражает современные методы воспитания. Американские учителя и родители изо всех сил стремятся повысить самооценку детей. Звучит вполне безобидно, но методы, которыми они пользуются, зачастую разрушают чувство собственной значимости ребенка. Акцентируя внимание на чувствах, а не на действиях (усвоении навыков, упорстве, преодолении неудач, борьбе со скукой, умении решать проблемы), родители и учителя воспитывают поколение детей, которое уязвимо к депрессии.

Вот примеры того, что мы увидели в американских классах:

● В книге «Повышаем самооценку с Коалой Ру» есть упражнение под названием «Ты особенный». Эта фраза повторяется 14 раз на одной странице и сопровождается подписью «Я очень рада быть твоей учительницей в ___-м классе. Ты неповторим!».

● Плакат с изображением хлопающих ладошек и надписью «Мы аплодируем себе!».

● Мультяшный персонаж, который любуется собой в зеркале и говорит: «Любовь к себе – полезная привычка».

● Задание: заполни пропуск в предложении «Я особенный, потому что…»; предлагаемые варианты: «я умею играть», «я могу раскрашивать» и «все меня радуют».

Причина такой зацикленности очевидна: «…самооценка – основа всего, что мы делаем. Поэтому, если мы сможем привить детям, начиная с дошкольного возраста, более сильное чувство собственного достоинства, они станут принимать [более разумные] решения»^[8].

Движение за повышение самооценки отнюдь не безобидно. Этот подход привел к отмене разделения учеников по способностям, чтобы никто не чувствовал себя менее одаренным; отказу от тестирования IQ, чтобы ребята с низким показателем не расстраивались; массовому занижению оценок способных учеников, чтобы двоечники не переживали. Учебная программа ориентирована на слабоуспевающих учеников, чтобы они не чувствовали себя отстающими. Слово «соперничество» становится непристойным. А заучивание материала и классические методы обучения отвергаются. Подобный подход призван защитить самооценку детей, иначе бы слабых обошли те, кто сильнее. Считается, что выгода от этого перевешивает все преимущества, которых лишаются способные ученики.

Родителей, так же как и учителей, убедили, что повышать самооценку детей необходимо.

Рэнди учится в пятом классе. Учителя называют его смышленым, любознательным и творческим мальчиком. У него высокие оценки по всем основным предметам, и ему нравится ходить в школу. Он только терпеть не может уроки физкультуры. Занятия в спортзале для него, как и для большинства неспортивных детей, это унизительная пытка. Брэдли, Гарретт и Бет мастерски уворачиваются от мяча, а Рэнди получает им или по заду, или по голове. Либо, что еще хуже, он теряет равновесие и падает. Каждый вторник, с 10 до 11, Рэнди позорится и потом переживает из-за этого всю оставшуюся неделю.

Джоэл, лучший друг Рэнди, быстро бегает, и поэтому занятия в спортзале ему в радость. Однажды тренер объявляет, что собирает команду по флаг-футболу. Джоэл предлагает Рэнди попробовать свои силы. Тот отказывается, но другу удается его убедить, что во флаг-футболе, в отличие от других игр, достаточно просто бегать, а это может даже Рэнди.

Отец Рэнди считает, что сыну стоит заниматься спортом, и подбадривает его. Рэнди без особого желания начинает тренироваться с Джоэлом после школы. К удивлению, ему эти занятия нравятся, и он с удовольствием повторяет упражнения за Джоэлом. И даже больше: он начинает играть все лучше.

Наступает решающий день. Рэнди вместе с отцом и Джоэлом приходит на поле, где уйма мальчишек перекидываются мячами и валят друг друга на землю. Радостное волнение Рэнди мгновенно сменяется ужасом. Джоэл хватает мяч и бросает его Рэнди. Тот непослушными руками пытается его поймать. Джоэл бежит за пасом, и Рэнди бросает мяч, который приземляется в паре метров от его друга. Отец пытается что-то посоветовать Рэнди, но у мальчика так звенит в ушах, что он ничего не слышит.

Он занимает предпоследнее место в беговых состязаниях, ловит только один мяч, а все его подачи не попадают в цель. Когда тренировка заканчивается, отцу больно смотреть на сына: он понимает, что тот чувствует себя униженным. «Знаешь, – говорит он мальчику, – я думаю, ты здорово подготовился. Хотя все пасы были мимо, у тебя сильная подача. Над точностью броска всегда можно поработать. Это не так сложно. Я считаю, ты можешь собой гордиться. Уверен, в следующем году ты попадешь в команду. Просто на этот раз тебе не повезло».

«Ну о чем ты, пап? Я отстойно играл. Не попал в команду в этом году, не попаду и в следующем. Даже пробовать не буду. Давай признаем, что я тюфяк».

Отец продолжает гнуть свою линию: «Ну, так нельзя. Ты не должен так думать. Говорю же, ты неплохо справился. Поверь мне, ты ничуть не хуже других. Не унывай! Скажи себе, что ты молодец и что в следующий раз у тебя получится еще лучше».

«Ладно, ты прав. Я молодец. А теперь, может, мы пойдем отсюда?»